Часть 2 (1/1)

На широкой низинной поляне в лесу, бьющий из-под земли родник разливался в пруд, сверкавший на солнце хрустально-чистой водной гладью. С одной стороны вплотную окруженный деревцами поменьше, а с другой?— холмистым берегом, и холмы эти поросли густой душистой травой и ароматными цветами.На берег из-за деревьев выбежал худенький мальчик, чьи коротко остриженные, на уровне шеи, гладкие волосы цвета чистого льна совсем выгорели под солнцем, на котором он проводил все летние дни в своих нехитрых играх. Мальчика звали Роберт, и был он наследным владельцем окрестных земель. Впрочем, земли эти почти совсем не приносили дохода, да и обширностью не отличались.Мальчик уселся на одном из широких плоских белых камней, лежащих у самой воды, и принялся выуживать из поясной сумки свои трофеи?— несколько яблок, тайком сорванных в саду местного священника, что был воспитателем и наставником мальчика. Любуясь наливными яблочками, представляя их сочность и желая оттянуть удовольствие, мальчик решил развлечься, запуская по воде мелкую гальку. Как вдруг он услышал неожиданный шум?— кто-то верхом приближался из леса к берегу. Мальчик не испугался, хоть и инстинктивно спрятал обратно добычу, просто удивился?— сюда и пешком-то никто, кроме него, не забредал. Но когда из подходящего к берегу густого леса показался всадник, не только удивление его возросло стократ, но и мгновенно наполнивший детскую душу восторг заставил мальчика подскочить на ноги и замереть с полуприоткрытым ртом?— столь красивого зрелища ему еще не приходилось созерцать.На молодом, отлично объезженном и богато разубранном породистом коне сидел стройный юноша, бывший на несколько лет постарше его самого. Юношеская худоба всадника лишь очаровательно подчеркивала его тонкокостную стройность и высокий рост, его на загляденье длинные ноги. Подростковая угловатость была почти незаметна из-за благородства осанки, уверенной посадке в седле и плавности и изысканности всех его движений. Но мальчик и подумать не мог, что перед ним сам юный король, чьему отцу некогда служил его отец.Конечно, столь важная весть, как восшествие на престол нового правителя, облетела всё королевство, достигнув даже здешних, затерянных в глуши, селений. И привычная веселая охота за запретными яблоками теперь частенько представлялось Роберту походом на земли сарацин, по победному окончанию которого он, сильный и отважный рыцарь, возвращается с богатой добычей и кладет ее к ногам своего повелителя, Ричарда Второго, которому он будет служить верой и правдой (что ж, в этой глуши воображение восполняло ему отсутствие друзей, ведь водиться с детьми слуг их хозяину категорически запрещалось). И меньше всего он мог подумать, что новый король Англии явится к нему в его лесное укрытие собственной персоной. Кроме того на юном всаднике не было такой непременной для Его Величества, по представлению мальчика, короны. Только охотничья шапочка, украшенная соколиным пером, из-под которой свободно выбивались и рассыпались по плечам непослушные густые кудри червонного золота. И геральдических символов, которыми были украшены сбруя и седло, мальчик разбирать пока не умел.Юноша ловко спешился с коня, подводя его к воде напиться. Он был одет в изящный приталенный охотничий костюмчик, и совершенно новенькие мягкие сапожки. Мальчик как завороженный продолжал смотреть на этого прекрасного юношу, на то, сколь плавно он движется. И Ричард не смог удержать довольной и немного смущенной улыбки, когда заметил этот взгляд.Роберт слез с камней и осторожно подошел ближе, не зная, что бы сказать. Можно было поинтересовался, как зовут коня. А еще можно было поинтересоваться именем самого всадника, так было бы и правильно, и вежливо. Но с губ сорвался совсем другой вопрос:—?Ты эльф?—?Что?! —?такому вопросу Ричард удивился не меньше, чем сам мальчик его появлению на лесной поляне.—?Ты очень красивый,?— просто ответил тот.Ричард почувствовал, как его щеки вспыхнули румянцем удовольствия. За последние недели ему довелось услышать несчетное количество восхвалений в свой адрес, и все они уже давно оставляли его совершенно равнодушным. Но слова этого мальчика… Он не соблюдал этикет и не льстил, а с такой детской простотой всего-навсего озвучил свои мысли.—?Разве эльфы ездят верхом? —?с хитринкой и легким самодовольством улыбнулся Ричард.Мальчик пожал плечами, тем показывая, что не ему судить и знать обо всех обычаях, которые могут быть у народа эльфов.—?Как тебя зовут? —?вновь задал вопрос Ричард, не отвечая на первый. Наплевать на приевшиеся правила хорошего тона было так приятно.—?Роберт,?— просто ответил мальчик, но тут же, спохватившись, поспешно прибавил, с неуклюжей и забавной гордостью выпячивая грудь и вздергивая подбородок:?— Сэр Роберт.—?Вот как?Ричард как раз начал думать, что ему выпал случай увидеть?— впервые в жизни?— настоящего крестьянского мальчика. Представления юного короля о том, как должны выглядеть простолюдины, были самыми смутными. Этот мальчик был одет так просто, по сравнению с теми людьми, что всю жизнь окружали Ричарда. Кожа лица и рук этого сэра Роберта отливала бронзой, благодаря ласкавшему ее день за днем солнцу. Нежный лен волос мальчика и его светло-голубые, как приозерные незабудки, глаза только подчеркивали приобретенную смуглость. Сам Ричард гордился тем, что его кожа может посостязаться нежно-розовой белизной с весенним яблоневым цветом, но ему понравилась и эта красота, словно сама буйная летняя природа.Короткого разговора хватило, чтобы непосредственность двух юных сердец и их взаимная жажда общения, окончательно рассеяли легкое смущение первых минут знакомства. И дальнейший день полился захватывающим непрерывным потоком таких простых и таких значительных событий, опьяняя мальчиков ароматами леса и внезапно обретенным чувством горячей сердечной дружбы, заставляя полностью потерять счет времени.Сначала юный всадник предложил маленькому знакомцу погладить тщательно вычесанную длинную конскую гриву, понуждая за поводья скакуна специально склонить к нему голову. Дал ему припасенное про запас угощение для своего любимца, чтобы тот мог покормить его с руки. А затем произошло то, о чем мальчик не смел даже помыслить?— прекрасный юноша предложил прокатить его на своем великолепном скакуне. От радости он не нашелся с ответом, но широко распахнувшиеся восторженные глаза сказали всё за него.Ричард без промедлений подсадил мальчика в седло. Ноги Роберта не достали до стремян, и держаться он мог только руками. Сначала Ричард просто водил коня по поляне, а Роберт, держась одной рукой за луку седла, второй перебирал конскую гриву. Когда Ричард увидел, что мальчик совсем освоился, он поставил ногу в стремя и одним проворным и изящным движением ловко запрыгнул позади мальчика. Обхватив его правой рукой и прижав покрепче к груди, другой рукой Ричард уверенно сжал поводья и, чуть тронув пятками бока, пустил своего верного коня легкой рысцой вдоль берега. Мальчик громко вскрикнул. Не от испуга?— от непередаваемого восторга. Что он нисколько не испугался, тут же доказалось тем, как следом он рассмеялся тем звонким и неудержимым смехом, которым смеются не потому, что смешно, а потому, что переполняющее душу счастье неудержимо рвется на волю из груди. Маленький сэр Роберт так часто мечтал о тех временах, когда у него будет свой собственный добрый конь, на котором он будет мчаться в бой вслед за своим господином и в окружении своих собратьев-воинов… Но он никогда не мог и мечтать, что окажется верхом на столь великолепном скакуне. И пусть он не правил сейчас сам?— сидеть в одном седле со столь прекрасным и благородным юношей было гораздо, гораздо лучше! Роберт слегка подался назад, теснее прижимаясь спиной к груди прекрасного всадника, и Ричард обнял его еще покрепче. Тут только сэр Роберт малость испугался: не подумает ли этот безупречно ловкий наездник, что он жмется к нему от страха. Но их единство было ему столь приятно и радостно, что эта мысль быстро вылетела из головы, и он просто накрыл обнимавшую его руку, своими ладонями.Потом, когда коня пустили свободно попастись, и они разговорились вновь, мальчик научил юношу неведомому для того прежде чудесному навыку?— кидать плоские камушки так, чтобы те как можно больше раз отскакивали от поверхности воды, прежде чем потонуть. Сначала-то мальчик предложил это развлечение, просто чтобы совсем уж не ударить перед, видать, высокородным юношей в грязь лицом и проявить свое гостеприимство. Конечно, кидание камешков никак не могло сравниться с катанием верхом, но лучшего предложения у мальчика всё равно не было. Но когда Ричард не понял, что Роберт ему предлагает, тот ахнул от удивления и решил, что это его долг?— обучить этого во всем остальном такого умелого юношу такому необходимому для каждого мальчика искусству.Взяв Ричарда за руку, что заставило юного короля изумленно распахнуть глаза и чуть не отдернуть ее от неожиданности (такого себе с ним не позволял практически никто, и он уже почти забыл, как это бывает. Когда не целуют почтительно перстень, благоговейно едва касаясь пальцев пальцами, самыми кончиками, а берут всю ладонь в ладонь), мальчик поскорей потянул его к кромке воды и первым делом подобрал камешек для него. Затем взял гальку себе и в качестве демонстрации запустил его по воде. Боевой снаряд бойко пропрыгал почти до середины озера. ?Ух ты!??— вырвалось у Ричарда совсем не изящное и не королевское, зато, как есть, искреннее, восклицание. Но брошенный им камешек с громким бултыханием потонул при первом же соприкосновении с водой, как, вообще-то, и положено камню. ?Ты совсем не умеешь!??— весело рассмеялся мальчик. Щеки Ричарда побледнели от досады, он почти был готов топнуть ногой и добавить нечто далеко не изящное и совсем не королевское. Но мальчик с доброй и светлой улыбкой уже вкладывал в его руку новый, более тщательно подобранный, совсем плоский и гладкий камешек. ?Попробуй еще. У тебя получится. Постарайся как бы положить его на воду. Смотри!?.И мальчик запустил свой камень наискосок к ближайшему берегу. Весело запрыгав, камень выскочил на берег, заставив спрыгнуть в воду парочку притаившихся там, возмущенно расквакавшихся лягушек. Сосредоточенно сжав губы, Ричард, наклонившись ниже, бросил камень, стараясь точнее повторить движение руки сэра Роберта. Камень отскочил от поверхности воды два раза. ?Да!??— воскликнул мальчик, запрыгав от радости и громко захлопав в ладоши. Ричард не смог удержаться от озаривший его лицо широкой улыбки, чувствуя, как грудь наполняется счастьем и гордостью?— его захватил охотничий азарт. Они продолжали кидать камешки, пока не разогнали с берегов всю квакающую живность. Королю удалось увеличить число отскоков до четырех, но Роберт уверял, что пару раз у него получалось все пять, и ему Ричард верил.Затем маленький сэр потянул юного короля на большие белые камни, желая разделить с ним свою так надолго забытую яблочную добычу. Сначала он протянул Ричарду одно яблоко, но не переставал бросать тревожные взгляды то на фрукт в руке Ричарда, то на тот, что держал в своей руке. Ричард заметил этот взгляд, но решил, что спрашивать или отказываться будет некрасиво и ужасно обидно для дарителя?— не собирался ведь, в самом деле, этот совершенно незнакомый бесхитростный мальчуган его отравить. От этого милого мальчика невозможно было ожидать ничего плохого. Но только он собрался надкусить свое яблоко, как мальчик воскликнул:—?Нет! —?и стремительно выхватил его. —?Возьми лучше это,?— на этом Роберт вложил ему в руку то яблоко, что было у него.—?Почему? —?удивился Ричард.—?Потому что оно вкуснее,?— пробормотал тот, смущенно потупив глаза.Всё это время он боролся между желанием сохранить самое сочное яблоко для себя и желанием отдать его своему прекрасному другу. И желание подарить самое лучшее, что у него было, этому сказочному юному всаднику в итоге победило.—?О, и ты отдаешь его мне!Ричард привык, что ему как сначала наследному принцу, а затем и королю, доставалось всё лучшее. По крайней мере, оно таковым провозглашалось. Но ведь его новый знакомый не знал, кто перед ним. И также Ричард почувствовал, что отклонить этот дар, сделанный от всей по-настоящему искренней души, он не имеет права.—?Добуду еще,?— с показной небрежностью отмахнулся мальчик.Про себя же вспомнив, что это была любимая яблоня священника, на которой все плоды наперечет. И ему уже за это яблоко наверняка придется расплатиться, приняв далеко не один больно жалящий удар розгами. Ну и подумаешь, он?— будущий рыцарь, и ради правого дела или своего короля должен быть готов пожертвовать чем угодно, хоть собственной жизнью!Ричард тем временем с сочным хрустом откусил от яблока большой кусок. Может быть, это и в самом деле было какое-то особенное, необычайно вкусное яблоко, а может быть, всё дело было в том внезапно обнаружившем себя сильнейшем чувстве голода, который приходит только когда проводишь весь день в играх на природе, напрочь забыв о еде. Во время визитов в замки знати Ричарду Второму многократно приходилось произносить слова благодарности, но сейчас он, одновременно радуясь, что ему не приходится ничего изображать, полностью искренне воскликнул:—?Это самое вкусное яблоко, которое я когда-либо пробовал! Спасибо тебе, мой милый мальчик!Лицо Роберта мгновенно озарилось светом счастья. Он мигом забыл о предстоящем наказании. Вернее, сейчас он понял, что готов принять любое наказание. Что похвала этого юноши стоит дороже любых жертв.Потом они долго просидели бок о бок на нагретых за день солнцем камнях, смотря на солнечные блики в воде, наблюдая за шустрыми стрекозами и не частыми, зато такими задорными всплесками рыбешек. Мальчик рассказывал одетому иначе, чем он, юноше не из этих мест, о здешних окрестностях, и про то, какие загадочные и потайные места он тут знает, где лучше не появляться после захода солнца, и о том даже, по большому секрету, на каких яблонях в саду священника растут самые вкусные яблоки. Юноша слушал его истории, словно волшебные сказки заповедных земель?— ему же так редко удавалось выбраться за высокие стены замка с его роскошным убранством, с вечно переполненными парадными залами и со всеми бесконечными протокольными церемониями, в которых ему приходилось участвовать каждый божий день.А еще Ричард заметил, что его маленькому другу нравится брать его за руку. Или такие знаки внимания были самыми обычными между не такими, как он, детьми? Откуда королю Англии, общавшемуся всю жизнь лишь с придворными из высшей знати, было это узнать. Зато он точно знал, что такое проявление дружеского расположения ему несказанно приятно.Вечерело, небо стало пламенеть к закату. Они услышали призывный звук охотничьего рожка, на который раньше не обращали особого внимания, где-то совсем поблизости. И погрустневший юный король со вздохом сказал, что это ему пора возвращаться к своим спутникам. Мальчик вздрогнул. Так он и знал, что этот красивый юноша не отсюда и больше им никогда не увидеться! Зябко дрогнул в уже наступившей по нему тоске и обреченно склонил голову, а потом, торопясь, полез в сумку на поясе и выхватил задрожавшей рукой, поскорей протянул прекрасному всаднику в подарок главное сокровище, какое у него было?— тонко выкованную металлическую подвеску с гербом его семьи. Украшение случайно оторвалось от сбруи, а мальчик его нашел и озорливо припрятал, потом долгие дни любуясь им и играя, когда никто не видел, как с какой-то архиважной ценностью.Юноша улыбнулся и с благодарностью принял этот дар, на время прижав, горячо стиснутым в ладони, к груди, а потом тщательно перепрятал в искусно вышитый кошель на поясе. А следом за тем снял со своих отливающих червонным золотом кудрей охотничью шапочку с соколиным пером посреди ровных речных жемчужин, на которую не раз заинтересованно поглядывал мальчик, прежде никогда не видевший такой диковинки. Он надел ее ему на голову. И когда поправлял, чтобы та хорошо сидела, наклонился к его лицу и прижался своими губами к его губам. Так захотелось…Неохотно отстранившись, юный король свистом подозвал коня и ловко вскочил в седло, зачем-то красуясь перед новым знакомцем. Улыбнулся широкой, светлой от радости улыбкой, легко взмахнул рукой милому мальчику на прощание, и, пришпорив коня, скрылся за деревьями. Но перед этим всё ж оглянулся, чтобы еще раз увидеть своего маленького нечаянного друга.А мальчик еще долгое время стоял на одном месте, неотрывно глядя туда, где исчез прекрасный немыслимой прежде красотой юноша, стоял и, точно не до конца веря, ощупывал одной рукой хранящую его тепло шапочку у себя на голове, а пальцами другой руки касался губ. Прикасаясь ко рту очень осторожно, ужасно боясь стереть ощущение поцелуя, но всё-таки касался, чтобы удостовериться, что это и в самом деле были его собственные губы, которые неожиданно поцеловал этот прекрасный юный всадник. Вскоре и он услышал неподалеку знакомый голос, зовущий его домой.Спрыгнув с камней, он побежал обратно, на ходу пряча волшебный подарок, странную шапочку, каких здесь не носит никто, в неказистую холщовую сумку. Он твердо решил никому не рассказывать об этой встрече, сделать ее своей самой сокровенной тайной. Ведь не могло быть никаких сомнений, что этот прекрасный юноша был не просто эльфом, а самым настоящим эльфийским принцем. Нельзя, чтобы взрослые о нем узнали.Не юный король, не маленький сэр, не обратили никакого внимания на то, как заколыхались заросли травы на другом берегу, когда раздался звук рога. Должно быть, бросилось прочь мирно спавшее и потревоженное им животное. Что в этом такого, особенного.