Башня Бога. Часть I (1/1)

Ночи в Нишикиногаве были непроглядно темными и наступали так внезапно, что казалось, будто бы кто-то выплеснул на деревню, окруженную со всех сторон горами, банку самых черных на свете чернил. И эту черноту не могло развеять ничто – даже холодный блеск зажигавшихся на небе звезд.Баам сидел на крыльце в гостиной. Согнув одно колено и устроив на нем подбородок, он был поглощен наблюдением за мерцающими огоньками светлячков, время от времени вспыхивающими в глубине сада. Какое-то мгновение Агеро колебался – Рахиль не было рядом, она сказала, что пойдет к мосту на поиски мобильной сети, поэтому они с Баамом были только вдвоем. После того, что произошло больше десяти лет назад, Агеро и подумать не мог, что такое могло случиться снова…Он сделал несколько неуверенных шагов вперед, замер на месте, но потом, собрав все свое мужество, все же подошел к Бааму и опустился на крыльцо рядом с ним. Поначалу тот даже не обратил на подошедшего друга никакого внимания. Он так и не переоделся с дороги, и его голые плечи сразу же вызвали у закутавшегося в легкий плед Агеро почти физическую дрожь. Ночью температура в горах резко падала, а Агеро и без того беспрестанно мерз чуть ли не с рождения в любом климате, кроме сингапурской жары.– Может, накинешь на себя что-нибудь? – осторожно обратился он к Бааму. – Так и простыть недолго…Тот вздрогнул и, оторвав подбородок от колена, посмотрел на друга так рассеяно, словно видел его впервые.– Ку… Агеро-сан?Агеро ощутил, как кровь приливает к его лицу. Это было странно, но Баам ни капельки не изменился с того момента, когда они видели друг друга в последний раз тем далеким летом больше десяти лет назад. Нет, он, конечно, вырос и превратился из худого как щепка подростка в симпатичного молодого парня, но, в целом, все же остался таким же, каким был всегда. Все те же короткие, немного волнистые волосы, цветом напоминавшие Агеро корицу. Огромные, недоуменно распахнутые светло-карие глаза. Тот же невысокий рост, тонкая шея и запястья… Баам словно застрял во времени. – А ты совсем не изменился, – выдавил из себя Агеро. – Я не ожидал, что увижу тебя снова… Что увижу тебя так скоро.– Эта была идея Рахиль, – явно нервничая, ответил Баам. Агеро с горечью осознал, что тот чувствует себя неловко в его присутствии: он встревоженно озирался по сторонам и избегал взгляда друга. – Кстати… а где она?– Пошла к мосту звонить, – пожал плечами Агеро.Баам молча кивнул и уставился на свои руки, сложенные в замок на коленях.– Это не очень хорошо, что мы…– Остались вдвоем?Баам снова кивнул. Агеро сжался от досады. А потом вдруг вспомнил то, что хотел спросить Баама уже весь вечер.– Она знает о том, что случилось десять лет назад? Почему мы больше не видели друг друга с того времени…Баам мотнул головой, будто бы разучился говорить. – То есть ты ничего не рассказывал ей? – Агеро был искренне удивлен, – что, если она узнает об этом сама?! Ты должен сказать ей, Баам… Лучше всего расскажи ей сегодня же!Выпрямившись, Баам наконец посмотрел в глаза друга будто с сожалением.– В этом нет необходимости… Агеро. Рахиль поймет меня, даже если все узнает. Никто не понимает меня так, как она…– Ты так уверен в этом?! – по какой-то непонятной ему самому причине Агеро чувствовал себя оскорбленным. Он продолжил уговаривать Баама. – Я не думаю, что она захочет остаться здесь, если узнает… И что за отношения такие между вами? Вы помолвлены, но даже в одной комнате не хотите спать…– Это потому что мое тело ничего не чувствует, – пояснил Баам так, будто бы это было чем-то совершенно нормальным.– Прости, что-о?!– Мое тело в этом мире было уничтожено и больше ничего не чувствует, поэтому я не способен на интимные отношения, – Баам запнулся, видимо, заметив, что Агеро ошалело уставился на него. – Но не волнуйся, Агеро-сан, сегодня я чувствую себя уже намного лучше. Как и всегда в Нишикиногаве.– И с чего бы это? – почти простонал Агеро.– Это потому что здесь мы так близки к входу в Башню.Агеро понял, что Баам смотрит на него не мигая своими огромными карими глазами. Свет из гостиной, отражавшийся в них, придавал им в это мгновение почти янтарный оттенок.– Но Баам, – еще никогда Агеро не выбирал слова так аккуратно, – Башня и все, что с ней связано… это ведь не больше, чем детские фантазии. Теперь мы оба выросли и…– То есть ты больше не веришь в то, что мы попадем туда?Баам посмотрел на него с такой нескрываемой болью и разочарованием, что Агеро показалось, что его сердце сейчас разорвется. Он подался вперед и успокаивающе погладил Баама по плечу, хоть и знал, что не должен был делать этого.– Я и не думал, что ты все еще помнишь об этом… – Потому что это моя судьба, Агеро. И твоя тоже.– Я не знаю, Баам…Агеро замялся. Он больше не хотел ранить Баама. Не хотел ранить самого себя. Начинать это разговор было ошибкой с его стороны.Вот только Агеро не мог по-другому. Ведь это не только Баам, но и он сам застрял в прошлом.И пусть он больше не выглядел внешне как тот подросток, который когда-то был готов отдать все за своего лучшего друга, его чувства оставались абсолютно такими же. Теми же, как и десять лет назад.Агеро любил Баама всю свою сознательную жизнь. С того момента, как себя помнил и еще задолго до того, когда их отношения из дружеских превратились во что-то намного большее.Каждое лето по воле родителей Агеро, как и Баам, проводил месяц, а часто и намного дольше в Нишикиногаве в доме родственников. Там они встретились в первый раз и почти с самого первого дня крепко подружились. И несмотря на то, что каждой осенью Баам возвращался обратно в Калифорнию, а Агеро в Сингапур, Сеул или Шанхай – он никогда не забывал своего друга и весь год напряженно считал дни до того момента, когда снова увидит Баама.Быть может, они сблизились, потому что оба по происхождению были корейцами и, по сути, чужаками в маленькой деревушке в горах Аомори. Местные дети частенько задирали Агеро из-за его необычной внешности, а Баама беспрестанно дразнили за его отвратительное японское произношение. И хоть корейский Баама был еще в несколько раз хуже его японского, родившийся в Сеуле Агеро с самого первого дня чувствовал невидимую, но удивительно прочную связь с застенчивым мальчиком почти одного с ним возраста и, к тому же, живущем по соседству.Однажды, когда они играли с другими деревенскими детьми высоко в горах и им пришлось вброд перебираться через мелководную, но очень быструю реку, Баам, идущий впереди Агеро, вдруг застонал и поскользнулся. Агеро только в самый последний момент удалось вцепиться ему в плечо и спасти от того, чтобы его унесло дальше по течению.Они с трудом выбрались на берег. Баам заметно прихрамывал и морщился от боли. Остальные уже были далеко впереди, но Агеро остался с Баамом: они вместе закатали вверх его левую штанину, чтобы осмотреть пострадавшую лодыжку. Та покраснела и значительно увеличилась в размерах, и, когда Баам попытался наступить на левую ногу, у него на глаза чуть ли не навернулись слезы.– Кун-сан, так больно, – пожаловался он другу, снова опустившись на землю. Агеро сел рядом, утешающе гладя его по спине.– Наверное, просто растяжение. Ничего страшного, Баам.– Но я больше не могу идти, Кун-сан… Это действительно было проблемой. Они находились высоко в горах, кроме того, остальные дети, с которыми они играли, уже умчались вперед.Баам жалобно смотрел на Агеро, и тот заявил:– Ну хорошо, я донесу тебя до дома.– Донесешь? – недоверчиво спросил Баам, на что Агеро только немного наклонился вперед:– Забирайся мне на спину.Хотя они и были почти одинакового телосложения, Баам показался Агеро легким как пушинка. Так было, правда, было только первые двадцать минут, после чего им пришлось сделать привал, потому что Агеро совершенно выбился из сил.– Что, если мы не доберемся до дома до того, как стемнеет? – спрашивал Баам, когда они лежали на камнях, разморено подставляя лица солнцу. – Нам придется заночевать в лесу и на нас могут напасть дикие звери… Мой дядя говорил, что он совсем недавно видел здесь медведя.– Перестань, Баам, все будет хорошо! – заверил друга Агеро, с лица которого градом лился пот. Он все еще не мог отдышаться, кроме того, умирал от жажды, но показывать свою слабость и без того напуганному Бааму не собирался. – Да даже если на нас нападут дикие звери, я защищу тебя…Баам повернулся на бок и посмотрел на лежащего рядом Агеро увлажненными от слез глазами.– Кун-сан, ты такой хороший… Как же я рад, что мы с тобой друзья!Агеро ощутил, как кожу на его щеках покалывает от смущения.– Но я же ничего особенного не сделал… – пробормотал он, но Баам сжал его руку в своей и с жаром возразил:– Нет, неправда! Ты спас меня! И потому что ты так хорошо относишься ко мне, я расскажу тебе мой секрет.– Какой секрет? – удивился Агеро.– На самом деле я из другого мира.– Другого мира? – Агеро ничего не понял, но ощутил, как тонкие пальцы Баама еще сильнее сжались вокруг его запястья.– Другой мир, в котором мне предстоит добраться до самой вершины Башни.– Что это за Башня и зачем тебе добираться до ее вершины? – Агеро зачарованно смотрел на Баама.– Чтобы свергнуть нынешнего короля Захарда и создать мир, в котором все были бы одинаково счастливы!– И ты сможешь это сделать?!– Конечно, смогу. – Баам выглядел очень уверенным в своих силах. Его глаза все еще были красными и немного распухшими от слез, но при этом Агеро почудился в них странный, почти неземной блеск. ?Он точно из другого мира?, – восхищенно решил про себя Агеро.– В Башне у меня еще есть особенные силы, – продолжал объяснять ему Баам, – это потому что я могу управлять Шинсу… И сражаться с его помощью.– Это так здорово… Ты такой классный, Баам. Просто невероятный!Агеро так и не понял, что такое Шинсу, но ему тоже очень хотелось иметь особенные силы и путешествовать в другом, волшебном мире. Он ненавидел свою мать в Сингапуре, которая только и делала, что муштровала его с семи лет по всем возможным дисциплинам, а еще больше своего отца – который, вообще, делал вид, что его не существует, и замечал Агеро только тогда, когда ему хотелось устроить сыну хорошую головомойку за то, что тот отказывался выполнять его приказы.Агеро закрыл глаза и попытался представить, что мир вокруг него на мгновение перестал быть тем миром, который он знал.– А как попасть в Башню? – спросил он у Баама.– Ты можешь попасть туда, только если ты Избранный, – с готовностью ответил тот.– Ясно, – вздохнул Агеро. Он уж точно не был избранным или каким-то особенным, отец не переставал твердить, что Агеро ни на что не годен и что он не оставит сыну ни копейки наследства после своей смерти.Баам тем временем заявил:– Мне нужно попасть в Башню как можно скорее… Я уверен, что найду вход туда этим… или следующим летом.Взволнованный, Агеро даже приподнялся на локтях и испуганно посмотрел на друга.– Но ты ведь вернешься оттуда, да?– Не думаю, – Баам отрицательно помотал головой, – понимаешь, Кун-сан, в Башне очень много этажей и, пока я доберусь до самого верха и смогу победить короля Захарда, пройдет очень много времени…Агеро задумался. – А я могу помочь тебе? Может быть, есть способ, чтобы я тоже мог попасть туда? Я уверен, что пригодился бы тебе там …Глаза Баама обрадованно вспыхнули.– Ну, конечно, Кун-сан, я тоже так думаю! Я был бы ужасно рад, если бы ты смог сопровождать меня… Ты всегда такой рассудительный и смелый! Тем более что кого-то вроде тебя обязательно выберут для покорения Башни…Они продолжали вдохновленно болтать о Башне и всех тех приключениях, которые ждали их там, до тех пор, пока жара не разморила их окончательно и они оба так и не уснули на камнях. И проспали, пока родственники Агеро не нашли их там по GPS-передатчику, встроенному в его брелок для ключей. Конечно, отец был в дикой ярости из-за того, что его сын мог быть таким безответственным, собираясь тащить поранившегося Баама на спине до самого дома, и пребывал в ужасном настроении еще несколько недель.Вот только Агеро было все равно. Теперь он знал: стоит потерпеть еще немного и все это – его семья, Сингапур и бесконечные взбучки от отца останутся позади, а он окажется в другом, волшебном мире. И не один – а вместе с Баамом. От одной только мысли об этом, сердце Агеро стучало так сильно, будто бы готово было выскочить из груди. В то лето, когда Агеро исполнилось четырнадцать, он ждал встречи с Баамом в Нишикиногаве с особым нетерпением, а перед днем его прибытия так и вообще всю ночь не мог заснуть, ворочаясь с бока на бок. Он выбрался из кровати уже рано утром и, принимая душ, старательно намыливал голову маминым шампунем с лавандой. Агеро уже давно заметил, что от этого шампуня его светлые волосы становились еще более гладкими и красивыми, чем обычно. После душа Агеро долго рассматривал себя в зеркале. Ему казалось, что за этот год он изменился особенно сильно – стал выше и его плечи были теперь немного шире, и вообще он все меньше походил на ребенка и уже точно сошел бы как минимум за пятнадцатилетнего. Если даже не за шестнадцатилетнего... Агеро невероятно обрадовало это открытие. Интересно, заметит ли все эти изменения в нем Баам? Натянув на себя любимую белую футболку, на которой по-китайски было написано ?Не переставай бороться?, Агеро в прекрасном настроении спустился вниз, чтобы убить несколько часов до прибытия Баама в гостиной за котацу. Из-за запоздавшего рейса семья Баама добралась до Нишикиногавы только после полудня, и Агеро уже весь измаялся от ожидания. Но зато это стоило того – когда Баам наконец появился на пороге его дома, раскланиваясь и улыбаясь всем своей привычной извиняющейся улыбкой, Агеро показалось, что из комнаты, в которой он находился, выкачали весь воздух. Баам будто бы и почти не изменился. Было ли это как-то связано с тем, что он был не из этого мира? Агеро не знал, да и на самом деле это было совсем неважно – Баам нравился ему любым, поэтому, когда тот помахал другу с порога, Агеро ощутил, как его уши начинают гореть. – А, Баам! Проходи, не стой в дверях! – поприветствовала гостя мама Агеро, прежде чем ее сын вообще успел открыть рот. – Мы так рады тебя видеть! Агеро тебя очень ждал. Он к тебе сильно привязан, совсем без тебя не может... Вчера так разволновался из-за твоего приезда, что его даже стошнило!– Мама… – с ужасом округлил глаза Агеро. Его и правда тошнило каждый раз, когда он волновался, но ему меньше всего хотелось, чтобы Баам знал об этом. – Может, тебе усыновить Баама? – в шутку предложила одна из теть Агеро по материнской линии, выглянувшая на шум в гостиной из кухни, – уверена, что мальчик просто очень хочет себе брата одного возраста... Мать Агеро фыркнула. – Да у него вроде достаточно двоюродных сестер и братьев. Куда ещё? Когда настанет время делить наследство Эдвана, они ещё все передерутся... Вот увидишь!Обе женщины громко и хрипло рассмеялись. – О чем они говорят? – робко спросил Баам у Агеро: он не очень хорошо понимал разговорный корейский.– О всякой ерунде, – ответил Агеро, а потом немного наклонившись вперёд, возбужденно зашептал Бааму на ухо: – Я так рад тебя видеть! Только представь, что... В этот самый момент в гостиную вошел отец Агеро – он разговаривал по радиотелефону, и лицо у него отражало высшую степень недовольства. Мать вплеснула руками при его виде: – Ты опять на телефоне, Эдван? Только что прилетел же... Хватит, бросай это дело. Лучше поздоровайся с Баамом... Отец Агеро не соизволил удостоить жену даже сотой доли своего внимания, вместо этого откинул только с лица длинную прядь волос и пролаял в телефон что-то на одном из китайских диалектов, которые Агеро не понимал. – Эдван-сан такой занятой всегда, – с уважением заметил Баам, на что Агеро раздраженно закатил глаза: – Пусть делает, что хочет! Забудь о нем... – подумав, он наклонился к Бааму и добавил, заговорщически понизив голос, – когда-нибудь я устраню его и сам стану главой семьи Кун. – Как это ?устранишь??! – обомлел Баам. – Ну не знаю, я еще не придумал... В этот же самый момент отец Агеро вдруг развернулся к сидящим за котацу мальчишкам. – Чего это вы там шепчетесь? – с подозрением спросил он. – Агеро! Какого черта ты там опять замышляешь? – Я ничего... Ау-у! – Агеро застонал, когда отец грубо схватил его за предплечье, – да отпусти меня... Я не сделал ничего плохого! Агеро попытался извернуться и высвободиться из отцовской хватки, но тот был сильнее – он сжимал предплечье сына с такой жуткой силой, будто бы собирался его сломать. Баам смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами – неподвижно, будто бы в состоянии шока. Агеро проклинал себя за то, что открыл рот – тот заветный день, которого он ждал весь год, был испорчен. Ему хотелось провалиться под землю от стыда и злости. Но хуже всего ему было даже не из-за Баама – куда больше его пугали блекло-голубые, ледяные глаза его отца, уставившиеся ему в лицо. Глаза, так напоминавшие его собственные. – Наглый сопляк... – пробормотал отец. Отпустив руку Агеро, он почти моментально забыл о нем, как ни в чем ни бывало пустившись в переговоры на китайском. Жена повисла на его плече, но он не обращал на нее никакого внимания. – Агеро-сан... – Вздрогнув всем телом, Агеро посмотрел на Баама, который встретил его беспомощным и встревоженным взглядом. – Ты в... в порядке? – Идем отсюда. Баам больше не спрашивал ничего. Только поднялся из-за котацу и последовал за Агеро так, будто бы это было самым нормальным в мире. В помещении под чердаком они наконец оказались одни. В воздухе пахло пылью и ароматическими палочками, и Баам даже несколько раз чихнул, прикрывая лицо ладонью. Агеро била крупная дрожь. Он думал о том, что на предплечье, там, где красовалось след от пальцев его ненормального отца, теперь обязательно останется синяк. В общем-то, синяк, как таковой, его не особенно волновал, просто ему надо было сосредоточиться на чем-то. На чем-то, что бы отвлекло его от мыслей о том, что, собственно, только что произошло... – Агеро... сан? – Баам, как думаешь, этим летом мы сможем попасть в Башню? – резко спросил Агеро, не глядя на друга. – Нам нужно искать вход туда поусерднее, иначе мы навсегда останемся здесь... Застрянем тут! – Агеро, – на этот раз Баам даже не стал прибавлять уважительный суффикс. Его голос был на удивление твердым.Агеро почудилось, что внутри него что-то сломалось. Его плечи затряслись сами собой, и он ничего не мог сделать с этим. Ему хотелось исчезнуть. Раствориться в пыльном воздухе чердака. Его отец был прав: он действительно был ни на что не годен, да ещё и плакал прямо на глазах у Баама. Это было унизительно, но, наверное, именно тем, что он заслужил... Кто-то коснулся его плеча, и Агеро, чуть не подпрыгнул на месте, потому что решил уже, что это был его отец, но это оказался Баам. Он прильнул вдруг к нему, обвил тело Агеро своими тонкими, еще совсем детскими руками, и тому показалось, что какая-то тёплая незримая волна захлестнула его. Объятия Баама были непринужденными и такими нежными, что Агеро невольно расслабился и, сам не заметил того, как уткнулся носом в плечо друга. Он все еще всхлипывал, но почему-то больше не стеснялся этого. – Мы обязательно найдем вход в Башню, Агеро, – шепотом заверил друга Баам, – я совсем недавно видел сон об этом и знаешь что? У тебя там тоже были очень классные, особенные силы, куда круче моих... – Правда? – почти машинально переспросил Агеро и несколько раз моргнул, смахивая с ресниц повисшие на них слезы. – Да, правда, – заверил его Баам. – Это немного сложно, но слушай: твоя семья в Башне одна из десяти влиятельных и сильных семей, но ты чем-то не угодил им, поэтому тебя изгнали из нее... – Это похоже на мою семью, – мрачно ухмыльнулся Агеро. Он чувствовал себя уже чуть-чуть получше, но теперь его душил невыносимый приступ любви к Бааму – ему даже захотелось поцеловать того, но он не решился. – Надеюсь, все их отели в Башне сгорели. В гигантском пожаре! Если у них там, конечно, были отели...– У них там не было никаких отелей... – Ну и слава богу.Они оба рассмеялись. Баам хотел отстраниться, но Агеро не позволил ему разжать объятия, тихо попросив:– Еще немного, пожалуйста.– Конечно, сколько ты хочешь, – послушно сказал Баам. Он положил ладонь на голову Агеро и погладил его волосы.– Баам… а ты можешь поцеловать меня? – Агеро не знал, откуда у него нашлась смелость вообще произнести это, но Баам согласился не задумываясь, хотя и был немного смущен.– Конечно. Если ты так хочешь…– Баам, ты не можешь соглашаться со всем, что я тебе говорю, – изумился Агеро. Он смутился сам не меньше Баама, но в то же время чувствовал себя безумно счастливым. – Это ненормально…– Но почему? Это же ты…Баам взял лицо Агеро в ладони и, качнувшись вперед, неловко чмокнул друга в левый краешек губ. Его губы были теплыми, липкими и немного сладкими. Наверное, от газировки, которую они пили в гостиной, подумал Агеро.Слезы уже давно высохли на его щеках, прошел и гнев на отца, и бессильная ярость, и даже ощущение собственной никчемности. По крайней мере, в этом мире существовал хоть кто-то, хоть один человек, рядом с которым Агеро чувствовал себя в безопасности. – Баам, давай поклянемся друг другу в кое-чем? – предложил он.– В чем?– Что никогда не будем расставаться.– Клянусь, – без каких-либо колебаний сказал Баам, – клянусь, что мы всегда будем вместе и даже в Калифорнии, когда тебя не будет рядом, я буду думать о тебе.– Я и так всегда о тебе думаю, – ответил Агеро.Еще некоторое время они стояли неподвижно, сжимая друг друга в объятиях, и расцепили эти объятия с большой неохотой только тогда, когда услышали, как к чердаку приближаются чьи-то шаги.