Глава 2 (1/1)

я выслежу тебя,чтобы содрать с тебя кожу заживо.еще один звук, и ты умрешь.меня не пугаеттвоя украденная сила,я вижу тебя насквозь каждую секунду.Blue Foundation?— Eyes on FireНежеланные прикосновения казались вечными, Маттиас то и дело прижимал никак не реагирующее тело к себе, сильно сжимая в своих худощавых руках. Клеменсу ничего не оставалось делать, как просто закрыть глаза и опуститься в царство Морфея. Все открытые части тела покрывались гусиной кожей, блондин подумал, что заколоченные окна не имеют стекол, а безжалостный ветер, уже не такой теплый, как на улице, продолжал поражать своими ледяными касаниями. Казалось, в этом помещении, даже в невыносимую жару будет холодно, словно в Антарктиде или в морозильной камере, в которой придется умереть от переохлаждения. Сны Ханнигану снились не часто. Наоборот, он радовался, когда мозг не одарял его странными видениями, потому что если что-то и было за ночь, то только кошмары. Провалившись в темную бездну, Клеменс совершенно не хотел просыпаться на следующий день. К великому сожалению он попал в один из самых странных снов в своей жизни. ***Сигарета одиноко дымилась в пепельнице, в которой было достаточно много окурков. Блондин не так много курил, поэтому не оставил без внимания эту деталь. В съемной квартире было безумно холодно, едкий воздух прожигал кожу и добирался до костей, заставляя сжиматься всем телом в комок и опускаться на пол так, будто чьи-то длинные щупальца хватают за ноги и тянут на глубину.После этой мысли, сию же минуту Клеменс опускается на дно озера и ощущает в нижних и верхних дыхательных путях воду. Она плавно пробирается внутрь, отнимая возможность дышать. Парень барахтается и пытается подняться наверх, к яркому свету, который так мягко манил к себе. От безысходности соленая вода стекает по щеке и тут же соединяется с пресной, глаза уже начинают плохо видеть сквозь пелену, но тут парень хватается за чужую руку.Он уже не может задерживать дыхание и поэтому со всей силы кричит, нарушая тишину.?— Андреан! —?Парень видит перед собой брюнета, на его лице читалась тревога. Клеменс захлебывается из-за произнесенного слова, кашляет, по рефлексу хватает воздух ртом и понимает, что сейчас его уже ничего не спасет, ему придется принять смерть, но тут лучший друг хватает его за руку в ответ и заглядывает в глаза, будто успокаивая и говоря о том, что он уже в безопасности, прежней отрицательной эмоции будто и не было.Спокойствие длилось недолго, сердце вдруг окутывает страх, парень видит вокруг себя части тела людей, небрежно надрезанные и выброшенные в воду, будто неудачная попытка что-то воссоздать сумасшедшим ученым. В панике Ханниган пытается отплыть, а потом в голову его приходит воспоминание о том, что он не умеет плавать. Друг пропал, а ?ошметки? людей приближались, головы с пустыми глазницами шептали только одно:—?Просыпайся, Клеменс, тебе еще рано умирать.Кто-то подбирается сзади, обхватывая большими ладонями и длинными пальцами его рот до нехватки кислорода и вновь шепчет эту надоедающую фразу. Вырываться больше нет сил и последнее, что видит Клеменс?— это бордовые струйки крови, которым удавалось подняться на тусклые лучики света. ***Парень резко хватает простынь, присаживаясь на кровати, из его уст вырывается хриплый крик, он чувствует, как по спине и вискам стекают капельки пота, а глаза не покидают разноцветные пятна, не позволяющие сфокусироваться на чем-то одном. Голова кружилась так, словно он только что прокатился на карусели.Рядом никого не было и почему-то все тело окатило неприятным ощущением, будто по затылку снова ударили чем-то тяжелым. Клеменс аккуратно поднялся с ложа и увидел приоткрытую дверь. Подозрение и легкая паника как незваный гость ворвались в личное пространство, но он все же решился выйти из комнаты.Его встретил такой же черный коридор.Быстро осмотревшись, блондин пошел вперед, почувствовав, как адреналин выбросился в кровь, заставляя делать его быстрые и необдуманные поступки. Прошло буквально пару секунд прежде, чем он понял, что столкнулся со своим похитителем. Ханниган поднял обреченный взгляд и посмотрел в стеклянные серые глаза.?Должно быть, у него хорошее настроение? Этот псих точно что-то задумал.?Тишина продолжалась слишком долго, но когда заговорил низкий бас, блондин вздрогнул, словно заяц, на которого сейчас набросится волк. Он был в ловушке.Утро для Маттиаса обозначало всего лишь смену позиции солнца, жизнь этого человека заключалась в череде ошибочных убеждений: завтра никогда не настанет. Вкушать запах смерти вошло в привычку, почти так же, как жмуриться от солнца в знойный день, сидя на веранде небольшого домика.Привилегий нормального существования, разумеется, Харальдссон лишает себя добровольно, заменяя социум на домашних питомцев, изо всех сил стараясь приручить незнакомцев, искренне не понимая их истошные визги и мольбы.Мужчина заботливо снимает платье с еще свежей девушки, напоследок утыкаясь в её светлые волосы и прикрывая глаза. Она была тихая, даже умирая, он мог насладиться лишь ее слезами безысходности и коротким, последним вздохом. Глаза обожгла пелена воспоминаний, заставляя жмурится, будто от дыма костра. Некоторые из его жертв были действительно славными, но Клеменс не такой.Он лучше остальных.Влажные от волнения руки сжимают темную ткань платья с белыми вставками на рукавах и груди, пока Маттиасу не приходится столкнуться буквально лоб в лоб со своим мальчиком.Он долго смотрит на огромные голубые глаза, пронизывая его тело ледяными нитями, прежде, чем протянуть предмет одежды.—?Тебе нужно переодеться. Думаю, это подойдет.Потребовалось пару секунд, чтобы Клеменс смог понять, что предлагает ему Маттиас. Он быстро осматривает ткань, искренне не понимая, зачем это нужно. Блондин берет платье из рук похитителя, потом осматривает свою одежду.Как только Ханниган начинает движение, чтобы снять с себя лишнее, то замечает не очень довольный взгляд Харальдссона в свою сторону, тот медленно кивает на соседнюю дверь и блондин переводит взгляд на Маттиаса, осматривая его лицо. Оно было наполнено вожделением и ожиданием чего-то невероятного. Этот взгляд его сильно смутил, но все-таки, ради своей сохранения своей жизни, парень открывает дверь и понимает, что это ванная комната.Помещение представляло из себя небольшую квадратную комнату, с привычным набором сантехники. Правда, отличие она всё же имела. Резкий запах сырого мяса с примесью металла и крови взбодрил белокурого парня лучше любого кофе, его взгляд метался от одного к другому: выпотрошенные, словно скот тела с отсутствующими конечностями, развешанные на веревках, ждущие свою страшную участь. Мягкую, местами сгнившую плоть, покрывали трупные пятна, придавая остаткам его бывших возлюбленных новые оттенки. Казалось, коснувшись разложившейся плоти, можно будет увидеть свой палец с обратной стороны. Кожа грузно висела на одном из бёдер некогда мужчины или женщины, норовя упасть в окроплённую кровью ванну. Неровно отрезанные, почти оторванные остатки мяса висели словно тесьма с махрами, оголяя кости и сухожилия, некоторая часть которых давно упала вниз. Расколотая раковина, больше напоминающая просто груду керамики, едва удерживала в себе неизвестную субстанцию, отдалённо напоминающую всевозможные выделения человека. Стены, уже не такой белой и уютной ванной комнаты покрылись тёмной плесенью, алые пятна создавали абстрактный рисунок. Кто знает, может Маттиас находил это настоящим искусством, сидя на липком полу и любуясь своим творением.Клеменс будто превратился в камень. Лицо искривилось в примеси разных эмоций. Ему не за что было ухватиться, казалось, словно от запахов и такого зрелища его организм больше ни в какую не хочет функционировать, лишь впасть в летаргический сон.Руки не переставая дрожали, ждать и наблюдать за окружающей атмосферой больше не было сил и желания. Он резким движением снимает с себя свою одежду и бросает на пол.Платье было в пору и Маттиас, наверняка, будет этому доволен.Блондин прочищает горло и чувствует, как давление моментально падает, его шатает из стороны в сторону. Он случайно касается рукой куска висевшего рядом мяса и издает крик, не похожий на настоящий. Голос пропал, связки будто пережали плоскогубцами.Его парализовала паника.Ханниган в надежде дергает за кран, но вода, конечно же, не поддается его попыткам. Последовали лишь безнадежные бурлящие звуки, одинокая капля опустилась на тыльную сторону ладони, но это не помогло справиться от чужой крови на руке. Парень хватает свою одежду и судорожно вытирает красное пятно, которое исчезает через пару секунд.В это время смрад из помещения все сильнее накапливался в носовой полости, раздражая слизистую и неоднократно вызывая рвотные позывы. Справляться с этим было невозможно, и Клеменс облокотился руками о раковину со странной субстанцией.В один миг все содержимое желудка, а точнее, лишь желчь направилась в дополнение к слизи, расположившейся внутри керамического дна.Больше находиться здесь он не мог, поэтому буквально вылетает из ванной, похожую на древнюю анатомичку, только гораздо хуже. ***Сжимая переднюю границу тазобедренного отруба, Маттиас с легкостью отсекает мясо вдоль волокон, отправляясь крупные куски готовиться. Оставшуюся часть бёдер, включая голени и лодыжки, он отправляет обратно в холодильник, набитый остатками человеческих конечностей. Харальдссон погружает руку в открытую голову и достает немного содержимого, пробуя на вкус. На его лице не содрогнулась ни одна мышца. Казалось, мужчина совсем не чувствовал вкуса принимаемой пищи, получая от этого только моральное удовлетворение.Всё же, уголок губ его слегка дрогнул, услышав знакомую мелодию из старого приёмника, который пылился на этой кухне с самого детства Маттиаса.Он изящно, будто в попытке повторить движение танца, возвращается к столу, подхватывая нож и протыкая куски мяса.Ужин почти готов.Пора звать Клеменса.Проходя по коридору, мужчина ловко лавировал между телами, обходя их так мастерски, словно боясь разбудить. Блондина он застает в дверном проеме, от чего-то сразу застывая на месте.Маттиас выжидает момент.—?Ты выглядишь хорошо,?— разбавляя тишину своим голосом произносит он, сокращая расстояние между ними, —?поужинаешь со мной?—?Угмх, да. Конечно. —?отвечает Клеменс и поднимает взгляд на Харальдссона. Его вид сбивал с толку. Казалось, обычный парень, который просто очень серьезный, немного худощавый, возможно, слишком задумчивый.На деле было совсем по-другому.Такого блондин в своей жизни уж точно не ожидал увидеть. Голова все еще кружилась после перенесенной жути в ванной комнате, ноги совсем не хотели идти за убийцей, но уж лучше остаться с конечностями, чем быть как вот этот мужчина на полу, кровь которого до конца испортила старый махровый ковер.Жилистая рука мужчины обхватила тонкое запястье парня; один рывок и Клеменс оказывается в лапах чудовища, который жадно осмотрел свою добычу, прежде, чем утянуть его за собой.Мягкий свет заполнял помещение, легкий запах гари неприятно защекотал рецепторы, но Маттиасу, судя по его умиротворенному лицу, это нравилось.Он сажает паренька за стол и галантно ставит перед ним тарелку со сгоревшим мясом. На его лице читалось нетерпение, а глаза, полные безумия, готовы были поглотить обе плоти за раз.—?Ешь. —?почти прорычал он, когда Ханниган не приступил к пище немедленно.Блондин опускает голову, рассматривая подгоревший на тарелке кусок человечины. Другого продукта здесь быть и не может. Тошнота снова подступила к горлу, являясь завсегдатаем в этой праздной ситуации. Клеменс не отрывается от поставленного перед ним блюда и переводит взгляд на вилку, беря ее в руки.—?Послушай, я вегетарианец,?— еле проговорил он, глотая вязкую слюну и пытаясь избавиться от кома в горле,?— я не смогу это съесть, извини.По телу прошлась горячая волна, парня бросило в пот, а сердце стучало настолько сильно, что в этой убийственной тишине было слышно, как оно пытается вырваться из душной грудной клетки.Разочарование в долю секунды превращается в дикий гнев, глаза мужчины наливаются кровью, а челюсть смыкается настолько сильно, что слышен скрежет зубов. Любые убеждения насчет непринятия его кулинарного шедевра расценивались как добровольная погибель.Маттиас в одно мгновение смахивает тарелку со стола, которая, разбиваясь об стену, падает на пол. Его кулак ударяется о деревянную поверхность стола, руки будто не могли найти себе места, хватая себя то за волосы, то сбрасывая предметы с подоконника и тумб, мужчина, будто отойдя от транса, кидает безумный взгляд на Клеменса.Медленно, хищно, он приближается к нему, хватая за воротник платья, чтобы рывком опустить на пол. Подошва его ботинок опускается на поясницу и грубо придавливает тело к холодной поверхности.—?Я могу засунуть в тебя и не такое, Клеменс.Кухонный нож служит отличным фактором убеждения, особенно, когда острие прижато к пульсирующей на шее вене.Клеменс не успевает даже сделать вздох, как понимает, что его щека оказывается на ледяном полу. Он видит запекшуюся кровь рядом с собой и прищуривается, теперь уже ощущая во рту привкус железа. По собственной вине на губе образовывается маленькая ранка. В голове беспрестанно шумит, а бархатный, рычащий бас доносится до него не сразу, зато потом слова сильно вбиваются в голову.Ему придется съесть кусок человека.Пульс ускорялся с каждой секундой и Ханниган искренне не понимал, почему Маттиас его мучает.Он мог бы запросто перерезать ему горло и наблюдать за фонтаном из сонной артерии, а потом разделать бескровное тело и прекрасно отужинать в одиночестве.Лучше бы это было просто изнасилование, как Клеменс и думал с самого начала.От переживаемого страха блондин не может дышать и пытается глотать ядовитый воздух из помещения, все же стараясь прийти в себя и сохранять спокойствие.—?Я знаю. —?Голос его совсем не дрожит. —?Я не хотел тебя обидеть, прости меня. Разрушу свои принципы и попробую твоё блюдо. Только не злись, хорошо? —?Он выдавливает из себя улыбку. Нервная и кривая.Ожидание ответа и действий разрушали, а тело будто заморозили.Теперь лицо Маттиаса, наконец, меняется, с голодного до зрелищ, к холодному и отстраненному. Верить на слово мужчине не хотелось, так что, заняв место в первом ряду, он наклоняется, чтобы поднести мясо к губам Ханнигана, наблюдая за тем, как оно погружается в его рот.Восторг и радость проскользнули в его глазах, однако, менять горизонтальное положение парня не хотелось. Он проводит ребром ножа по мягкой щеке, будто давая понять, что тот легко отделался, а когда красной дорожки касается его язык, Клеменсу довелось услышать почти стон удовольствия.Маттиас облизнулся, попутно поднимаясь и отходя в сторону, с интересом на дальнейший ход развития, наблюдая за блондином.—?Славно. Я знал, что тебе понравится, я точно это знал.Щека пульсировала от только что сделанной царапины, но это пока мало волновало Ханнигана. Во рту у него находилось мясо и далеко не свинины, говядины или курицы. Какой-то мужчина или женщина теперь томились в слабощелочной среде, которая тоже не особо питала восторг от сей прекрасного кушанья. Клеменс как мог подавлял в себе защитные рефлексы, прикрывая глаза.?Только бы не выплюнуть.?Парень проглатывает ужин, даже не удосужившись его прожевать. Стараясь не зацикливаться на вкусе, Ханниган облизывает губы, приподнимаясь с пола.—?Зря я противился. Ничего страшного ведь не произошло. Ты прав.Что-то определенно мягкое накрыло Маттиаса после сказанного, он иначе взглянул на парня в платье, осмыслив то, что только что разделил с ним свой ужин. Он не ошибся.Клеменс и правда был не такой.И строилось это изначально, Харальдссон прекрасно понимал, что им будет хорошо друг с другом, как маленькому мальчику и брошенному котенку.Ни криков, ни просьб, только умиротворение. Маттиас находил в этом парне какой-то своеобразный уют. Убивать его было идеей одной секунды, но как только гнев отступил, в голове мужчины осело четкое осознание одиночества. Куда приятнее было обнимать живое тело, способное на ответные действия. Только вот об этом задумываться не приходилось, с непривычки, той ночью Маттиас даже не почувствовал разницу, но из явных фаворитов выделил именно его.Закончив ужин поглощением оставшейся мертвечины, предвкушение вновь оказаться в одной постели подвигло утянуть Ханнигана в ту самую комнату, опуститься с ним на затхлую постель и с упоением перебирать светлые пряди, лелея в мыслях особенно понравившиеся моменты.Клеменс понимал, что если он будет противиться и не делать то, что просит его маньяк, то скорее всего ему лучше сразу собирать вещи в загробный мир. Перевариваться употребленная еда ни в какую не собиралась и поэтому парню приходилось бороться с ужасным, давящим чувством. Вокруг все плыло, казалось, что он пил несколько дней и теперь наконец соизволил расслабиться. Шатен неожиданно ласково касался его, а Ханнигану ничего не оставалось, как выпустить все эмоции. На щеке ощущается мокрая дорожка и блондин утыкается в грудь Харальдссона, робко и неуверенно кладя ладонь к нему на плечо.Обстановка была достаточно умиротворенной, и поэтому парень решает забыть на пару часов о том, где находится и кого обнимает.Клеменс не знал, сколько еще выдержит в этом месте и какое время он будет в заложниках, пока его тело не разрежут пополам и не сложат белокурую голову в холодильник. Ад только начинался.