?Я сделаю все, что в моих силах? (1/1)

Через несколько дней после того, как Агеро признался в сексуальной связи со своей сестрой, Баам внезапно и безо всякой на то причины почувствовал себя плохо. Вечером за ужином он даже не притронулся к еде, хоть и Агеро приготовил его любимую собу – гречневую лапшу с курицей и овощами. Он казался вялым и, сделав несколько глотков охлажденного ячменного чая, сказал, что ему надо прилечь в своей комнате.– Но ты ведь совсем ничего не съел! – удивленно заметила Рахиль. – Так не пойдет, Баам…Нельзя было сказать, что она очень сильно волновалась о здоровье своего жениха – куда больше ее смущала мысль о том, что ей придется заканчивать ужин вдвоем с Агеро. После всего того, что Рахиль узнала о нем, она изо всех сил старалась избегать его общества, когда Баама не было рядом.Сам же Агеро выглядел встревоженным.– Баам, с тобой вообще все хо… – начал он в то время, как Баам, поднимавшийся из-за котацу, пошатнулся и, наверное, бы упал, если бы сидящая рядом Рахиль не удержала его за локоть. Кожа Баама была горячей, словно кипяток.– Да у тебя жар!Как оказалось, у Баама сильно кружилась голова, поэтому он не противился помощи Рахиль и позволил довести себя до комнаты, в которой он спал, и уложить на футон. Рахиль и Агеро, опустившиеся на татами по обеим сторонам его постели, растерянно посмотрели друг на друга. Ни один из них и представить не мог, что могло послужить причиной столь неожиданного недомогания Баама, ведь буквально несколько часов назад он чувствовал себя абсолютно нормально и они втроем практически весь день без особой цели бродили по лесу.– Может, он отравился? – предположила Рахиль.– Баам, как ты себя чувствуешь? Тебя тошнит? – торопливо спросил Агеро, но Баам, выглядевший совершенно обессиленным, только мотнул головой. Так как его температура и не собиралась спадать, Агеро бережно наклеил на лоб друга охлаждающий пластырь.Наконец Рахиль удалось обнаружить подозрительную сыпь на выглядывающих из-под джинсов щиколотках Баама. Она вспомнила, что Баам, в отличии от нее самой, никогда не пользовался защитным спреем от комаров.– Агеро… Что, если у него тропическая лихорадка?– Ты, наверное, имеешь в виду лихорадку денге? У нас нет тут такого…Агеро нахмурился, не глядя на Рахиль – он смотрел только на Баама, который устало прикрыл глаза. На его висках маленькими бусинками блестели капли пота.– Что за ерунда? Я слышала, что она встречается во всех регионах Японии!Рахиль не могла успокоиться. Она вспомнила, как читала где-то в интернете, что одним из признаков, по которым было легко определить лихорадку денге, являлся укус насекомого-переносчика. Место укуса обычно было сильно воспалено, вспухало и темнело.– Нам нужно найти место укуса! – Рахиль возбужденно обратилась к Агеро, который был и без того настолько ошеломлен происходящим, что будто бы и не сразу сообразил, о чем она говорила. – Я предлагаю, чтобы ты осмотрел Баама. Только осматривать нужно внимательно, во всех, даже в самых интимных местах…– Что? Я не буду этого делать! – ощетинился в ответ Агеро. Его щеки порозовели, словно от смущения, а глаза блестели.– Но ведь вы оба мужчины! Я не понимаю, в чем вообще проблема…– Ты тоже можешь это сделать. Ты вообще-то его невеста.Рахиль раздраженно цокнула языком. Деликатность Агеро начинала действовать ей на нервы, кроме того, ей не очень-то хотелось самой раздевать Баама и осматривать его во всех укромных местах… Но, с другой стороны, его болезненный вид вызывал у нее самые худшие опасения. Разве можно было шутить с такими вещами? – Ладно, раз так, мы поедем в больницу…– В больницу?! Агеро оторопел еще больше, и Рахиль, которой хотелось поддеть его, язвительно добавила:– Именно так! Ты ведь не собираешься мне помогать! Но ничего страшного, мы с Баамом и без тебя справимся… Тем более что мне этот отпуск и так уже поднадоел. После больницы мы поедем прямиком в аэропорт!– Вы собираетесь лететь обратно?! Но ваш рейс только через неделю.На мгновение Рахиль даже почудилось, что в голубых глазах Агеро отразилась настоящая беспомощность. Он выглядел будто ребенок, у которого собирались отнять любимую игрушку. Рахиль поняла, что ей определенно доставляет удовольствие видеть его таким.Она только открыла рот, чтобы подтвердить опасения Агеро, как вдруг Баам, разлепив сомкнутые веки, слабо вмешался:– Мы не можем вернуться в Калифорнию сейчас.– Это еще почему? Глупости! Конечно, мы можем!– Рахиль, – Баам даже заставил себя приподняться на футоне, чтобы выглядеть более убедительно. Он оперся на локоть, умоляюще глядя на свою рассерженную невесту, – послушай меня внимательно, это очень важно! Прости, что не говорил тебе об этом раньше, но нам обязательно нужно остаться здесь еще немного… Ведь совсем скоро вход в Башню будет открыт. Мы сможем отправиться туда все вместе.– И о чем ты только говоришь, Баам? Ты и вправду чувствуешь себя неважно!– Да, Баам, у тебя высокая температура… Тебе следует отдохнуть, – осторожно поддакнул Рахиль Агеро. В кои-то веки он был с ней согласен. – Почему бы тебе не поспать немного? О Башне мы можем поговорить и потом.– И ты туда же? О какой еще ?Башне? вы оба постоянно талдычите?! Совсем сбрендили…Рахиль с сомнением изогнула бровь, однако так и не успела закончить фразу, потому что Баам, каким-то чудом принявший сидячее положение на футоне, явно расчувствовавшись, крепко стиснул ее запястья. Его ладони были разгоряченными и влажными от пота, а мокрые пряди волос, немного завиваясь, липли к коже лба.– Рахиль, пожалуйста, пообещай мне, что мы отправимся в Башню вместе! Пожалуйста… это очень важно для меня! Рахиль…Ошарашенная не столько напором и лихорадочными упрашиваниями, сколько прикосновением Баама, Рахиль даже немного отпрянула назад. – Прекрати это уже, Баам!– Не прекращу… Рахиль, я прошу тебя! Мы не можем вернуться в Калифорнию сейчас… Как ты только не понимаешь? Агеро-сан, пожалуйста, ты должен помочь мне убедить Рахиль…– Ты действительно хочешь, чтобы я помог тебе, Баам? Тогда я, конечно, сделаю все, что в моих силах.Так как Агеро пару минут молчал, Рахиль напрочь забыла о его присутствии в комнате. Но теперь, когда он снова заговорил, она почти сразу поняла, что его голос изменился. В нем было что-то странное: он звучал ниже и будто бы глубже, чем обычно. Рахиль ощутила, как ее пробрала настоящая жуть.Но повернуться в сторону Агеро ей так и не удалось – длинные ресницы Баама вздрогнули, его хватка ослабла, а тело обмякло, и он бы, пожалуй, рухнул обратно на футон, если бы Рахиль не удалось подхватить его в самый последний момент. Несмотря на свое не слишком атлетическое телосложение, Баам оказался тяжелым, словно пятидесятикилограммовый мешок с рисом.Несколько секунд Рахиль продолжала механически сжимать в руках его безвольное тело, пока тупая боль не окатила вдруг ее затылок. Она глухо застонала – даже не от боли, больше от изумления. За первым ударом последовали еще несколько – снова и снова, пока ее руки, поддерживающие Баама, не разжались, а перед глазами не образовалась стена из беспросветной темноты.Рахиль пришла в себя от сильной боли. Ее затылок вплоть до самой макушки ощущался одним сплошным синяком, шея затекла, а щека, притиснутая к чему-то шершавому, была стесана и кровоточила.– Что за…Девушка попыталась пошевелиться, изо всех сил игнорируя болевые сигналы, которые подавало ее несчастное тело. И хотя ее конечности были словно ватные, ей все же удалось опереться на собственные ладони и, подтянув колени к себе, встать на четвереньки, а затем и сесть на полу. На большее в этот момент она действительно не была способна – стоило ее телу приобрести горизонтальное положение, как у нее закружилась голова и, нагнувшись вперед, она вырвала небольшим количеством мутной жидкости прямо на изношенные татами перед ее лицом.Ей все еще было немного дурно. Мутная жидкость, растекавшаяся перед ней, издавала слабый, но довольно неприятный запах, поэтому Рахиль инстинктивно попыталась отодвинуться в сторону и, вероятно, задела что-то, потому что рядом с ней раздалось тихое металлическое клацанье.Повернув голову на звук, Рахиль обнаружила длинную стальную цепь, сложенную кольцами на татами. Откуда только здесь было взяться этой цепи? Взяв цепь в ладонь, Рахиль попыталась поднести ее к лицу, но почти мгновенно ощутила странное напряжение в своей левой лодыжке.Жуткая догадка пронзила ее сознание еще до того, как Рахиль опустила взгляд к своей ноге – и уже через пару секунд она поняла, что была права. Цепь присоединялась к ее левой щиколотке с помощью толстого металлического кольца.Наверное, Рахиль все же понадобилось какое-то время, чтобы осознать ситуацию, в которой она находилась, однако, по прошествии этого времени, она резво вскочила на ноги, словно ошпаренная кипятком, не обращая внимания ни на тошноту, ни на головную боль.Цепь была достаточно длинной и позволила ей даже практически достичь дверного проема, за которыми виднелся полутемный коридор. У нее больше не было никаких сомнений. Она все еще была в доме семьи Кун.Рахиль несколько раз дернула ногой, пытаясь освободиться, но это только причинило ей боль, потому что кольцо незамедлительно впилось в кожу ее лодыжки.– Баам… – хрипло прошептала Рахиль и, хотя в горле у нее немного саднило, паника позволила ей все же повысить голос, и она закричала – на этот раз настолько громко, насколько могла: – БААМ! ГОСПОДИ, ЧТО ЗДЕСЬ ТОЛЬКО ПРОИСХОДИТ? ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА… КТО-НИБУДЬ! ПОЖАЛУЙСТА!! ПОМОГИТЕ!Это определенно было ночным кошмаром – одним из тех кошмаров, которые бывают настолько реальными, что их невозможно отличить от яви. Рахиль почему-то была уверена в этом, поэтому она принялась яростно щипать себя за плечо, пытаясь наконец проснуться. Но даже через несколько минут кошмар так и не собирался заканчиваться, а кожа на ее плече покраснела и горела.Рахиль продолжала звать Баама – пусть уже и сорванным от крика голосом, но коридор, в который вел дверной проем, продолжал оставаться пустым и темным. И почему Баам только не появлялся? Он обязательно должен был прийти и спасти ее, ведь это был Баам! Он не мог оставить ее здесь, совсем одну, в таком ужасом состоянии… только не он. Баам бы никогда не бросил ее, хотя бы в этом Рахиль могла не сомневаться.Но ее последние силы угасали. Тошнота усилилась и, чтобы хоть немного успокоить собственные внутренности, Рахиль опустилась обратно на татами. И почти в то же самое мгновение в дверном проеме возник человеческий силуэт.– Ты заткнешься уже когда-нибудь? – равнодушно произнес силуэт до боли знакомым голосом.Рахиль ощутила, как у нее леденеют кончики пальцев.В первый раз за все время, которое Рахиль провела в Нишикиногаве, Агеро выглядел так, будто бы провел перед зеркалом не больше пяти минут. Его собранные в небрежный хвост на затылке волосы казались сальными, а кожа была еще бледнее обычного – настолько, что это почти создавало нездоровое впечатление. Длинная, немного помятая белая футболка с рукавами три четверти доходила почти до середины его бедер, а ноги обтягивали серые треники из мягкой, удобной ткани. Кроме того, он был босым, и Рахиль могла отчетливо видеть аккуратные красивые лунки ногтей на его ступнях. Скорей всего, прочитав ужас, отразившийся при его виде на лице Рахиль, Агеро раздраженно закатил глаза:– Только давай без истерик, ладно? Я тебе ничего не сделаю…– Ты издеваешься?! У меня на ноге цепь, чертов психопат!Рахиль дернулась вперед, охваченная единственным желанием – вцепиться в горло своему тюремщику, однако тот не выглядел напуганным и даже не сдвинулся с места, и девушка только через пару секунд поняла, в чем была причина, когда натянутая до предела цепь отбросила ее назад на татами. Наверняка Агеро прекрасно знал длину цепи и специально околачивался в дверном проеме на безопасном расстоянии от бесновавшейся в комнате Рахиль.Она же продолжала из последних сил кидаться на него – до тех пор, пока цепь не отбросила ее назад так сильно, что она не удержала равновесие и рухнула обратно на татами, чуть не подвернув лодыжку.– Эй, поосторожней там, – холодно предупредил Агеро. Сложив руки на груди, он со скучающим выражением на лице наблюдал за корчившейся от боли на татами Рахиль, – если поранишься, кто тебе будет оказывать первую медицинскую помощь? У меня, знаешь ли, мало опыта в таких вещах…– Обойдусь как-нибудь без твоей помощи, извращенец долбаный! – взорвалась Рахиль, на что Агеро только презрительно наморщил свою идеальную переносицу:– Я что, похож на извращенца? – Просто вылитый!Рахиль со злостью и напряжением растирала больную щиколотку. Как бы муторно ей не было признавать это, но Агеро был прав. Разве что вывиха лодыжки ей не хватало до полного счастья… Ведь она должна была приложить все усилия для того, чтобы остаться в живых. С неожиданной тоской Рахиль подумала о туманных берегах северной Калифорнии. Она не имела право поддаваться эмоциям и должна была действовать с исключительной осторожностью, если ей хотелось увидеть их снова.– Где Баам? Что ты с ним сделал?! – резко бросила она в лицо Агеро, который тем временем лениво заправлял за ухо несколько непослушных прядей волос, выбившихся из хвоста на его затылке.– Не твоего ума дела. – Ты сейчас же скажешь мне, где он! – Рахиль понимала, что она была не в том положении, чтобы отдавать команды Агеро, но можно же было хотя бы попытаться. – Я хочу увидеть своего парня! Если он только узнает, что ты сделал со мной…Фыркнув, Агеро оторвал плечо от дверного проема и прошел в комнату, приблизившись к Рахиль так внезапно, что та, следуя инстинкту самосохранения, судорожно отползала назад до тех пор, пока не уперлась лопатками в стену за ее спиной.Агеро стоял перед ней, некоторое время внимательно рассматривая ее лицо сощуренными глазами. Он не делал ничего вызывающего, и в его руках, да и в комнате не было ничего даже отдаленно сгодившегося бы для того, чтобы причинить ей боль, но Рахиль все равно ощутила спускающийся по ее позвоночнику холод. – Ты думаешь, я ничего не знаю? – наконец тихо спросил Агеро. – Ты серьезно думаешь, что я не знаю, что ты собиралась сделать с Баамом той ночью?Громко сглотнув, Рахиль отчаянно замотала головой.– Все не так, как кажется! Пожалуйста, поверь мне, Агеро, я никогда бы не причинила вред Бааму! Ни за что в жизни! Я бы не…– Бла-бла-бла… Не верю ни одному твоему слову.– Но это правда!– Ах, заткнись уже.Что-то голубых глазах Агеро действительно заставило Рахиль не только замолчать, но и сжаться всем телом. Но как бы жутко Агеро не выглядел в этот момент, он, похоже, действительно не собирался причинять ей боль, а вместо этого вдруг брезгливо втянул ноздрями воздух.– Что это еще за запах?Быстро окинув взглядом помещение, Агеро обнаружил лужицу мутной жидкости у своих ступней.– Серьезно?! Ты наблевала на мои татами! Ты хоть понимаешь, сколько это дело стоит?! И мне теперь за тобой убирать, да?– Но я… – Рахиль почти оцепенела от того, насколько гротескно Агеро беспокоился о сохранности старых потрепанных бамбуковых матов в доме его семьи, в то время как перед ним страдал живой человек. – У меня, наверное, легкое сотрясение мозга.– И что теперь? От этого еще никто не умирал, – безразлично отрезал Агеро. Развернувшись, он безо всяких комментариев покинул комнату, правда, вернулся уже буквально через пару минут – с тряпкой, небольшим ведром с водой и бутылкой газировки под мышкой. На его руках были надеты одноразовые резиновые перчатки.– Вот, попей немного, а то на тебя смотреть страшно, – примиряюще заявил Агеро, протягивая Рахиль двухлитровую бутылку. Та приняла ее трясущимися руками, наблюдая за тем, как ее тюремщик опустился на колени и принялся методично отчищать татами от рвоты.Только сделав несколько глотков, Рахиль вдруг осознала, насколько сильной была на самом деле ее жажда. Она не выпускала бутылку из рук до тех, пока та не опустела на одну треть. Вода приятно холодила пустой желудок.Немного осмелев, Рахиль обратилась к Агеро, который с выражением исключительной брезгливости на лице все еще возился с татами:– Я есть хочу. Принеси мне поесть.– Чтобы тебя опять на мои татами выблевало? – скептически отозвался тот, выжимая тряпку в ведре.– Меня больше не тошнит. Ну пожалуйста.Вздохнув, Агеро поднялся с колен и снова скрылся в коридоре. Рахиль невольно последовала за ним настолько далеко, насколько хватало ее цепи. Чуть ли не свернув шею, она обнаружила, что может видеть не только коридор, но даже и часть гостиной.– Тебе с чем онигири – с лососем или с тунцом? – буднично поинтересовался у нее Агеро из кухни.– С тунцом.Рахиль не могла поверить своим глазами, когда перед ней возник небольшой поднос из бамбука, на котором Агеро умудрился уместить несколько онигири, миску с разогретым в микроволновке мисо-супом и даже стакан с охлажденным чаем, в котором плавали кубики льда. Взяв один из онигири в руки, Рахиль с трудом удержалась от того, чтобы запустить им в невозмутимое лицо Агеро, устроившегося на татами напротив нее. Вместо этого она поспешно откусила настолько большой кусок от рисового шарика, насколько только могла.Как и всегда, домашняя еда, приготовленная Агеро, была очень вкусной. Такой, что, старательно пережевывая рис, Рахиль поняла, что на ее глазах выступили слезы. Может быть, сказалось эмоциональное напряжение или усталость, хотя, наверное, больше всего причиной ее слез было то, что она ни в коем случае не хотела умирать.– Я что мисо-суп пересолил? – спросил Агеро, явно не понявший причину ее расстройства. Рахиль молча мотнула головой. – Что тогда? Лодыжка болит? – Нет, я просто… пожалуйста, не убивай меня.– Да я и не собирался вообще-то! Я же сказал уже, что ничего тебе не сделаю… – Тогда отпусти меня! – Нет, этого я сделать не могу.Агеро глубоко вздохнул, а потом, пододвинувшись к подносу, взял в руки один из онигири. Рахиль с опаской наблюдала за его действиями. Неужели он считал это нормальным: огреть ее по голове чем-то тяжелым и, заковав в цепи, мило делить с ней завтрак? Он определенно был психопатом, и она не должна была верить ничему из того, что он говорил.Пока Рахиль размышляла, Агеро сделал несколько глотков из стакана с ее чаем.– Когда нам обоим было чуть больше десяти, Баам впервые рассказал мне о Башне, – безо всякой связи с чем бы то ни было сказал он, – представь себе мир, разделенный на этажи, как какой-то бесконечный небоскреб. И все только и одержимы одной целью – добраться до его вершины...Сузив глаза, Рахиль недоверчиво смотрела на Агеро. Он что, был не только психически больным, но и просто дурачком? Ведь разве что полный идиот мог поверить всей той тарабарщине, которую обычно нес Баам. Рахиль казалось, что Агеро был куда умнее, но, похоже, она просто переоценила его.– Я искренне верил в Башню до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать. Ну, ты и сама понимаешь, в подростковом возрасте мне уже было не до таких вещей... Но в то же время я чувствовал что-то...– Да? И что же это было?Рахиль даже и представить не могла, что Агеро мог чувствовать что-то другое, кроме желания запрыгивать в постель со своими родными сестрами или, например, сажать на цепь малознакомых девушек... Теперь, когда она наконец увидела его настоящее лицо, ее было не провести. А его привлекательная внешность и обаятельная улыбка только делала Агеро еще более жутким.– Что Баам все это время говорил правду. Башня действительно существовала, и она не собиралась оставлять меня в покое, как бы я ни хотел этого.– И я должна тебе верить?– Нет, не должна, – пожал плечами Агеро, – ты ведь не против? Я что-то проголодался...Взяв с подноса еще один онигири, Агеро почти до половины запихнул его в рот, прежде чем Рахиль вообще могла что-то возразить. Да и не в том она была положении, чтобы возражать что-либо – по крайней мере, до тех пор, пока ее лодыжку сдавливало кольцо треклятой цепи.– Чем больше я старался не думать о Башне, тем больше она преследовала меня. Я видел ее даже в снах... Я твердо отказывался верить во все это, но какая-то часть меня продолжала верить. Особенно с того момента, когда я снова увидел Баама. Я хочу помочь ему, понимаешь? Ради него я сделаю все, что в моих силах... И ты должна отправиться вместе с нами, Рахиль. Вот такое вот у меня чувство.Поднявшись с татами, Агеро лучезарно улыбнулся – Рахиль же продолжала смотреть на него с разинутым от изумления ртом. Теперь она понимала: масштаб его душевной болезни был куда огромнее, чем она даже могла себе представить. И если обитающий исключительно в мире своих фантазий Баам был безобидным чудаком, то Агеро был уже совершенно другим делом. Он был непредсказуем, отчего еще во много раз опаснее, и, кроме того, похоже, питал нездоровую привязанность к ее жениху. И как она только не заметила раньше? Агеро был по-настоящему помешан на Бааме, и тот наверняка был теперь всецело в его распоряжении.Не то чтобы Рахиль сильно беспокоилась о Бааме, куда больше ее волновала собственная судьба. Ведь, в отличии от Баама, которого Агеро просто боготворил, перспективы, ожидавшие ее, оставляли желать лучшего. Беззвучно глотая слезы, Рахиль взяла с подноса последний онигири и попыталась запихнуть его в рот целиком. Рис был твердым и сильно отдавал рыбой.