Глава 4. Топи (1/2)
— Гриц, погоди немного! — девушка нырнула в кусты, парень остановился.
— Чего там?— Дай переоденусь. Если что, притворимся, что ты меня поймал в плен. Скажешь из отряда недавно сформированного прислали, — слышалось из кустов.— Так я ж, это, в советской форме, — оглядел себя парнишка.— Ох, глупый, — показалась голова Нади, а потом резко исчезла. — Прикрытие же. Скажешь — втерся в доверие, все дела.— Ну, пускай так. Но а с тобой-то что делать будут, подумала?
— А ты думай меньше, — Васильева вышла, мундир свой в мешок кинула, а сама платье надела. Красивое, синее такое. Хотела, думала, отложить на случай другой. — Мы не дураки. Главное, это — говорить уверенно. И в глаза смотреть. А как вернемся — всем докажем, что хоть и маленькие мы, да удалые!— Идет, — кивнул растеряно Август, беспокойство не скрывая. Руки его тряской пошли.— Вперед, — мимо Надя него прокралась, к тропе прямиком.
— Вон, видишь, там — указал паренек. — Там кусты еще из стороны в сторону ходят. Гляди. Туда пошел.
— Давай следом, только тихо.Побрели двое по дороге, грязью заворошенной, прямо к полю просторному. Колосья шумели, оттого не слышно было мешканий их. Огонек все дальше в избушке горел. Оба оглянулись, и сразу же вперед. Немец был на приличном расстоянии. Его не видели, но слышали. И по звуку лишь ориентировались, да по движению кустов. Поле минули быстро — впереди болота. И тут интерес разыгрался у солдат — как прошел-то малец этот мимо живой ловушки-то? Пригляделись. А немец притих резко.
Испуг накрыл поспешно, но в руки взять себя нужно было. Стали внимательнее оглядываться. Никого. Даже птиц не слышно. Ветер в кости только ледяной бьет. И не более. Гриц Надю за руку схватил и к себе в кусты колючие. Впереди огонек зажегся. Немец тот появился. Что-то ругался впереди.
— Говорит чего?Покраснел Август. Отмахнулся. Продолжили слежку. Тот в болота направился. Эти за ним.
— Будь рядом. Туман снова поднимается. Впереди трясина — глубокая и тяжелая. Не та, которую с Беляевым проходили. Тут оступишься — смерть.
Васильева бойко кивнула.
Холодом в лицо туман бил, вокруг жуткий запах стоял, а под ногами, пусть и не так глубоко, но агрессивно кипела вода — пыль выплевывали лопающиеся пузыри и прямо по колено затягивали, не жалея. Еле ноги переставлять можно было.
— Не глубоко вроде, а как жилисто. На палку упирайся, Надь. Боюсь себя-то вытащить не смогу.
Кивнула девушка, трость подобранную перед входом в трясину в руках сжала и дно щупать начала. Хоть за что-нибудь да зацепиться. И нашла, хвала богу. Выбрались. А вот немец — не смог. Стал барахтаться — дно потерял. А кулек-то его с одеждой на берегу оказался ближайшем.
Вцепилась Надя в переводчика, тот сам в шоке пребывал.— Что делать-то будем? Помочь? — растерялась Васильева.— Если не поможем, то не узнаем ничего. Считай, зря сходили. Не найдем ж сообщников... да и...— Тихо! — закрыла рот тому Надя. — Слышишь? Шаги. Скорее, сюда!
Нырнули в камыши. В более водянистый ил. На подмогу побежал похожий по комплекции сослуживец. Зашел в трясину, да трость второму протянул. Кое-как ухватился. Корячились минут двадцать наверное, но вышли из тянущих на дно лап. Пригнувшись, Васильева сквозь щелки небольшие наблюдала, пока Гриц внимание разговорам уделял.
— Слышишь что?
— Ничего, — прислушался вновь парень. — Не слышно отсюда совсем.— Ближе подойдем, — та в сторону поползла на коленях, кое-как за камыши хватаясь. Почти по воде ползла, не затягивалась. Переводчик за ней следом, винтовку на спину перебросив, да мешок с одеждой подруги захватив.
Под ногами земля проваливалась. Пузыри с газом по всему пути их вырастали. Много комаров было, без жалости кусать стали, но оба терпели. Ни звука с их стороны. Туман ничего увидеть не дал. Луна в облаках скрылась. Тьма вокруг. На ощупь ползли, проваливаясь в тягучие озерца.
— Вон там, — указал солдат. — Видишь, Надь? Впереди огни. Лагерь, наверное.— Да какой? — не прекращая ползти, шепнула Надежда. — Там болота одни. Там уже не пройти даже ногами. Какие там...— А огни-то откуда? До рассвета вроде далеко.Остановились оба. Присмотрелись. Огонек горел все дальше. Кто-то уходил.
— Слушай, тот огонь от этих немцев уходит. Может наши?