Глава 9 (1/1)

От автора: Рокси, гигантское тебе спасибо за поддержку и бесценные советы!!! - У нас теперь не только королева - вдова ланкастерца, но и половина Бургундии у ворот, - ворчал отец, стремительно шагая по коридору – мы с Изабеллой с трудом за ним поспевали. Не упасть бы ненароком, а не то испачкаю или разорву новый наряд. – ?Родственники матушки приехали посмотреть на мою коронацию?, - издевательски пропищал он, передразнивая Елизавету. – Так во всем Лондоне ни одного честного англичанина не останется – сплошь Вудвилли и бургундцы.Настроение у отца было хуже некуда. Ранним утром, когда служанки заканчивали нас причесывать, явился гонец с письмом от короля. Эдуард приказывал графу Уорику и его дочерям немедленно явиться в Тауэр, где супруги по традиции провели ночь перед коронацией - отцу надлежало доставить Елизавету в собор и провести к алтарю, а мне и Изабелле как кузинам короля предстояло нести шлейф ее платья. Столь высокая честь, за которую любой другой лорд охотно отдал бы все на свете, отца не обрадовала – по дороге от дома до Тауэра он наблюдал за тем, как матушка нас наставляет, время от времени отпуская ехидные замечания, и на все лады клял и Елизавету, и ее родню, и непокорного Эдуарда. - Иззи, - я дернула сестру за рукав, - тебе не кажется, что новая королева слишком быстро наживает себе недругов? - Кажется, - хмыкнула Изабелла. – И каких недругов! Герцогиня Сесилия, Джордж, Ричард, граф и графиня, лорды, которые были дружны с герцогом Йоркским и проливали за него свою кровь… Ланкастерская выскочка! Ничего, отец еще покажет ей, кто на самом деле правит Англией. Он собьет с этой особы всю ее спесь! Вчера вечером после возвращения в особняк Изабелла сама пришла ко мне в комнату. Я несказанно обрадовалась ее приходу – он отвлек меня от воспоминаний о друзьях и грусти по Мидллхэму – и с удовольствием выслушала все, что она хотела мне сообщить. Сообщила она многое. Вначале битый час расхваливала на все лады Джорджа Кларенса. Довольно сдержанно отозвалась о короле Эдуарде, который, по ее словам, уступал своему совершенному брату практически во всем. От души поругала Вудвиллей – я ее в этом поддержала. И, наконец, призналась, в том, что возненавидела королеву с первого взгляда. ?Она страшно завидует нам, Анна?, - горячо бормотала Иззи. - ?Она завидует нашей родовитости, нашей близости с королевской семьей, она завидует моей красоте! Она завидует даже вниманию Джорджа ко мне!? Я знала, что сестра склонна преувеличивать, но на сей раз не смогла с нею не согласиться. Елизавета действительно невзлюбила нас, и мы в полной мере ощутили ее нелюбовь на праздничном пиру - по приказанию королевы нас усадили за стол рядом с братьями Вудвилль. Изабелле повезло чуть больше - ее соседом оказался привлекательный и любезный Энтони, а вот мне выпала участь весь вечер выслушивать пустую похвальбу отвратительного Джона; Джордж и Ричард же оказались за противоположным столом, и их соседками стали сестры королевы – надо полагать, не случайно. Изабелла надеялась, что во время танцев она сумеет провести еще немного времени с Кларенсом, но ее надеждам не суждено было сбыться – королева, сославшись на плохое самочувствие, уговорила короля закончить пир до того, как танцы начались.Впервые в жизни Изабелла разговаривала со мной не как с младшей сестренкой, глупой и ничего не понимающей, а как с подругой и наперсницей. Она призналась, что влюбилась в Джорджа Кларенса, а Джордж Кларенс, в свою очередь, питает такие же пылкие чувства к ней, посетовала, что королева не допустит, чтобы их любовь расцвела пышным цветом и сделает все, чтобы им помешать. Я понимала, что Изабелле просто захотелось излить кому-то душу – будь рядом отец Мартин, она отправилась бы к нему, а не ко мне – и все-таки ее доверие мне польстило. С трудом удержавшись от искушения проболтаться Изабелле об отцовских планах, я постаралась немного развеселить и подбодрить ее – рассказала о том, как герцогиня Сесилия с позором прогнала Елизавету, ее матушку и сестер из своих покоев.- Она ведьма, помяни мое слово, самая настоящая ведьма, - эти слова Изабелла не уставала повторять вчера и сегодня. – Она приворожила короля Эдуарда, да так, что он из-за нее позабыл обо всем на свете. Она заставила его жениться без благословения герцогини и одобрения лордов. Как бы она и меня с тобой не сглазила. - Успокойся, Иззи, - я погладила ее руку. – Лучше улыбнись – ты сегодня затмишь всех. Даже ее.Изабелла, моментально позабыв о Елизавете Вудвилль, горделиво приосанилась. Утром она чуть не свела всех с ума, требуя, чтобы ее наряду и прическе уделили особое внимание, но все-таки добилась своего - выглядела Иззи и впрямь прекрасно. Узкое платье из золотистой парчи, затканное нежно-голубыми цветами, плотно обтягивало грудь и талию, а непривычно глубокий треугольный вырез был закрыт полупрозрачной вставкой. Эннен сестра надевать не стала - служанки заплели ее роскошные локоны в косы и перевили их двумя нитями белого жемчуга; такая же нитка жемчуга обвивала ее длинную гибкую шею. Я понимала, что рядом с нею на меня никто не обратит внимания – маленькая, угловатая, со смуглым лицом и шапкой непокорных каштановых кудрей. Темно-вишневое, без единого узора платье наглухо закрыто до самого ворота – как объяснила графиня, до платьев с вырезом я еще не доросла. Из украшений - лишь тонкая золотая цепь (подарок отца) да золотые шпильки, которыми служанки скололи мои волосы у висков и на затылке. Все так, как всегда. Изабелла и Анна. Красавица и дурнушка. Мы поднялись по винтовой лестнице, прошли коридором с удивительно низким потолком (отцу и Изабелле пришлось даже пригнуться, чтобы не удариться макушкой о его каменный свод) и очутились в небольшой приемной, примыкавшей к покоям королевы. Там уже томились в ожидании Джордж и Ричард. - Лорд Уорик, - Кларенс расположился в самом большом кресле, забросив ногу на ногу. Прекрасен, как всегда – на белоснежном упелянде, расшитом затейливыми узорами, нет ни единого пятнышка, пальцы небрежно перебирают звенья нагрудной цепи, белокурые локоны расчесаны и уложены волосок к волоску, на губах играет любезная улыбка. – Кузины, рад вас видеть, - эти слова предназначались, прежде всего, Изабелле. Глостер, сидевший на стуле у стены, не спеша поднялся и учтиво поприветствовал графа и нас обеих. По сравнению с разряженным братом он выглядел более чем скромно: тот самый костюм из золотистой парчи, в котором Ричард появился на торжественном ужине в Миддлхэме, вместо цепи и перстней на пальцах – лишь нагрудная нашивка, черные кудри, несмотря на чьи-то старания привести их в порядок, взлохмачены и взъерошены – не прическа, а какое-то воронье гнездо! - Женщина почти готова, - фыркнул Джордж, указывая на одну из дверей, - сейчас появится. - Что ж, - вздохнул отец, - давайте насладимся последними мгновениями перед тем, как эта шлюха станет нашей королевой.Насладиться последними мгновениями мы не успели – дверь отворилась с легким скрипом, и на пороге показалась Елизавета Грей, в девичестве Вудвилль, вдова ланкастерского лорда, мать двоих детей и жена короля Эдуарда. Я оказалась права – несмотря на надменный вид новой королевы, несмотря на пышность и вычурность ее коронационного наряда, Изабелла все-таки затмила леди Грей своей свежестью и красотой. Тонкое лицо Елизаветы выглядело бледным и утомленным, губы натянуто улыбались, серые глаза беспокойно перебегали с Изабеллы и Джорджа на графа. Медные волосы уступали волосам моей сестры и длиной, и блеском, платье, расшитое от подола до ворота жемчугом и рубинами, казалось жутко громоздким, а подбитая мехом горностая мантия явно была слишком тяжела – Елизавета, морщась, передернула плечами и постаралась распрямить спину. За королевой маячили три девочки, которых мы видели накануне – ее младшие сестры. - Супруга моего брата, - Кларенс взял Елизавету за руки, - вы прекрасны, как и положено королеве.Елизавета просияла. Изабелла нахмурилась. - Что он делает? – прошептала я. – Он же ее терпеть не может. - Тихо, - прошипел отец, смерив меня грозным взглядом. – Она – королева, Джордж и Ричард – принцы. Они ее ненавидят, но обязаны сделать и сказать все, что полагается. - Пусть у вас родится сын, - Ричард, следуя примеру брата, также сжал ладони женщины в своих. – И пусть сын унаследует трон отца. - Спасибо, Джордж, спасибо, Ричард, - Елизавета оглянулась по сторонам. – А где Эдуард? - В Вестминстерском аббатстве, - отец усмехнулся. – Неужели вы не знали, что если супругу короля коронуют позже, чем его самого, он наблюдает за коронацией из-за ширмы, как велит обычай? – Елизавета покачала головой – об этом она не знала. – Я доставлю вас туда и отведу к алтарю, а мои дочери понесут шлейф вашего платья. Не беспокойтесь, их всему научили. - Извините, Уорик, - в приемную вошел, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, отец королевы Ричард Вудвилль, барон Риверс. Круглое лицо покраснело, на лбу выступили крупные капли пота, дыхание со свистом вырывалось из груди – похоже, подъем по лестницам Тауэра дался тестю короля нелегко. – Его величество переменил свое решение – королеву к алтарю поведу я, а шлейф понесут ее собственные сестры, - он указал на девочек, - Екатерина, Марта и Джоанна. Вы и ваши дочери можете присоединиться к процессии позади нас, - сэр Ричард протянул отцу туго свернутый свиток, скрепленный большой круглой печатью. - Хорошо, - даже не взглянув на свиток, отец отмахнулся от Вудвилля, словно от назойливой мухи. – Король угадал мое заветное желание и избавил меня самого и моих дочерей от столь… почетной миссии. Слишком почетной, - слово ?почетной? прозвучало с нескрываемым презрением. Вудвилль побагровел еще больше, но сдержался. Взял дочь за руку, коротко приказал девочкам поднять шлейф, и королева в сопровождении своих родственников прошествовала к выходу. - Что нам теперь делать? – Изабелла тронула отца за плечо. - Играть свои роли в дурацком спектакле, - отрывисто бросил отец. – Уверен, он продлится недолго. - Не расстраивайтесь, прелестная кузина, - Джордж тут же подошел к Изабелле и, воспользовавшись тем, что граф последовал за Вудвиллями, приобнял ее за талию. Сестра мило покраснела, но возражать не стала. – Пусть девчонки Вудвилль раздуваются от гордости, как и их проныра-батюшка – они не понимают, какую ношу на себя взвалили. Медленно плестись за королевой, трястись от страха, глядеть в оба, чтобы ненароком не наступить на этот шлейф – вот что суждено им сегодня. А вы и кузина Анна, - он повел сестру по коридору, - отправитесь в аббатство в сопровождении принцев крови, займете подобающие вам по праву рождения места в первом ряду и будете спокойно наблюдать за происходящим. - Джордж прав, - Ричард протянул мне руку. – Знаю, что тебе противно мое общество, но делать нечего. Придется потерпеть, Анна. - Уж как-нибудь потерплю, - фыркнула я. – Лучше ты, чем Джон Вудвилль. - Ого, что я слышу, кузина? – хрипловато рассмеялся Ричард. – Ты ненавидишь Джона Вудвилля больше, чем меня! Бедняга, я уже ему сочувствую. - Если бы он был твоим соседом на вчерашнем пиру, ты бы меня понял, - я вспомнила туповатое румяное лицо брата королевы, бегающие светло-серые глазки, едкий запах пота и вздрогнула от отвращения. – Между прочим, вы с Джорджем оказались правы. Его истории об охотничьих подвигах – ложь от первого до последнего слова. - Неужели? – перед лестницей Ричард пропустил меня вперед. – Как ты об этом догадалась? - Он хвастался, что в одиночку одолел гигантского вепря. Помнишь голову вепря в Зале трофеев Миддлхэма? - Ричард только хмыкнул. – Отец и его сводный брат лорд Томас Фокенберг еле-еле одолели его вдвоем, а ведь они мужчины гораздо старше и сильнее Джона Вудвилля. Готова биться об заклад, что брат королевы ни на кого крупнее лисы не охотился. Хотя о соколах и соколиной охоте знает много. - А я-то все гадал, о чем ты с ним беседовала, - протянул Ричард, хватая меня за локоть и ускоряя шаг – мы значительно отстали от остальных. – Не одной тебе не повезло – нам с Джорджем было еще хуже. - Неужели девицы Вудвилль настолько плохи? – Изабелла вчера сидела как на иголках, то и дело бросая беспокойные взгляды в сторону Джорджа, да и я пару раз из любопытства поглядывала на принцев Йоркских. Ричард с бесстрастным видом выслушивал младшую Вудвилль, две другие пытались завладеть вниманием Кларенса - впрочем, без особого успеха. - Ужасны, - вздохнул Ричард. – Екатерина и Марта принялись вспоминать их дом в Нортгемптоншире: какой он славный, уютный, теплый, почти без клопов и крыс, - мы переглянулись и одновременно поморщились. – Представляешь? Нашли о чем говорить за столом – о крысах и клопах! Джорджа перекосило от отвращения, да и я с трудом сдержал себя. А Джоанна настойчиво просила меня показать ей сад. - И ты согласился? - спросила я нарочито безразличным тоном. Представила Джоанну Вудвилль, сидящую в секретном убежище рядом с Ричардом. Бескрайнее голубое небо, яркая сочная зелень, белые розы, каменная скамья – все точно так, как в Миддлхэме – и сестра королевы. Б-р-р! - Разве я похож на дурака? – возмутился Ричард. – Вот еще! Сделал вид, что не услышал ее просьбу - пусть девицы Вудвилль поищут себе других кавалеров. - Вот как? – его слова меня даже обрадовали. – Не слишком ли жестоко? Девицы Вудвилль ведь так любезны с вами. - Лучше ты со своей ненавистью, чем они со своей любезностью, - пробурчал он, не глядя на меня.Мы вышли на крыльцо Тауэра под крики и рукоплескания придворных и слуг, приветствовавших новую королеву. Елизавете подали раззолоченные носилки с фиолетовым балдахином, женщина не без помощи отца осторожно поднялась по крошечным ступенькам и опустилась в кресло. Ричарду Вудвиллю и отцу подали одинаковых гнедых лошадей, - отец тут же оседлал свою, даже не прибегая к помощи оруженосца, а вот тяжелый и неповоротливый Вудвилль взгромоздился в седло с большим трудом. Сестрам королевы, Ричарду, Джорджу и мне с Изабелой достались лошади темной масти, не такие великолепные, но смирные – мы вскочили на них и заняли свои места позади носилок. Запели трубы, и процессия направилась в Вестминстер.Праздничный Лондон являл собой удивительное зрелище. Все мостовые были тщательно вычищены и выметены, стены домов украшали пестрые ковры и шелковые стяги, на флюгерах развевались флажки с рычащим львом. И розы, белые розы Йорков повсюду: в руках детишек - родители подняли их на плечи, чтобы те смогли увидеть королеву и принцев; в цветочных горшках, заставивших все балконы и подоконники; на головных уборах и в прическах мужчин и женщин, толпившихся по обеим сторонам улиц. Белые лепестки падали на камни мостовой, кружились в воздухе, сыпались на нас из окон, некоторые особо смелые ребятишки даже сбрасывали их, взобравшись на крыши. Люди кричали: ?Боже, храни королеву!?, ?Благослови Господь Елизавету!?, неистово махали руками, а та, на которую были направлены их благословения, медленно плыла в своих носилках, возвышаясь над всеми. Так же тепло приветствовали и ?Делателя королей? - отца в народе очень любили. Граф, к вящему неудовольствию Ричарда Вудвилля, заигрывал с горожанами вовсю – раскланивался, махал рукой, громко благодарил за благословения. Кларенсу и Глостеру кричали: ?Сыны Йорка!?, ?Англия и Йорк!? Кларенс вел себя в точности как граф, Глостер как всегда был более сдержан – лишь кивал головой в ответ.Если верить словам отца, всего лишь год назад королева и ее семья вели полунищенское существование в родном Нортгемптоншире, с трудом сводя концы с концами - отчаявшаяся Елизавета вместе с двумя сыновьями бросилась под копыта коня Эдуарда, моля его о помощи. Она добилась большего, гораздо большего, заполучив не деньги и покровительство, но сердце и любовь короля, так о чем же думает теперь эта странная холодная женщина, глядя, как приветствует ее восторженная толпа? О чем вспоминает? Что чувствует? Боится или радуется? С трудом сдерживает слезы или, напротив, улыбается? Осознает ли, что очень-очень скоро она из вдовы захудалого рыцаря-ланкастерца превратится в повелительницу Англии? Я не видела Елизавету (ее загораживали широкие спины графа и Ричарда Вудвилля), но все время гадала, каково ей сейчас.Ехали мы долго – я уже успела пресытиться красотами города, устала стряхивать лепестки с платья и волос, а от неумолкающих воплей хотелось заткнуть уши. Наконец кортеж остановился у Вестминстерского собора, самого поразительного здания из всех, что я когда-либо видела - его стены напоминали белоснежное фламандское кружево, а высоченные шпили, казалось, упирались прямо в небо. По ступеням крыльца скатывалась вниз ковровая дорожка кроваво-красного цвета, и расставленные вдоль нее стражники с трудом сдерживали напирающую толпу.Мы спешились, и подбежавшие мальчишки-пажи тут же увели лошадей в сторону. К носилкам Елизаветы подошли ее братья Энтони и Джон, одетые в одинаковые светлые штаны и бархатные куртки – Энтони в золотистую, Джон в коричневую. Джон подал сестре руку, помогая сойти, а Энтони присел на корточки. - Что он делает? – я легонько толкнула Ричарда локтем в бок. - Королева должна пройти к алтарю босиком, - Ричард будто не обратил внимания на мое бесцеремонное обращение с его светлейшей особой. – Хм, странно… - Что странно? – тем временем Энтони осторожно приподнял подол коронационного платья Елизаветы. Медленно снял туфлю сначала с ее правой ноги, потом с левой, сжал узкую ступню сестры в своих ладонях, запрокинул голову и посмотрел на Елизавету внимательным долгим взглядом. - Странно, что ее разувает старший брат, это могла сделать одна из сестер, - поморщился Ричард. – Впрочем, пусть поступают, как знают.Елизавета улыбнулась Энтони – улыбка получилась вымученной и какой-то натянутой – тот отпустил ее ножку и отступил. Сестры Вудвилль подхватили шлейф, Ричард Вудвилль взял дочь за руку, и новая королева вошла в Вестминстерский собор под восторженные восклицания. Едва мы вошли вслед за нею, за нашими спинами заскрипели, смыкаясь, деревянные двери.В соборе царил полумрак – солнечный свет с трудом проходил через витражи из цветного стекла. Мерцали огоньки свечей, зажженных у алтаря, ангельские голоса певчих не могли заглушить перешептывания придворных, занимавших все свободное пространство. Лица, лица, лица, сменяющие друг друга, сливающиеся в одно сплошное яркое пятно… Мужчины и женщины, девушки и юноши, старики и дети. Камзолы, куртки, упелянды, платья, плащи, эннены и тюрбаны (по тюрбанам можно было с легкостью узнать бургундцев), блестящие нагрудные цепи и драгоценности… В воздухе витал запах ладана, смолы, краски, духов и человеческого пота, такой удушливый, что у меня даже закружилась голова. Я крепче вцепилась пальцами в рукав Ричарда – может, ему это было неприятно, но он героически смолчал – и с трудом доковыляла с ним до алтаря, где и заняла подобающее мне как кузине короля место рядом с матушкой, Изабеллой, принцессой Маргаритой, Жакеттой Люксембургской и сестрами королевы. Одно место в центре ряда оставалось пустым. - Матушка сдержала слово и осталась у себя, - тихонько пошептал мне на ухо Ричард. Я рассеянно кивнула. – Дыши ртом, Анна, полегчает, - он освободил руку и направился в противоположную сторону, где стояли мужчины. Подошел к графу и Джорджу, что-то негромко сказал им, Джордж кивнул, а граф злорадно ухмыльнулся. То ли совет Ричарда помог, то ли я постепенно привыкла к духоте и запахам собора, но вскоре мне действительно стало лучше. С трепетом и замиранием сердца я следила за тем, как Елизавета, прямая и величественная, подходит к алтарю, как опускается на колени перед старцем в золотой ризе и высокой тиаре – архиепископом Кентерберийским. Архиепископ осенил женщину крестным знамением. - Я представляю вам королеву Елизавету, вашу истинную королеву, - певчие умолкли, и эхо разносило негромкий голос архиепископа по всему собору. – Все ли вы, собравшиеся здесь, чтобы отдать дань почтения и служения, желаете одного и того же? - Боже, храни королеву! - эти слова я произнесла вместе с остальными. Архиепископ откупорил флакончик с миром и, смочив палец, коснулся лба Елизаветы. - Путь помазание сие умножит честь вашу и навечно утвердит на престоле! – провозгласил он еще торжественнее. - Боже, храни королеву! – Изабелла коснулась моего плеча. Я посмотрела туда, куда указывала она.Отец молчал. И Ричард с Джорджем тоже. Они не признавали Елизавету королевой даже теперь, когда ее возводили на престол по всем законам и правилам.Елизавета встала с колен и проследовала за архиепископом к резному трону из черного дерева. - Мы преподносим кольцо и скипетр нашей единственной королеве, - Елизавета опустилась в кресло, а архиепископ молитвенно сложил ладони. - Боже, храни королеву! – повторила толпа в третий раз. И снова безмолвствовал мой отец и принцы Йорские.Один из священнослужителей приблизился к трону, протягивая архиепископу круглый поднос; архиепископ взял с подноса массивное кольцо, больше подходящее мужчине, нежели женщине, и надел его на средний палец правой руки Елизаветы. Затем настал черед другого священнослужителя – архиепископ бережно принял у него скипетр и вручил этот символ власти Елизавете. Наконец, вперед вышел третий священнослужитель, державший подушку из алого бархата. На подушке лежал золотой обруч с острыми зубцами, усыпанный белыми, красными и синими камнями. - Венчаю чело твое сей короной, - архиепископ надел корону на голову Елизаветы, - и нарекаю владычицей Англии.Вот и все. Елизавета Вудвилль, ?простая ланкастерская девка?, ?шлюха?, ?ведьма? из семейства, славившегося своей верностью Алой Розе, стала королевой. Стала вопреки воле лордов и графа Уорика, вопреки ненависти герцогини Сесилии, вопреки недовольству братьев Эдуарда, вопреки всему и всем на свете. Она выпрямилась – серые глаза горели нескрываемым торжеством, а губы изогнулись в надменной усмешке. Архиепископ со своими служителями поклонились королеве, их примеру последовали и мы. Я заметила, что Жакетта Люксембургская и ее дочери согнулись едва ли не пополам, а вот матушка и Изабелла были не столь почтительны. - Ведьма, - сквозь зубы процедила Изабелла, глядя, как из-за ширмы выходит великолепный король Эдуард. Он поцеловал руку жены, негромко сказал ей что-то и зашагал к дверям. Елизавета засеменила за ним, стараясь не оступиться. – Добилась-таки своего. - Тише, - графиня покосилась на Жакетту Люксембургскую. Та, впрочем, восторженно взирала на зятя и дочь и нас не слышала. – Дома наговоритесь. - До дома еще дотерпеть надо, - прошептала я, а Изабелла согласно кивнула. Матушка нахмурилась и одарила нас таким грозным взглядом, что мы благоразумно прикусили языки.Елизавета в сопровождении мужа и родных вышла на улицу первой; граф, графиня и мы с принцами вышли следом. Я с наслаждением вдохнула полной грудью свежий воздух – после спертой духоты и запахов собора он казался особенно сладким – вскочила на поданную слугой лошадь и изо всех сил натянула поводья – застоявшееся животное едва не рвануло с места в галоп. - Осторожнее, Анна! - Ричард, державшийся чуть поодаль, подъехал ко мне. – Не ровен час – свалишься. - Я хорошая наездница, кузен, или вы об этом забыли? – проворчала я, поглаживая лошадь по шее. – Так что ваши предостережения мне ни к чему. - Как я мог об этом забыть? – ответил он холодным тоном. Тем самым тоном, которым всегда говорил со мной до приезда в Лондон. Я повернулась к Ричарду – его бледное лицо казалось спокойным и бесстрастным, но в глазах затаилась обида. Мне стало стыдно - Ричард, заметив, что я с трудом справляюсь с лошадью, примчался на помощь, а я так резка с ним. - Извини, - произнесла я как можно искреннее. - Ого! – он изумленно приподнял брови. – Неужели ты передо мной извиняешься? - Ты пытался помочь, а я тебе нагрубила, - лошадь наконец-то перешла на спокойную иноходь. – Я была неправа. Так что извини. - Я подумаю, - он ухмыльнулся так самодовольно и ехидно, что мне как прежде захотелось отвесить ему подзатыльник. В Вестминстерский дворец мы прибыли под звуки труб и радостные вопли толпы. Новая королева первым делом отправилась повидать сыновей (ее отпрысков от первого брака с лордом Греем на коронацию не пустили), Жакетта Люксембургская вместе с младшими дочерьми тоже куда-то удалилась. Ричард Вудвилль вступил в дружескую беседу с двумя пышно разодетыми бургундцами, его сыновья молча стояли рядом с ним - красавец Энтони прислонился к стене и, запрокинув голову, глядел в безоблачное голубое небо, Джон посматривал по сторонам со скучающим видом. - Пока все Вудвилли заняты, побеседую с Эдуардом, - отец устало потер лоб. – Может, хоть сегодня сумею его убедить не заключать договора с Карлом и послать покаянное письмо Людовику. - Я бы не очень на это рассчитывал, Уорик, - Джордж покачал золотоволосой головой. – Вудвилли хором твердят брату, что Людовик коварен и опасен, что договоров с ним заключать никак нельзя, а воплощение всех рыцарских добродетелей Карл, напротив, самый надежный союзник Англии на континенте. А наш Эдуард с недавних пор слепо верит Вудвиллям и прислушивается к их советам – так что если он и пошлет письмо, то не в Париж. - И все же я попытаюсь, - отец рассеянно похлопал Джорджа по плечу. – Встретимся позже. - Люблю Уорика за то, - Кларенс проводил графа восхищенным взглядом, - что он никогда не отступает перед трудностями. Графиня, кузины, - принц обернулся к нам, - и я, и брат мой Ричард почтем за честь проводить вас в Тронный зал. - И мне, и дочерям необходимо привести себя в порядок, - улыбнулась графиня, жестом подзывая слугу, - так что прошу прощения, но мы ненадолго вас покинем.Как и прочим знатным гостям, нам выделили отдельные покои на одном из жилых этажей дворца – две большие спальни для графа и графини, одну спальню для меня и Изабеллы и умывальную с уборной. Мы с удовольствием ополоснулись прохладной водой, переоделись в заранее подготовленные чистые рубашки и другие платья – чуть полегче и попроще, а затем служанки заново причесали и заплели нас. Туалет матушки занял гораздо больше времени – из-за него мы едва не опоздали. Праздничный пир проходил в Тронном зале – никакой другой зал дворца не вместил бы всех приглашенных. Ричард показывал мне его накануне, но все-таки, переступив порог, я не сдержала восторженного вздоха: всего за одну ночь зал изменился до неузнаваемости. Мрачные каменные стены оплетали гирлянды из белых роз, по углам стояли живые деревья в кадках, под потолком висели клетки, в которых заливисто щебетали птицы. От одного конца до другого тянулись два стола, устланные парчовыми скатертями и заставленные золотой посудой, а перед двумя тронами возвышался еще один стол для короля и королевы. - Успели, - выдохнула матушка. Гости уже расселись, но и Эдуард, и Елизавета отсутствовали. – Теперь нужно найти свои места.Матушке и Иззи долго искать не пришлось: графиня заняла свободный стул между графом и Ричардом Вудвиллем, а к Изабелле тотчас же подбежал Джордж – Кларенс нежно взял сестру за локоть и усадил ее по правую руку от себя, к явному неудовольствию расположившихся неподалеку Марты и Екатерины Вудвилль. - Куда ни посмотрю – везде Риверсы, - притворно посетовал Джордж, лукаво усмехаясь, - а вы, кузина – отрада для моих исстрадавшихся глаз. Что ж, счастливая Изабелла и униженные в который раз сестры Вудвилль – это, конечно, хорошо, но надо бы и мне куда-нибудь присесть. Ни отцу с матушкой, ни Иззи до меня уже и дела нет, так что придется самой о себе позаботиться. - Анна! – раздался хрипловатый голос. Ричард. Сидит напротив Кларенса спиной к двери – именно поэтому я и не заметила его сразу. Стул по правую руку от него занимает принцесса Маргарита, а вот стул по левую руку пустует. - Анна! – позвал он чуть громче. – Здесь есть место – садись, если хочешь.В Миддлхэме на подобное предложение я бы ответила отказом – резким, категоричным отказом, но вчерашний ужин в компании брата Елизаветы изменил многое. Нет, уж лучше пусть моим соседом по столу будет Ричард с его ехидством, подчеркнутой любезностью и насмешками – ко всему этому я давным-давно привыкла - чем какой-нибудь краснолицый, потный, громко чавкающий и хвастливый мужлан! Я подошла ближе и нос к носу столкнулась с Джоном Вудвиллем и его сестрой Джоанной.Опять они! Да что ж такое? Нет, герцогиня Сесилия сто, тысячу раз права – Вудвилли лезут отовсюду, как тараканы. - Ваша светлость, - Вудвилль чуть отодвинул свободный стул, - вы не возражаете, если это место займет леди Джоанна?Вопрос был задан небрежным скучающим тоном – Вудвилль даже не сомневался в согласии Ричарда. - Возражаю, - ответил Ричард, даже не поворачиваясь в его сторону, - это место займет моя кузина Анна. - Глостер, - прошипел Джон, наклоняясь, - моя сестра и ваша королева приказала, чтобы на пиру леди Джоанна сидела рядом с вами. Извольте подчиниться. - Вудвилль, - спокойно промолвил Ричард, - на пиру рядом со мною будет сидеть леди Анна Невилль, - он соизволил поднять голову и посмотреть на Джона. По сравнению с рослым крупным братом королевы он выглядел совсем еще мальчишкой, но властности, которая звучала в его голосе, мог бы позавидовать любой король. – Вам понятно? - Но королева… - Вудвилль стушевался под ледяным взглядом этих мрачных глаз, а Джоанна, похоже, и вовсе мечтала оказаться где угодно, только не здесь. - Королева – ваша сестра, а король Эдуард – мой брат. Вы – Вудвилль, я – Плантагенет. Вашему отцу даровали титул графа, во мне течет кровь владык Англии, - Ричард говорил негромко, но отчетливо, и каждое слово хлестало Вудвилля, словно удар кнута. – На первый раз я прощаю вам такое непочтительное обращение со мной, но учтите – второго раза не будет. Еще раз посмеете отдавать мне приказы – и даже ваша сестра вас не защитит. А теперь, - принц взмахнул рукой, - подыщите другое место для леди Джоанны. Кузина Анна, - эти слова он произнес совсем другим тоном. Мягким и извиняющимся. – Простите, что заставили вас стоять. Прошу, - он отодвинул стул, и я наконец-то смогла присесть. - Браво, малыш Дикон! - Джордж одобрительно кивнул. – Где ты научился так вести себя с этой… - он выразительно повел глазами в сторону Марты и Екатерины, - милой семьей? - Матушка и Уорик преподали пару уроков, - Ричард наклонился ко мне. – Все хорошо, Анна?Его лицо было совсем близко. Худощавое лицо, бледность которого подчеркивали черные как ночь взъерошенные кудри и бездонные синие глаза. Лицо, которое я когда-то находила пугающим. Лицо, от которого в это мгновение я не могла отвести взгляда. Сердце билось в два раза быстрее, ладони вспотели, по спине побежали мурашки – я не знала, что со мной происходило, но мне это совершенно не нравилось. В Миддлхэме все казалось простым и понятным. Глостер был Глостером – нахальным мальчишкой, самодовольным и заносчивым принцем. Я избегала его, но он все равно оказывался рядом. Я одаривала его колкостями, получая взамен еще больше колкостей. Я ругала его последними словами, а он очаровал матушку, наставников, слуг и даже переманил на свою сторону Генри и Фрэнсиса. Там он нежданно-негаданно ворвался в мой дом, в мой мир, перевернул все с ног на голову, и за это я его ненавидела, но здесь, в Лондоне, передо мной предстал совсем иной Ричард. Мужественный и терпеливый в дороге. Добродушный и приветливый с братьями и сестрой. Ласковый и любящий с герцогиней Сесилией. Ричард, не оставивший меня в одиночестве. Ричард, показавший мне свое секретное убежище. Ричард, сопровождавший меня сегодня. Ричард, поспешивший на помощь. Ричард, одолевший Джона Вудвиля в словесном поединке. Ричард, выбравший в соседки не любезную и тихую Джоанну, а меня – упрямого, неуступчивого бесенка.Я смотрела на него – на того, кого я совершенно не знала, смотрела – и понимала, что уже не могу относиться к нему так, как раньше. Да, ненавидеть его было просто, даже слишком просто и легко, но как вести себя с ним теперь? Об этом я не имела ни малейшего представления.