Глава 7 (1/1)

Мне снился странный сон, очень похожий на тот, который я видела в ночь приезда Ричарда в Миддлхэм. Отец, суровый и молчаливый, вновь привел меня к высокому, покрытому снегом холму и приказал подниматься на вершину – только на сей раз я уже знала, что меня там ожидает. Я закричала, что не хочу этого делать, но он грубо подтолкнул меня вперед закованной в сталь рукой. Пришлось подчиниться. Поднявшись на самый верх, я едва не расхохоталась от радости и облегчения. Не было разбросанных повсюду трупов. Не было крови, пропитавшей белые сугробы. Не было никого и ничего. Лишь нависали над головой серые тучи, да завывал на все лады свирепый северный ветер. - Анна, милая, вот и ты! Юноша с ангельским лицом взобрался на холм с противоположной стороны. Подошел ко мне, сжал мои ладони в своих и улыбнулся широкой улыбкой, от которой почему-то стало еще холоднее. - Ты мне не рада? – у юноши синие глаза, как и у Ричарда. Они так же огромны и неподвижны, но если глаза моего кузена то темнеют, то светлеют, то сияют, то тускнеют, то безмятежны, то мрачны, то напоминают вечернее небо, то бескрайнее штормовое море, эти глаза похожи, скорее, на два драгоценных сапфира. Они прекрасны, но жизни в них нет. - Кто ты? – я попыталась вырваться, но незнакомец держал меня крепко. – Что тебе от меня нужно? - Я – принц, - произнес он гордо, - самый настоящий принц. И я хочу увезти тебя отсюда. - Никуда я с тобой не поеду! – я топнула ногой. – Что ты ко мне пристал?Юноша расхохотался, запрокинув голову. Высоким визгливым смехом, таким мерзким и фальшивым, что мне захотелось немедленно заткнуть уши… - Анна, - матушка легонько похлопала меня по щеке, - Анна, просыпайся. - Ох, - я приподнялась на локте. – Приехали? - Пока нет. Но скоро приедем. - Быстро же мы добрались, - я окинула взглядом дормез, к которому уже успела привыкнуть. Толстый ковер с причудливым узором, которым завешена деревянная перегородка (на второй половине разместились три самые расторопные служанки графини и сундуки с вещами), точно такой же ковер на полу. Скамьи, устланные мягкими подушками. Широкие окна, пропускающие внутрь солнечный свет и свежий воздух. - Хотелось бы побыстрее, - пробурчала Изабелла, орудуя иглой. Сестра умудрилась прихватить с собой одно из своих рукоделий (если бы станок с алтарным покровом уместился в дормезе, не сомневаюсь, что Иззи взяла бы именно его) и семь дней кряду не поднимала головы от пялец. – Мне так надоели эти деревянные лохани на постоялых дворах! И холодная вода, и узкие кровати, и… - Нам повезло, что добрались до Лондона без приключений, - перебила ее матушка. И была права – хоть нас и сопровождал небольшой отряд, состоящий из десяти вооруженных ратников и пяти слуг, времена нынче настали беспокойные. Сторонники Ланкастеров, не желавшие признать победу Йорков и жаждущие мести, дезертиры, мародеры, разбойники – кто угодно мог напасть на кортеж графини Уорик. Именно поэтому по совету гонца, юноши по имени Уолтер, мы путешествовали только в светлое время суток, выбирая самые оживленные дороги, а к вечеру размещались на каком-нибудь постоялом дворе на ночлег. - А мне все нравится, - я кое-как пригладила свои непослушные кудри и, поджав под себя ноги, принялась смотреть в окно. Мне действительно все нравилось. Нравились постоялые дворы с их шумом и суетой. Нравились удивительные пейзажи, сменяющие друг друга – глупышка Изабелла из-за своей вышивки пропустила столько интересного. Холмы, поросшие зеленой травой и напоминавшие мне о Миддлхэме, бескрайние пастбища, буйство красок на лугах, города, поселения и замки, густые заросли лесов, болотные топи, которые мы миновали стороной – я жадно глядела из окна на все это, стараясь ничего не пропустить. Порой вместо деревень нам попадались огромные пепелища; часто, даже слишком часто мы встречали оборванных людей, с мольбой протягивающих руки к дормезу; пару раз я успела заметить трупы, лежащие в придорожной канаве – но даже тогда не закрывала глаза. Я смотрела – и видела Англию, страну, которую так любил отец, любил сильнее, чем всех нас, вместе взятых. Видела ее красоту, видела силу и упорство ее людей, вновь отстраивающих разрушенные дома, видела печальные напоминания о войне, которая пронеслась по этой земле, не щадя ничего и никого. Видела – и все больше понимала чувства отца, понимала, почему он так хотел, чтобы Англией управлял хороший король, достойный своего государства и своих подданных. - Кузина Анна, доброго вам дня! – Ричард чуть натянул поводья, сдерживая быстрый бег лошади. – Как вы себя чувствуете? - Неплохо, кузен, благодарю за заботу, - пробормотала я, исподлобья глядя на него. Генри Перси не врал – никто не держался в седле так непринужденно и так изящно, как Ричард Глостер. Никто не умел так ловко и сноровисто обращаться с лошадью, как Ричард Глостер. И – я не могла не отдать ему должное – Ричард Глостер очень мужественно вел себя все это время. Ни разу не пожаловался на слабость и усталость, ни разу не пересел к нам в дормез (матушка неоднократно звала его, он вежливо и твердо отказывался), даже несмотря на то, что по вечерам, спешившись, едва заметно морщился от боли и украдкой растирал затекшие мышцы. На постоялых дворах он, в отличие от Изабеллы, не изводил графиню постоянными капризами, спокойно ел пищу, которую предлагали хозяева, не настаивал на отдельной комнате и пуховом матраце и вообще ровным счетом ничего для себя не требовал, с матушкой и Изабеллой вел себя по-прежнему учтиво, с ратниками и слугами держался просто, а с Уолтером даже подружился. Со мною он был любезен – спрашивал о здоровье, интересовался, как я переношу поездку, предлагал прокатиться верхом (вместо меня ему отказала графиня), помогал спускаться по шатким ступенькам дормеза – но был как всегда холоден и насмешлив, я платила ему той же монетой. Мы подъехали к перекрестку Чаринг-Кросс – я прочла название на деревянном столбе – и свернули на широкую, вымощенную камнем дорогу. Здесь движение стало гораздо оживленнее: у обочины медленно катились, издавая жуткий скрип, крестьянские повозки, нагруженные тюками, бочками и прочей поклажей. Звонко цокали лошадиные копыта, слышались крики и ругань, где-то неподалеку звонили колокола. - Стрэнд, - произнес Ричард негромко. – Отсюда начался мой путь в Миддлхэм. А вон там, - он указал направо, туда, где в туманной дымке виднелись красные крыши и шпили соборов, - Вестминстер, резиденция короля Эдуарда. - Рады, что возвращаетесь домой, кузен? – я вытянула голову, рассматривая роскошные дома, утопавшие в полумраке старых садов. - Лондон – не мой дом, - пожал плечами Ричард, - но я рад, что скоро увижу мать и братьев. - Так почему вы не поскакали прямиком в Вестминстер? Ведь герцогиня и ваши братья сейчас там? - Возможно, - он снова пожал плечами, - но граф Уорик наверняка дожидается вашего прибытия в своем особняке. Как только Вы благополучно туда прибудете – я с вами распрощаюсь, - он ухмыльнулся. – Понимаю, кузина, что для Вас лишние пять минут, проведенные рядом со мной – пытка, но, умоляю, потерпите еще немного. Совсем скоро вы избавитесь от меня на целый…, - многозначительная пауза, - день. Может, чуть меньше.Мы смерили друг друга пристальными взглядами. Все как всегда – привычная издевка, разбавленная… Чем? Обидой? Странно, с чего бы ему обижаться – он отлично знает, как я к нему отношусь, и его такое отношение вполне устраивает. Грустью? Из-за чего? Из-за предстоящего расставания? Уверена, расставшись, он, как и я, испытает лишь облегчение. Тогда в чем дело? Что плещется на самом дне огромных синих глазищ? Не знаю и не желаю этого знать! - Ваши слова как бальзам на душу, кузен, - проворковала я отвратительным елейным тоном. Ноздри Ричарда раздулись, губы сложились в тонкую линию, но Глостер, к моему крайнему изумлению, ничего не сказал. Хлестнул лошадь по крупу и поскакал вперед, заняв место во главе кортежа.Еще один поворот налево, еще одна дорога, протянувшаяся вдоль высокой стены – и дормез остановился у массивных ворот, на которых красовался (я захлопала в ладоши) медведь.Личная эмблема Ричарда Невилла, графа Уорика. - Наконец-то, - выдохнула матушка. Поспешно достала из сундучка оловянное зеркальце, придирчиво оглядела свое отражение и поправила чуть сползший на лоб эннен. Изабелла отложила вышивку. – Только бы ваш отец был здесь. Мы вышли из дормеза и сразу же увидели отца - граф стоял на верхней ступени лестницы, ведущей на второй этаж дома, и с улыбкой смотрел на нас. Он ничуть не изменился – разве что похудел немного – и выглядел так внушительно, как и подобало выглядеть Ричарду Невиллю, графу Уорику по прозвищу ?Делатель королей?, коннетаблю Англии и второму лицу государства. Новенький травянисто-зеленый костюм был оторочен золотым позументом, на поясе висел кинжал, а нагрудная цепь, пожалованная королем Эдуардом, ослепительно блестела на солнце. - Граф, - матушка присела в изящном реверансе. Граф почти бегом спустился вниз и протянул супруге руку, помогая встать. - Миледи, - низкий рокочущий голос отца прозвучал чуть тише, чем обычно. Он прижался губами к кисти графини, а матушка легонько провела ладонью по его каштановым кудрям. – Счастлив вас видеть. - Как и я, муж мой, - графиня обернулась к нам. – Изабелла, Анна, подойдите, поздоровайтесь с отцом.Приблизиться мы не успели – отец сам подскочил к нам и довольно бесцеремонно сгреб обеих в охапку. - Изабелла, - пророкотал он, - какая же ты красавица! - Благодарю вас, - чопорно произнесла Изабелла. – Рада видеть вас в добром здравии и веселом расположении духа. - Вылитая мать, - Изабелла согласно кивнула, выскользнула из медвежьих объятий графа и отошла в сторону, оглаживая примятое платье. Я вырываться не спешила, напротив, еще крепче обвила руками талию отца и потерлась щекой о мягкий бархат куртки. - Ты растешь не по дням, а по часам.Я подняла голову. С сухощавого смуглого лица, иссеченного преждевременными морщинами, на меня ласково взирали желтовато-карие глаза с зеленоватым ободком – ?кошачьи глаза Невиллей?, как частенько говорила матушка. Глаза человека, которого я любила больше всех на свете. - Анна, - отец наклонился и расцеловал меня в обе щеки. – Моя милая девочка. - Я скучала, - шепнула я. – И хочу многое тебе рассказать. - Я тоже по тебе скучал, - он отстранился. – Потом обязательно побеседуем, хорошо? Ричард, - отец подошел к Глостеру, - а ты почему не в Вестминстере? Я думал, ты отправишься прямо туда – герцогиня уже заждалась. - Хотелось провести еще немного времени с графиней и кузинами, - Ричард улыбнулся. – А заодно лично поблагодарить вас, лорд и леди Уорик, за прием, оказанный мне в Миддлхэме. Дни, проведенные в вашем замке, - он покосился на меня, и уголок его губ странно дернулся, - были поистине незабываемыми. - А ты все так же галантен, Дикон.Этот звонкий насмешливый голос принадлежал юноше лет пятнадцати, юноше, при виде которого я опешила от изумления. Он был не просто прекрасен – он был невозможно, неправдоподобно прекрасен. Прекраснее всех, кого я когда-либо встречала. Прекраснее сэра Ланселота и сэра Тристана, прекраснее Роланда и короля Артура. Прекраснее северного принца из моих снов. Прекраснее даже – я невольно устыдилась собственного кощунства – чем ангелы, нарисованные в матушкиной Библии. Высокий, стройный, разодетый в бархат и парчу, благоухающий ароматными духами. Каждая черточка, каждая линия бледного лица поистине совершенна – высокий лоб, обрамленный золотистыми локонами, тонкий нос (немного длинноват, но юношу это не портит), голубые глаза, ясные и чистые, будто безоблачное весеннее небо, полные алые губы, так похожие на лепестки цветов. Настоящий принц из волшебной сказки. - Кто это? – с придыханием прошептала Изабелла. Сестра, утратившая всю свою напускную взрослость и надменность, смотрела на незнакомца как зачарованная. - Джордж! – Ричард, просияв, обнял юношу, тот в ответ похлопал его по плечу. – А ты что здесь делаешь? - Вчера мы с лордом Уориком ездили на соколиную охоту, а после охоты граф любезно пригласил меня в гости, - голубые глаза равнодушно скользнули взглядом по мне. – Я уже собирался возвращаться в Вестминстер, но тут прибыли вы… весьма кстати, - юноша ослепительно улыбнулся Изабелле. – Кузен Уорик, будьте добры, представьте меня своей супруге и прелестным дочерям. - Конечно, - просьба юноши отчего-то очень обрадовала отца. – Ваша светлость, представляю вам мою супругу, леди Анну де Бошан, мою старшую дочь Изабеллу, мою младшую дочь Анну. Его светлость Джордж Плантагенет, герцог Кларенс, брат его величества короля Эдуарда. - Ваша светлость, - склонила шею матушка, - и я, и мои дочери счастливы познакомиться с вами. - Мы присели в реверансе. - Ваше счастье взаимно, графиня, - герцог Кларенс поцеловал руку матушки, - кузина Анна, - сухие прохладные губы едва прикоснулись к моей руке. – Кузина Изабелла, - имя сестры он произнес другим тоном, негромким и вкрадчивым. Подошел к Иззи почти вплотную, сжал ее ладошку в своих и поцеловал с куда большим почтением. Ричард как-то сказал, что у Джорджа и Изабеллы много общего, и сейчас я убедилась в правдивости его слов. Джордж и Изабелла действительно были похожи друг на друга: оба высокие, грациозные и изящные, оба златокудрые и голубоглазые – разве что у Джорджа кудри чуть темнее, а глаза, напротив, светлее. Оба прекрасны настолько, что рядом с ними все прочие люди кажутся едва ли не уродцами. - Кузина Изабелла, - пробормотал Джордж, - вы поставили меня в затруднительное положение. - В самом деле? – так очаровательно Изабелла улыбалась лишь Ричарду на праздничном ужине в Миддлхэме. - В самом деле, - вздохнул Джордж, по-прежнему не выпуская ладони сестры из своих. – Не могу подобрать слов, которые описали бы вашу красоту. Отец усмехнулся, потирая руки, а матушка, напротив, нахмурилась (неужели речи Джорджа показались ей излишне дерзкими?). Отец что-то тихо пробормотал ей на ухо – и графиня мгновенно сменила гнев на милость, одобрительно покивав в ответ. Смущенно потупилась Изабелла, и, глядя на ее раскрасневшееся лицо, я впервые испытала самую настоящую зависть. Зависть от того, что я, маленькая и невзрачная Анна, никогда не буду даже вполовину красива и обворожительна так, как она, что мною никогда не будут любоваться так, как любовался Изабеллой Джордж – с нескрываемым восхищением и каким-то детским восторгом. - Не завидуй, - прошептал Ричард мне на ухо. - Как ты дога… - я повернула голову и осеклась, заметив насмешку в синих глазах Глостера. – Никому я не завидую! Скажешь тоже! - И скажу, - теплое дыхание овеяло шею, и по ней тотчас же побежали мурашки. – Твое лицо, словно открытая книга, милая кузина – нужно только научиться читать по нему. - И ты научился? – презрительно фыркнула я. Покосилась на родителей – не заметили ли они моего непочтительного обращения с принцем – но родители наблюдали за Джорджем и Изабеллой и не обращали на нас с Ричардом никакого внимания. - Смею думать, что да. - Вот как? И что ты прочел? – не знаю, что меня злит больше, его самоуверенность или его правота. - Тебе понравился мой обаятельный братец, - Ричард взлохматил свою и без того лохматую шевелюру. – А моему братцу понравилась не ты, а твоя сестра. Тебя это расстраивает. Ты не хочешь завидовать Изабелле, но все равно завидуешь. Разве не так? - Не так, - буркнула я. - Ох, Анна, чего-чего, а упрямства тебе не занимать, - хмыкнул он. - Кто бы говорил об упрямстве, - почему он не оставит меня в покое? Почему не уедет в Вестминстер? – До вас, кузен, мне еще ой как далеко. - Не скромничай и начинай радоваться, - он лукаво подмигнул. Подошел к графу и графине. – Лорд Уорик, миледи, вынужден вас покинуть. Герцогиня действительно меня заждалась, - он поклонился отцу, затем матушке, - да и вам не мешало бы отдохнуть после утомительного путешествия.Скупая улыбка и кивок в сторону Изабеллы, ехидная ухмылка, предназначенная, без сомнения, мне – и Ричард вскочил в седло. - Я еду с тобой, Дикон, - Кларенс небрежно подозвал одного из слуг, толпившихся поодаль. – Эй, парень, подай мне коня! Живо!Юноша помчался исполнять приказ. Джордж коротко кивнул мне, отвесил поклон матушке, поблагодарил графа за гостеприимство и поочередно расцеловал обе руки Изабеллы, выразив надежду на скорейшую встречу с ней. Ему привели лошадь – жуткое угольно-черное создание с белой звездой во лбу – и Джордж вскочил в седло с такой же ловкостью, что и брат. Глостер и Кларенс помахали нам на прощание и скрылись за воротами. - Изабелла, Анна, ступайте в дом, - граф посторонился, пропуская нас к лестнице, - приводите себя в порядок и отдыхайте. Полли вас проводит. - Пойдемте, миледи, - Полли, низенькая дородная женщина лет сорока, засеменила через двор, забавно подскакивая при каждом шаге, - для вас уже приготовлены комнаты и горячие ванны.Моя новая спальня располагалась на третьем этаже, в самом конце длинного коридора, по соседству со спальней Изабеллы. Он оказалась небольшой, но уютной, а ее обстановка напоминала обстановку нашей общей комнаты в Миддлхэме. Массивная кровать с четырьмя высокими столбиками, к которым крепился бархатный полог, возвышалась у дальней стены рядом с камином. Слева от входа стоял пузатый шкаф для одежды, а справа у окна – небольшой туалетный столик и низкий табурет. Полюбовавшись красочными райскими кущами и белоснежными единорогами на гобеленах, я присела на табурет, сбросила туфли и принялась расшнуровывать платье. - Миледи, - в комнату заглянула Полли, - вам помочь? - Нет, спасибо, - улыбнулась я. - Умывальная и уборная там, - служанка указала на низенькую дверь. – Вам точно не нужна помощь? - Не нужна, - платье упало на пол. Я подобрала его и аккуратно положила на кровать. – Справлюсь сама. - Хорошо, миледи, - улыбка у Полли была приятная. Искренняя и добродушная. Я с наслаждением искупалась в большой деревянной ванне, вытерлась досуха и расчесала волосы. Вернувшись в комнату, обнаружила, что слуги уже успели не только принести мои вещи, но и убрать их в шкаф – мысленно поблагодарив их за старательность, я переоделась в чистую рубашку и легкое летнее платье. Прошлась туда-сюда, думая, чем бы заняться – спать совсем не хотелось. Может, навестить Изабеллу? Пожалуй, не стоит - Джордж Кларенс настолько пленил мою сестру, что она наверняка будет говорить только о нем, как когда-то о Ричарде, восхваляя на все лады. Лучше прогуляюсь по дому в одиночестве.Несмотря на то, что в этом особняке почти никто из нас не бывал – мы с графиней жили в Миддлхэме, а отец разъезжал по свету, исполняя поручения короля Эдуарда – особняк выглядел так, будто заботливые хозяева его не покидали: стены украшали яркие ковры, на окнах не было ни следа грязи и паутины, тускло поблескивали начищенные медные скобы для факелов, а недавно вымытые полы и ступени на лестнице еще не просохли от воды. Роскошная обстановка комнат оставила меня совершенно равнодушной – к мебели из самых дорогих пород дерева, серебряной посуде и изящным безделушкам, расставленным повсюду, я уже привыкла – а вот чрезмерная почтительность здешних слуг очень удивила. И женщины, и мужчины, и девушки, и юноши, которых я встречала, кланялись мне чуть ли не до земли, кланялись так почтительно, словно приветствовали не младшую дочь хозяина, а, по меньшей мере, саму королеву Англии – меня подобное раболепие немного смутило, хотя Изабелле оно, скорее всего, придется по душе.Вскоре я очутилась в библиотеке – не такой гигантской, как в Миддлхэме, хотя тоже довольно большой, со множеством старинных и редких книг. Я отыскала сборник легенд о короле Артуре и, взобравшись с ногами в кресло, с упоением погрузилась в чтение. Камелот, оплот добра и справедливости, мудрый и великодушный Артур, прекрасная Гвиневера, так похожая на Изабеллу, и ее верный златокудрый Ланселот, удивительно напоминающий Джорджа Кларенса, приключения, сражения и героические подвиги, рыцари Круглого Стола и негодяи, которых они в легкостью побеждали – я позабыла обо всем на свете, перелистывая страницу за страницей. Перевернула еще одну и охнула – с пожелтевшего от времени пергамента на меня смотрело лицо Ричарда Глостера. Я поморгала, ущипнула себя за руку (бесполезно, видение не исчезло), захлопнула книгу, затем вновь открыла ее.Нет, не Глостер, но человек, очень и очень на него похожий. Стоит в гуще боя, меч пронзает тело какого-то бедняги, темная броня забрызгана кровью. Голова непокрыта, густые кудри черны и нечесаны, как у Ричарда, лицо чуть полнее, но такое же бледное. И глаза – огромные, страшные. ?Мордред на поле Камланна? гласила надпись под картинкой. Мордред! Ну, конечно, кто же еще? Откуда здесь взяться Глостеру? - Проклятущий Глостер, - прошипела я, переворачивая страницу, - уже и в книгах мерещится. - Нужно что-то делать, Анна, - донесся откуда-то приглушенный голос отца. – Иначе все пойдет прахом.Я огляделась по сторонам – в библиотеке никого не было. Странно, неужели почудилось? - И что ты будешь делать, Ричард? – голос матушки звучал чуть отчетливее. Я поднялась с кресла, прошла вдоль стены и, наконец, обнаружила дверь, скрытую за гобеленом. – Такое унижение – это уже не просто проделки глупого мальчишки. - Это не просто унижение, - присев на корточки, я заглянула в замочную скважину и увидела родителей. Граф и графиня сидели за шахматным столиком, отец крутил в пальцах белую фигуру, матушка пристально смотрела на него. – Это оскорбление, самое настоящее оскорбление! Я просил его расторгнуть этот брак, чуть ли не на коленях умолял объявить о помолвке со свояченицей Людовика – ты даже не представляешь, Анна, сколько времени, сколько сил я потратил на то, чтобы король Франции согласился выдать за Эдуарда Бону Савойскую! А этот неблагодарный сопляк расхохотался! Он смеялся мне в лицо - мне, человеку, который сделал его королем, человеку, который до сих пор правит за него! А потом вышел к лордам и заявил, что женился на леди Елизавете Грей, урожденной Вудвилль и намерен в самое ближайшее время короновать ее. - Вудвилль, Вудвилль… - матушка наморщила лоб, - кто она такая? - Дочь Ричарда Вудвилля, барона Риверса. - Барон Риверс? Не тот ли это Риверс, который женился на вдове Джона Ланкастера, бывшего регента короля Генриха? - Тот самый. Всю жизнь воевал за своего Генриха, а на старости лет решил сменить сторону, - фыркнул отец. - Элизабет - его старшая дочь, вдова какого-то ланкастерца с двумя детьми. Самая обыкновенная шлюха, которую ее предприимчивые родственники вовремя подложили под нашего дурака Эдуарда, шлюха, вынудившая его жениться втайне от всех. Он женат уже год, целый год, Анна, и ни единым словом не обмолвился мне об этом – вот что меня тревожит. Он уходит, ускользает, а я больше над ним не властен! - Может, ты сумеешь подчинить ее своему влиянию, - матушка подалась вперед, погладив отца по плечу. – Может, она окажется не такой опасной, как ты думаешь. - Не знаю, - отец покачал головой, - я пока еще ее не видел и не могу судить о том, какова она. А вот ее семейство – тот еще подарок. Наглые, жадные и – самое ужасное – их очень много. Отец, братья, кузены – все они заполонили двор, окружив Эдуарда, будто стервятники, и наш король уже вовсю раздает им титулы и земли. А сестрам и кузинам королевы он подыскивает женихов из самых знатных семейств Англии. - Из самых знатных? И даже… - Нет, о собственных братьях Эдуард, слава Богу, не заикается, - отец поставил белую фигуру на доску и взял черную. – Именно поэтому мы должны действовать очень и очень быстро, а то оглянуться не успеем, как оба герцога будут женаты на девчонках Вудвилль. Наше счастье, что Кларенс потерял голову от Изабеллы – если он испросит у брата разрешения на брак, Эдуард не станет ему отказывать. Да и Сесилия в этом деле наш самый надежный союзник – Джордж ее любимец, Вудвиллей она терпеть не может, а Елизавету заочно ненавидит. - А Ричард? – матушка чему-то усмехнулась. – Он вряд ли горит желанием жениться на Анне.Ричард? На мне? Я приложила ладонь к груди, надеясь успокоить отчаянно заколотившееся сердце. Оно стучит так громко – удивительно, что родители этого не слышат. - Ричард и Анна пока еще слишком юны – достаточно просто объявить их женихом и невестой, а поженить лет через пять, - отец поцеловал руку матушки. – Ты мне поможешь? - Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне, - матушка поднялась с кресла. Обняла отца за шею, прижавшись щекой к его кудрям. – Не тревожься, все образуется. Наши девочки выйдут замуж за принцев, станут герцогинями, и Эдуарду с Вудвиллями все равно придется считаться с тобой. К тому же, неизвестно, как сложится его жизнь с Елизаветой. Она может не родить ему сына, и он расторгнет брак, он может с такой же легкостью влюбиться в другую – ты же знаешь, как Эдуард непостоянен – и отошлет прежнюю любовь от себя, она опозорит его или умрет при родах – всякое ведь случается. - Ты права, душа моя, - кивнул отец. Его глаза яростно засверкали. – Эта шлюха сотни раз пожалеет, что нацепила на себя корону, клянусь. И вся ее проклятая родня тоже. Или я не ?Делатель королей?. - Они пожалеют, - графиня еще раз погладила отца по волосам. – Пойдем обедать – у меня от этих бесед что-то аппетит разыгрался.Едва они скрылись, я опустилась на пол, привалившись спиной к двери. Перед глазами плыли мутные круги, сердце по-прежнему колотилось, словно бешеное, а по спине медленно ползли холодные струйки липкого пота.Король Эдуард все больше отдаляется от моего отца и совсем не слушает его советов.Отец хочет уничтожить королеву Елизавету и ее семью.Изабелла выйдет замуж за очаровательного Джорджа Кларенса. А я стану женой Ричарда Глостера. Ричарда Глостера, которого ненавижу я и который ненавидит меня.Отец настроен решительно. Матушка заодно с ним. Изабелла сойдет с ума от счастья, когда узнает, кто ее суженый. А я… А я чувствовала себя зверем, попавшим в капкан.От автора: Уважаемые мои читатели - вот и он, прошу любить и жаловать. Великий интриган, вершитель истории Ричард Невилль, граф Уорик собственной персоной.http://tudorqueen6.files.wordpress.com/2013/04/warwick_lord1.png