never betray me (1/1)

Шаги гулко отдавались эхом в пустых коридорах, и Маттиас, отрешенный от реальности, едва не упустил сказанное Клеменсом. — Угу, — хмыкнул в ответ он. Он бы с радостью не произносил больше ни слова, но отчётливо понимал, что если разговор не завяжется, задетое эго Клеменса разыграется не на шутку, и тогда ситуация усугубится. — Так, насчет занятий... Я, конечно, могу тебе помочь, но мне не нужны подачки и безрезультатные попытки помощи в социализации. Надеюсь, Магнуссону хватит того, что я засвечусь раз-два в вашей компании, — Маттиас отчаянно кивнул в сторону Клеменса, будто говорил не с ним, а с пространством перед собой, лелея мысль о том, что он сможет оказаться рядом с Эйнаром. Шансов подружиться с ним у него, конечно, не было, но раз таковым было наказание Клеменса, у того просто не останется выбора. — Расслабься, я и сам не горю желанием где-либо с тобой показываться, — Клеменс вернулся к своей привычной ядовитой бестактной заносчивости. — Дай телефон. — Его изящно протянутая рука была встречена Маттиасом с непониманием. — Я говорю, дай мне мобильник, я свой номер тебе забью. Прости, пожалуйста, нам, простым смертным, телепатия недоступна. Буквально выхватив телефон из чужих рук, он машинально записал в нем номер под своими инициалами. Вернув его владельцу, Клеменс тут же ускорил шаг, хотя они и так уже были у выхода. — А теперь можно мы распрощаемся с тобой хотя бы до завтра, — с этими словами он выпорхнул из здания школы, даже не удосужившись придержать дверь идущему сразу за ним однокласснику. Он бросился с разбегу, невзирая на каблуки, на шею к парню, стоявшему у черного новенького кадиллака. Тот, издав удивленный возглас, всё-таки сумел поймать, закружил его в объятиях, а затем нежно поцеловал.— Ну что, готов ехать? — Ты ещё спрашиваешь. Маттиас наблюдал за тем, как Клеменс мило ворковал с парнем, и чувствовал, как в нем самом поднимается буря из зависти, грусти и ощущения собственной никчемности. Дождавшись того, как они оба сядут в машину, Маттиас натянул капюшон и вышел из школьной калитки налево, несмотря на то, что его дом находился в другой стороне. *** Маттиас сидел на скамье в парке, наблюдая за утками, собиравшимися вокруг маленьких детей в поисках зерна. Какой же странный сегодня был день. Наверное, следовало бы поскорее вернуться домой, чтобы закончить работу на завтра до полуночи и успеть договориться с новоиспеченным учеником о предстоящих занятиях. Но идти туда совершенно не хотелось — возвращаться в дом, где тебя поджидает пьяный отец, сил совсем не было, поэтому Маттиас решил дождаться глубокого вечера в парке, как он зачастую и делал. Дети часто пробегали мимо, заглядываясь на длинноволосого юношу и перешептываясь между собой. Маттиас спокойно наблюдал за ними, порой улыбался в ответ на заинтересованные взгляды и снова обращал свой взор куда-то вдаль.Время неумолимо текло к ночи, и у Маттиаса не оставалось выхода, кроме как отправляться в сторону дома. Зайдя в квартиру, он нашел отца спящим на диване, расслабленно выдохнул и прошел к себе, закрыв дверь в комнату на ключ. Погрузившись в домашнее задание, Маттиас чуть не забыл об их уговоре и открыл сообщения, выискивая нужный контакт. Он несколько минут сидел наедине с мигающим курсором в белом окошке, обдумывая текст сообщения. ?Можем увидеться завтра в библиотеке, после седьмого урока. Возьми с собой учебник по математике?, — набрал Маттиас такое простое сообщение чересчур вдумчиво, пробежавшись по строчкам взглядом еще пару раз после отправки. *** Вечер пронесся привычным вихрем из смешивающихся в единое пятно огней города, бутылки дорогого вина, купленной по дороге на деньги родителей, ленивого секса, чересчур громкого смеха и роскоши чужой квартиры. Клеменс устало прилег на чужую грудь, водя по животу тонкими пальцами и уставившись бездумно сонным взглядом куда-то в стену. — Ну что, как прошло твое свидание с Харальдссоном сегодня? — шутливо пробормотал Эйнар, мягко поглаживая Клеменса по плечу. — Знаешь, он, конечно, пытался шипеть на меня, но в итоге расплакался тоже он, не я, — вырвалось невольно у Клеменса. Он плохо контролировал свою речь в таком состоянии, поэтому тут же прикусил язык. Этого он говорить не хотел. — Я всегда предполагал, что он жалок, но чтоб настолько.. — в голосе Эйнара слышались отчетливые нотки презрения. Он хотел сказать ещё что-то, но был прерван звонком телефона. Выпутавшись из объятий Клеменса, он со вздохом поплелся отвечать. Слова его отозвались в Клеменсе каким-то неизъяснимым, неприятно скребущим на душе чувством. И в момент все стало таким склизко-отвратительным. Всё вокруг будто померкло и одновременно невыносимо ослепляло своим показным богатством. В Клеменсе просыпалась совесть только когда он был под градусом — в трезвом состоянии получалось активно ее глушить, а теперь она настигла его вновь. События дня яркими вспышками всплывали в голове, и каждое больно кололо его такой непривычной виной. Сонливость выветрилась без остатка. Клеменс вдруг понял, что ему нестерпимо душно. Настолько, что захотелось открыть все окна или сейчас же выбежать на улицу, но сил хватило лишь неуклюже сползти с кровати, попутно накинув на голое тело рубашку, и шатко доковылять до балкона, прихватив с комода сигареты с телефоном. Кафельный пол приятно холодил разгоряченную кожу, а шум улиц где-то внизу успокаивал своей размеренностью, заглушая доносившийся из квартиры голос. Глубокий вдох. Закрытые глаза. Дышится легче, но все еще больно. Всё еще сердце насквозь прогнившее, всё еще мозг не дает об этом позабыть. Клеменс затянулся и как-то совсем отчаянно шепнул себе под нос: ?Какая же ты, блять, конченная мразь, Ханниган?. Разблокированный телефон слабым синеватым осветил его мрачное лицо. На экране высветилось одно непрочитанное сообщение от невольного героя его душевных метаний. Чувство вины и туман в голове подтолкнули его написать длинное, наполненное извинениями, оправданиями и болью ответное сообщение, которое он, опомнившись, в последний момент, стер и вместо него отправил только пустое, не несущее в себе почти ничего ?Окей? без точки. Клеменс бессильно уткнулся головой в колени, но не заплакал, даже не всхлипнул, а просто обхватил себя крепко-крепко, больно впиваясь ногтями в свои ноги.*** Проснувшись с третьим, последним будильником, Маттиас вскочил с кровати и начал второпях собирать рюкзак. Нацепив первый попавшийся уродливый свитер с отцовского плеча, он выбежал из комнаты и обулся. В квартире отца уже не было. Дурной знак. *** День тянулся мучительно медленно и, казалось, не закончится никогда. Голова Маттиаса была забита чем-то очень далеким от учебного процесса: отец — Клеменс — Лакснесс — Эйнар — отец. Переглянувшись на перемене с Клеменсом, Маттиас хотел было поздороваться, но осекся: они ничего друг другу не были должны. Все их вынужденное общение — лишь игра на публику, состоящую из Магнуссона и Лакснесс, а пока их не было рядом, ожидать радушия было нечего.Кое-как переборов сон на последнем уроке, Маттиас поднялся в библиотеку и начал раскладывать свои вещи за столом в конце читального зала, когда заметил, что кое-чего не хватает. Учебника по математике. Точно, сегодня у него геометрии не было, и утром он в спешке забыл засунуть его в рюкзак. Что ж, придется заниматься по одному учебнику, если Клеменс соизволит принести его. Прозвенел еще один звонок, но Клеменса все еще нигде видно не было. Телефон оповестил Маттиаса о новом сообщении. *** С утра Клеменс чувствовал себя крайне паршиво. Головная боль ожидаемо пульсировала в висках, напоминая о количестве выпитого с вечера. Его мутило, а ночные переживания осели чернотой где-то в груди, так и не выветрившись до конца. Клеменс уже чувствовал себя измотанным, но нацепил на лицо дежурную улыбку и закрасил слоями косметики все то, что могло бы выдать его состояние. С Эйнаром он был непривычно скуп на разговоры, а всю дорогу до школы отвечал на его вопросы односложно, отстраненно уставившись в окно. Тот не стал давить, только у ворот школы поцеловав в висок и пожелав хорошего дня. Клеменс кое-как отсидел первые два урока, лёжа на последней парте лицом вниз, и проигнорировал косые взгляды. В голове роились все те же горькие, неприятные мысли, повторялись по кругу одна за другой. И он не мог понять одного: почему именно сейчас его настигли угрызения совести. В тщетных поисках ответа он терялся в догадках, бесплодно блуждая в лабиринте сознания. На последних минутах второго урока он решил, что с него достаточно. Материал все равно проходил мимо, а страдать на глазах у всех и быть предметом чужих разговоров лишний раз его совершенно не прельщало. Поэтому со звонком он наскоро собрал сумку и спешно покинул класс, направившись к выходу. По дороге отписал Эйнару пару СМС, глянул на свое отражение в висящих в холле зеркалах и остался собой недоволен. Этот день просто надо было уже пережить хоть как-нибудь и перестать думать об одном чертовом чудаке. На выходе договорился с охранником, как он всегда и делал, и вскоре уже оказался в их с матерью и сестрой пустующей квартире. По дороге Клеменс успел заскочить в соседний обшарпанный маркет купить дешёвого алкоголя. Идея была не из лучших, но вариантов, кроме как напиться до беспамятства, он больше не видел. Себя хотелось добить, хотелось наказать совсем уж херовым самочувствием. Забыться, убежать от навязчивых мыслей и чувства вины единственным известным ему способом. Он знал прекрасно, что никто его не застанет в таком виде, а если застанет — не сильно удивится. Клеменс завалился с бутылкой на старый, потертый диван в гостиной. Не снимая ботинок, он хаотично переключал каналы и пил не глядя, вскоре ожидаемо потеряв связь с реальностью. Продержался совсем недолго, быстро отрубившись, и погрузился в тяжёлый сон. *** Когда он проснулся, за окном уже успело стемнеть. Головная боль на удивление прошла, чему Клеменс лишь горько усмехнулся, но тут же его ударило осознание, что на сегодня они договаривались с Маттиасом о встрече. Несмотря на то, что он думал о своём новоиспеченном репетиторе в общем и целом всё утро, это все равно совершенно вылетело у него из головы. Кое-как дотянувшись до телефона, Клеменс хмуро взглянул на время, говорящее лишь о том, что он безнадежно опоздал. Показываться в таком виде он не собирался; без зеркала было ясно, что выглядел он сейчас отвратительно, да и чувствовал себя не лучше. ?Неважно себя чувствую. Не приду. Давай встретимся завтра?, — сухо оповестил Клеменс, бросая телефон на другой конец дивана и вновь заворачиваясь в плед.*** Стиснув зубы, Маттиас заблокировал телефон и резко встал. Не для того он ждал, как собака, целый день, чтобы его так кинули в последний момент. Быстро собрав свои вещи обратно в рюкзак, он вышел из библиотеки и набрал номер нерадивого ученика. Послышалось несколько гудков перед тем, как хриплый голос ответил. — Алло? Сил раздражаться на юношу за то, что он не только оккупировал его мысли, но теперь ещё и звонил ему напрямую, отчитывая, не было. Клеменс промычал в трубку что-то бессвязное, тщетно пытаясь собрать воедино обрывки фраз, крутившиеся на языке.— Где ты? Почему не пришел? Мы же договаривались, только не нужно увиливать от занятий, я и сам не в восторге от того, что мне приходится их проводить. — Дома. Я же сказал, что мне хреново, — плаксиво протянул Клеменс, невольно растирая пальцами и так размазанные тени. — Что тебе ещё нужно? Хочешь извинюсь, тебе такое нравится? Прости меня, пожалуйста, извини, извини, прости, дорогой. Всё, доволен? До завтра. Клеменс бросил трубку, не дожидаясь ответа. Сейчас его не волновало, что он снова сказал лишнего и что его голос всё ещё звучал явно пьяно. В конце концов, это и правда может подождать до завтра, а там он разберется и со своими чувствами, и с Маттиасом, и с Эйнаром. Он поставил мобильник на беззвучный режим и положил на пол экраном вниз, вновь укутываясь в плед. ***Злость комом встала в горле, подначивая сделать Клеменсу неприятно. Сунув телефон в карман брюк, Маттиас с едкой ухмылкой отправился прямиком на второй этаж. Благо, он знал, на что, а, точнее, на кого нужно надавить, чтобы тот опомнился. Замерев перед дверью в школьный совет, Маттиас еще раз взвесил свое решение, и, убедившись, что ничего такого сильно страшного с Клеменсом не случится из-за одного нагоняя, нажал на ручку. Он оказался внутри маленького кабинета, посреди которого стоял стол. Похоже, что в эту секунду проходило собрание, и Маттиас зашел совершенно не вовремя. С десяток пар глаз уставились на него. — Эйнар, можно тебя на секунду, пожалуйста? Это правда важно, — Эйнар одарил его недоверчивым взглядом, но все же жестом показал всем собравшимся немного подождать. Маттиас подождал, когда Эйнар выйдет из кабинета и захлопнет дверь, и продолжил, избегая его проницательного взгляда:— Извини, что потревожил ваше собрание, — Эйнар ничего не ответил, — Клеменс... Он... Не отвечает на мои звонки. Мы договаривались сегодня позаниматься, и это обязательно, потому что это наше наказание за... В общем, он слился в последний момент, и, кажется, выключил телефон. Эйнар смерил юношу презрительным взглядом. — Ты меня ради этого выдернул? Не понимаю, чего ты хочешь от меня. Разберись с ним сам, — голос его угрожающе понизился, и Эйнар уже было собирался вернуться в кабинет, не желая больше тратить свое время.— Подожди, пожалуйста. Он, кажется, пьян,— Маттиас схватил уходящего парня за локоть, и тот мгновенно переменился в лице. — Взял трубку один раз и промычал что-то не очень внятное, послал меня и отказался от встречи вообще. Думаю, лучше узнать, что с ним. А то вдруг еще чего натворит. Эйнар застыл на месте. Его черты лица ожесточились, глаза недобро сверкнули. — Ясно. Жди здесь, — безэмоционально произнес он и исчез в кабинете, хлопнув дверью. Вскоре он появился вновь, но уже с портфелем в руке. Хмурый, он не удостоил Маттиаса взглядом, стремительным шагом двинувшись по коридору. — Идём, со мной поедешь. Маттиас кинулся его догонять, чуть ли не переходя на бег. *** Эйнар не проронил ни слова за их путь до машины, позволив себе лишь одну, жесткую фразу, заводя кадиллак: — Не жди от меня благодарности. Ханниган свое получит, но он для меня свой, ты же — никто, а за свое я кому угодно глотку перегрызу. Его лицо сохраняло непроницаемое выражение, и прочитать по нему, насколько серьезна была угроза, не представлялось возможным. Маттиас ничего не ответил, и Эйнар с силой вдавил педаль газа. Недоброе замечание больно укололо, но Маттиас усердно пытался сохранить спокойствие, лишь украдкой наблюдая, как Эйнар в который раз нажимает на кнопку звонка. Из трубки доносилось уже привычное "абонент недоступен". Бросив машину у подъезда, оба быстрым шагом двинулись в сторону дома. Маттиас еле успел нырнуть в стремительно сужавшийся проем двери, ведь Эйнар даже не соизволил ту придержать, да и вообще вел себя так, будто никого кроме него здесь не было. Оба молча ехали в лифте, и когда табло, наконец, загорелось нужной цифрой, вышли. Эйнар сжатым до побелевших костяшек кулаком тарабанил по двери, зажав другой рукой кнопку звонка. Минут через пять изнутри послышалось шарканье, и дверь открылась. На пороге показался растрепанный, с растекшимся макияжем Клеменс в домашней одежде, укутавшийся в плед.