Глава 1 (1/1)

тебе негде прятаться, я чувствую голод.　　　　　　　　　　　　 от одного моего взгляда ты бросаешься в бегство, потому что я иду, чтобы съесть тебя заживо.　　　　　　　　　　　　 твое сердце?— барабан. гонка только началась.　　　　　　　　　　　　 один неправильный шаг и ты?— мой. лучше подумай, если хочешь остаться в живых.Ruelle—?MonsterПустынная улица проносила сквозь себя вихри теплого ветра в летнюю ночь. Звезды на небе горели так, что казалось, будто они прямо сейчас взорвутся, а потом упадут, рассыпавшись на миллионы маленьких осколков. Если бы была возможность подобрать их и загадать желание, то парень, по имени Клеменс, сделал б это сию же минуту. Хорошо уложенную челку все равно развивали порывы ветра, одаряя воздух запахом приятного парфюма. Это было зеленое яблоко с нотками ядреной мяты.Такое сочетание легко ударяло в голову и заставляло ее кружиться от несовместимости травы и фрукта. Его глаза горели цветом голубого неба в знойную погоду, а бледная кожа и волосы, словно молоко, могли блестеть на ярких лучах солнца. Что делал парнишка в темную ночь в таком безлюдном месте? Ханниган сам не раз задавался таким вопросом: ?Зачем работать дешевой проституткой, если можно найти работу официанта??"Хороший вопрос",?— думал Клеменс и все равно продолжал искать спутников в ночи, получая из их карманов грязные деньги, которые были нужны и никак иначе.Уже около полугода приходилось отдавать свое тело так просто. Продвигая систему потребительства и наживаясь на тёмных мыслях обитателей каменных клеток. Друзья говорили Клеменсу, что так поступать нельзя, что можно найти какую-нибудь альтернативу и поискать хорошую работу, прекращая забивать на моральные и предельные устои. Здесь было много минусов и, пожалуй, никаких плюсов.Обучение в университете само себя не оплатит, а звонки все приходили, и злые голоса из трубки требовали бумажные купюры в скором времени. Ханниган предоставлял некоторые взносы, которые зарабатывал по ночам, но, к сожалению, этого не хватало. Жизнь тоже была в приоритете, ведь естественные потребности никто не мог отменить. Иногда это доводило до горьких слез в подушку, но Клеменс забывал о навевающей депрессии и апатии, брал волю в кулак и шел продавать себя…ДешевоХотя, все же, характер в этой работе приходилось иметь. Сутенера у него не было и поэтому парень мог делать все, что хотел и выбирать того, кого ему захочется, в пределах собственной выгоды.Меж его пальцев дымилась сигарета, он подносил ее ко рту, медленно затягиваясь, а потом выпускал едкий дым, наблюдая за ним, за его тонкой струйкой, которая поднималась вверх к горящей как лампочка луне. Вдалеке блондин увидел тонкую фигуру по телосложению, а точнее, мужчину: широкие плечи; немного неуклюжая походка, которая больше походила на настороженную, будто этого парня кто-то преследовал; короткая стрижка и тонкие длинные ноги.Тень приближалась с каждой секундой, а Клеменс всматривался в этого загадочного будущего клиента, будто из него исходила какая-то особая аура.—?Эй,?— окликнул его блондин и облизнул нижнюю губу, опираясь одной рукой о рядом стоящую изгородь,?— Не хочешь поразвлечься? Обещаю, тебе понравится. —?Пошлая улыбка тут же образовалась на губах, и парень внимательно осматривал подошедшего к нему незнакомца.Каштановые волосы, не совсем ухоженные и растрепанные. Впалые и острые скулы, словно режущие ножи, тонкие губы, расплывающиеся в мягкой улыбке. Выглядел он довольно-таки милым и спокойным, хотя глаза говорили обратное: зрачки были невероятно огромны, но Клеменс не придал значение этой странной детали, которая все же немного его смутила. Шатен долго молчал, а потом, будто очнувшись от долгого сна быстро и оценивающе осмотрел Ханнигана.—?Ты пойдешь со мной,?— твердо сказал он, засунув руку в карман, видимо, что-то ища там. Досада мельком коснулась его лица, отмечая про себя беспроигрышные навыки актёрского мастерства. Любопытство застало блондина врасплох и Маттиас, опережая его вопрос, уверяет об обязательном гонораре, предоставленному после своеобразной работы.—?Я так не могу. Деньги вперёд,?— произнес Клеменс почему-то слегка хриплым голосом. Еще никогда незнакомец не вызывал у него столько эмоций. Ему хотелось довериться и пойти, но другая сторона говорила обратное.—?Волноваться не о чем,?— совсем тихо произнес шатен и улыбнулся уголком рта.Его движения были совмещены с резкостью и в то же время с невероятной плавностью. Такую гармонию Клеменс мог видеть только в выступлениях своего друга Андреана.—?Ладно,?— блондин вдруг наклонился к его уху и мягко прорычал. Ему вдруг захотелось взглянуть на лицо Маттиаса, но тот схватил его за руку, перехватывая запястье. Они двинулись вперед и всю дорогу молчали.Руки незнакомца были холодные и слегка влажные. Ладонь Клеменса то и дело выскальзывала из хватки. Становилось немного не по себе.Дорога была на удивление долгая. Они оказались возле какой-то старой многоэтажки. Верхние этажи были будто охвачены огнём много лет назад в неравной схватке, а свет горел лишь в дальних окошках и даже не в этом подъезде.—?Ого. Вот это у тебя апартаменты, пупсик,?— нервно усмехнувшись пошутил блондин и взглянул на шатена. Его лицо было сосредоточено, ни одна мышца не дернулась, слово тоже не вырвалось из его уст, они лишь прошли в подъезд со сломанной деревянной дверью, постепенно поднимаясь вверх.Ноги уже ныли, Клеменс не понимал, сколько этажей в этом доме, похожем на здание для чертовых сатанистов. Эта затея с каждой секундой казалось идиотской и парень уже стал представлять в голове разные исходы из этой ситуации и причем не самые хорошие. Каждый шаг по лестнице вызывал легкий холодок по спине, а раскрытые двери в квартиры на этажах пугали не меньше.Дверь поддалась Маттиасу без особого труда, несмотря на ее массивный вид, древесина была старой и хлипкой, едва ли подходящей для скрытия того ужаса, что Ханнигану предстояло увидеть.Пропустить гостя вперёд стало больше походить не на элементарную вежливость, а Клеменс, наконец, понимает, что был пойман так жалко и глупо.Помещение пахло сыростью, вмещая в себе запах гари и тошнотворный, сладко приторный, похожий на аромат самой страшной смерти. Вглядываться в архитектуру коридора, детали которого пугали с каждой новой секундой, не предоставилось возможности.Маттиас так заботливо подталкивает его к комнате, что Клеменс надеется, что ещё не все потеряно. Как он ошибался.Квартира представляла из себя просторный коридор, который расходился в разные стороны к запертым дверям. За одной из таких дверей и оказался мальчик, чувствуя прохладное дыхание стоящего позади мужчины. Он успевает рассмотреть множество одежды, старую кровать и заколоченное окно.Это последнее, что Клеменс Ханниган успевает увидеть перед тем, как голова становится тяжёлой от удара, а веки слипаются, погружая в почти глубокий сон. ***После пробуждения первое, что почувствовал Клеменс?— это огромное разнообразие неприятных запахов, которые ворвались в верхние дыхательные пути и тут же раздражили их. К горлу подступила тошнота, парень раскрыл глаза, и в затылок ударила тупая боль из-за которой он поморщился. Холодок прошелся по мокрой спине, вокруг была одна темнота и чье-то очень тяжелое дыхание над ухом.Никогда в жизни парень не смог бы подумать о том, что его может похитить маньяк, но это было только начало и изнасилование казалось только самым лучшим исходом, который мог бы быть.Блондин раскрыл глаза и снова осмотрел комнату, заполненную кромешным мраком. Он повернул голову, замечая те самые пожирающие душу глаза, которые впивались острыми иглами прямо в кожу, безжалостно раздирая ее. Говорить что-то было чревато собственной жизнью, ведь Клеменс не мог предположить, что может сделать с ним этот больной на голову парень. Его голубые глаза бегали по бледному лицу и снова останавливались на жадных глазах, будто тот и правда хотел его сожрать.Его истязатель был напротив весьма спокоен, не озабочен обстановкой, спонтанным набором запахов и всюду беспорядочно находящимися вещами минувших жертв. Его бледное лицо не выражало никаких эмоций, пустой и совершенно нечитаемый, такой Маттиас Харальдссон был на протяжении всей своей сознательный жизни.Непривычный блеск глаз живого тела заставляло пастельно-ртутную радужку безумно отражать еле пробивающийся в заколоченные окна свет. Мужчина был неподвижен, подобен статуе, прекрасной, холодной, восхитительной, в его собственных пониманиях.Эта ночь приписывала Клеменсу нескончаемую временную петлю, казалось, что рассвет теперь ему будет только сниться.Маттиас не спеша поднимается, не отрывая взгляда от блондина, нависая грозной тенью, еще какое-то время неподвижно сохраняя дистанцию, прежде, чем лечь рядом, проводя оставшиеся часы с дрожащим телом, прижимая его так крепко, что любая мысль стиралась в пыль при попытке предпринять какое-либо действие. Как ему казалось, в ту ночь подхваченный на дороге мальчик желал его, был готов на все, только потому, что Маттиас особенный, правильный, но не вовсе от того, что его кожа временами раздражалась от холода метала.