Глава 5 (1/1)

я чернее всего, что ты видел.ты потонешь в моей тени.в мыслях вязких, как нефть осядешьи очнёшься на самом дне. IC3PEAK - Грезы Время протекало плавно, совместная жизнь для Харальдссона оказалась в новинку, почти каждый день черпая для себя что-то новое в обыденной рутине, он зачастую успешно справлялся с жизнью "нормального человека". Презрение в глубине души, к самому себе, конечно не покидало. Квартира, семья, карьера, шаблонный стандарт был устойчив только для Клеменса, который вкладывал непосильный для такого хрупкого, на первый взгляд, парня труд. Совмещать работу, учёбу и отношения с психопатом было нечто.В свою очередь, брюнет вёл немую борьбу с самим собой, большую роль в его спокойствии играла растерянность. Просыпаясь по ночам в чистой постели он не сразу понимал, что теперь на его глазах рождается новая жизнь, где ему и его партнёру придется через многое пройти.Безумные чувства никуда не делись, лишь поутихли, давая огоньку влюбленности постепенно разгораться до пламени, принуждая свои личности к штампованию разума. ***Сны посещают Маттиаса крайне редко, словно собственный организм, в попытке подшутить, напоминает ему о точке невозврата, в которой тот застрял. Жадные языки пламени, запах старой квартиры, движения в тёмных углах комнаты, почти не пугали его в реальности так, как в его же голове.Мужчина поворачивается на бок, какое-то время наблюдая за Клеменсом, пытаясь понять, мучает ли его что-то сейчас так же, как и его.— Я не сплю.Голос блондина заставляет что-то внутри медленно растечься и осесть теплотой, оставляя за собой приятную тяжесть внизу живота. Руки Клеменса, утешая, обвивают тело Харальдссона, а губы касаются чуть влажного испариной лба, оставшейся после недавних воспоминаний.— Мне тяжело смотреть на твои попытки помочь мне. Как бы я не ценил это, обещать ничего не могу.Слова звучали жалко, Маттиас оправдывался за слишком очевидные вещи, но понимающие объятия лишь крепнут, а улыбка непроизвольно касается губ брюнета.— Я знаю, Матти.И он это тоже знает. Знает то, что теперь поздно возвращаться к началу и пытаться что-то изменить. Он любит его так же сильно, как и хочет, чтобы ему кто-то помог.Их губы сливаются в медленном, но не робком поцелуе, движения плавные и влажные, изучая друг друга на вкус, Маттиасу нравится проводить вверх по светлому затылку, вплетая пальцы в мягкие волосы возлюбленного. Клеменс отзывается на лёгкую ласку, как и всегда, тяжёлым вздохом, каждый раз позволяя зайти дальше, ответными касаниями показывая желанию переступить через черту и долгожданно любить Маттиаса всю ночь, стонами молить о продолжении. Он не против, когда Харальдссон собственнически проникает под резинку нижнего белья, так уверенно и пылко, словно они делают это каждую ночь. Сладостный порыв страсти превращает их тела в трофей, который не терпится получить. Ладонь Маттиаса медленно оглаживает возбуждённый член партнёра, в то время, как поцелуй становится более ленивым, а жажда получить больше ласки безвозвратно накрывает их обоих.Клеменс широко раскрывает глаза, положительно реагируя на такую откровенную ласку. Он хватает возлюбленного за плечо, с нежностью и, в то же время, с не скрытой жадностью, пытаясь исследовать каждую клеточку молочного цвета кожи. Сейчас она приятно обжигала, словно топлёное, только что подогретое на плите молоко. Клеменс хотел испробовать всего Маттиаса, его руки блуждали по дорогому телу уже более откровенно, не спрашивая разрешения как во все прошлые разы, когда они собирались воссоединиться в страстном танце тел и углубиться в любовь насколько это только было возможно. Движения блондина не такие резкие, хотя желание так и манило и блистало, словно дорогие алмазы на палящем солнце. Клеменс укладывает ладонь на грудь Харальдссона, слегка улыбаясь уголками рта, хотя в темноте это и не было особо видно.Их постель освещала лишь полная луна, которая все равно скрывала все заветные части тела. Когда его партнер оказывается на спине, парень забирается к нему на бёдра, слегка прогибаясь в спине и снова накрывая любимые губы своими, его движения вдруг стали совсем плавными, возможно дразнящими, дыхание участилось, когда их тела стали соприкасаться друг с другом до невозможности близко. Ханниган повел бёдрами, ягодицами касаясь эрекции партнера. Услышав тихий вздох, парень переводит взгляд на лицо Маттиаса, одним движением стягивая себя бельё и касаясь резинки боксеров парня. Клеменс оставил лёгкий поцелуй на губах шатена и влажной дорожкой поцелуев стал спускаться вниз, так же задевая уже такую не нужную часть одежды и расправляясь с ней в одну секунду.Устроившись между ног возлюбленного, блондин обхватывает возбужденную плоть рукой, проводя по ней большим мазком языка до основания и большим пальцем размазывая естественную смазку по всей длине члена. Немного помедлив, наблюдая за реакцией Маттиаса, Ханниган проходится языком по венчику, обхватывая губами головку и начиная движения, постепенно набирая темп, гладя Харальдссона по бедру и слушая его краткие всхрипы, которые могли доставить еще большее удовольствие и удовлетворение. Ощущения, будто тело постепенно перестаёт находиться под контролем Маттиаса всё больше и больше захватывало ситуацию, давая лишь безвольную возможность утопать в наслаждении, которого до этого момента чувствовать не приходилось. Жарко, влажно и узко, Клеменс будто делал это под четким указанием, словно тело Харальдссона подсказывало дальнейшие движения, изгибаясь и подаваясь навстречу, двигая бёдрами в унисон движениям любовника. Руки находят опору в простынях, крепко хватаясь за ткань, в надежде на малейшую связь с реальностью. Маттиас чувствует, как обильно истекает смазкой его член, погруженный в горячую полость Ханнигана, который не успевал долго задерживаться на одном месте, покрывает его поцелуями и изредка отстраняется. Тогда он ловит этот полный желания взгляд и поддается ему, перемещая руки на его затылок и возвращая партнёра к делу. Наблюдать за тем, как сантиметр за сантиметром его возбуждение утопает в умелых руках возлюбленного доставляло особое удовольствие, потешая внутреннего эстета Харальдссона, который находил красоту в любом проявлении человеческой анатомии. Сердце бешено отбивало ритм в груди, еще никогда прежде Клеменсу не приходилось ощущать такое. Наслаждение Маттиаса выглядело горячим, вожделение нарастало с каждой минутой проделанных движений , казалось бы, что это максимум, но приливы жара не могли оставить блондина, по лбу стекала испарина, в животе тянуло лишь от одной мысли, что сейчас Харальдссону очень хорошо. Ханнигану безумно нравилось доставлять новые ощущения для своего партнёра, он хотел, чтобы тот понял, что в этом мире есть что-то более приятное, чем мертвые тела на старой кровати.От такой мысли в глазах потемнело, парень отстраняется, целуя шатена во внутреннюю сторону бедра, не давая закончить так быстро, парень нависает сверху, осматривая расслабленное лицо, наполненное пламенем любви.— Я хочу тебя, — прошептал он, касаясь кончиком языка мочки уха и проникая им в раковину. Парень снова повел бедрами, касаясь твердой плоти и заглядывая в глаза Маттиаса. Теперь зрачки были расширены лишь от сексуального желания.Ханниган опускается на спину, тут же утягивая за собой шатена, теперь уже снизу рассматривая его острые скулы и осторожно проводя по ним пальцами, будто боясь разрушить какую-то хлипкую конструкцию. Его руки блуждали по обнаженному телу Клеменса, так сладостно изучая каждую впадинку на спине, надавливая и заставляя юношу прижаться ближе. Маттиас терпеливо проходится ладонью по пояснице и, спустившись ниже, сжимает ягодицы любовника, разводя их в стороны. Ханниган был влажный, податливый и полностью готовый, но удовольствие хотелось растягивать, непозволительно долго оттягивая предвкушение. Фаланга большого пальца проникает в горячее нутро партнёра, с легкостью принимая до самой костяшки. Мужчина не сдерживает восторженный вздох, начиная неторопливую ласку, сопровождая движения быстрыми поцелуями, осыпая ими шею и ключицы, позволяя себе редкие, но болезненные укусы, вздрагивая вместе с Клеменсом от каждого, особенно приятного, ощущения. Постепенно пальцы заполняют его, и Харальдссону остается потерпеть совсем немного, уловить момент истинного наслаждения на лице блондина, прежде, чем отстранившись, он приподнимается и толчком в грудь опускает Клеменса на спину. Пальцы смыкаются у основания члена, проходясь по всей длине и стимулируя, растирая смазку, обильно сочащуюся из уретры. Он не спеша касается раскрытого входа головкой и толкается вперед, упираясь свободной рукой в поверхность кровати.Блондин не переставал вздрагивать от каждого касания и вздоха, который слышал с уст своего возлюбленного. Этот момент был самый интимный за всю его жизнь, он никогда не испытывал столько наслаждения во время полового акта. Сейчас Клеменс понимал, что Маттиас – его единственный. Прохладные пальцы, находящиеся внутри вызывали бурю внизу живота, тело беспрестанно дрожало, словно одинокий осиновый листочек, хотелось сию же минуту большего и через некоторое время сквозь приятные муки, он это получает, ощущая внутри себя Харальдссона и в миг цепляясь за его плечи, раскрывая рот в немом стоне.— Матти… Можно было сказать, что блондин ждал этого момента и это произошло тогда, когда они были вдвоем готовы слиться воедино, стать еще ближе, фантомная энергия заполняла помещение, делая воздух напряженным и слишком горячим, духота не мешала и наоборот вызывала лишь шквал новых эмоций. Легкий дискомфорт не был сильно заметен, переизбыток любви затмевал такую формальность, Ханниган даже не обращал на это внимание. Перед глазами стоял густой туман, а на спине появлялась гусиная кожа, доходя даже до самого затылка, Клеменс шептал что-то неразборчивое, ощущая в собственном теле медленные движения и невольно двигался навстречу, при этом ища губами губы Маттиаса и одарял краткими поцелуями насколько это сейчас было возможно. Сперва робко, пробуя новое тело и прислушиваясь к ощущениям, Маттиас двигает бёдрами, входя до конца так легко, что постепенно чувство невесомости заставляет разум взять на себя приятный головокружительный дурман. Пока оба исследуют новые ощущения и без остатка отдаются им, мужчина прижимается к груди Ханнигана, смыкая зубы на его шее. Движения постепенно приобретают новый, более быстрый и, местами, грубоватый характер, уже полагаясь на инстинкты, всё, что им остается это забыться и раствориться в небытие возбуждения. Губы Маттиаса меняли место ласки так быстро, словно боясь не получить заветный лакомый кусочек, касаясь твёрдого соска и широким мазком проходясь по нему. Проходиться подушечками пальцев по влажной груди доставляло не меньше удовольствия, это чувство возбужденного под собой тела Маттиас не забудет никогда. Стоны уже не казались такими редкими гостями в этой комнате, наоборот, звуки становились отчетливее, громче, даже эротичнее, откровеннее. Клеменс получал невероятное удовольствие не сравнимое ни с чем. Парень пытался исследовать руками тело Маттиаса: он касался кончиками пальцев по выпирающему позвоночнику, не оставляя без внимания каждый сегмент. На лице невольно появлялась самодовольная, но краткая улыбка, которая быстро заменялась новыми томными вздохами. Ханнигану до безумия нравилось то, как шатен выгибается в спине, хрипло дыша и хватая воздух ртом.Грудь Клеменса с каждой минутой вздымалась все чаще, именно так задыхаться хотелось всегда. Легкие укусы заставляли тело невольно вздрагивать, но иногда в сознание врывалось навязчивое чувство страха, которое обтекало по всему телу, словно патока, пригоняя к себе рой пчел. Клеменс раскрывал приоткрытые веки и напряженно ждал, пока его артерию вырвут , а из шеи хлынет под большим давлением ярко-красный водопад. Парень рвано вздыхает, отгоняя от себя иллюзии и вновь возвращается в реальность, уже позволяя своему телу расслабиться.Его ладонь блуждает на затылке Маттиаса, а потом поднимается чуть вверх, не сильно хватая его за волосы, лишь напоминая о том, что ему слишком хорошо. Парень перемещает ноги на поясницу возлюбленного, заботливо убирая влажные волосы с его лба. Маттиас резко отстраняется, в его глазах читалось внезапное помутнение. Какое-то время он смотрит не отрывно, почти нагоняя лёгкую панику. Клеменс не успевает что-либо принять, в горло вцепились сильные костлявые пальцы, начиная безжалостно лишать того кислорода, отбрасывая элементарные знания о своем партнёре и глупые надежды на то, что это просто часть игры. Хватка крепнет, а глаза все больше начинают блестеть в темноте, почти светиться от счастья и предвкушения. Тело под Маттиасом постепенно перестает сопротивляться и он убирает руки, ловя последний вздох своего возлюбленного через поцелуй.— У нас мог быть счастливый конец. Как жаль, Клеменс, как жаль...Вещи за ценность считать не приходилось никогда, он уходит из его жизни так же, как и пришел: ни с чем.Краткое помутнение останавливает жалобный голос снизу и безутешные попытки остановить его, мужчина отстраняется и смотрит в переполненное страхом лицо Клеменса. Руки медленно отпускают его, а тело, в приятной агонии даёт понять, что он излился в момент своей такой неуместной галлюцинации. Легкая потеря сознания не даёт оценить обстановку сразу, Клеменс видит впереди себя только маленькие яркие точки, заполняющие весь фокус. В горле было невероятно сухо, голова кружилась, прося все больше воздуха. Возбуждение пропало сразу, как только Ханниган осознал, что все это не эротические фантазии его партнера.Блондин слышит какие-то бормотания возлюбленного и лишь спустя некоторое время отвечает:— Мне нужно попить воды...Глупо было осознавать то, что их близость произойдет без происшествий. Его парень был болен. Клеменс проводит по лицу руками, постепенно успокаиваясь.Маттиас не успевает заметить среди различных, наполняющих его, чувств сожаление. Он медленно, боясь спугнуть своего парня, идёт на кухню, останавливаясь на пороге и всматриваясь в тёмный силуэт.— Ты в порядке?Клеменс жадно хватает прохладную воду губами и даже слегка кашляет, облизывая пересохшие губы . Он посмотрел в окно, чтобы отвлечься от всех мыслей, которые его посетили за несколько минут морока.— Да. Всё нормально, — в помещении вдруг нависает тишина. — Расскажешь мне, что тебе снится? — Ханниган спрашивает это у Маттиаса спустя некоторое время. Сейчас не стоило говорить о том, что произошло. Вспоминать об этом было жутко, да и не особо хотелось.Харальдссон медлит с ответом, всё еще пытаясь разобраться, действительно ли его заботит состояние блондина, но как напоминание служит нескончаемая пустота внутри, сфера которой расширяется, когда он не слышит такой полюбившийся голос. Он садится на стул и руки его устраиваются на прохладной поверхности стола, так спокойно и тихо, приятное дыхание со стороны, полумрак и постепенно всплывающие воспоминания.— Мне бы хотелось рассказать, да вот только... — Маттиас запнулся, поднимая голову и ища подсказку в смутно различимом лице. — Не хочу тебя пугать.Он не был уверен, что причина была в этом. Скорее всего Маттиас не хочет делиться всеми своими тайнами.По телу приятно растеклось тепло. После таких слов страх Клеменса пропал насовсем, осталось только привычная настороженность. Парень садится на стул рядом и осматривает шатена, будто пытаясь прочитать его мысли.— Ты меня уже ничем не напугаешь. Тебе снится прошлое, так? — Блондин прикусывает нижнюю губу и тяжело вздыхает. — Можешь поделиться, если это тебя тревожит. Я волнуюсь за тебя.И Клеменс был прав. Прошлое и правда преследовало даже во снах, однако не выглядело настолько пугающе привлекательно. Маттиас, скорее, обретал чувства более обострённые, находя и себе место среди горы трупов. Он отвечает Клеменсу улыбкой и накрывает ладонью его руку. Ему и правда хотелось бы, чтобы он так думал, хоть и знал, что оба друг друга обманывают.— Знай, что если тебя что-то тревожит, то говори мне... — произнёс блондин полушепотом и слегка улыбнулся в ответ, одаряя Маттиаса легким поцелуем в щеку. — Пойдем спать? Кажется, сегодня мы оба устали.В кровати Маттиас наблюдал, как начинает светать, он много думал о прошлом и почти не затрагивал будущее. Зная только, что адаптация будет долгой и тяжелой, он пересилил себя и уснул, перед этим целуя спящего Клеменса в кончик носа. ***Яркие лучи солнца из-за штор беспощадно пробивались и тем самым мешали крепкому сну продолжаться. Клеменс недовольно поежился в кровати и приоткрыл глаза, посмотрев на место рядом. На бледной коже шатена красиво оседали солнечные "полоски". Парень невольно улыбнулся и поцеловал возлюбленного в висок, подымаясь с кровати, чтобы собраться в университет.Долгое время приходилось решать: Возобновлять ли вообще учебу, когда в твоем доме живет парень-каннибал?Денег особо не было, но сейчас с этим им помогал Андреан и неполная работа в том же кафе. Сначала оставлять Маттиаса одного дома было безумно страшно. Ханниган опасался того, что он сможет убить кого-нибудь на улице и устроить в этой маленькой съемной квартире новую анатомичку и одновременно ресторан с изысканной , экзотической кухни в виде человеческих частей и органов. К счастью, ничего из этого не подтвердилось и блондин со спокойной душой оставлял Харальдссона одного дома, а когда приходил, то заботливо расспрашивал о том, что тот делал в пустой квартире. Клеменсу было жалко Маттиаса. Его рассказы о том, что шло по телевизору, самому уже надоедали, но пока ничего поделать было нельзя. Все же, такой расклад событий Ханнигану нравился больше.Перед уходом, Клеменс как всегда зашел в комнату к спящему парню, ласково погладив его по плечу и наклонился, нежно целуя в лоб.— Матти, я ухожу. До вечера.Вместо ответа последовало недовольное урчание. В такую рань никому не нравилось вставать.Оставив Маттиаса наедине со своими мыслями, блондин аккуратно закрывает за собой входную дверь.Довольствоваться отрывистыми попытками на сон долго не приходилось. Каждодневный распорядок дня тело выполняло механически, отбивая всяческое желание что-то чувствовать. Но вчера что-то изменилось и Маттиас чувствует это.Сегодняшний день начинается с большим запасом энергии и желании сделать что-то масштабное, не свернуть горы, но как минимум порадовать себя чем-то вроде настроя на приятный вечер. В голове у брюнета появляются некоторые мысли на этот счёт, поэтому, отправляясь на улицу, он неспеша проходится по двору, пытаясь остановиться на одной из мысли, ухватив её за самый кончик хвоста. Шаркающие шаги замедляются, и мужчина видит вполне упитанного уличного кота, расправляющегося с давно неживой птицей. Зрелище завораживает, он с интересом смотрит на происходящее, медленно протягивая руку. На удивление, животное поддается ему и поднимает голову вверх, разрешая ласку.Маттиас забирает оба трофея домой и с трепетом начинает готовиться к вечеру. ***День тянулся медленно, и Клеменс всегда сильно уставал, буквально заставляя ноги плестись до родной и уютной квартиры с ждущим его там Маттиасом. "Вечер как и всегда предвещает быть спокойным" - подумал блондин и открыл дверь домой. Его встретил не очень приятный запах: горелый, с нотками гнили, возможно, это... был чей-то труп. Парень встряхнул головой, тяжело вздыхая.— Матти? — проговорил он и прошел на кухню, махая руками от клубов дыма, которые охотно приняли его в свои объятия. — Что ты тут делаешь? Похоже, что-то подгорело. — Ханниган искреннее надеялся на то, что это было обычное мясо, а не какая-нибудь старушка со двора.Долгожданная встреча начинается с широкой и такой знакомой Клеменсу улыбки. Маттиас поворачивается полностью и держит в руках сковороду с сомнительным ужином в виде той самой несчастной птицы. У его ног ластится кот, а мужчина, кажется, совершенно счастлив.— Я приготовил нам ужин. Ты голоден? — тарелку, с переложенным в нее голубем, опускается на стол. — Я подумал, что насчёт твоих друзей? Может быть они тоже захотят придти к нам? Я был бы рад.Взгляд медленно опускается на подгоревшего голубя, не общипанного и умершего явно не от рук его возлюбленного. Шея была перекушена, наверняка, это сделал кот. Ком застревает в горле, и блондин криво улыбается, переводя взгляд на пушистое создание, а потом и на шатена.— Кхм...нет, Маттиас. Давай ты лучше выбросишь эту птицу? Кажется, она не пригодна для еды. — проговорил Клеменс, стараясь не смотреть на тарелку, парень открывает окно, чтобы вдохнуть наконец свежий воздух. — Эйнар с Андреаном вряд ли придут, у них дела. Уголки губ мужчины медленно ползут вниз. Явно огорченный тем, что его старания недооценили, он хватает Ханнигана за рукав кофты и тянет вниз, заставляя опуститься на стул.— Тогда мы поужинаем вдвоём.Он так же грузно опускается за стол и смотрит на тарелку, а затем на сидящего рядом парня.От удивления и неожиданности губы Клеменса застывают в немом возражении. На кухне воцарилась напряженная обстановка, которая била под дых и заставляла погружаться в панику.— Но Матти! Посмотри на эту несчастную птицу, она ведь сгнила и наверняка была больна чем-то. Мы можем пойти в магазин и купить все, что ты захочешь. Не злись, хорошо? — Блондин выдавливает из себя мягкую и совсем добродушную улыбку, ожидая худшей реакции, которая, ожидаемо и последовала. Тарелка летит на пол, оставляя после себя лишь крупные осколки и лязганье об пол. Мужчина поднимается резко, так, что стул, оставшейся позади, с грохотом опрокидывается. В глазах читается былое безумие, размашистые и рваные движениями руками, не знающими, что делать и куда себя деть, приводят к краснеющему на щеке следу, оставленного от пощёчины. Тяжелое дыхание прерывается жалобным мяуканьем, и Маттиас замечает испуганного питомца, наблюдающего за этой сценой. Постепенно огонёк ярости утих, а брюнет, подняв кота на руки, уходит в комнату, словно молча давая понять о том, что огорчён и не настроен на диалог.Блондин закрывает лицо руками, чувствуя горечь в груди и дает волю эмоциям, глотая слезы, стараясь делать это беззвучно. Как же глупо было надеяться на то, что все образумится. Но одно радовало: только пульсирующая боль на щеке, его тело осталось в целости и сохранности. Клеменс был безгранично благодарен коту за которого тоже можно было бояться.Остаток времени Ханниган провел на кухне, собирая осколки от тарелки. В комнату заходить было боязно, поэтому парень решает делать домашнее задание тут же, наверное, стоило дать Маттиасу остыть. Лишь поздним вечером блондин заходит в комнату садится на кровать.— Как ты назвал котика? — спрашивает он, будто ничего и не было.— Раус, — бесстрастный ответ это все, на что хватает Маттиаса, прежде, чем он снова начнёт бездумно пялиться в экран телевизора.Клеменсу было очень интересно, далеко ли ходил шатен, находя нового кота и ужин, который, к счастью, был в мусорном ведре. Естественно, спрашивать бы он это не стал, потому что реакция могла быть агрессивной. Блондин сел за ноутбук, иногда посматривая на Харальдссона. Его положение совершенно не менялось, кот лежал у него на коленях. Зрелище было милое, но Ханниган понимал, что затрагивать то, что было, не стоит, концентрация внимания лишь навредит.— Он такой милый и пушистый. Я давно мечтал о коте. Так здорово, что ты его нашёл. — Парню хотелось как-то завести разговор, ведь целый день он скучал по Маттиасу. — Ты не хочешь со мной говорить?Диалог и правда не складывался, видимо, единственная эмпатия, на которую был способен Маттиас, относилась лишь к агрессии. Он лёг раньше, намного раньше обычного, слушая, как Клеменс шуршит по клавиатуре ноутбука и засыпая. ***Клеменс проснулся посреди ночи от непонятного скрежета. Его сон в свете последних событий был очень чуткий и поэтому парень лениво протер глаза и осмотрел комнату. Рядом с собой возлюбленного не оказалось, поэтому парня бросило в жар, он тут же поднялся с кровати, направляясь в кухню.— Матти? Что случилось? — спрашивает он и включает в комнате свет, замечая очень странное зрелище. Маттиас сидел на полу и скреб ножом по полу , выводя какие-то слова. Ханниган подошел к Харальдссону, беря его за плечи и пытаясь отвлечь от этого занятия,— Эй, Маттиас. Не делай этого.Пол с трудом принимал колкость острия, со временем формируя на себе множество совершенно похожих друг на друга фраз: "Я люблю людей. Они очень вкусные." И пока Маттиас имел возможность самовыражения, пусть и через такой сомнительный способ, он напрочь отказывается воспринимать парня, который тревожно пытался привести его в чувство.— Маттиас! — повысил голос Клеменс, стараясь отвлечь от этого занятия. — Ты слышишь меня? Прекрати, пожалуйста. Пошли в кровать, там нас Раус уже заждался. — тараторил парень , опускаясь на пол и уже с силой начиная тянуть Маттиаса на себя, но тот совершенно не поддавался жалким попыткам. Тогда блондин выхватил нож из рук шатена, пряча в столешницу. Ханниган сел на колени перед возлюбленным и уложил ладони на его щеки. — Пожалуйста, не пугай меня так, Матти.Движения блондина были в расфокусе, Маттиас смиренно позволяет прервать его, лишь с лёгкими отголосками грусти наблюдая за своим творением. Тяжёлый вздох и усталая улыбка, он замечает два горящих огонька в темноте.— Уже идём. ***Уложить спать своего любимого было не трудно. Шатен уснул достаточно быстро, что позволило Клеменсу произвести поиск той вещи, которая помогла бы избавиться от ?посланий?, оставленных на полу. Поиски были достаточно долгими, но зато не напрасными. Видимо с прошлого ремонта квартиры хозяйка оставила краску для пола в кладовке. Заветная баночка одиноко ждала своего применения. Блондин поспешил приступить к работе. Пол пришлось покрыть двумя слоями, благо, краски хватило, потому что вряд ли кто-то бы осознал светлое назначение этих манускриптов. Усталость охватывала все тело, а на часах тем временем было 3:45. Ханниган обреченно вздохнул, присаживаясь за стол в комнате. Его руки дрожали от сильного перенапряжения, а глаза слипались. Кровать и спящее лицо Маттиаса будто колдовали и зазывали к себе. Такого сейчас парень себе позволить не мог, поэтому ноутбук тихо заработал сквозь ночную тишину. Верить в то, что с Харальдссоном все хорошо больше нельзя. Это были лишь миражи, которые приводили к необратимым последствиям. Клеменс очень долго искал то, что ему нужно, пришлось перерыть практически все психические заболевания, перечитать истории убийц-каннибалов, рассказы свидетелей. Переискав, казалось бы, весь интернет, блондин остановился на одной болезни, которая все-таки больше подходила. Параноидальная шизофрения?….особые черты имеет и поведение больных — они агрессивны, возбуждены, напуганы, подозрительны и практически выключены из реальной жизни.??…параноидным шизофреникам кажется, что они слышат мысли высшего разума или других людей, могут передавать свои размышления окружающим на расстоянии, что их кто-то контролирует извне или наполняет их сознание злом, раздражительностью и пессимизмом.??— Когда я слышу тысячи людей в своей голове, я поистине осознаю кем являюсь. Они заставляют идти меня против принципов, сторонников в последнее время очень мало. Политика моих действий оправдывается новаторским взглядом на будущее.??…протекает с эпизодическим возникновением бредовых расстройств, которые появляются и исчезают внезапно, словно озарение.?Парень кладет руки за голову и еще раз читает несколько статей. Действительно, многие симптомы подходили под описание, но проблема была одна: Маттиаса нельзя было вести к врачу, иначе его посадят за убийства. Такого Клеменс допустить точно не мог.Просидев еще несколько часов, выпив несколько чашек кофе, Ханниган все-таки принял решение, но стоило оставить его до позднего утра. Ему нужна была помощь друзей. На кону стояло лечение болезни любимого человека и блондин должен был сделать все, чтобы Харальдссон не попал ни в психиатрическую больницу, ни в тюрьму. Поднявшись со стула, Клеменс ложится на кровать, оставшиеся часы наблюдая за тем, как Маттиас тихонько сопит, сейчас он выглядел слишком мило. Не в силах сдержаться, парень прижимается к нему, слыша едва различимое мурчание кота. ***До утра ждать оставалось не долго. Как только на часах было достаточно приемлемое время, чтобы тревожить людей, Клеменс тут же ушел на кухню, набирая номер лучшего друга и ставя чайник на плиту. Послышались долгие гудки, но наконец на том конце провода заговорил сонный голос.— Алло, Клеменс? Почему так рано? Что-то случилось? – спрашивает друг и зевает в трубку.— Ну, не совсем. Мне нужна твоя помощь. Вчера у Маттиаса случился… приступ. Я сегодня ночью нашел одну болезнь, которая подходит под его симптомы. – Блондин тут же зачитал информацию, которую он записал в блокнот.— Так. Подожди. То есть, ты хочешь сказать, что готов провернуть всю эту махинацию так, чтобы он не попал ни в тюрьму, ни в психушку? Кле-е-е-менс! Опомнись уже, прошу.. – Андреан тяжко вздохнул, цокая языком в знак того, что он не доволен такой идеей.— Ты моя единственная надежда. Можно же ведь заплатить психиатру, чтобы он выписал рецепт в аптеку? Ну или хотя бы фармацевту! Андреан, у меня нет таких денег, а у тебя средства и связи. Последний раз прошу.. помоги. Когда ты уже поймешь, что я не оставлю Маттиаса? Я люблю его. – Клеменс прикусил нижнюю губу, сдерживая слезы, почему-то сказанные им же слова сильно тронули.— Ладно, — брюнет обреченно выдохнул, — Через часа два за тобой заедем и постараемся что-то сделать.— Спасибо. Я у тебя в долгу. – сказал Ханниган и сбросил трубку, устало садясь на стул. ***Клеменс настолько привык смотреть на часы, что это начало вызывать панику. Два часа длились бесконечно долго. Парень успел сделать генеральную уборку, постоянно проверяя крепкий сон своего возлюбленного. К счастью, тот спал спокойно, что очень радовало. Ханниган решил не идти сегодня на занятия, тем более, один день ничего плохого не сделает.На улице была прекрасная погода, которая подняла настроение, пусть и чуть-чуть. Эйнар открыл окно машины, помахав рукой в знак приветствия. Блондин поспешил сесть в транспорт, поцеловав Андреана в щеку.— Что ж, малыш, я могу тебя обрадовать. Позвонил знакомому в больницу, у которого моя мама обследовалась, когда ногу сломала. Ну так вот! – Сигургейрссон отпил воды из маленькой бутылочки, продолжая рассказывать. Клеменс замер в нетерпении. – Оказалось, что у этого травматолога есть знакомый врач-психиатр, у которого своя клиника на окраине. Мы с Эйнаром быстренько прокатились до него, я объяснил ему, что у моего давнего знакомого параноидальная.. эта..— Андреан привычно помахал руками, чтобы вспомнить название болезни, смотря на Ханнигана. Из-за того, что информация со скоростью света лилась из уст брюнета, Клеменс не сразу понял обращения к нему.— Шизофрения, Андри. — тихо проговорил Эйнар, слегка улыбнувшись уголком рта и поправляя солнечные очки.— Точно! Спасибо, медвежонок, ну так о чем я? Ах да, — Сигургейрссон прочистил горло и поспешил говорить дальше, — Он мне рассказал об этой болезни, выписал таблетки, так что нам осталось лишь съездить в аптеку. Кстати, таблетки на твое имя, зайчик, не обижайся. – Брюнет слегка улыбнулся, поворачиваясь корпусом, чтобы видеть Клеменса, сидящего на заднем сидении.Ханниган вытер скатившуюся слезу со щеки и широко улыбнулся.— Что бы я без тебя делал? Спасибо.. Мой спаситель.— Спасибо будешь говорить тогда, когда он вылечится. Если вылечится..—Заметив недовольное лицо друга, Андреан поспешил исправиться, — Точно вылечится, Клеми.Остаток времени, пока они ехали до аптеки и покупали ключ к тому, чтобы Маттиас жил нормально, друзья долго разговаривали. Андреан делился последними новостями, Эйнар же, как и всегда многозначительно молчал, иногда кивая или наоборот качая головой, если не был согласен. Лживому рецепту фармацевт, естественно, поверил, продав нейролептики и совершенно не подозревая о том, кто будет лечиться. Парни завезли домой Клеменса. Андреан вышел с машины, чтобы обняться.— Клеми.. что бы ты не говорил, я все же призываю тебя к тому, чтобы бросить это дело. Он тебя убьет. Тебе ночи этой не хватило? Хочешь, чтобы он тебя на куски порезал и в ванной повесил? Нет уж! Я дорожу тобой и нашей дружбой и не хочу, чтобы ты так заканчивал свою прекрасную жизнь. Тебя ждет идеальное будущее, хватит гробить себя!—Сигургейрссон крепко обнял блондина и прижал к себе.Клеменс резко отстранился и с не скрытой злобой посмотрел на своего друга.— Я же просил тебя, Андреан! Не лезь ты. Сколько можно раз повторять? Я сам разберусь с этим и ты никогда не заставишь меня бросить его. Понятно?! Из-за вас в тот раз он чуть не погиб! Теперь ты так просто предлагаешь мне бросить любимого человека?! Нет уж! – Ханниган тяжело выдохнул, его глаза блестели от агрессии, ярости, в тоже время и от досады. Лучший друг не хотел понимать его.— Раз так. Ладно, Клеменс. Спасать из его лап я тебя больше не буду! – С этими словами Андреан быстро сел в машину, демонстративно хлопая за собой дверь. Эйнар лишь с сожалением посмотрел на Ханнигана и завел машину, выезжая со двора.Такого он точно не мог ожидать.?Пусть я и сошел с ума.. это их выбор: бросать меня в такой ситуации, либо помогать.?Сейчас это выглядело очень эгоистично со стороны Ханнигана, но он ничего не мог поделать с этим. Зайдя домой, парень снова погрузился в тишину. Нужно было спрятать таблетки.Открыв кухонную тумбу, Клеменс взял банку с травами, просунув конвалюту* подальше, прежде выдавив одну таблетку. Спрятав тайник обратно, блондин налил сок в стакан, перед этим раздавливая лекарство и сразу бросая в напиток.— Матти, ты проснулся? – ласково произнес Ханниган, заходя в их комнату. Сонные глаза устремились на него , Клеменс протянул шатену стакан. – Выпей. Говорят, апельсиновый сок очень полезен.