Нишикиногава (1/1)

– Вот уж не знала, что Япония такая большая, – со вздохом сказала Рахиль.Баам не ответил. Подперев ладонью щеку, он уже некоторое время задумчиво смотрел в окно, за которым проплывали поля, небольшие поселки и нескончаемые вереницы столбов, с которых уныло свисали линии электропередач.До префектуры Аомори на экспрессе, который выбрал на токийском вокзале Баам, добираться нужно было еще несколько часов. ?Тоже мне скоростной поезд, а плетется похуже трамвая в Сан-Франциско?, – раздраженно размышляла Рахиль. Долгий перелет утомил ее куда больше, чем Баама, ей хотелось поскорее принять душ и забраться в кровать в обнимку со смартфоном.Перед отходом поезда им удалось урвать пару минуток и заглянуть в привокзальный минимаркет, в котором Рахиль прихватила несколько коробок с бэнто. Достав одну из пластиковых коробочек из рюкзака, она с аппетитом принялась за ее содержимое. Баам тем временем сделал пару глотков минеральной воды из бутылки. К еде он даже не притронулся.– Ты уверен, что ничего не будешь? – с набитым ртом поинтересовалась Рахиль, – эта жареная курочка просто отпад…– Нет, спасибо большое, – с рассеянным видом отозвался Баам. Он казался еще больше погруженным в свои мысли, чем обычно.Рахиль пыталась злиться на него так мало, как только могла. В конце концов, вся поездка была ее затеей. Они оба взяли отгул в фирме на три недели, и Рахиль решила отвезти Баама туда, где он в детстве проводил каждое лето. Конечно, ей куда больше хотелось на Мальдивы или хотя бы на Гавайи, но в последнее время Баам вел себя куда хуже обычного, и Рахиль уже начала бояться, что он может впасть в настоящую депрессию. А ведь до их свадьбы было рукой подать. Что подумали бы их общие друзья, если бы Баам заявился к алтарю с такой кислой миной?Баам часто рассказывал о Нишикиногаве*, и каждый раз при этом его глаза загорались. И хотя Баам родился в Корее, в возрасте семи лет его усыновила пожилая супружеская пара японцев, уже давно обосновавшихся в северной Калифорнии. Каждое лето они по традиции отправляли Баама к родственникам в отдаленную деревушку в горах префектуры Аомори, к которой он, похоже, по-настоящему прикипел сердцем. Там – по его рассказам – Баам подружился с другими детьми, проводившими в Нишикиногаве каждое лето, особенно с соседским парнем, идиотское имя которого Рахиль никак не могла запомнить. По абсолютной случайности она узнала, что этот друг Баама временно в Японии, в старом доме его семьи, и это натолкнуло ее на совершенно неожиданную идею. Почему бы им не погостить у него пару неделек? Ведь Баам не видел его уже больше десяти лет. Родители перестали отсылать его в Нишикиногаву после того, когда ему исполнилось шестнадцать, но Баам продолжал вспоминать о летних каникулах с таким восторгом, что Рахиль не уставала удивляться, как какая-то богом забытая деревушка в Японии смогла так впечатлить его.Впрочем, Баам всегда был немного не от мира сего. И что было еще хуже – никто, абсолютно никто, кроме Рахиль – не замечал этого.Когда они после долгих пересадок высадились из поезда на захолустной и казавшейся заброшенной станции, снаружи стояла дикая духота. Никакого обещанного свежего горного воздуха, о котором с таким упоением рассказывал Баам, Рахиль не заметила и в помине. До стоянки такси им пришлось тащиться пешком, и симпатичные кеды, которые Рахиль приобрела на распродаже в Лос-Анджелесе за неделю до отъезда, нещадно растерли ей ноги.Но с посадкой в такси ее мучения даже и не собирались заканчиваться, ведь им предстояла еще и неблизкая поездка наверх по горному серпантину. После парочки крутых поворотов Рахиль поняла, что ее начинает подташнивать и приложила ко рту платок.– С тобой все в порядке? – участливо спросил Баам. Вот ведь зараза, подумала Рахиль, что жара, что этот ненормальный серпантин, а ему хоть бы хны. – Может нам остановиться на немного, чтобы ты могла передохнуть?– Все нормально, переживу как-нибудь, – буркнула в ответ девушка.Водитель такси – японец за сорок с не сходящей с лица тупой ухмылкой – постоянно пялился на нее в зеркало заднего вида. Баам попросил его включить кондиционер, и он нехотя подчинился.– К нам не так часто заглядывают иностранцы, – на ломанном английском обратился водитель к Рахиль, – откуда вы?– Мы живем в Калифорнии, – ответила Рахиль ему на японском. Из-за того, что ей периодически приходилось бывать в гостях у приемной семьи Баама, она могла немного изъясняться на их родном языке и хорошо понимала разговорную речь. – У вас просто отличный японский! – восхитился водитель. – Вот это да, Калифорния, просто высший класс! Там ведь всегда лето, да? Вы, наверное, и снега настоящего никогда не видели… в Нишикиногаве зимой таааакие сугробы наметает.– Мы из северной Калифорнии, – сказал водителю Баам, на что тот явно растерялся. Географических познаний этого деревенского дурака, язвительно отметила про себя Рахиль, явно не хватало на то, чтобы понять, что калифорнийское побережье было подлиннее пары километров. – У нас зимой тоже выпадает снег…Водитель только глупо ухмыльнулся ему в ответ и попытался перевести тему:– Это так здорово – жить в Калифорнии… И вам повезло – с такой-то красивой и умной девушкой!Замечание водителя подняло Рахиль настроение – она вспомнила, что азиатские парни обычно были без ума от западных девушек. Этот бедняга, наверное, в первый раз видел блондинку, да еще и с третьим размером груди…– Да, мне очень повезло, – согласился Баам. Однако в его голосе не было даже сотой доли того восторга, который был в голосе водителя. Неужели этому придурку всегда нужно было все испортить?Серпантин становился все круче, и Рахиль закусила нижнюю губу в надежде, что ее не стошнит прямо в машине. По мере приближения к деревне водитель предупредил их, что в Нишикиногаве у них скорей всего все время не будет мобильной сети, и Рахиль бросила на Баама разъяренный взгляд. Мог бы предупредить ее хотя бы об этом. Как ей теперь поддерживать связь с Калифорнией? Она уже представляла, что ее мама просто с ума сойдет, если не услышит ничего от дочери в течение нескольких дней.Такси остановилось около небольшого деревянного моста, перекинутого через глубокое ущелье. Отсюда, по словам водителя, до Нишикиногавы было рукой подать. Даже Рахиль должна была признать, что вид, открывавшийся с моста, был просто умопомрачительным. Внизу, под их ногами, неистово бурлила настоящая горная река, вода в которой, по рассказам Баама, была нестерпимо ледяной. По другую сторону моста раскинулось поселение, вероятно сама Нишикиногава, с живописными старинными домиками, покрытыми забавными треугольными крышами.Волочащий за собой их огромный чемодан Баам остановился и, облокотившись на перила, уставился на бушующую внизу реку. Наверное, впал в воспоминания о детстве, решила Рахиль. Глядя на его одинокую маленькую фигурку у перил, она вдруг подумала о том, что случилось бы, если бы кто-то столкнул его вниз. Вряд ли бы Баам пережил подобное падение: его хрупкие кости сломались бы об острые камни, а смазливое личико превратилось бы в кровавую кашу. Его мертвое тело бы еще долго волокло вниз по течению.Рахиль мотнула головой, отгоняя странные мысли. И кому только могло бы прийти в голову толкать этого бестолкового парня с моста?– Баам! Пойдем уже! – нетерпеливо закричала она и, не дожидаясь ответа, помчалась навстречу раскинувшейся перед ними Нишикиногаве.Дом семьи друга Баама выделялся на фоне других построек в Нишикиногаве – он не только располагался немного выше, почти на самом склоне горы, но и был окружен большим, пусть и довольно запущенным садом. Прямо перед распахнутыми низенькими воротами стоял белый, слегка заляпанный грязью внедорожник. Рахиль и представить себе не могла, что молодой парень примерно одного возраста с Баамом мог жить в этой глуши совершенно один. Что только на него нашло, когда он решился на такое? Тем более что такой громадный домище мог без проблем вместить человек десять как минимум.– Нам нужно позвонить в дверь? – спросила Рахиль, чувствуя себя несколько глупо, потому что не видела нигде ни домофона, ни звонка, но Баам покачал головой и только прошел через ворота так, будто бы возвращался к себе домой.Рахиль с некоторой опаской направилась вслед за ним. Она никак не могла привыкнуть к тому, что вокруг было так тихо – единственным, что нарушало тишину, был назойливый стрекот цикад.Входная дверь была приотворена, но на пороге так никто и не появился. Глазевшая по сторонам Рахиль неожиданно ощутила щекочущее прикосновение к щиколотке и, опустив взгляд, обнаружила на ноге здоровенное уродливое насекомое.– Фу, гадость какая! Баам, спаси меня! – взвизгнула она, и в это самое мгновение хозяин дома наконец возник на пороге.Он выглядел настолько экзотично и необычно для того места, в котором они очутились, что Рахиль даже забыла об атаке насекомого на ее щиколотку и уставилась на появившегося перед ними парня, разинув рот.Он действительно был одного возраста с Баамом, даже похожего телосложения, только немного выше. Несмотря на духоту, на нем была бледно-голубая шелковая рубашка с длинными рукавами, черные узкие джинсы и плетенные эспадрильи. На его левом запястье красовались сверкнувшие на солнце ?эппл вотч?, а в обоих ушах торчали сережки-гвоздики. Но то, что поразило Рахиль больше всего, были серебристые с синим оттенком волосы парня, доходившие до его подбородка. Разумеется, этот безумный серебристый цвет не мог быть настоящим цветом его волос, однако, несмотря на азиатские черты его лица, светлые брови, белесые ресницы и голубые глаза выдавали в нем натурального блондина. Сочетание, о котором Рахиль бы никогда не подумала, что оно могло вообще существовать в природе. Еще больше ее добило то, что вышедший из дома парень лоснился так, будто бы только покинул дорогой салон красоты.?Какого черта он так разоделся…?, – только было подумала Рахиль, как ее мысленную тираду прервал тихий приятный голос парня, глаза которого при виде их двоих на мгновение расширились:– Баам… Это ты.– Кун-сан, спасибо, что встретил нас…– Ах, Баам, – тут же мягко перебил его чудаковатый парень, переходя на чистый английский, – тебе необязательно использовать уважительную форму, когда ты говоришь со мной! Мы же знаем друг друга с детства. Вы оба можете называть меня просто Агеро…Хозяин дома очаровательно рассмеялся. Баам же показался Рахиль несколько смущенным, поэтому она поспешно вмешалась в их разговор, неуклюже попытавшись пошутить:– Мой Баам всегда такой воспитанный!Голубые глаза Агеро наконец оторвались от Баама и вопросительно заглянули ей в лицо. Его взгляд был спокойным, но до того пронзительным, что Рахиль на пару секунд даже стало не по себе.– А ты, наверное, Рейчел…– Ну, вообще-то, меня зовут Рахиль.Агеро с извиняющимся видом округлил глаза.– Ну, конечно, Рахиль, прости, пожалуйста. У меня ужасный английский…?Что этот парень плетет? У него отличный английский?, – Рахиль не верила своим ушам, но решила не заострять на этой странности внимание. Кто их знает этих азиатов, они всегда пытаются преумалять собственные достоинства…– Не стойте на пороге, вы ведь очень устали! – гостеприимно произнес Агеро, – пожалуйста, проходите внутрь… Я так рад, что вы приехали навестить меня! Баам, тебе помочь с чемоданом? Он выглядит тяжеленным…Агеро продолжал дружелюбно болтать и даже с невообразимой легкостью для его худощавого телосложения подхватил их чемодан, но наблюдавшую за ним Рахиль все время не покидало странное чувство, что что-то было не так. Что именно, она поняла только, когда они прошли внутрь дома – несмотря на то, что Агеро все время суетился вокруг Баама, тот с самого начала избегал смотреть в лицо друга, отводя взгляд каждый раз, когда тот заглядывал ему в глаза.Несмотря на огромные размеры, а, может быть, и именно из-за них, дом семьи Агеро казался изнутри сумрачным и почти таинственным – точь-в-точь заброшенный замок. Все было обставлено в лучших традициях минимализма, а полы покрывали потертые татами. В одной из комнат стоял даже самый настоящий семейный алтарь.Агеро пригласил их в гостиную, посреди которой стоял большой котацу, обложенный со всех сторон подушками. Комната, кроме того, одной стороной выходила прямо в сад, превращаясь в уютное крыльцо. Над ним то и дело покачивался от ветра маленький колокольчик – ?фурин? – каждый раз издавая ласкающий уши, тоненький звон.– Устраивайтесь поудобнее, не стесняйтесь! – с невероятным энтузиазмом провозгласил Агеро, указывая на котацу. – Баам, помнишь, как ты любил сидеть в левом углу, когда заходил к нам в гости?– Конечно, я хорошо помню, Кун-сан, – вежливо отозвался Баам. Он все еще не смотрел на Агеро, скромно глядя себе под ноги.Хозяин дома снова рассмеялся.– Наш Баам… – он заговорщически подмигнул Рахиль, – и как мне отучить его от этого? С тобой он тоже такой?– Нет, меня он всегда называл по имени, – ответила Рахиль и почти сразу ощутила, как легкий холодок прошел по ее позвоночнику. Сузив глаза, Агеро внимательно смотрел ей в лицо.Что это с ним случилось? Чтобы поскорее отделаться от неприятного ощущения, Рахиль лихорадочно перевела тему:– Агеро, я слышала, ты сейчас временно живешь в Нишикиногаве… Это правда? Тут, конечно, красиво и все такое, но разве это удобно? Это разве не мешает твоей работе?Кажется, задать этот вопрос было правильным решением: черты лица Агеро снова расслабились, и он весело улыбнулся.– А я безработный.– Ой, извини, пожалуйста…– Да нет же, тебе не за что извиняться, Рахиль! – казалось бы, тема занятости ужасно забавляла Агеро, – по правде говоря, моей семье принадлежит большая сеть отелей и курортов в Азии, и я, конечно, как примерный сын, помогаю им и поддерживаю семейный бизнес изо всех сил… Просто на данный момент у меня некоторые разногласия с отцом. Ничего особенного, обычное семейное дело…Сеть отелей? Рахиль с интересом смотрела на продолжавшего беспечно болтать Агеро. Да у его семьи, наверное, денег куры не клюют! Неудивительно, что он так выделывается, сынок богатых родителей… Выросшая в относительно бедной, неполной американской семье Рахиль терпеть не могла богатеев, которые сорили деньгами направо и налево, в то время как ей все доставалось исключительно тяжелым трудом. И то не всегда.С другой стороны, Агеро не так уж напоминал ей типичного избалованного отпрыска богатой семьи, с которыми ей ни раз приходилось сталкиваться в колледже в Калифорнии. Он не только не казался высокомерным или ленивым, но и был воспитанным и очень внимательным. Когда она и Баам устроились за котацу, Агеро исчез на кухне и появился через некоторое время с подносом, на котором стояли графин с охлажденным зеленым чаем, стаканы, наполненные льдом, и были разложены традиционные японские сладости, похожие на яркие цветы. Вкусом они, правда, значительно уступали своему виду – но Рахиль так проголодалась с дороги, что ей было все равно. Даже Баам, к ее удивлению, с удовольствием съел несколько штук. Агеро же только пил чай со льдом, с счастливым видом созерцая своих гостей.– У нас здесь настоящая глушь, – объяснил он Рахиль, – ни ресторанов, ни магазинов тут нет. Ближайший супермаркет на расстоянии часа езды на машине в долине. Если вам что-нибудь понадобится, я могу подбросить вас в любое время… Я знал, что вы сегодня приедете, поэтому вчера постарался закупиться побольше… Так что еды у меня навалом, на неделю точно хватит.– Но, Кун-сан, мы не хотим создавать тебе такие неудобства, – тут же запротестовал Баам, на что Агеро только фыркнул.– Какие еще неудобства, Баам? Я так рад видеть тебя… И познакомиться с Рахиль, конечно…На этот раз улыбка на лице Агеро показалась Рахиль искренней. В конце концов, он не такой уж и плохой, решила про себя девушка, разве что странноватый немного, но что еще можно ожидать от друга кого-то вроде Баама? Могло бы быть намного хуже.После долгой и непринужденной беседы за котацу Агеро заявил, что собирается приготовить им ужин и, когда Рахиль попыталась вызваться помочь ему, только отмахнулся.– Не утруждайте себя, вы ведь мои дорогие гости… Кроме того, вы, наверняка, ужасно устали от такого долгого путешествия. Если хотите, можете отдохнуть, я уже постелил вам футон в самой последней комнате по коридору…– По возможности мы бы хотели спать в разных комнатах, – попросила Рахиль.– Что-о? – глаза Агеро, уже вставшего из-за котацу, заметно округлились, – но вы ведь…– Да, мы помолвлены, – подтвердил Баам, – но на данный момент мы не можем быть интимно близки.Агеро ощутимо побледнел. Он смотрел поочередно то на Баама, то на Рахиль.– Ну если это так, – наконец сказал он, – тогда можете выбрать любую из комнат – тут их всего десять. Кроме первой по коридору на втором этаже, там сплю я.– Спасибо, Кун-сан, – Баам выглядел облегченным, – мы почти никому не рассказываем об этом, но я знал, что с тобой я могу говорить, ничего не скрывая…Рахиль незаметно наблюдала за реакцией Агеро. Он все еще казался взволнованным, но поспешно отозвался с той привычной мягкостью, с которой всегда говорил, обращаясь к своему другу: ?Конечно же, Баам, тебе не нужно ничего от меня скрывать?. – Агеро очень милый, – сказала Рахиль Бааму, когда хозяин дома исчез на кухне, занявшись ужином, а они вместе распаковывали вещи.Баам выглядел растерянным.– Милый? Ты считаешь, что Кун-сан милый? – с заметным смущением переспросил он, на что Рахиль задрала левую бровь.– Что в этом странного? И вы ведь друзья с детства, разве нет? Не понимаю, почему ты ведешь себя так отстраненно с ним! Это почти неприлично… И ведь ты сам хотел навестить его, будь добр, веди себя нормально, иначе он подумает, что ты ему не рад. Вечно от тебя одни проблемы… Пока Рахиль раздраженно выговаривала Бааму, тот только пристыженно смотрел куда-то в пол. Он будто бы снова впал задумчивость и, по всей видимости, только притворялся, что слушал, поэтому через пару минут Рахиль плюнула на это дело. Баам был неисправим, чего она вообще только от него ожидала?– Кун-сан не подумает ничего такого, не беспокойся, – вдруг пробормотал Баам, когда Рахиль уже собиралась покинуть комнату. Она недовольно обернулась к нему.– Ну да, ты, конечно, знаешь, что он подумает, а что нет! И прекрати называть его по фамилии, идиотизм какой-то! Зла на тебя не хватает…Круто развернувшись, Рахиль вышла с комнаты. Она все еще кипела внутри, хотя через пару минут ей стало все равно. Баам уж точно не испортит ей отпуск, решила она. Кто угодно, но только не он.Звезды в Нишикиногаве были просто огромными и будто бы висели прямо над головой – казалось бы, протяни руку и вот они. Сверкающие и горячие. Может быть, это потому что Нишикиногава находилось так высоко в горах? Почти в космосе. Во время езды по серпантину Рахиль даже несколько раз закладывало уши.Задрав голову вверх, она зачарованно рассматривала ночное небо. И оторвалась от этого занятья с большой неохотой только тогда, когда ее смартфон слабым писком возвестил о наличии мобильной сети. Агеро был прав! За мостом связь и правда появилась, пусть и слабенькая, но Рахиль тут же обрадованно набрала номер матери.– Это я! – сообщила она в динамик, даже не дождавшись ответа, – ты не спишь?– У нас семь часов утра, – сонно прозвучало из телефона, – … вы хорошо добрались? Я так волновалась. Писала тебе несколько раз, но ты ничего не отвечала…Вздохнув, Рахиль принялась перечислять все трудности, с которыми им пришлось столкнуться на пути в Нишикиногаву. Мать слушала ее, сочувственно охая.– А как Баам? – спросила она. По ее мнению, Баам был очень приличным и подающим большие надежды молодым человеком. – Надеюсь, он хорошо перенес полет…– Баам и десять полетов перенесет, не волнуйся за него так, – резко возразила Рахиль, – и вообще он опять не в настроении и ведет себя кошмар как асоциально по отношению к своему другу! Будто бы его в пещере растили…– Но Баам очень воспитанный всегда, – попыталась защитить своего будущего зятя мать Рахиль, на что ее дочь тут же угрюмо пробурчала:– Да куда там… Зато этот парень, Агеро Кун, очень милый! Так суетится вокруг нас и особенно вокруг этого идиота Баама… С виду он тоже довольно странный, но на самом деле очень приятный и обходительный! И представляешь, что я узнала? Его семья владеет сетью каких-то отелей и курортов…– Подожди-ка, как ты сказала… его фамилия Кун?Мать Рахиль тихонько ойкнула.– Что? В чем дело?– Куны одна из богатейших семей во всей Азии, господи, Рахиль, ты что телевизор не смотришь?! По происхождению они из Кореи, но живут большую часть времени в Сингапуре. И они владеют не просто сетью отелей, а пятизвездочных отелей, в которых часто останавливаются знаменитости… Когда мать назвала сеть отелей и парочку роскошных курортов, которыми владела семья Агеро, Рахиль даже присвистнула.– И этот мальчик, Агеро, кажется, я видела его имя совсем недавно в газетах связанное с каким-то скандалом, не помню, правда, с каким именно, да и неважно это… Послушай, доченька, а у него есть девушка?– Да откуда я знаю? – удивилась Рахиль. Во время разговора она стояла, запрокинув голову вверх, и не отрываясь рассматривала ночное небо. – Хотя, наверное, если он живет здесь в глуши совсем один, то вряд ли…– Это же ведь твой шанс, Рахиль!– Какое еще ша… – Рахиль запнулась, начиная понимать, к чему клонит ее мать. – Что ты только такое говоришь, он же друг детства Баама! Это ни в какие ворота не лезет…Слабые возражения Рахиль не слишком впечатлили ее мать.– Послушай меня хорошо, дочка, ты должна хотя бы попытать свое счастье! Я видела фотографию этого Агеро в газетах, между прочим, его мать хоть и азиатка, но отец европеец. Этот парень настоящий красавчик, молодой, но уже владеет огромным состоянием! Баам, конечно, тоже неплохая партия, но ведь у вас в последнее время были разногласия, разве нет? – Мама! – взмолилась Рахиль, но мать продолжала описывать ей те великолепные возможности, которые бы открылись для нее, если бы она попытала счастье с Агеро. Рахиль незамедлительно почувствовала себя главной героиней трилогии Кевина Квана**.Разумеется, она не собиралась прислушиваться к советам матери, но, на мгновение сомкнув веки, она попыталась представить себе, каково это было бы жить в Сингапуре, носить исключительно дизайнерскую одежду, а на обед есть что-нибудь вроде чили-краба…Рахиль снова широко распахнула глаза. Звезды ярко сияли над ее головой, так близко, что Рахиль вдруг почудилось, что и ей передалась частичка этого яркого света – пусть и совсем крошечная, но этого уже было достаточно.Ухмыльнувшись, Рахиль втиснула смартфон обратно в задний карман джинсов. Наконец она могла по-настоящему наслаждаться этой необычной летней ночью.