welcome to hell (1/1)

Дождавшись звонка, Маттиас сложил вещи обратно в рюкзак и проследовал к выходу. Он снова кивнул библиотекарю и шагнул за дверь, придержав ее, чтобы не потревожить хлопком посетителей читального зала.Ему никогда не нравилось возвращаться из теплого, солнечного помещения обратно в этот мир нелепых, тусклых красок на стенах и холодного освещения, делавшего школу похожей скорее на душный офис или больницу. Маттиас спустился через лестничный пролет, попадая прямо в волну школьников, торопящихся домой после окончания урока. Жаль, сейчас ему с ними не по пути. Блуждая по коридорам, Маттиас нашел 310 кабинет. Он хотел было зайти внутрь, но отвлекся на смешки и стук каблуков, доносившиеся откуда-то из-за угла.Клеменс. Шел под руку с президентом школьного совета. Кто бы мог подумать, что этот подонок не погонится за вторым самым популярным парнем в школе. Статный, высокомерный, со смуглой кожей и темно-зелеными глазами?— тот пленял всех, кто его видел, и Маттиаса в том числе. Маттиас ненавидел судьбу за то, что именно с этой блондинистой мразью Эйнар шёл под руку, и именно с ним тот пропадал на большой перемене в месте, которое, по их мнению, было известно лишь им двоим, и именно из-за него у Маттиаса выворачивало все внутренности.Перед парой расступались в коридорах.Их боялись, ненавидели, любили, перед ними пресмыкались и им завидовали, и не было человека в школе, кто бы не знал этот ядовитый тандем; но никто не осмеливался мешаться у них под ногами?— неважно, из уважения ли или нежелания иметь лишние проблемы. Кто-то кивал в знак приветствия, и Клеменс отвечал снисходительной улыбкой и кротким кивком, кто-то постоянно подбегал к Эйнару с организационными вопросами, от которых тот отмахивался, словно от надоедливых мух, и сухими распоряжениями отправлял куда подальше.Парни явно чувствовали себя сродни королевской чете. Пускай их короны и были сделаны из фальшивого золота, и их влияние заканчивалось за воротами школы, и пусть о них беспрестанно сплетничали и поливали за спиной грязью все, кому не лень. Власть ослепляла, и пленяло мнимое чувство того, что весь мир был у их ног. За это они готовы были жертвовать очень и очень многим.Продолжая вполуха слушать Эйнара, жалующегося на загруженность в школьном комитете и суматоху с ранними приготовлениями к выпускному балу, Клеменс зорко выцепил в пестрой толпе уже знакомого длинноволосого парня, остановившегося у 310 кабинета. Тот выглядел откровенно озлобленным, и сейчас Клеменса это забавляло не без доли некоего злорадства.—?Ты посмотри-ка, наш бедный маленький Маттиас злится, кто бы мог обидеть малыша? —?елейно промурлыкал Клеменс, хищно прищурившись.Эйнар замолчал, проследив за его взглядом, и тоже насмешливо усмехнулся.—?Ты поаккуратнее с этим психом, Клем. Он из тех, кто приходит стрелять одноклассников, и ты окажешься первым в его списке.Оба разразились мерзким хохотом, чуть ли не давясь от смеха.—?Ну что, до вечера? —?подойдя к двери, Клеменс ловко повернулся на каблуке, пытаясь поймать взгляд Эйнара, но тот уже был слишком увлечен своим телефоном.—?Да-да, будь хорошим мальчиком, сможешь? — он наконец поднял глаза на уже приоткрывшего дверь в класс Клеменса и шлёпнул того по заднице.Клеменс вновь захихикал и, встав на цыпочки, чмокнул Эйнара коротко в щеку. Попрощавшись, они разошлись каждый в свою сторону. Клеменс вальяжно прошествовал в класс.Магнуссона ещё не было, а Клеменс пребывал в игривом настроении, поэтому решил не упускать возможность побесить странного одноклассника. Несмотря на наличие еще нескольких свободных мест, он развалился на стуле именно рядом с Маттиасом, нагло кладя ноги на парту и демонстративно утыкаясь в свой телефон, будто не замечая сидящего рядом.Стараясь не обращать внимания на выходки Клеменса, Маттиас прикусил язык и заметно колотил по полу ногой, вымещая злость и адреналин. Его не сильно волновало, как он сейчас выглядел (?Явно неуравновешенно?,?— промелькнуло в голове), главное было не попасть вновь на удочку Ханнигана, сорвавшись на него с новой силой. И в этот раз тому вряд ли удалось бы остаться целым и невредимым.Вошедшие Магнуссон и женщина, которую он до этого не видел, прервали мысли о том, как хорошо было бы украсить физиономию Клеменса парой синяков.—?Добрый день. Позвольте представить нашего школьного психолога — госпожу Лакснесс,?— Магнуссон перевел взгляд с двух удивленных парней на женщину слева от него. —?Я прошу вас проследовать к ней в кабинет, с вами я переговорю после.На этих словах преподаватель повернулся и сел за учительский стол, предоставляя парней своей коллеге.Вот это было уже интересно.Магнуссон и раньше не больно-то утруждал себя воспитательным процессом, ограничиваясь чаще всего пятиминутной беседой и дополнительными работами в оставшееся время. В этот раз он превзошел сам себя, и Клеменс был от этого не в восторге, так как его планы поразвлечься отменялись.Лакснесс выглядела дружелюбно: улыбчивая, простодушная женщина сразу внушала доверие. Маттиас встал из-за стола, бросив вопросительный взгляд на соседа, и подошел к ней.Сцен закатывать Клеменс не собирался исключительно из-за обещания, данного Эйнару. Если бы не это, от школы давно уже камня на камне бы не осталось. Он неохотно убрал ноги со стола, подхватил свою сумку и направился к выходу, попутно толкнув плечом Маттиаса. То, как покорно этот чудик согласился на подобные процедуры, вызывало раздражение и даже жалость. Клеменс же совсем промолчать не мог.— Профессор Магнуссон, решили отделаться от нас таким способом? Ну что ж, удачи Вам с Вашими методами,?— бросил колкое замечание Клеменс и вышел, демонстративно хлопнув дверью.Все трое оставшихся в классе неловко переглянулись.***Уже следуя за Лакснесс по опустевшим, широким коридорам, казавшимися бесконечными, Клеменс заскучал. Телефон предательски молчал, а Маттиас, конечно, не собирался заводить с ним разговоров, сохраняя определенную дистанцию и смотря строго только перед собой.Клеменс же то и дело бросал на него мимолетные взгляды и, всё ещё не успокоившись, думал, как бы побольнее ткнуть его так, чтобы он ответил. Хотя бы что-то. Клеменсу нужно было постоянное внимание к своей персоне, негативное или положительное?— роли не играло. Поэтому он все-таки заговорил приглушенно, полушепотом, чтобы не услышала идущая чуть впереди психолог, и приблизился к Маттиасу явно непозволительно близко.—?Ну что, Матти, готов быть подопытной крыской, а? Неужели позволишь рыться в своей светлой голове??А твоя челюсть готова повстречаться с моим берцем?? — подумал Маттиас. Он не сдержался и наступил пяткой на носок Клеменса, что заставило того запрыгать на одной ноге, картинно хныча.Лакснесс не обернулась на завывания за её спиной и продолжила идти вперед, звеня большой связкой ключей. Остановившись у двери без таблички, она открыла ее и пригласила парней присесть на два кресла, стоящих напротив большого стола.Маттиас аккуратно присел, в то время как Клеменс рухнул на сиденье, закинув ногу на ногу.—?Клеменс, да? Не мог бы ты, пожалуйста, выбросить жвачку в урну у двери,?— женщина радушно улыбнулась, и было совсем непонятно, действительно ли она спокойна или усиленно сдерживает свои эмоции.Маттиас проследил за одноклассником, медленно поднявшимся с кресла и последовавшим к урне, выписывающим шаги будто на подиуме.—?Пожалуйста,?— съязвил Клеменс, вновь оказавшись рядом.—?Итак, ребята, расскажите, пожалуйста, каждый о конфликте со своей стороны. И да, я видела и слышала, что произошло прямо перед кабинетом, с этим мы тоже разберемся. Ну, кто первый?Маттиас лишь поглубже вжался в спинку кресла.И если он стушевался, то Клеменс, напротив, подался вперёд, принимая более открытую, считанную бы как дружелюбную в любой другой ситуации позу.—?А никакого конфликта и не было, госпожа Лакснесс,?— начал Клеменс приторно-приторно. Казалось, что сейчас он начнет отплевывать чистый сахар. Его лицо резко переменилось в выражении, став таким ангельски-невинным, и это так хорошо резонировало с его ясными серыми глазами и светлыми волосами, что вышло почти правдоподобно. —?Просто недопонимание, не более того. Правда же, Матти? —?часто хлопая ресницами, проворковал он и вполоборота повернулся в сторону Маттиаса.За обманчивой ясностью его глаз затаились опасные огоньки злобы. Клеменс прекрасно понимал, что ничто так не выведет Маттиаса из себя, как отрицание произошедшего, и ему только это и было нужно, чтобы тот повел себя, как неуравновешенный — а уж Клеменс не упустит возможности выставить себя в лучшем свете.И хотя Маттиасу очень хотелось устроить Клеменсу личный ад, он лишь спокойно рассказал, как всё было на самом деле.—?Неправда. Мы писали работу, и Клеменс попросил помочь ему. Я разозлился, когда профессор Магнуссон нас засек. Вот и все. Извините,?— запинаясь, произнес он. —?А что насчет произошедшего сейчас, так это Ханниган до меня докопался. Я наступил ему на ногу. Больше мне рассказывать нечего,?— Маттиас устало перевел взгляд на Клеменса, который все так же приторно улыбался, прожигая его взглядом.Клеменс усиленно не давал злобе просочиться во взгляд или улыбку. Он ненавидел быть обыгранным, но ему оставалось только отступить, мягко и изящно, насколько это было возможно. Он не прекратил пялиться на Маттиаса, нагло продолжая рассматривать парня. Ему доставляло удовольствие то, что под его взглядом тот чувствовал себя неуютно, сутулясь и пряча глаза.—?Ну, не докопался, а всего лишь спросил,?— возразил Клеменс, театрально взмахнув рукой. —?Да, попросил, но у нас была сделка. И все прошло бы гладко, если бы ты не выдал нас обоих, дорогой. Всё было честно.К концу его голос опасно повысился. В кабинете воцарилась тишина. Психолог переводила серьезный, проницательный взгляд с одного на другого, Маттиас ерзал в кресле, а на стене мерно тикали часы. Клеменс нервно покачивал ногой и больно впивался острыми ногтями себе в ладонь, тщательно пытаясь сохранять остатки самообладания. Он не выносил, когда что-то шло не так, как ему того хотелось, и быстро приходил в таких случаях в ярость.Кинув убийственный взгляд на Маттиаса и увидев, что тот, нахмурившись, собирался вновь что-то ответить, Клеменс не сумел сдержаться и резким движением руки припечатал палец к его губам.—?Милый, помолчи, сделай одолжение. У нас был уговор. Ты его нарушил. Здесь нечего обсуждать.Клеменс закусил губу. Он проиграл эту партию. Прокололся. Снова. Руку он убрал и раздраженно уставился в окно.В комнате вновь повисла вязкая, гнетущая тишина. Маттиас и психолог обменялись взглядами.—?Клеменс, извини, но мне придется попросить тебя не прерывать Маттиаса. Если вам обоим так будет удобнее, мы можем побеседовать с каждым из вас отдельно, и только потом уже вместе обсудить решение проблемы. Ну, что скажешь? —?женщина укоризненно посмотрела ему в глаза, как бы призывая быть терпеливее.Так и не дождавшись ответа, Лакснесс продолжила:—?Я так понимаю, ты, Маттиас, хотел что-то добавить?—?Я только хотел сказать, что мы оба виноваты. Прошу прощения,?— ответил он, смотря себе под ноги.Казалось, Клеменс сейчас взорвется в ответ на такое высокомерное, картинно ?взрослое? заявление, но в планах Маттиаса не было злить его нарочно. Пусть будет как будет: сорвется?— получит по заслугам, нет?— оно и к лучшему.Психолог выжидающе посмотрела на Клеменса, подталкивая к разговору. Его злил уже даже не Маттиас, а сам факт сложившейся ситуации.То, насколько спокоен и безэмоционален был голос психолога, то, что он застрял здесь с человеком, вызывающим у него отвращение, то, что в кабинете было невыносимо душно?— это все выводило Клеменса из себя, отнимая у него последние крупицы имеющегося терпения.—?А почему ты все время извиняешься? Извини, извини, извини. Почему пресмыкаешься перед ними и прогибаешься? —?выпалил он с жаром, пытаясь поймать взгляд Маттиаса. Клеменс активно жестикулировал, возмущенно хлопая глазами. Вся его речь звучала так, будто была проповедью: —?Нет, вы не подумайте, я понимаю важность извинений, когда ты реально облажался и все такое, но ты-то что? Ты даже по сути не виноват ни в чем. Да, прокололись, бывает, но просто признаем это и не будем вылизывать ботинки учителям и администрации, а?Суждения его были так же переменчивы, как и он сам. Клеменс противоречил, зачастую, сам себе, но это его не волновало — всё, что он говорил, соответствовало его настроению и эмоциям в настоящий момент. Сейчас он искренне пытался найти отклик у одноклассника, сидящего рядом, который предпочел скрыться от безумного взгляда за волосами. Взбешенный, Клеменс с силой откинулся назад в кресло, стуча ногой по полу, и скрестил руки на груди.—?Я пытался быть вежливым,?— Маттиас поджал губы, и его глаза наполнились слезами.Тишину прерывало лишь яростное сопение Клеменса, редкие всхлипы Маттиаса и тиканье часов, отдающееся эхом в кабинете.—?Так… —?женщина поняла, что парням нужно немного остыть. —Ребята, я оставлю вас здесь вдвоем. Всего на полчаса, не беспокойтесь. В терапевтических целях. Можете просидеть в тишине или пообщаться, но последнее, конечно, больше пойдет вам на пользу. Я буду в соседнем кабинете,?— Лакснесс кивнула головой в направлении кабинета слева от того, где они находились, и вышла.Оба остались наедине друг с другом.Успокоившись, Клеменс вновь по-свойски развалился в кресле. Он увлеченно рассматривал свои покрытые слезающим лаком ногти и лениво размышлял о том, что же мог не так сказать. Он ведь сказал чистую правду, что в этом может быть обидного? Чужое хныканье действовало на нервы, и Клеменс время от времени брезгливо морщился.—?Ну что, разве я не прав? —?немного неуверенно нарушил молчание Клеменс, не особо понимая, как лучше говорить с плачущими людьми. —?Честно, не понимаю, что тебя так расстраивает.Клеменсу в этот момент казалось, что он проявляет чуткость и сострадание. С эмпатией у него никогда хорошо не было.Ответа не последовало, поэтому Клеменс так и продолжил сидеть с глуповатым выражением лица, рассматривая парня напротив, словно диковинную зверушку. Его искренне поражало, что тот, не стесняясь себя, рыдал прямо перед ним.Клеменса бы первым записали в плаксы, но правда была в том, что плакал он крайне редко, а по-настоящему?— практически никогда. Слезы были его оружием, средством манипуляции, не больше, а не механизмом проявления чувств. Разжалобить, вывести на подобную эмоцию его было практически невозможно.И сейчас он столкнулся со своей противоположностью. Кто бы мог подумать, что Маттиас Харальдссон вообще плачет? Он казался образчиком скупой на эмоции личности, и поэтому происходившее в кабинете удивляло даже Клеменса.Наконец, вытерев слезы и восстановив дыхание, Маттиас показал лицо из-под прежде закрывавших то ладоней, заправил длинные, выбившиеся пряди волос за уши и поднял взгляд на пялящегося на него Клеменса.—?Долго нам здесь еще сидеть? —?Маттиас прохрипел, потирая свои покрасневшие глаза.—?Нашел кого спросить. Полчаса изначально, а дальше считай сам, умник,?— огрызнулся в ответ Клеменс, недовольный тем, что его вопрос проигнорировали. Он съехал по спинке кресла вниз, дуясь, и откинул голову на подлокотник, забираясь на кресло с ногами.Разговор не получился. Оба больше не проронили ни слова и даже не смотрели друг на друга.Время тянулось непозволительно медленно, будто его удлинили так специально, чтобы помучить конкретно их двоих. Тиканье часов уже отдавалось в голове Клеменса головной болью, и он тщетно пытался закрыть уши подушкой, но противное тиканье забиралась и под нее, доводя его до скрипения зубами. Когда он уже начал думать, что ещё хотя бы минуту он стерпеть будет не в силах, в кабинет вновь вошла Лакснесс. В этот раз она была не одна, а вместе с Магнуссоном.Клеменс неохотно принял более подобающее положение в кресле, распрямляясь и разминая шею. Он устремил свой холодный, пустой взгляд на учителя, ожидая поучений ещё и от него.— Я смотрю, вы отлично провели время, юноши, — с некоторой издевкой в голосе произнес он, за что тут же получил толчок в бок от возмущенной Лакснесс. Магнуссон хмыкнул, переводя взгляд с сердитого Клеменса на понурого Маттиаса с опухшим от слез лицом. —?Так вот, мы переговорили с госпожой Лакснесс о вас и пришли к выводу, что будет лучше всего, если вы поможете друг другу. Маттиас, вы?— гений математики и физики, подтяните Клеменса по этим предметам, раз он так жаждет вашей помощи. А вы, Клеменс, направьте свою общительность в нужное русло. Помогите товарищу влиться в коллектив, раскрепоститься. Вы же душа компании.Услышав о предложении преподавателя, которое звучало скорее как приговор, Маттиас ошарашенно захлопал ресницами, но осознал, что бороться было бессмысленно.—?Но… —?запротестовал было Клеменс, но был остановлен.—?Никаких ?но?. Если не хотите больше каждый день оказываться в этом кабинете и выслушивать меня, будьте добры исполнять. Мы с госпожой Лакснесс проследим.—?Да, профессор Магнуссон,?— отозвался послушно тихим голосом Маттиас и тут же был прерван воплями Клеменса.—?Что? И ты на это согласен? Тебя это все устраивает?Его крикливый голос был слышен на весь коридор, а иногда вместе с ним слышались отголоски ещё двух спокойно-сдержанных, но они вскоре смолкли, и чуть позже затих и первый.***Они шли подле друг друга по темным коридорам молча. Каждый был погружен в свои мысли, каждый проживал свою личную бурю эмоций в одиночку, не давая своим переживаниям пересечься или столкнуться с переживаниями другого.—?Кажется, мы с тобой застряли вместе,?— выдохнул устало Клеменс, как и всегда заговорив первым.