Цена силы (1/1)

Солнце Вероны обжигает. Даже через тени, отбрасываемые листвой, оно норовит как следует ужалить. Я жмурюсь, прикрываясь книгой в своей руке. Возможно, читать лёжа было не самой лучшей моей идеей. Рядом слышались возмущённые возгласы Меркуцио и редкие реплики Ромео ему в ответ. Бал был вчерашней ночью; рыжий поэт настолько экспрессивно выражался, что то и дело с его уст слетали ругательства. Конечно же, виной тому был Тибальт. Как иначе? Только теперь делла Скала был столь резок не столько в сторону племянника Капулетти, сколько на весь этот дом в целом. Я тихо хмыкнул своим мыслям. Это можно было назвать моей маленькой победой над судьбой. Праздновать было ещё рано – неизвестно, как долго страсть удержит их вместе и перерастёт ли она в крепкую дружбу, а может и любовь, что убережёт двоих от ужасной дуэли. Но даже это уже придавало мне сил в борьбе со злым роком. Я не был против подобных отношений даже в прошлой жизни. Видимо подсознательно замечал искры между двумя извечными врагами и постепенно принял это.Со вздохом я был вынужден отложить книгу в сумку и перевести внимание на друзей. Чтение не шло, слова отказывались складываться в осмысленные предложения. Эскал будет расстроен. Против воли на лице появилась улыбка. Когда герцог попросил называть его по имени, я сначала отказывался. И тогда Его Светлость легко и непринуждённо провёл рукой по своим волосам, в мгновение становясь мальчишкой едва ли старше моих лет. А к сверстнику по виду обращаться по титулу было вдвойне неловко. Я уже знал с его же слов, что господину Вероны минула уже не одна сотня лет, и что вот такое изменение своей внешности было его главным козырем, но в голове ещё не укладывались все факты.- Меня давно не называли как-то иначе, нежели Ваша Светлость. Уважь меня и зови по имени, хотя бы, когда мы будем наедине, - глаза герцога искрились смехом, совсем как у его племянника.И я сдался его милости. Признаться честно, Эскал был отличным учителем и приятным собеседником. Он кропотливо вкладывал знания в мою голову, и за одну ночь я познал больше, чем за все жизни вместе взятые. Это льстило моему эго; быть вовлечённым в тайну и осознавать, что теперь в руках моих таится сила, о которой никто и мечтать не мог… Сие пьянило без вина. Хотя большая сила подразумевает большую ответственность, мне было радостно, что теперь я имею больше шансов отвести смерть от близких мне людей.- О горе мне, Бенволио! Ты что, и правда влюбился в какую-то красотку?! Только посмотри на него, Ромео! – мои размышления прервал возглас Меркуцио. – Я тут душу изливаю, а он смотрит на меня, словно мои синяки на шее от лапищ кошачьего царя – предел мечтаний! Болит между прочим!- Полно тебе, не истери. Не задушил и ладно, - беззлобно подколол его я. – Вы вообще оба меня бросили на том балу, мне пришлось уходить невообразимыми тропами.Я не стал говорить другу, что синяки больше напоминают следы от поцелуев, нежели от удушения. Сделаю пока вид, что ни причём и ничего не знаю. Может когда-нибудь Меркуцио придёт ко мне с признанием и за советом, как это сделал Ромео однажды, а пока…Делла Скала недовольно хмыкнул и отвернулся, изображая уязвлённое самолюбие. Но угрюмость сошла с его лица быстро, и вот он уже вещал об очередной девушке-мечте, с которой собирался провести этот вечер. Ромео слушал его вполуха, как и всегда. По брату сразу было видно, что он сохнет по какой-то леди. Я задумался. Вроде как сеньорит из рода Капулетти пока в его списке влюблённостей не должно наблюдаться. Можно расслабиться. Что я и сделал, улёгшись на соседнюю свободную скамейку. Горячий камень приятно грел спину, а листья хранили лицо от веронского солнца. Идиллия. Редкие минуты спокойствия и мира.Толчок между лопатками заставил меня тотчас сесть. Я резко обернулся, окидывая взглядом улицу и редких прохожих. Друзья удивлённо посмотрели на меня, но я ничего не ответил им, лишь продолжал настороженно озираться. Сердце стучало всё быстрее и быстрее, перегоняя кровь и наполняя её жаром. Я уже знал, что это означает.Приближался ещё один веронский король.Эскал уделил этому особое внимание в нашем первом разговоре. Было уже за полночь, и мы выпили уже который кувшин вина, но всё ещё оставались трезвы и могли спокойно беседовать. Я развалился на диване, слушая спокойный глубокий голос герцога.- Верона сама выбирает, сколько ей нужно защитников для баланса сил. И сама распределяет свои дары между ними, - Эскал Веронский сидел не менее лихо в кресле в своём юном виде, перекинув ноги через один из подлокотников. – Как видишь, я могу показаться в любом из всех своих возрастов в зависимости от того, кем захочу предстать перед собеседником. А могу заставить повиноваться. Верона даёт своим королям то, что им необходимо для защиты города и его спокойствия.Я перевернулся на бок и посмотрел на герцога через плечо.- Короли Вероны? Не слишком ли пафосно? – с нотками сарказма спросил я.- Не так давно вы вместе с наследником Монтекки и моим племянником орали песню о том, что вы – короли ночной Вероны, так что не тебе о пафосе говорить, - ответил мне в том же тоне Бартоломео. – К тому же у нас у всех есть свои титулы. Так чем же мы не короли? Сейчас Верона выбрала троих, из троих фракций. Ты стал третьим совсем недавно. Делла Скала, Капулетти, теперь Монтекки… Я не знаю, каким образом, но твою силу я смог почувствовать только при прямом прикосновении. Обычно скрывать её учатся довольно долго. Видимо, тебе подходят те навыки, которые легче использовать для сокрытия чего-либо или убеждения людей, а не для прямого выступления в лоб. Я уже встречался с подобными способностями, хотя тот король не был настолько скрытен.Делла Скала замолк. Лицо его приобрело нечитаемое выражение. Он сделал большой глоток вина, а после заговорил снова:- Короли не всегда являются союзниками. Я повидал на своём веку очень много случаев, когда из-за вражды и гнева один защитник убивает другого, - голос Его Светлости был глух, а во взгляде, направленном в потолок, читалась тоска. – Мне тоже… Довелось убить одного короля. Королеву. Поэтому будь осторожнее с тем другим.Голос стих, и я понял, что более об этом случае мужчина говорить не намерен. Можно было догадаться, что эта веронская избранница была дорога Эскалу. Герцог глубоко вздохнул, взъерошив и так уже взлохмаченные волосы.- Так вот, силу можно почувствовать, когда король перестаёт её скрывать. У каждого она своя, заточенная на разные области влияния на город и его жителей. Думаю, с тобой мы, наоборот, поучимся её показывать. Иначе как ты будешь обозначать свои намерения? - он снова посмотрел в мою сторону. – Но это в другой день. Сейчас мы поговорим о титулах. Каждый король получает свой титул, своё имя. Это происходит спонтанно, но оно всегда подходит ему и его силе. Кто-то сразу обретает его, кто-то ждёт годами. Нет нужды представляться друг другу. Венценосные всегда знают, кто перед ними и даже его имя, если оно уже есть. Как думаешь, какой титул у меня? Просто скажи первое, что приходит в голову. Доверься своему чутью.Я окинул собеседника внимательным взглядом. Первое впечатление было обманчиво. Он мог создавать образ очаровательного раздолбая, внимательного мужа или же умудрённого старика. Лики этого человека, или уже не человека, были подстать Вероне – столь же разнообразны. И каждый из этих ликов держал город в узде железной хваткой. Словно Бартоломео делла Скала - это…- Хозяин Вероны? – слова слетели с губ быстрее, чем успели сформироваться в голове.Герцог широко улыбнулся, на его лице читалось удовлетворение.- Смышлёный мальчик, - обронил он, и на мгновение я почувствовал, словно эта железная длань опустилась на меня. Это длилось лишь мгновение, но и того было достаточно, чтобы понять, что Эскал ещё ни разу не показывал свой истинный облик и свою мощь.Я раздражённо шикнул от резкой, хоть и быстро прошедшей, головной боли и недовольно посмотрел на наставника, в то время как он явно наслаждался произведённым эффектом.- Я понял, Вы держите в ежовых рукавицах не только город, но и тех, кто над ним, - пробурчал я, потирая ноющий затылок. – Но меня интересует другое. Вы сказали, что королей сейчас трое и что до меня им стал Капулетти. Кто именно?Его Светлость отвёл взгляд. Весь его вид выражал желание провернуть какую-нибудь авантюру. Но он не стал долго тянуть время.- Ты знаешь его в лицо. Думаю, и титул его знаешь. Когда он выходит на улицы Вероны… - искрящиеся от силы глаза встретились с моими. - Он не скрывается. Ты поймёшь, когда увидишь.И Эскал был, несомненно, прав. Камень под ногами тонко дрожал, а я с напряжением смотрел в конец улицы. Знакомый чёрный камзол стал ответом моим догадкам и о третьем короле, и о его силе, и о титуле. Тибальт Капулетти приближался к нам во всём своём величии вместе со своей свитой. И стало до жути странно: я смог одурачить его, сам того не подозревая.- Кошачий Царь, ну конечно же, - пробормотал я себе под нос, ища пути отступления. – Шутка Меркуцио дала тебе имя.Тем временем Тибальт уже заметил нашу троицу и приближался с нехорошей улыбкой. А на балу был таким спокойным и дружелюбным. По позвоночнику бегали холодные липкие мурашки, как при ощущении силы Хозяина Вероны. Только если с Хозяином можно было договориться… Если Тибальт узнает, что кто-то из нашей троицы попал ласковое внимание разума города, уверен, он будет методично и упорно искать способы истребить всех, не разбираясь, кто же это именно был.- О, кто это к нам пожаловал?! Синьор драный кошак! – возглас Меркуцио заставил меня напрячься сильнее.Серьёзно, Меркуцио, тебя так надирает провоцировать Тибальта?! Даже когда ясно видно, что ваша с ним вражда претерпела изменения?! Тем временем рыжий шут уже соскочил со скамьи и широким шагом направился к подошедшему к нам Капулетти. Тот зло усмехнулся, делая шаг к делла Скала и оказываясь почти вплотную к нему.- Сколько раз повторять вам, троим оборванцам, что это наша территория? – почти спокойно произнёс племянник Капулетти, но то было обманчивое спокойствие. – Каждый раз вас прям надрывает припереться на нашу половину города и получить от нас пинок под зад.- А я сколько раз повторял тебе, дурной кот, что это всё общее, и уж тем более не тебе решать, куда нам идти, а куда – нет, - съязвил Меркуцио, и в глазах Тибальта сверкнула сталь.Я медленно обвёл всю эту картину взглядом, оценивая обстановку. Плохо дело: они подерутся на шпагах до крови, а нам с Ромео достанется от приятелей Тибальта. Силы были явно неравны – пятеро на троих, и мы с братом были младше каждого из противников. А выдавать себя ой как не хотелось, помятуя давнюю и бесполезную вражду Монтекки и Капулетти. Всё так же не спеша я поднялся со скамьи и осторожно сделал шаг к так же вставшему Ромео.- На счёт три ты хватаешь Меркуцио справа, а я – слева, и мы бежим в сторону вон того переулка, - шепнул я брату.Тот покосился на меня, на уже откровенно злящихся Капулетти, на язвящего Меркуцио и медленно кивнул.- Раз. Два… Три! – выкрикнул я.Синхронно мы с Ромео подхватили друга под белы рученьки и понеслись туда, куда я обозначил ранее.- Стойте! Отпустите меня! Я ещё не высказал этому наглому кошачьему ублюдку всё, что о нём думаю! – возмущался делла Скала, но мы лишь упорно и молча бежали.- Догнать их! – раздался сзади зычный приказ Тибальта, и я почувствовал, что нас буквально сшибает от него с ног.Мысленно я взмолился в никуда: ?Только бы мы успели, только бы смогли спрятаться. Я не хочу видеть этих потасовок, не хочу чувствовать на своей шкуре гнев одного из королей. Пожалуйста, смилуйся над твоим избранником, Верона! Я молю тебя о помощи, о жестокая Госпожа!?Камни под ногами дрогнули, но уже не от чудовищной ярости Капулетти. Они словно подталкивали нас вперёд, давали шанс ускользнуть. Удивлённый возглас племянника Капулетти дал мне понять, что он тоже почувствовал это мимолётное прикосновение силы, но размышлять над скрытностью было уже поздно. Мы нырнули в тёмный переулок, а оттуда в ещё один, и ещё один, покуда не вынырнули на небольшую пустынную площадь. Никакого давления силы не ощущалось. Значит, погоня отстала.- Так, что это было, друзья? – Меркуцио наконец вырывается из хватки и возмущённо смотрит на нас с Ромео, пока мы пытаемся отдышаться. – Мы должны были сразиться с этими дрянными Капулетти!- Нет, Меркуцио, хватит. Это зашло слишком далеко, - неожиданно ответил ему Ромео, схватившийся за болевший от долгой пробежки бок. – Все эти стычки с Капулетти у меня уже в печёнках сидят. Зачем вообще поддерживать то, что касается только старших? Мы даже не знаем, из-за чего они враждуют так давно, но эта ненависть отравляет весь город.Я только утвердительно кивнул. Да, отравляет. Я чувствую это, чувствую ещё с первого моего вдоха в новой жизни. Верона жаждет крови, жаждет смертей. И вместе с тем она молит спасти её от этого. Слышу, как Меркуцио горделиво фыркает.- Как будто эти шавки хотят мира! Надо давать им отпор, а не бежать прочь! – делла Скала только распалялся.Терпение моё лопнуло. Я подскочил к рыжему наглецу и схватил его за грудки, приподнимая над брусчаткой. Ограничители сорвало, сила хлестала через край, припечатывая всех, кто был рядом, к месту.- Идиот! Тебе что, не хватает своего безумия? Хочешь утянуть в него других?! – я орал на всю округу, но мне было плевать, что меня могли слышать посторонние. – Ты даже не Монтекки или Капулетти, но поддерживаешь эту войну! Верона утопает в крови, каждый день гибнут люди, тебе этого мало?! Я больше не хочу видеть, как мой друг бросается на шпагу ради развлечения!Опустив Меркуцио на землю, но не отпустив его одежду, я злобно зашипел прямо ему в лицо:- Если о себе не думаешь, так подумай о Тибальте. Каково ему каждый раз выслушивать твои издёвки? Может хоть раз подумаешь головой, что твоё показушничество ранит его?! – я смотрел в глаза делла Скала, наполненные страхом. - А если однажды он не выдержит и покончит с собой? И ты будешь тому виной. Думаешь, никто не видит, что между вами происходит? Прекращай быть эгоистом, Меркуцио! Хотя бы ради него.Я оттолкнул друга от себя и, резко развернувшись на каблуках, широкими шагами отправился прочь, унося с собой давление на чужие тела. Пришедший в себя Ромео что-то кричал вслед, пытаясь меня остановить, но шум в ушах не давал мне услышать его слова. Сердце отозвалось резкой болью. Уже около выхода в один из переулков я покачнулся, невольно облокачиваясь плечом на стену, и сполз по холодному кирпичу на колени. Кашель рвался из лёгких, выворачивая их наизнанку. Грудь словно пронзил раскалённый меч, во рту почудился железистый привкус. В голове плавал туман, и мир перед глазами начал размываться... Падая на бок, я ощутил, как меня подхватывают под руки, не давая удариться о камни. И весь мир погрузился во тьму.В небытие не было ничего. Я словно плавал в пустоте, силясь найти хоть что-то, за что можно было уцепиться. Сначала меня накрыл с головой страх. Я умер снова? Или же все эти пережитые дни были предсмертным бредом?Что-то лёгкое, как перо, мимолётно коснулось моего лба, и страх отступил, оставляя место лишь спокойствию. Сквозь толщу пустоты начали пробиваться невнятные звуки. Может, это шум ветра в том переулке, где я свалился? Или же гул подземных вод за толстой каменной кладкой мостовой? Постепенно звуки обретали тональность, становились всё чётче. Пришло осознание, что это были голоса. Голоса говорили громко. Они спорили, ругались, но я не понимал ни слова. Постепенно вкрадчивыми шагами в груди расцветала боль, и вот она стала настолько невыносимой, что я невольно вскрикнул.Глаза мои распахнулись, но ничего перед ними не было – лишь серое марево, постепенно обретающее другие очертания. От боли мне стало трудно дышать, и я снова закашлялся. Голоса умолкли, вокруг снова начался шум, уже вовсе обезличенный: что-то звякало, что-то шуршало, что-то громыхнуло посреди какофонии звуков… И всё резко затихло. Лба снова коснулось что-то невесомое, но боль не спешила уходить. Я зажмурился, пытаясь сдержать непрошенные слёзы. Но в голове билась мысль: ?Я жив?. Жив! Это не было ни сном, ни бредом!Понемногу боль успокаивалась, а марево уходило. Я разглядел потолок своей комнаты сквозь освобождённый от балдахина каркас кровати. Стараясь медленно дышать, я слегка повернул голову в сторону, откуда раньше доносились голоса. Рядом с кроватью сидел Ромео с абсолютно нечитаемым выражением лица и отмерял капли в бокал с водой. Судя по взгляду, брат не увидел, как я открыл глаза. За ним нервно ходил взад-вперёд Меркуцио. Кажется, он тоже не заметил моего пробуждения. Друзья были на взводе. Мне вдруг стало невероятно стыдно перед ними за ту выходку на площади.- Про… Простите… - хрипло выдохнул я и тут же глухо закашлялся в очередной раз.Мир немного поехал по кругу. Не хорошо. Послышался стук стекла о металл. Это Ромео чуть не выронил капли и бокал. Меркуцио тут же оказался у края постели.- Молчи. Лекарь сказал, что тебе какое-то время надо поберечься, - хмуро ответил мне брат, продолжив считать капли.Я слегка кивнул и перевёл взгляд на делла Скала. Меркуцио был бледен и явно напуган, однако в глазах читалось облегчение.- Почему ты не сказал, что не спишь уже которую ночь? – жалобно протянул он. – И даже не оправдывайся свиданиями! Мы точно знаем, что у тебя никого нет.Я почувствовал, как к щекам приливает румянец стыда, и потупил взгляд. Ах, если бы это была просто бессонница! Я чувствовал, как горели огнём ладони и ступни, как сердце ещё порою пропускало удары. Вот она, расплата за то, что использовал больше, чем мог удержать. Но сказать правду было нельзя. Уберечь этих наивных глупцов было важнее.- Меркуцио, я же сказал, что ему нельзя говорить! Ну куда ты лезешь? – Ромео наконец отставил на прикроватный столик бутылёк с лекарством и протянул мне бокал. – Выпей, до дна. Я принял питьё и принюхался к нему. Пахло не ужасно. Просто травами. Решив, что пить можно, я выпил весь бокал залпом. На языке поселилась горечь, но на то оно и лекарство, грех жаловаться. Я с благодарностью кивнул и вернул кузену пустую посудину. На мой вопросительный взгляд брат поморщился, словно вспоминая неприятные вещи.- Когда ты упал… Мы не знали, что делать. Потащили тебя к ближайшему лекарю. Ты хрипел и кашлял, не приходя в сознание, - Ромео опустил глаза в пол, скрестив руки на груди и нахмурившись. – Лекарь послал за людьми из нашего дома, а пока они к нам шли, дал тебе что-то для успокоения тела. И ты сразу затих. Мы сначала испугались. Думали, что ты… Что ты умер. Но ты слабо дышал, и это давало надежду.Кузен замолк, роняя голову на руки и закрывая лицо ладонями. Весь его вид выражал дикую усталость и наконец отпускающее напряжение. Вместо него продолжил Меркуцио:- Лекарь сказал, что это может быть какое-то врождённое заболевание, но у тебя никогда не было таких приступов, поэтому эта версия была исключена. А потом, когда тебя доставили до дома, выяснилось, что никто минимум две ночи не видел, чтобы в твоей комнате тушился свет. Когда спросили слуг, они ответили, что ты давно уже не спишь по ночам: всё ходишь по комнате за запертыми дверьми и говоришь сам с собой. И тогда стало понятно - у тебя бессонница, но ты никому так и не сказал, - голос Меркуцио был тих. Видимо, он ещё не отошёл от увиденного ранее. – Ты ведь недавно умудрился нарваться на драку с оруженосцами Капулетти. Раны ещё не до конца зажили, а ты всё равно себя вымотал, не давая себе восстановиться! И мы тоже хороши... Не распознали недуг. А мы же твои лучшие друзья! Прости...Ещё немного и Меркуцио бы разревелся, как маленький, даром что самый старший среди нашей троицы. Я потянулся к нему и потрепал по волосам.- Будет тебе. Я сам виноват. Стоило держать себя в руках, а не срываться на тебе, - тихо проговорил я, убирая руку, и повернулся к брату. – Дядя с тётей уже в курсе, полагаю…Ответом послужил молчаливый кивок Ромео. Я со стоном, полным страдания, возвёл очи к потолку. Ужасно. Теперь мне придётся выслушивать нотации тётушки и терпеть неодобрительные взгляды дяди на протяжении минимум недели. И так каждый раз, когда я или Ромео, а то и вместе, влипаем в неприятности. Самым обидным было то, что самому кузену доставалось куда меньше, чем мне, а ведь я всего лишь на полгода его старше. Послышался смешок, и общее настроение заметно улучшилось. Я даже почувствовал прилив сил и попытался сесть. Друзья сразу же кинулись мне на помощь, помогая удобнее устроиться.- Не волнуйся, я сказал родителям, чтобы они тебя не ругали. Ты же не виноват в том, что произошла стычка и тебя разозлили. Это всего лишь стечение обстоятельств, - Ромео слабо улыбнулся моему актёрскому мастерству.- Вообще, не они одни справлялись о твоём самочувствии. Странно, но дядя тоже спрашивал, как ты, когда я возвращался домой, дабы предупредить его лично о своём отсутствии и доложить обо всём, что произошло с точки зрения непосредственного свидетеля. Мы ведь… Повздорили с Капулетти, Его Светлость требовал объяснений, – подал голос более-менее пришедший в себя Меркуцио. – И после моего рассказа его реакция была довольно… необычной. Словно он не был удивлён.Я, насторожившись, замер. Эскал спрашивал обо мне? Зачем Хозяину Вероны спрашивать о каком-то мальчишке, пусть он и решил меня учить? В виски постучалась тупая боль.- Подождите, а сколько времени я провалялся в постели? – осторожно спросил я, смотря то на одного друга, то на другого.Воцарилась тишина. Боль в висках усилилась, вынуждая меня приложить к ним пальцы. Друзья переглядывались между собой с виноватыми лицами, а внутри меня нарастало напряжение. Чёрт подери, это точно было не пару часов! Я поспешно перевёл взгляд на окна, на которые не обращал внимания до того. В небе Вероны занималась рассветная заря. Это заставило меня судорожно сглотнуть.- Почти две ночи и день, Бенволио, - голос Меркуцио был тих и вял.Я тупо уставился на одеяло, которым был укрыт. Это что же, мне каждый раз вот так падать в беспамятство после использования новых сил? Или же настолько сильная отдача возникла из-за того, что я использовал те, что не подходят лично мне? Ведь в момент гнева я не особо задумывался, что делаю, распыляя себя. Да и герцог говорил, что я ослаблен. Впредь надо быть осторожным.- Что ж, довольно долго. Но это не беда, я же очнулся, - нервный смешок слетел с моих губ, и я ободряюще улыбнулся друзьям. – Поверьте, уже завтра я буду готов оттаскивать Меркуцио от племянника Капулетти и сил мне на это точно хватит.Я даже поднял руки, напрягая мускулы, словно цирковой силач, но конечности тут же упали на постель. Ромео прыснул со смеху. Вскоре уже все мы смеялись над моей неловкостью.- Сначала поправься, рыцарь мира, - сквозь смех сказал кузен. – А там уже посмотрим, кто кого будет оттаскивать.С ним невозможно было не согласиться. Иногда и я страдал вспыльчивостью, так что всё могло произойти в этой жизни. Внутри всё-таки я был немного горд собой. Новая победа над злым роком заставляла сердце взволнованно биться. По крайней мере Ромео разделяет мои взгляды на эту ужасную и бессмысленную вражду между семьями. Впрочем, сейчас мне стоило подумать над своим состоянием. Я задумался над тем, что мне катастрофически не хватает опыта. Ещё немного и хоронили бы уже меня. Какая же это была бы бесславная смерть!В это время Ромео посмотрел на дверь и недовольно нахмурился. Что-то, помимо моего состояния, не давало ему покоя.- И где бродит этот слуга? Я же послал его на кухню целых полчаса назад! – наследник Монтекки поднялся со стула. – Меркуцио, присмотри за этим припадочным, пока я не принесу отвар.- Я всё слышу, между прочим! – возмутился я, но лишь для виду.Брат фыркнул, но и только. Дверь за ним с тихим хлопком закрылась. В комнате воцарилась тишина, и только растопленный камин потрескивал уже затухающими головёшками. Меркуцио непривычно молчал, из-за чего становилось не по себе. Я уже хотел было его окликнуть, как он вскинулся, глядя прямо на меня. В глазах его читались отчаяние и решимость, а ещё глубже, на самом дне синих омутов, таилось тщательно скрываемое безумие.- Не смей никому говорить то, что сказал мне на площади, - голос делла Скала был глух. – Заклинаю тебя, Бенволио, если ты хоть одной душе обмолвишься о том, что я испытываю к этому кошаку, я лично зарежу тебя и не посмотрю, что мы друзья.Будь я прежним, меня бы это испугало. Но я нынешний лишь прищурился, глядя в ответ пристально и внимательно. Меркуцио не подавал виду, но я знал, я был уверен, что он боится. И прежде всего этот нахал боялся самого себя и своих чувств. Мало того, что к мужчине – к врагу. Все эти шуточки, подколки, оскорбления – тщательно выстроенная оборона. Я показательно спокойно сложил руки на животе и слегка улыбнулся. - О том, что происходит между тобой и племянником Капулетти, знаем и будем знать только мы с тобой. Но уверяю тебя, Тибальт точно так же гонит от себя мысли о том, что между вами есть нечто иное, нежели ненависть, - я постарался сделать свой голос как можно более ровным, чтобы рыжий паяц не начинал выстраивать свою оборону снова. – Однако если и дальше вот так будете крутиться вокруг да около, боюсь, вас ждёт лишь безумие и смерть от рук друг друга. Вот что я пытался до тебя тогда донести.Делла Скала ошарашенно смотрел на меня. Я и сам не знал, что на меня нашло, а кончики пальцев покалывало, словно я опустил их в игристое вино. В голове вспоминались слова Эскала о проявлениях сил, об их направленностях, о предназначениях. Голову посетила догадка о том, что изменять события вокруг себя может даже не стоить свеч. Но вот изменить людей, которые в них участвуют, мне под силу. Да, всё так. Пришлось закусить нижнюю губу, дабы не рассмеяться от того, как просто пришло в голову решение. Меркуцио же воспринял это по-своему:- Что-то болит?! – юноша вскочил со своего стула так резко, что тот опрокинулся. – Всё, теперь точно не говори ничего! Мы обсудим это, когда ты поправишься.Он заставил меня откинуться на подушки и даже накрыл одеялом, подоткнув края, видимо, чтобы я не порывался вскочить и куда-нибудь унестись. Было вдвойне смешно от этого. Никогда бы не подумал, что этот шут мог предстать передо мной в амплуа наседки, ухаживающей за своим первым птенцом. Смех всё же прорвался сквозь сомкнутые зубы, и с хриплым придыханием я рассмеялся от всей этой ситуации. Меркуцио хмуро взглянул на меня, но тут же его лицо посветлело. Когда Ромео вошёл в комнату в сопровождении слуги, мы с делла Скала утирали непрошенные слёзы от долгого смеха.- О, вы уже смеётесь. Это похвально. Значит, всё не так плохо, как все думали, - кузен с улыбкой подошёл к нам.Жестом он дал слуге приказ поставить то, что тот нёс, на столик рядом с кроватью и уйти. Звякнули приборы, по воздуху расплылся запах трав. Отчего-то в нос сильнее всего ударил запах шалфея. Я поморщился, но всё же выпутался из одеяла и принял в руки плошку с отваром. Мне не нравились эти лекарства от кашля с самого детства, когда каждая зима заставляла минимум одну неделю в месяц лежать в постели с болезнью. Из-за этих неприятных воспоминаний я старался поменьше простужаться, когда переехал в дом Монтекки после смерти родителей. Какое-то время я гипнотизировал лекарство глазами, а после одним глотком поглотил всё содержимое плошки. Вкус был, мягко говоря, отвратительным. Но это лишь оттого, что он напоминал мне о моих слабостях.- Ну вот, видите? Умирать я не собираюсь. Скоро будем снова искать приключения на улицах Вероны, - я улыбнулся друзьям.- Только не спеши и выздоравливай полностью, - брат ответил мне такой же улыбкой. – Думаю, ты встанешь на ноги ещё когда тепло не растает в воздухе, а там и вовсе окрепнешь до начала зимы и предрождественских ярмарок.Тут Меркуцио, только поставивший свой стул на место, снова вскочил и опрокинул его невзначай. Мне не удалось сдержать смешок, но друг совершенно не обиделся.- Точно! Я совсем забыл сказать вам одну приятнейшую весть! Дядя собирается пригласить много музыкантов в этот раз, так что во всех крупных тавернах города будут каждый день свои выступления, - задорный огонёк любителя праздников загорелся в его глазах. – Мы обязаны побывать в каждой из них перед Рождеством! А ты, синьор Я-делаю-всё-чтобы-угробить-голос, будешь обязан хотя бы один раз спеть! С музыкантами я договорюсь, так что даже не отнекивайся.Меркуцио ткнул в мою грудь пальцем в обвиняющем жесте.- Ты уже вот как год мне отдаёшь свой проигрыш в уже давно случившемся пари! В этот раз я требую его с процентами! – заявил он и скрестил руки на груди.Я лишь покачал головой. Говорить сейчас было больно, не говоря уже о пении. Но раз уж наш делла Скала помнил о споре такой давности, то отвертеться точно не получится.- Твоя взяла. Но учти, - улыбка моя стала зловещей. – Я спою лишь пять песен. Так что выбирай маршрут по тавернам с умом.Меркуцио обиженно фыркнул, но в тот вечер он был вынужден признать, что даже пять песен – неплохая плата за проигрыш в древнем пари.