According to the plan... (1/1)

Маттиас, к своему сожалению, обнаружил, что поменял отношение к бывшему врагу. Нет, Клеменс все ещё был таким же противным, наглым и дерзким, хамил, издевался, нарушал дисциплину и другие порядки. Просто сейчас Маттиас чаще замечал его одиночество. Он же действительно был совершенно один. По себе людей судить нельзя, но Маттиасу казалось, что Клеменс, наконец, понял все прелести только своей компании. Да черта с два. Он не мог жить без внимания. Без общения. Сейчас он опять сидел во внутреннем дворе, на этот раз даже не удосуживаясь стряхнуть снег с лавки. Сигареты летели одна за другой. Маттиас подсчитал, что Клеменс выкуривал как минимум четыре сигареты в день. Скорее всего, он делал это эротично по привычке. Или, может, Маттиас был уже слишком испорчен. Но в светлых глазах всегда скрывалась тоска. Однажды Маттиас даже заметил слёзы. Клеменс не стал их стирать, скорее всего не обратив внимания.Может, Маттиас неправильно стёр память? И отголоски того разговора ранили ещё больше? Он чувствовал себя неуверенно. Почву никак не прощупать. Они не общались почти неделю. И за эту неделю Клеменс старался избегать его максимально тщательно. Не приходить на пары Маттиаса стало обычным делом. Соульбьёрт сидела одна, без лучшего друга, грустно вздыхая. Он наверняка не делился с ней своими проблемами. А так раньше гордился, что может доверять друзьям всё. Но нет ничего вечного в этом мире.В воскресное утро Маттиас отправился в северную часть города, где находился магловский БДСМ-клуб. Клеменс вечером точно будет здесь. Им нужно было поговорить. И сейчас Маттиас пришёл подготовиться. Несколько слов, холодный взгляд, приличная для маглов сумма денег — и вот владелец этого места прыгал перед ним, как шут. Холл, где находилась стойка администратора, напоминал гостиничный. Светлые цвета, классический скандинавский дизайн, растения в чёрных горшочках. Кто бы мог подумать, что единственный длинный коридор вёл в два тёмных зала. Один, как сообщил владелец, для ?лёгких забав?. Новички пробуют здесь себя, учатся у других, знакомятся. Во втором зале всё было уже серьёзнее. Никаких имён, никаких разговоров. Только дело, только маски. В помощь клиентам — целый арсенал БДСМ-атрибутики. Маттиас был готов к тому, что увидит, но всё равно слегка смутился. Может ли быть так, что всё ненавистное нами на самом деле, в глубине души, очень любимо? Маттиаса раздражал образ Клеменса до чёртиков. Неприемлем. Но как ему шел! Ремни на голое тело, ошейник, острые шипы. Два желания: прибить или присвоить себе. Что-то одно точно опередит другое.—?У нас правила простые: соблюдать кодекс БДСМ, помнить про безопасность и… никакого секса. Никаких оргий?— тем более. Вот это вот всё, пожалуйста, за пределами моего скромного клуба. У нас приличное место.—?Разумеется,?— Маттиас едва приподнял уголки губ. — Теперь я хочу посмотреть базу ваших клиентов.—?Верхних или нижних? —?мужчина весело улыбнулся, но, получив от Маттиаса напряженный взгляд, тут же посерьёзнел, открывая дверь в свой кабинет. —?Нижних. Конечно же, нижних.Вдоль стены стояли шкафчики под потолок. Из рассказа владельца Маттиас знал, что заведение существовало почти двадцать лет и имело хорошую репутацию. Папка тёмно-синего цвета оказалась перед ним на столе. Он начал уверенно её листать. Столько много молодых лиц. Парни, девушки, у всех свои истории. Кто-то действительно любил подчиняться, кто-то любил пожёстче, а кто-то, как парень с красными волосами, черты лица которого были очень знакомы, приходил сюда, чтобы не сойти с ума.—?Он сегодня будет? —?Маттиас ткнул пальцем на фотографию полуобнажённого Клеменса, сделанную по плечи. Знакомые татуировки бросались в глаза.—?Да.—?Знаю, что партнёры на каждую новую сессию у вас выбираются случайным образом, но… Я сегодня буду с ним,?— Маттиас беззастенчиво положил на стол ещё несколько магловских купюр.—?Вам нужно бы начать с базового уровня… Этот клиент давно посещает второй зал. И он… весьма строптивый иногда.—?Строптивый? То, что надо,?— Маттиас обратил внимание на дату регистрации. Это же тот месяц, когда произошла их славная битва. Чёрт.— А насчёт базового уровня… Мне хватит получаса, чтобы поставить на колени даже вас, не прибегая ни к каким противоправным действиям.Владелец кивнул, почему-то веря на слово странному гостю. Веяло от него какой-то… опасностью. Получив последние инструкции, Маттиас покинул здание, кидая взгляд на часы. У него имелось несколько часов, чтобы подготовиться.***Клеменс сидел на краю своего письменного стола, подкрашивая глаза красными тенями из магловской палетки. Возможно, его ждал первый приемлемый день за последнее время. Сегодня он получит долгожданную моральную разрядку. Этот грязный клуб, грязные мужчины, грязные мысли этих мужчин. Чужой грязью так легко прикрыть свою, верно? Как прекрасно. Клеменс поставил стеклянные баночки с заживляющими мазями на комод возле кровати, чтобы вернуться домой, залечить возможные раны (верхним трудно бороться с тяжёлым характером) и лечь спать. Омытым собственными слезами. Прекрасный день.Клеменс полез в свой шкаф. Единственное место, где царил порядок. Одежда висела аккуратно. Ремни оказались ювелирно сложены в контейнеры. Рассортированы по цвету. Белых мало, чёрных много. Есть серые. Именно к ним Клеменс потянулся. Любые ремни смягчали удары плетей и кнутов, поэтому сегодня их было по минимуму. Они оплетали рёбра под грудью, частично — плечи и ключицы, сплетались на спине. Клеменс сильнее затягивал их с помощью магии. Простецы всегда удивлялись, когда узнавали, что Клеменс сам себя одевал в эти украшения. ?Это невозможно?, ?ты такой гибкий?. Да, пускай так. Он наклонился, затягивая ремни на бёдрах, облачённых на сегодня в чёрный винил. Извращенцы из клуба очень любили его ноги. Прямо с ума сходили. Это нравилось. Это льстило. Накинув на плечи плащ и обувшись в любимые ботинки, он подошёл к зеркалу. Так нелепо, что он пользовался даром магии в таких абсурдных целях. Чтобы скрыть себя. Как там Маттиас говорил? Шлюха? Да. Пускай. В этом образе, с этими уже ярко-красными, провоцирующими волосами и дерзким взглядом, на него налетят как мухи на мёд. Сегодня Клеменс будет вести себя как никогда развязно.Он трансгрессировал в безлюдный переулок, накидывая капюшон на голову. Быстро перейдя дорогу, Клеменс зашёл в клуб. С ним не поздоровались. Здороваются только с будущими клиентами, которые пришли что-то уточнить. А тут у них у всех имелись пропуски с личными порядковыми номерами. Клеменс сконфузился, вспоминая первый опыт использования этих магловских турникетов на проходных. Благо, администратор списал это на волнение. Клеменс приложил карточку и прошёл внутрь, сразу проходя в гардеробную. Сняв плащ, он оказался в зале номер два. Здесь уже были знакомые лица. Почти одни девушки. Красивые. Покорные. Ухоженные. Почти идеальные. Клеменс прекрасно знал, что таких любят только на один раз. А вот строптивых будут хотеть всегда, пока не сломают, не подчинят. Только с Клеменсом такое не работало.—?Пять минут, — сообщил администратор и покинул помещение.И всё? Сегодня их так мало? Клеменс был… тринадцатый? Интересно-интересно. По традиции нижние встали в просторный круг и опустились на колени, где уже были приготовлены аккуратные подушки. Иногда на коленях стоять приходилось очень долго. Так бывало при первом знакомстве нижнего и верхнего. Клеменсу очень нравилось, что зал номер два запрещал любые разговоры. Конечно же, можно было перешёптываться, но особого желания не возникало. У Клеменса — точно. Дверь распахнулась, и в зал начали входить один за другим верхние. На них не разрешалось смотреть, пока они не позволят. Только в пол. Но все краем глаза заметили фигуру в плаще. Кто-то новый? Интересно. Традиция этого места была такая: новоприбывший доминант остаётся инкогнито до тех пор, пока сессия официально не начнётся. Клеменс ощутил позади себя дуновение воздуха. Затем шорох легкой ткани. Новенький к нему? Интересно. Вот же повезло. Клеменс был в таком настроении, что довёл бы до срыва на раз-два, пока не получит своего. Девушки, стоящие напротив него, восторженно выдохнули, за что были грубо одёрнуты своими хозяевами. Ну что там такого? Повезло на красавчика? Жаль, красавчики обычно бестолковые. Незнакомец подошёл к нему со спины вплотную. Вальяжно Клеменс откинул голову назад, затылком ощущая редкий ряд шипов. Опа. Это уже интересно. Девчонки смотрели с завистью. Он усмехнулся, ощущая, как пульс ускоряется. Адреналин выбросился в кровь от неожиданно сорванного куша. И рука, обтянутая холодной кожаной перчаткой, заставила вздрогнуть. Она медленно скользнула от плеча по ключице. Натянула ошейник. Клеменс краем сознания понял, что начинает возбуждаться. Блять, он сегодня не за этим пришёл сюда! Знакомство обещало быть долгим, его хозяин на сегодня явно никуда не спешил.Круг начал потихоньку редеть. Пары уходили развлекаться на оборудованные места. Незнакомец нетерпеливо снял перчатки, касаясь ладонью горячей щеки. Клеменс слегка прикрыл глаза. Ощущение дежавю. Это было? Кажется, да. Точно было. По телу пробежала волна мурашек, когда вторая ладонь зарылась в волосы. Клеменс издал тихий полустон, затылком потеревшись о крепкий торс. Чужие ремни цеплялись за пряди, но он не обращал внимания. Ладонь зажала рот. Сердце застучало быстрее. Чёрт, да почему так? Вторая ладонь натянула волосы назад, заставляя посмотреть наверх. Клеменс был будто опьянен своим возбуждением. Все приятно плыло. Длинные пальцы ласкали ухо. Во взгляде Клеменса читалась лёгкая эйфория. Этот незнакомец был так красив. На нем был белый пиджак с чёрными рукавами в районе запястий, какие-то карманы на груди, мелкие металлические цепочки на широких плечах. Пиджак оказался расстёгнут, под ним виднелась латексная чёрная водолазка, чёрные ремни, соединённые кольцом в середине. На лице?— грубая маска с длинными красными шипами. Раз, два… семь. Они были так небрежно покрашены, что напоминали кровь. Окровавленные шипы. Красиво. Взгляд Клеменса, наконец, встретился с чужим. Лунного яркого цвета. Блять. Клеменс ощутил, как по спине пробежался холодок. Эйфорию как рукой сняло.Это же Маттиас!С подведёнными чёрным глазами, белыми линзами, с чёртовой маской, прикрывающей половину лица, и с зачёсанными назад волосами. Как бы ни маскировался, но Клеменса сразу насторожил запах. Этот запах… Клеменса напрягло, что он так быстро расслабился. Только запах Маттиаса настолько сильно успокаивал. Почти усыплял бдительность. Сука! Клеменс тут же резко дёрнулся, стараясь вырваться прочь. Да, это бунт. За бунт выгоняют сразу. Маттиас целенаправленно решил отнять у него последнюю отраду для души? Подонок!Маттиас грубо схватил за ошейник и буквально швырнул на пол. По чистой случайности Клеменс успел выставить руки вперёд, чтобы не разбить лицо. Маттиас ногой наступил на его спину, надавливая между лопаток так, чтобы Клеменс лёг полностью. Окружающие с интересом наблюдали. Неужели нашёлся кто-то, кому поддастся этот дерзкий красавец? Клеменс тихо простонал. Сапог неприятно давил на нежную кожу. Маттиас сегодня был агрессивен. Интересно ситуация складывалась. Клеменс зло выдохнул, поднимая голову. Давление на спину исчезло, на что он тут же развернулся. Грубая подошва моментально надавила на шею.Клеменс сглотнул.Вокруг стояла гробовая тишина. Люди были несколько шокированы. Нет, это никак не нарушало общих правил. Просто вот так вот сразу… Маттиас негласно добился уважения, потому что Клеменс не паясничал, не издевался и не хамил уже пять минут. Он, казалось, действительно был испуган. Испуган! Демонстративно медленно Маттиас надевал перчатки обратно. По его глазам можно было понять, что он глубоко разочарован. Возможно, он действительно хотел всё сделать по-другому. Мягче, добрее. Но, видимо, не в этот раз. Клеменс забылся, и сейчас было самое время напомнить, где его место.Маттиасу хватило одной руки, чтобы рывком поднять мальчишку с пола, вцепившись в его ремни. Действительно, удобно. Как он раньше не замечал. Взгляд белых глаз быстро окинул зал. В самом конце стояло кресло, отдалённо напоминающее металлический трон. То, что надо. Рука с ремней переместилась на ошейник и грубо дёрнула за собой. Клеменс чуть было не потерял равновесие на своих высоких ботинках. Его бросало то в жар, то в холод от эмоций. Сейчас страх не сковывал. Страх заставлял бороться за себя и свою жизнь. Страх напоминал, что ты, вообще-то, ещё жив. Маттиас схватил с ближайшего стола наручники и зафиксировал руки Клеменса за спиной. Затем сел в это отделанное металлом кресло, разводя ноги. Клеменс не ожидал такого поворота событий. Маттиас был слишком скромным, чтобы вообще тут находиться. Слишком правильным. А сейчас он ещё и… О, Мерлин. Единственная причина, по которой Клеменс сейчас опустился на колени перед ним, — желание охладить пылающие щёки тканью чужих штанов. Или чужим ботинком. У Маттиаса были такие длинные, аккуратные ноги. Он всегда казался идеальным. Внешне. А вот внутренне… Садистов таких ещё нужно поискать. Хотя, почему садист не может быть хорошим?Металлические кольца неприятно давили на запястья, но Клеменс не обращал внимания. Он ластился, как котёнок. Извивался. Заглядывал в глаза, но натыкался только на холод. Сегодня Маттиас требовал покорности. И по неизвестной причине Клеменс слушался. Страшно, но инстинкт самосохранения всё ещё приказывал долго жить. Маттиас слегка выпрямился, потянув руку к своей сегодняшней игрушке. Клеменс был не рад тому, что он надел перчатки. Хотелось ощущать тепло.—?Матти…Реакция у Маттиаса была великолепная, и удар наотмашь по щеке вынудил Клеменса упасть на бок. Маттиас уже не в первый раз дал ясно понять, что сегодня никаких поблажек не будет. Никаких разговоров. Никаких даже намеков на то, что они знакомы. Он игнорировал чужие заинтересованные взгляды. Наверное, уже оставили себе парочку заметок, как управляться с сексуальным парнем. Зря, сегодня он был здесь в последний раз. Клеменс с трудом поднялся, едва слышно выдыхая. Его персональный кошмар сегодня напоминал гейзер. То спокоен, то рвёт и мечет. Маттиас заметил дорожку слез, когда Клеменс очутился сидящим на его бёдрах. Его лицо оказалось так близко. Это было только начало. Клеменс жалел, что из-за этих белых линз не мог поймать ни одной эмоции. Что он, насмехался? Злился? Включил режим маньяка? Наверное, последнее. Руки слишком уверенно скользили по бёдрам, цепляясь за ремни. По телу пробежали мурашки. Он, сука, издевался. Клеменс тихо всхлипнул, пододвигаясь ближе. Стало противно от своей реакции. Ягодицами он почувствовал чужую заинтересованность. Маттиас, черт его возьми, был возбуждён. От этих мыслей почему-то опять покраснели щеки. Господин молчал в своей маске. Ну что это, что? Для чего? Клеменс красиво прогнулся в спине, в смятении прикрывая глаза.Это зря. Маттиас не позволял скучать. Пальцы грубо сжали ягодицы, буквально вынуждая Клеменса вплотную прижаться. Мягкие, аккуратные полушария отчетливее ощущали под собой член. Нежная кожа терлась о чёрные ремни, царапалась о шипы. Клеменсу это нравилось. С губ срывалось тяжёлое дыхание. Ни стыда ни совести. Лишь страх и сладкая дрожь.—?Маттиас, пожалуйста… — прошептал Клеменс возбуждённо, но едва слышно, не рискуя открывать глаза. Это сон. Это фантазия. Этого всего нет. Он никогда в жизни не стал бы так бесстыже стелиться под Маттиаса. Или… Клеменс в одно мгновение забыл, о чём думал, когда аккуратные пальцы сжали его соски, слегка пощипывая. К пощипываниям добавились лёгкие оттягивания. Светлые глаза распахнулись, натыкаясь прямо на своего господина. Взгляд ошалелый, возбуждённый. Просящий большего. Маттиас будто бы знал все его слабые места. Машинально Клеменс ёрзал на чужих бёдрах.Несмотря на то, что Клеменс Ханниган всё ещё был чист в плане секса, отдаться, как последняя блядь, он хотел именно сейчас и именно Маттиасу.Маттиас как никто другой это видел и продолжал руками доводить юное тело до безумия. Клеменс был невероятно красив. Заплаканный, возбуждённый, отчасти похабный. Он не понимал сам себя, от этого и метался. Ненавидел и хотел. Разум боролся над телом, и пока что тело с большим отрывом выигрывало. Маттиасу пришлось вновь снять перчатки, чтобы ладонями медленно стереть слёзы с красивого личика. Клеменс немного откинул голову назад и приоткрыл губы, тихо застонав. Могло ли лицо быть эрогенной зоной? Кажется, в случае с Клеменсом, — да. Он расправил плечи и держал спину прямо, сохраняя красивый прогиб.Маттиас никогда не замечал в себе интереса к своему полу. Да и к противоположному тоже. Всегда были вещи важнее страсти. Но Клеменс… это — единственное исключение из всего. Маттиаса влекло к нему ещё со школы. Да, Клеменс раздражал, но его детская наивность вызывала скромную улыбку в кулак, а серебряные глаза всегда так счастливо блестели, что изредка появлялась белая зависть. Он был счастлив, потому что у него всегда рядом были друзья. Сравнивая прошлого Клеменса и того, что был сейчас напротив, Маттиас в глубине души ощущал вину. Не просто так азарт их школьного противостояния сменился открытой агрессией. Клеменс всегда не любил Маттиаса, но по-настоящему ненавидеть стал только сейчас. Когда из всех близких людей, которые у него были в прошлой жизни, в поле видимости остался только лучший враг. Враг, к которому помимо ненависти было что-то ещё, чему по воле Клеменса никогда не суждено было развиться. Максимум?— эти жалкие похотливые намёки. Он будто унижал ими. Клеменс большего не даст при всём желании. И тем не менее, Маттиас сейчас еле сдерживался, чтобы не наброситься на него. Тут же нельзя, чёрт возьми. Да и вообще в принципе нельзя. Это же Клеменс. Мальчишка, сующий нос не в свои дела.—?Аааах! —?он неприлично застонал, тут же облизывая губы. Маттиас потерялся. Все шло не по плану! В его идеальном плане он должен был наказать Клеменса за безответственное поведение. Никакого возбуждения. Никакого секса. Только вот секс начался уже от одного только вида Клеменса. Этого он вновь не учёл. Какой промах!?—?Маттиас, давай уйдём… —?возбужденный шёпот опалил его висок. Клеменсу неудобно было наклоняться, не опираясь на все так же закованные за спиной руки, но он пытался. Шипы с маски прошлись по коже у ключицы, а он будто бы ничего не заметил. — Матти, пожалуйста…К чёрту план! Ловким движением Маттиас освободил своего раба от наручников. Клеменс поднялся, моментально ощущая на своей талии руку. Она, цепляясь за ремни, властно прижала к себе и потянула в сторону выхода. Сессия длилась два часа, им же хватило пятнадцати минут, чтобы переключиться на свою собственную. Приватную. Клеменс дрожащими руками накидывал на плечи плащ, проверяя, на месте ли палочка. Все отлично. Все замечательно. Не считая того, что Маттиас стоял в проходе гардеробной и хищно смотрел. Как зверёк, Клеменс прильнул к высокой фигуре, руками обнимая за шею. Маттиас не постеснялся трансгрессировать прямо из гардеробной к себе домой. В спальню.Клеменс сразу же зачем-то достал палочку и положил на хозяйский стол. Привычка. Тонкий плащ соскользнул с плеч и опустился на пол. Мгновение — и парень опять прильнул к высокой фигуре, стирая с висков пот. Довольно давно он не слетал с катушек настолько сильно. И хочется и колется.—?Не разговариваешь сегодня со мной? — В ответ — предсказуемое молчание. — Правильно, ничего не говори. Слушай. Просто слушай. Вряд ли поймёшь. Ведь я ною, чёрт возьми… я опять ною… —?Клеменс судорожно вдохнул, руками цепляясь за воротник пиджака Маттиаса, который напряжённо замер. — И плачу всё больше,?— Клеменс шептал, скрывая глаза за влажными ресницами: Маттиас опять вытер его лицо от слёз, смотря с едва заметной тревогой. — Всё внутри сводит, дрожит… я слабею перед тобой,?— Клеменс смотрел безнадежным, отчаянным взглядом, цепляясь за предплечья своего господина. — Я смертельно болен, но врачам плевать! Плевать… — он сжал чужие руки сильнее и плавно присел несколько раз, создавая распаляющее трение между телами. Маттиас смотрел в светлые глаза, ловя все эмоции. Клеменс должен был выговориться, пускай хотя бы так. Слегка наклонив голову набок, он сжал его подбородок пальцами.—?Я должен это доказывать? Я, чёрт возьми, должен это доказывать?! —?едва слышное бормотание сменилось отчаянным криком, заполнившим небольшую комнатку.Маттиас мягко прошёлся подушечкой большого пальца по покусанным губам. Клеменс боролся с дрожью, сжимая и разжимая кулаки.—?Я на дне,?— Клеменс легко поцеловал палец и отстранился, разворачиваясь,?— я испорченный,?— он прижался голой спиной к чужой груди, игнорируя лёгкую боль от остриев шипов,?— я грешен,?— Маттиас сжал ладонью бледную шею, на что Клеменс покорно откинул голову назад,?— юркая норка, не способная жить без извращений.Маттиас внимательно слушал, стараясь делать выводы. Какие тут выводы… Клеменс похабно терся о него, а Маттиас, как вполне себе дееспособное биологическое существо, живо реагировал. Будет бесчеловечно воспользоваться мальчишкой в таком состоянии. Ещё бесчеловечнее будет бросить его одного.—?Мне… мне так стыдно,?— Клеменс начал медленно сползать вниз, успевая вытянуть руку вверх и уцепиться за чужие ремни. — Но я сделаю всё. Вообще всё,?— убрав с лица красные пряди, он поднял взгляд. — Я устал от всего, я устал от себя… ремни меня сдерживают от отчаянных поступков,?— Клеменс упал на колени, разворачиваясь лицом и вновь заглядывая в белые глаза,?— кто я? Бесхарактерная драма-куин.Клеменс положил ладонь Маттиаса на свою голову, с удовольствием получая заслуженную грубость. Тот натянул локоны, сверля взглядом.—?Меня бьют. Ломают. Связывают, а я брыкаюсь… —?Клеменс вновь перешёл на шёпот,?— непослушный раб, отменная блядь, отвратительный мальчик,?— губы его были непозволительно близко к выпирающему из штанов члену. — Кожа?— атрибут моей одежды. Потому что свою я хочу просто содрать… —?он судорожно выдохнул,?— зато в итоге я всегда остаюсь один. Меня возбуждает одиночество… меня тошнит от себя… у меня такие большие проблемы, что я почти не сплю,?— Клеменс положил вторую руку внимательно рассматривающего его Маттиаса на свою щёку. — Мешки под глазами не видно из-за размазанных теней. Я нуждаюсь в помощи. Я сам в своих оковах. И ничего меня не спасает. Да? Так?Маттиас ничего не успел сделать. Губы Клеменса прижались к его члену, срывая из-под маски протяжный низкий стон.—?Тебе нравится, как я пою, а мне нравится, как ты стонешь… у меня почему-то странное ощущение, что я слышал это уже не раз. Стоны твои. Я точно схожу с ума,?— завороженно шептал Клеменс, расстёгивая паутинку тонких белых ремешков на выточенном бедре.Маттиас, наконец, восстановил связь с реальностью, толкая Клеменса носком ботинка в плечо. Тот с безразличием завалился на мягкий ковёр, сгибая ноги в коленях. —?Знаешь, сейчас будет самая бесполезная информация в твоей жизни, но даже если ты передумаешь брать меня, мне хватит мыслей о тебе, чтобы довести себя до…Клеменса схватили за ремни и рывком подняли с пола, толкая на кровать. Отлично, то, что нужно. От ботинок ногам было неимоверно тяжело. Маттиас будто читал мысли и, сев рядом, устроил красивые ноги на своих бёдрах. Спустя пару мгновений Клеменс ощутил облегчение. Он обожал свои ботинки, но как же сложно было их носить. Эта вечная усталость. Зато сексуальность. Рост. —?Освободитель.Клеменс перевернулся на живот, обнимая чужую подушку. Груз стыда неумолимо возвращался. От возбуждения ныл живот. Он дома у лучшего врага в качестве личной сучки-раба, которая ёрзает от нетерпения. Докатился. Сколько ещё нужно унижаться, чтобы привыкнуть к себе? Интересно, Маттиас быстро привыкнет? Или это их последняя встреча? Клеменс ощущал, как чужие руки расстёгивают серебряные ремни. Он глухо застонал, лицом утыкаясь в подушку.—?Давай я тихо уйду, и мы вместе забудем этот день?Маттиас резко шлёпнул по округлым ягодицам, срывая с губ очередной стон. Слишком многое они уже забывали. Это не выход. Единственный выход?— продержаться до утра и не сделать чего-то противозаконного. Ремни полетели на пол. Клеменс накрыл голову подушкой, стараясь не думать о том, что происходящее?— реальность. Маттиас нетерпеливо стянул с него тонкие штаны. Под ними?— кожаные стринги. Да, классика. За неё сейчас стало вдвойне стыдно. Маттиас с раздражением вытащил его из-под подушки, заставляя лечь по-человечески.—?Матти… —?Маттиас медленно поднял злой взгляд. Клеменс сглотнул, решая скорее исправиться:?— Господин…Никакой реакции. Маттиас медленно стянул тяжёлый пиджак. Палочка с глухим стуком оказалась на тумбочке, почти у самой головы Клеменса. Хватай и беги. Но куда там… На Маттиасе — ремни, которые ещё нужно было рассмотреть и испробовать. Только дебил бы сбежал. Маттиас и БДСМ… Звучало как личный рай. На очередную попытку завязать разговор Маттиас достал из верхнего ящика тумбочки кляп. Клеменс не переставал удивляться. Откуда… откуда это у него? Может, он действительно был не тем, кем казался раньше? Сильная рука грубо подняла голову за красные пряди, застёгивая тонкий ремешок на затылке. Чёрный латексный шарик давил на покусанные губы, лишая возможности сказать что-либо членораздельно. Клеменс медленно втянул воздух, мысленно считая до десяти. Такого в его жизни ещё не было. Маттиас заткнул ему рот, что вновь стало источником возбуждения. Сам он нетерпеливо расстёгивал свою маску, закидывая её на стоящее у окна кресло. Палочка вновь оказалась в руках.—?Спиной ко мне. Живо.Клеменс тихо промычал, переворачиваясь на живот. Голос Маттиаса, слегка хриплый от возбуждения и долгого молчания, вызвал волну дрожи и эйфории. Он, сука, наверняка понимал, с чего такая реакция. И продолжал издеваться, тешить свое самолюбие. Клеменс скрыл лицо в подушке, немного разводя ноги.—?Сегодня был твой последний день в БДСМ-клубе, Клеменс,?— прохладные пальцы мягко, почти любовно зарылись в пылающую шевелюру, срывая удовлетворённое мычание. — Появишься там ещё раз?— выпорю до полусмерти,?— Клеменс с трудом сглотнул, слегка приподнимая голову. Рука Маттиаса тут же надавила, властно вжимая в мягкую поверхность. Люди, говорящие таким холодным, но в то же время сексуальным голосом, никогда не шутят. Клеменс вдруг отчётливо это понял. — Тебе всё понятно? —?Клеменс вяло покивал, и Маттиас, наконец, перестал вдавливать его лицо в подушку. С наслаждением он втянул воздух. — Отлично, а теперь закрепим. Инкарцеро!Маттиас вошёл во вкус, фиксируя заклинанием тонкие запястья из ниоткуда взявшимися верёвками. Надо подумать о развитии БДСМ-клубов у волшебников. Столько всего удобного можно было сделать, когда под рукой имелась волшебная палочка. Например, наколдовать магические розги. Плети и стеки слишком… для маглов. Зачем забывать про традиции? Ощущая невесомые касания розг к коже, Клеменс напрягся, цепляясь руками за подушку. Надо было оставаться в клубе. Там следили за безопасностью, если вдруг что-то пойдёт не так. А Маттиас… он мог слететь с катушек и даже не заметить. Становилось страшно, но почему-то Клеменс всё равно предвкушал.—?Двадцати тебе хватит?Клеменс одобрительно промычал. Стоп, двадцать чего? Ударов?! Он ничего не успел возразить. Болезненные шлепки шквалом обрушились на напряженную спину.***—?Клеменс.Кто-то зовёт? Что-то происходит? Кровь сильно шумела в ушах. И было нестерпимо жарко.—?Клеменс, открой глаза. Посмотри на меня.Открыть глаза. Глаза… Ну, это сложно. Но ведь кто-то просил. Голос был низким, опускающимся в самые недры души. Это Маттиас. Точно он. Надо открыть глаза.—?Клеменс! —?голос позвал тише, но он будто бы стал ближе. Совсем близко, у самого уха. А потом стало тепло. Объятия. Надо открыть глаза.—?Да, да… —?с трудом Клеменс справился. Ещё бы сфокусировать реальность. Вокруг была темнота. Лицо Маттиаса очерчивал лунный свет, оно было так близко, буквально напротив. Такое… взволнованное. Его руки крепко прижимали к себе, мягко поглаживая плечо. Клеменс почему-то вспомнил, как в детстве, гостя у бабушки в Германии, рассекал на старенькой метле деревенские просторы, но немного не рассчитал и не справился с управлением, упав прямо в пруд. Пришёл в себя он тоже от взволнованного голоса. Звала мама. Не менее успокаивающе обнимала его, мокрого и дрожащего. Клеменс мягко улыбнулся, не обращая внимания на саднящую боль в губах. Чертов кляп натёр и без того искусанную нежную кожу.—?Тебе легче?—?Да,?— на выдохе проговорил Клеменс, улыбаясь шире и мягче. Маттиас подумал, что Клеменс всё ещё не совсем в порядке. А ещё он подумал, что не видел искренней улыбки этого мальчишки со школы. Вот, чего всегда так не хватало.—?Ты лежал и смотрел в никуда несколько минут. Ни на что не реагировал,?— Маттиас действительно волновался? Да ну, бред.—?Да. Всё верно. Я думал. Я всегда потом размышляю о многом… Порки вводят меня в… как бы сказать…—?В транс.—?Да. В транс. Мне сейчас очень хорошо, несмотря на эту боль. Знаешь, раз уж ты так вторгся в мое личное пространство, что не есть хорошо, устроил тут хаос, но всё равно сделал только лучше… Наверное, мне следует поблагодарить тебя. Спасибо, Маттиас.Маттиас вздрогнул. Ладонью сжал чужие холодные пальцы и поднес их к пухлым губам, чтобы мягко поцеловать. Клеменс потянулся, касаясь чужой обнажённой кожи.—?Ты уже разделся?—?Я не сплю в одежде.—?А я не сплю в чужих кроватях,?— Клеменс попытался отстраниться, когда понимание того, что уже глубокая ночь, неожиданно настигло его. Маттиас с хладнокровием прервал все жалкие попытки, обнимая его ещё крепче, вынуждая буквально уткнуться лицом в свою грудь.—?Я ещё днём лично предупредил твоих родителей, что мы уезжаем в командировку на конференцию. Спи уже спокойно.—?Ах вот как это теперь называется…—?Поезд через десять часов. В твоих интересах, чтобы я выспался, иначе я буду очень злой.Клеменс хмыкнул. Казалось, всё уже решили и без него. Как обычно. Были бы силы, он бы обязательно закатил скандал. Этим можно заняться завтра. После всего, что было сегодня, психика всецело восстановится лишь к утру. А там уже и тело подойдёт. Клеменс ни за что в жизни не хотел бы раскрываться Маттиасу, но это происходило, причём очень активно и не по его воле. Непозволительно быстро. Зачем ему это? Нет, Маттиас не посмеет воспользоваться им. Клеменса нельзя недооценивать, у него было не меньше информации, чтобы пошатнуть чужой мирок. Может быть… Нет. Не может. Да ни в жизни. Маттиас не способен на… любовь? Клеменс заворочался, почти соскальзывая с кровати. Блять! Чертова полуторка. Сильные руки настолько непринуждённо поймали его и прижали обратно, что Клеменс разозлился окончательно. Слишком мало места для двоих. Почему он не мог спать на диване в гостиной?***Ему хватило меньше пяти минут, чтобы успокоиться в объятиях чужих рук, отогреться и начать проваливаться в сон.