Глава 4 (1/1)

От автора: Дорогие мои читатели! Прошу прощения за такую большую паузу - некоторые события в личной и общественной жизни автора никак не способствовали полноценному творчеству. Спешу Вас успокоить - фик ни в коем случае забрасываться не будет. В качестве бонуса - две вот такие милые "приятности", найденные на бескрайних просторах Сети:1 - http://0.tqn.com/d/womenshistory/1/0/E/p/2/Anne-of-Warwick-Richard-III.jpg (гравюра 19 века с изображением Анны Невилль)2 - http://www.novini.bg/uploads/news_pictures/2013-06/orig/vyzstanoviha-liceto-na-richard-iii-126768.jpg (лицо Ричарда, воссозданное с помощью компьютерных технологий и недавно обнаруженного черепа короля).Напоследок поздравляю всех своих читателей-мужчин с прошедшим 23 февраля, девушек - с наступающим 8 марта. Всего-всего Вам самого наилучшего, и пусть исполняются все-все Ваши самые заветные желания. Приятного чтения!С уважением, VelvettVi.- Леди Диллан, Вы заметили, что принц снова ухаживал за мной? – Изабелла продела в ушко иголки золотую нить. – Я определенно ему нравлюсь. Вы так не считаете? - Конечно, Вы ему нравитесь, леди Изабелла, - закивала головой леди Диллан. – Юный принц Вами просто очарован. - О, да, леди Диллан, он мною очарован, - довольно пропела Изабелла, прокалывая иглой толстую ткань. Предательница, самая настоящая предательница! Сначала упрекала матушку за чрезмерные хлопоты и спальню гостя, обставленную с небывалой роскошью, при одном лишь упоминании имени Глостера недовольно фыркала вместе со мной, а теперь чуть ли не влюблена в этого высокомерного наглеца! Вчера перед сном только о нем и говорила, сегодня утром позволила ему проводить нас к завтраку. За столом опять заняла место по левую руку от него, дарила ему ослепительные улыбки и нежные взгляды, затем весь урок истории витала в облаках, сделав несколько ошибок в переводе с французского (к явному неудовольствию мистера Тальбота). Я надеялась, что после обеда Изабелла хоть немного угомонится, но не тут-то было – найдя в лице леди Диллан покорного слушателя, сестра в очередной раз принялась в самых ярких красках расписывать достоинства Ричарда. - Принц очень привлекателен, - неужели кого-то могут очаровать эти черные лохматые кудри и большущие, словно у лягушки, глаза? – Воспитан, вежлив и умен. - Удивительный юноша, - ох, вот и леди Диллан решила внести свою лепту. – Таких в Миддлхэме еще не было.Да! Таких нахальных, дерзких и самоуверенных точно не было.- А если все это неспроста? Может, его отправили в Мидллхэм не только ради обучения?Леди Диллан посмотрела на Изабеллу с недоумением. Я тоже. Что значит ?неспроста?? Какую цель мог преследовать король, отправивший брата в безопасное место на время своего отсутствия? Какую цель мог преследовать мой отец, приютивший в замке очередного воспитанника? А сам Ричард? - Может, он здесь из-за меня? – уши и длинная белая шея Изабеллы слегка покраснели. – Для того, чтобы... познакомиться со мной получше… Как с невестой, понимаете? Возможно, отец и король Эдуард уже заключили соглашение, по которому я, как старшая дочь графа Уорика, выйду замуж за герцога Глостера. Поэтому Ричард и примчался сюда в такой спешке, - Изабелла обвела нас торжествующим взглядом. - Миледи Изабелла, ответы на ваши вопросы может дать только сам граф, когда вернется из Франции, - удивительно, но леди Диллан не спешила соглашаться со своей любимицей. Изабелла нахмурилась и повернулась ко мне, ожидая поддержки – я лишь молча вздохнула, пожимая плечами.Леди Диллан права – до приезда отца незачем строить воздушные замки, но вот Изабелле этого нипочем не втолкуешь. Осознание того, что она удивительно хороша собой, похвалы матушки и леди Диллан, восхищенные взгляды юных воспитанников превратили мою старшую сестру в самую самовлюбленную особу на свете. Она питала твердую уверенность в том, что все на свете должны обожать ее, утверждала, что пажи поголовно от нее без ума (а я знала, по крайней мере, одного, относительного которого она заблуждалась – Фрэнсис терпеть не мог Изабеллу и частенько высмеивал ее за высокомерие и надменность), заверяла меня, что служанки и фрейлины матушки завидуют ее неземной красоте (завидовать-то они завидовали, но не так сильно, как считала Изабелла). А еще сестра мечтала выйти замуж за человека, столь же привлекательного, как она сама, богатого, щедрого, знатного – ни больше, ни меньше за короля или, на худой конец, за принца. - Ее светлость герцогиня Изабелла Глостер, - пробормотала Изабелла, смакуя каждое слово. Я невольно усмехнулась. Моя тщеславная сестра и противный Ричард! Вот уж поистине идеальная пара! Правда, на высокого златокудрого рыцаря (а именно таким Иззи описывала своего избранника) Ричард не очень похож, но Изабеллу это не огорчает – судя по выражению ее лица, в грезах она уже обвенчалась с Глостером в соборе Вестминстера. - В чем дело, миледи Анна? - Ни в чем, - я протянула наставнице рукоделие. – Посмотрите, орел почти закончен.Отцовский герб, который я вышивала на платке, представлял собой щит, разделенный на четыре части. В первой четверти (верхнем левом углу) отец разместил родовой герб своего рода (золотые и синие клетки, расположенные в шахматном порядке, и белое стропило с изображением горностая) и герб рода матушки (золотой пояс и шесть золотых крестов на красном поле), навсегда соединив эмблемы Уориков и Бошанов. Во второй четверти красовался герб графства Солсбери, еще одного владения отца (три красных веретена на серебряном поле и трехглавый зеленый орел на золотом поле) – с него, как с самого яркого, я и решила начать. В третьей четверти (левом нижнем углу) находился герб дедушки Невилла – того самого, которого ?злая королева? Маргарита Анжуйская казнила вместе с Ричардом Йорком – серебряный крест на алом поле. И, наконец, в последней четверти щита чередовались замысловатые гербы домов Диспенсеров и Клеров, из которых происходила графиня [1]. Герб был очень сложен, работа предстояла долгая и кропотливая, но я не жалела, что взялась именно за нее – горящие восхищением глаза отца должны были стать для меня самой достойной наградой за усердие. - Неплохо, неплохо, миледи Анна, - улыбнулась леди Диллан, - на Рождество милорд Уорик получит от вас отличный подарок. – Вы устали? Хотите погулять? - Нет-нет, - поспешно произнесла я. – Буду продолжать. - Ты ведь обещала показать Ричарду Миддлхэм, - Изабелла оторвалась от вышивки. – Самое время выполнять обещание. - Он никого за мной не присылал, - пробормотала я, не глядя на сестру.- Глупышка! Неужели ты полагаешь, что брат короля будет присылать кого-то за тобой? Ты должна сама явиться к нему. - Ничего я не должна, - пробурчала я. – Эта прогулка нужна ему – не мне – пусть он меня и разыскивает. А я не собираюсь бегать за ним, будто комнатная собачонка. - Да как ты смеешь! – Изабелла вскочила со стула. – Это просто возмутительно – говорить в таком тоне о принце! Ты обязана беспрекословно ему подчиняться и выполнять все его требования!Она возвышалась надо мною, изящная, словно фея, величественная, как королева. Эннен из светло-зеленого бархата скрывал ее роскошные локоны, но несколько непокорных завитков все-таки выбились наружу, бледные щеки и шея заалели – на сей раз не от смущения – голубые глаза блестели. Хороша, ничего не скажешь, даже гнев ей к лицу! - Нет, не обязана! – я поднялась со скамьи, уперев руки в бока, маленькая и невзрачная, но такая же разъяренная, готовая дать отпор даже единственной сестре. – Он приехал сюда как паж, как самый обыкновенный паж! Я ведь не подчиняюсь пажам, верно? Значит, не буду подчиняться и ему! - Тогда подчинишься мне! – Изабелла топнула ногой. - Немедленно разыщи принца! - Не разыщу! – знаменитое на всю Англию упрямство Невиллей взыграло во мне с новой силой. – Сама разыскивай! - Леди Изабелла, леди Анна…., - запричитала леди Диллан, но ей было не под силу нас успокоить. - Грубиянка! – губы Изабеллы презрительно скривились. – Неудивительно, что Ричард сразу тебя невзлюбил. Он догадался, какова ты на самом деле! - Удивительно, что твой драгоценный Ричард не догадался, какова на самом деле ты! Пускай я грубиянка, зато ты…, – злость последних дней, снедавшая меня, все-таки выплеснулись наружу. Я закричала, уже не думая о том, какие именно слова слетают с губ, закричала, движимая одной-единственной целью – отомстить Изабелле за ее предательство. – Ты с ним так мила и любезна только потому, что он – брат короля! Не будь он принцем, ты бы на него даже внимания не обратила! Лживая лицемерка, вот ты кто!Изабелла вскинула руку, раздался оглушительный хлопок, и мою правую щеку обожгла резкая боль. - Миледи Изабелла, - прошептала леди Диллан. Сестра, отмахнувшись от нее, выбежала из комнаты. Я прижала ладони к щеке, и слезы брызнули из глаз. Слезы обиды на сестру – Изабелла нередко меня дразнила и ругала, а вот подобную оплеуху отвесила впервые. Слезы злости на саму себя – за то, что не сумела сдержаться. Слезы тоски по отцу, который так усердно наводил порядок в королевстве, что совсем позабыл о собственном доме. Слезы ненависти к Ричарду Глостеру, который стал причиной этой ссоры. - Что здесь произошло? – услышав негромкий голос матушки, я поспешно отвернулась и принялась вытирать глаза рукавом платья. – Я только что столкнулась в коридоре с Изабеллой – она бежала так, словно за ней кто-то гнался. Анна, ты что, плачешь? – я не ответила. – Леди Диллан, объясните, в чем дело. - Ваши дочери поссорились, графиня, - укоризненно промолвила леди Диллан. – Из-за его светлости герцога Глостера. - Вот я и дожила до того дня, когда мои дочери поссорились из-за юноши, - в голосе графини зазвучала горечь. Она присела на скамью у окна и жестом велела мне присесть рядом с нею. Я подчинилась. – Анна, посмотри на меня, - прохладные пальцы матушки прикоснулись к щеке. – Скажи, почему Изабелла тебя ударила? - Я вышивала, - в подтверждение своих слов я показала графине рукоделие, но матушка даже не взглянула на него. – Изабелла напомнила мне об обещании показать Ри… его светлости Миддлхэм, я ответила, что принц за мною никого не посылал. Тогда она велела мне самой разыскать принца, но я сказала, что не буду за ним бегать, - о том, что произошло потом, я бы предпочла умолчать, но понимала, что это невозможно. Не расскажу я – расскажет леди Диллан или сама Изабелла. – Изабелла начала приказывать мне, я отказалась ей подчиняться. Тогда она обозвала меня грубиянкой, а я назвала ее лживой лицемеркой, сказав, что она мила и внимательна с Ричардом только из-за того, что он - принц. Она дала мне пощечину и убежала. Вот и все. - Леди Диллан, так и было? – наставница кивнула головой. – Хорошо. Изабелла наверняка отправилась в часовню, чтобы замолить свой грех, ступайте туда и скажите ей, что она наказана. - Позвольте спросить, почему? – не сомневаюсь, будь на то ее воля, леди Диллан никогда бы не наказала Изабеллу. – Она ведь ударила леди Анну только после того, как… - За излишнюю спесь, - отрезала матушка. – Еще четырнадцати нет, а уже собственной сестре приказы отдает. Леди Диллан, проследите, чтобы после молитвы Изабелла вернулась сюда и не покидала этой комнаты до вечера. И это все? Не слишком-то похоже на суровую кару. - Это не все, - графиня как будто прочла мои мысли. – Сегодня на ужине Изабелла останется без десерта. И новое платье к празднику она не получит.Признаюсь, последнюю фразу я выслушала не без злорадства. Изабелле очень приглянулся рулон прекрасного темно-синего бархата, присланный отцом из Франции, и она несколько дней изводила матушку просьбами сшить ей из этого бархата красивое платье. После долгих уговоров матушка сдалась, пообещав, что платье будет готово к Иванову дню [2]. Изабелла была вне себя от радости и постоянно напоминала мне о том, что на праздник она наденет новое платье, а мне придется довольствоваться каким-нибудь старым. - Ты тоже будешь наказана, Анна, - нахмурилась графиня. – Полагаю, тебе не надо объяснять, почему? - Потому, что наговорила лишнего, - промолвила я тихо. - Верно. Запомни вот что, Анна: ты - дочь ?Делателя королей?, представительница самого знатного и уважаемого рода в Англии. Однажды тебе придется выйти замуж за человека, равного тебе по титулу и богатству, и ты почти наверняка окажешься при дворе его величества. А королевский двор – место опасное, люди там коварны и жестоки. Любой твой неверный шаг, любое неосторожное слово – и ты можешь потерять не только свои земли и замки, но даже свою жизнь. Ты с детских лет просто не имеешь права быть такой вспыльчивой и несдержанной, Анна, даже несмотря на то, что говоришь при этом чистую правду, - графиня невесело усмехнулась. – А еще – вы с Изабеллой сестры. Родные плоть и кровь, других сестер и братьев у вас нет, - еще одна грустная усмешка, - и никогда уже не будет. Мы с отцом не вечны, Анна, и однажды наступит день, когда вы окажетесь одни. Как же вы сумеете стать опорой и поддержкой друг для друга, если не научитесь ладить между собой? - Не говори так, - я покачала головой. Смерть отца, матери… нет, я не хотела, не могла даже думать о подобном. – Пожалуйста. Не надо. - Увы, это неизбежно, Анна, и когда-нибудь все равно случится, - матушка легонько поцеловала меня в то место, куда ударила Изабелла. – И тогда в целом свете у тебя не останется никого ближе сестры. Научись быть терпимее к ней, Анна, не задирай ее понапрасну. - Научусь, - я посмотрела прямо в светло-голубые глаза. – Обещаю. Только пусть и она будет ко мне чуточку добрее. - Я с ней непременно поговорю. А теперь ступай в свою спальню и хорошенько поразмысли над тем, что я тебе сказала, - я поднялась со скамьи и уже собиралась выйти из комнаты, но матушка остановила меня. - Сегодня ты остаешься не только без десерта, но и вообще без ужина. Из комнаты никуда не выходишь, а завтра после занятий отправишься к отцу Мартину на исповедь, - я промолчала, понимая, что спорить бесполезно. – Учти, Анна, еще одна такая выходка – и я не пущу тебя на летний праздник. Все поняла? – я наклонила голову. – Тогда иди. В спальне я первым делом подошла к зеркалу. Вид у меня был, надо признать, ужасный (покрасневшие от слез глаза, слипшиеся ресницы и багровый отпечаток узкой ладони Изабеллы), но даже это не омрачило моей радости. Да, я наказана, но такое наказание (едва ли не впервые на моей памяти) гораздо менее сурово, чем то, что постигло Изабеллу – эх, жаль, что я не увижу лица сестры в тот момент, когда она узнает о платье. Да, мне предстоит просидеть здесь весь день и лечь спать голодной – зато о прогулке с Глостером по замку не может быть и речи. А завтра сразу же после занятий я отправлюсь к замковому священнику отцу Мартину на исповедь и позабочусь о том, чтобы она продлилась как можно дольше – пусть принц снова останется ни с чем. Там, глядишь, разозлится на меня, найдет себе другого провожатого или вообще позабудет о своей дурацкой затее. Хотя… вряд ли. Глостера я знаю всего два дня, но и их мне хватило для того, чтобы понять одно – этот упрямый мальчишка ни за что не свернет с намеченного пути и не откажется от задуманного. Послезавтра, через два-три дня или на следующей неделе, но он своего добьется и заставит-таки меня показать ему Миддлхэм. Впрочем, время еще есть, может, придумаю, как окончательно отвязаться от Глостера.Немного успокоив себя этой мыслью, я смочила свой носовой платок холодной водой и как можно плотнее прижала его к припухшей щеке. Легла на кровать и, смежив веки, сама не заметила, как провалилась в сон.Разбудил меня негромкий, но требовательный стук в дверь. Странно… Кто решил нанести мне визит в такой час? Невольно помянув черта, я зажгла свечу, кое-как поправила помявшееся платье, пригладила волосы и поплелась открывать. Они стояли на пороге, беспокойно озираясь по сторонам. Оба крепкие и широкоплечие, оба одеты в черные штаны, черные немаркие куртки с вышитым гербом на груди и высокие сапоги, у обоих открытые добродушные лица, но на этом их сходство заканчивалось. Фрэнсис Ловелл белокож и конопат, а его огненно-рыжие вихры видно издалека. Генри Перси высок, темноволос и темноглаз. Фрэнсис с самого первого дня прослыл неисправимым озорником - он постоянно влезал в драки, спорил по любому поводу, набивал синяки и шишки чаще, чем другие воспитанники, вместе взятые. Генри же грезил о славных битвах и великих победах, зачитывался легендами о рыцарях Круглого Стола, обожал мурлыкать под нос старинные баллады и время от времени даже пытался сочинять стихи, которые сразу же сжигал, никому не показывая. Да они были удивительно несхожи – кумир товарищей Фрэнсис и застенчивый нелюдимый Генри – и все-таки сумели стать лучшими друзьями не только друг для друга, но и для меня. - Наконец-то! – прошипел Фрэнсис. – Ты не слишком спешила. - Что вам тут надо? – если матушка нас увидит, не попасть мне на летний праздник. Да и Генри с Фрэнсисом придется несладко. – Мне запрещено покидать комнату. - Мы знаем, потому и пришли, - Генри вытащил из-за пазухи небольшой кулек. – Вот, держи, Анна. - Что это? – я осторожно приподняла край белой полотняной салфетки. Имбирная коврижка, моя любимая. Еще теплая. – Ох, спасибо! – я поцеловала в щеку сначала Генри, потом Фрэнсиса. - Мы решили, что ни за что на свете не позволим тебе остаться без десерта, - самодовольно улыбнулся Фрэнсис. – Пока я отвлекал мистера Тальбота и твою матушку, изображая приступ желудочных колик, Генри под шумок стащил кусок коврижки. Мистер Тальбот позволил мне уйти из-за стола, не дожидаясь окончания ужина, Генри вызвался проводить меня, и вот мы здесь. - Здорово! – прошептала я. Ловкость, с которой друзья сумели ускользнуть от бдительного ока графини, восхищала, а их трогательная забота обо мне растрогала до глубины души. - Ты с кем-то подралась? – чуткий и внимательный Генри прикоснулся кончиками пальцев к моей припухшей щеке. – Болит? - Ничего страшного, - отмахнулась я. - С Изабеллой повздорила.Мальчишек мой ответ не удовлетворил – и Генри, и Фрэнсис продолжали вопросительно смотреть на меня, ожидая подробностей. Пришлось вкратце рассказать обо всем, что произошло – и о своем нежелании показывать замок Ричарду, об ужасном поведении Изабеллы и ее оскорблении, и о своей несдержанности, приведшей к таким последствиям. - Вот почему твоя сестрица весь вечер сидела с унылым лицом! – злорадно захихикал Фрэнсис. – Осталась без нового платья! Что ж, поделом ей! Генри, втайне влюбленный в Изабеллу (втайне от Изабеллы, всем прочим его ?секрет? был давно известен), метнул на него укоризненный взгляд. - А мы-то все гадали, что произошло, - вздохнул он. – Потом решили спросить у взрослых. Мистер Тальбот ничего не знал, леди Диллан заявила, что это не наше дело, а графиня сказала, что и ты, и Изабелла наказаны, но не стала говорить, за что. Глостер поинтересовался, почему ты отсутствуешь на ужине – она даже ему ничего не рассказала. - Глостер? А ему какое дело до моего отсутствия на ужине? - Такое, - от звука негромкого хрипловатого голоса мы невольно вздрогнули. – Одна из кузин, помнится, согласилась стать моим проводником во время прогулки по Миддлхэму. Я ждал ее весь вечер, но она так и не дала о себе знать.Я не заметила, как он поднялся по лестнице. Не заметила, как подобрался к нам слишком близко, замерев в оконной нише. Воротник темно-синей куртки расстегнут, волосы взлохмачены, губы скривились в ухмылке.Наглец! Мало того, что подслушивает, так еще и не стесняется этого! - На вашем месте я бы поспешил к себе в башню и выбрал бы для этого самый короткий путь, - он заговорщически подмигнул мальчишкам. – По личному приказанию графини одна из служанок только что понесла занемогшему пажу настойку от желудочных колик. Будет очень странно, если она не обнаружит Фрэнсиса Ловелла, лежащего в постели, и его верного товарища Генри Перси, сидящего у изголовья, - друзья переглянулись, кивнули ему, улыбнулись мне на прощание и умчались. Мы с Глостером остались вдвоем. Между нами воцарилось молчание - удивительное, немного пугающее молчание. Было слышно, как жужжит на подоконнике муха, как бьется она о стекло витража в своей отчаянной попытке выбраться наружу. Было слышно, как лают на псарне собаки, как бряцают оружием караульные, как шипят и потрескивают факелы, прикрепленные к стенам тяжелыми металлическими скобами. Глостер по-прежнему стоял в отдалении, склонив голову набок и скрестив руки на груди, но лицо его утратило свое привычное издевательское выражение. Он смотрел на меня странным, ничего не выражающим взглядом, и от этого пристального взгляда огромных глаз, удивительно напоминающих бушующее море, мне стало совсем неуютно. Захотелось убежать далеко-далеко, в противоположное крыло замка, захотелось захлопнуть дверь перед самым носом принца и спрятаться под одеяло, захотелось даже превратиться в муху и, взмыв под потолок, улететь прочь – захотелось сделать все, что угодно, лишь бы только оказаться подальше отсюда. Подальше от пустынного коридора, озаренного неярким светом нескольких факелов. Подальше от мальчишки, сумевшего за каких-то неполных два дня перевернуть мою привычную спокойную жизнь. От мальчишки, при виде которого ладони сами сжимаются в кулаки, губы так и норовят произнести очередную колкость, а сердце переполняется жгучей ненавистью. - Почему ты решил помочь моим друзьям? - я первая разрушила невыносимую тишину. - Кто посмел ударить Анну Невилль? – до чего ужасная привычка вместо ответа задавать новый вопрос. - Я первая тебя спросила. - Что ж, справедливо, - пожал плечами Ричард. – Пока все остальные бегали и суетились вокруг несчастного Фрэнсиса, я наблюдал за Генри и заметил, как тот украдкой сунул за пазуху кусок коврижки. Я сразу догадался, кому он предназначается. Потом Генри увел Фрэнсиса, графиня отправила следом за ними служанку с лекарством, и я понял, что если не предупрежу твоих друзей, графиня накажет еще и их. А мне бы этого не хотелось – они разыграли такое великолепное представление ради своей томящейся в заточении подруги. - Надо же, - пробормотала я. Никогда бы не подумала, что Ричард Глостер способен оценить чужое благородство и отчаянную, безрассудную храбрость. – Тогда спасибо тебе. - Не за что, - он небрежно взмахнул рукой. – Теперь твой черед. Так кто посмел ударить Анну Невилль? - Хочешь наградить его? – съехидничала я. - Осыплю золотом, - хмыкнул он.?Лучше женись. Изабелла со вчерашнего вечера об этом мечтает?. - Никто меня не бил, - нет, ни за что не скажу Ричарду правду! Не хочу видеть злорадство или – хуже того – жалость на его лице. – Споткнулась и упала, только и всего. - Только и всего…, - повторил он задумчиво. Досадливо тряхнул головой, словно отгоняя ненужные мысли. Подошел поближе и сжал мою ладонь в своих, явно намереваясь ее поцеловать. - К чему такие любезности, кузен? – от прикосновения прохладных пальцев по спине пробежали липкие мурашки, но я изо всех сил старалась говорить спокойно. – Давайте обойдемся без них. - Как пожелаете, - он отступил на несколько шагов и отвесил изящный поклон. – Кузина, не смею больше навязывать вам свое присутствие. Надеюсь, завтра вы все-таки найдете время для того, чтобы показать мне Миддлхэм.Он широко улыбнулся и, не дожидаясь моего ответа, зашагал прочь.Примечания:[1] - вот, собственно, как выглядит герб Ричарда Невилла. http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/d/d1/Neville_Warwick_Arms.svg[2] - Иванов день - народный праздник, день и ночь летнего солнцестояния. У восточных славян известен как Иван Купала