Укрощение строптивой или Как там было дальше гл.4 (1/1)
Час от часу становилось всё страшнее морально и мучительней физически. Холод пробирал, кажется, до самого мозга костей и желудок требовал своё всё настойчивей. Катарине пришлось закутаться в шерстяной плед, а затем прямо в одежде забраться в постель под одеяло. Но всё равно было недостаточно тепло и она заскулила, как жалкий щенок. И так несколько часов подряд просто рыдала, накрывшись с головой одеялом, жалея себя. Но все эти страдания оказались ничто в сравнении с тем, что произошло, когда за окном начало темнеть. Катарину охватил такой ужас, как будто её сбросили в тартарары, чёрную бездонную пропасть. В доме она совершенно одна. Если в жилище заберутся воры, её могут убить и некого даже позвать на помощь. Пришлось выбираться из постели, в которой она немного согрелась, и карабкаться на чердак. Уж туда-то воры вряд ли заберутся, на чердаках обычно хранят ненужный хлам, который ворам не интересен. На чердаке на самом деле оказалось достаточно хлама - ломаной мебели, куча тряпья, старая посуда. И чрезвычайно много голубей, загадивших весь чердак. Когда Катарина появилась там, они заметались, хлопая крыльями и долго не могли успокоиться. Катарина зарылась в кучу тряпья, чтобы хоть относительно согреться и это ей удалось более-менее. Но уснуть не получалось: мучали голод и страх. К тому же, на голову то и дело падали едкие голубиные капли. Пришлось накрыть лицо старым грязным полотенцем, чтобы не разъело кожу. Удалось задремать лишь под утро, но отдыха не получилось: сон попотчевал её кошмарами. Ей приснились гигантские голуби, преследовавшие её и превращавшиеся в мужа. Когда она пробудилась в холодном поту и выбралась из вороха тряпок, оказалось, что реальные голуби настолько загадили ей голову, что волосы слиплись и сбились в колтун. Надо бы помыть их, но ведь для этого надо нагреть воду, а кто для неё это сделает? Во-первых, чулан с дровами закрыт на замок. Во-вторых, в доме нет слуг, что могли бы натаскать воды из колодца. Она спустилась с чердака. Ах, только бы Петруччо и слуги вернулись! Она не будет больше перечить мужу. Она попросит прощения, если надо, то даже встанет на колени. Она будет тише воды, ниже травы. Только бы согреться, поесть и вымыть голову от этой мерзости. " - Надо выйти из дома, - решила Катарина. - Может, они уже возвращаются?" Она прошлась по коридорам и лестницам холодного дома, выбралась на крыльцо. Спустилась со ступеней, на ослабших от голода и бессонницы ногах заковыляла по тропинке к воротам. Сдвинула засов, с трудом отодвинула тяжёлую створку. Перед её взором предстала роща и уходящая в неё дорога, на которой никого не было. Слёзы навернули на глаза молодой женщины и она горько заплакала. - Синьора! - вдруг послышалось её неподалёку. Голос прозвучал так тихо, что она подумала, что ей он послышался. Но он снова позвал её, но уже громче и настойчивей. Она оглянулась и увидала странное существо, с ног до головы укутанное в рваньё, из которого только торчал длинноватый острый нос и большие грустные глаза. Оно сидело на корточках, прислонившись спиной к каменной изгороди. - Синьора, сжальтесь, дайте хоть кусок хлеба, я вчера и сегодня совсем ничего не ела! Я не спала ночь, я замёрзла! Пожалейте! Катарина вздохнула и вытерла струившиеся из глаз слёзы. - Представь себе, я тоже не ела ни вчера, ни сегодня. И я замёрзла. И почти не спала ночь! - Быть того не может! Ведь вы же синьора, это же вы хозяйка этого богатого дома? - Что толку быть хозяйкой богатого дома, если надо мной самой хозяин - муж! Вот он запер на ключ и кладовую, и погреб, и дрова, увёл из дома всех слуг, а я дрожу от холода и умираю от голода! И за что он так со мной?! Всего лишь за пару слов поперёк! - Верно, синьора, все мужчины - негодяи! - отозвалась нищенка. - Но неужели в вашем доме, кроме погреба и кладовых, не завалялось нигде даже заплесневелой корочки хлеба? - Представь себе! Даже хлебных крошек - ни одной! Если бы хоть развести огонь, голод не так бы мучил! Но ведь дрова, дрова под замком! - А что, кроме дров, совсем нечем растопить камин или печки? Может, в доме есть какой-нибудь ненужный хлам, что не жалко сжечь? Глаза Катарины засияли радостным озарением. - А ведь, верно! На чердаке полно ломаной мебели! Хватит на несколько дней, чтобы согреться! Нищенка поднялась, распрямив ноги. - Синьора, позвольте... Но ведь вам не пристало самой лазать на чердак и таскать рухлядь. Позвольте уж мне, простой женщине, сделать это за вас. Я и огонь умею разводить. А в награду я попрошу только погреться у вашего огня, а то я за ночь промёрзла так, что у меня сердце еле бьётся. Катарина с состраданием взглянула на неё и ей стало жалко эту бродяжку, с которой она оказалась невольным товарищем по несчастью. - Ну, что ж, пойдём в дом, сделай всё, как надо, - почти ласково проговорила она. - Как тебя зовут, бедняжка? - Элена. Элена на самом деле сделала всё в лучшем виде: она доломала старую табуретку без одной ножки и развела огонь в камине. Катарина, забыв обо всём на свете, присела в кресло у огня, наслаждаясь теплом и сама не заметила, как забылась сном - на этот раз сладким. Пробудилась она от приятного запаха чего-то вкусного и варёного, нежно щекотавшего ноздри.