Часть 4: Откровение (1/1)

3-е ноябряOoh whoa, ooh whoa, ooh whoaПервая связная мысль, которая приходит в голову Гарри, начиная с того момента, когда он считает себя достаточно сознательным, чтобы вообще иметь связные мысли, это ?Совершенно невозможно, что уже 8 утра?.Вторая мысль: ?Моя голова вот-вот взорвется?.You know you love me, I know you careJust shout whenever and I'll be thereYou are my love, you are my he-Гарри нажимает кнопку выключения будильника немного сильнее, чем это было необходимо, и часы в конечном итоге падают с тумбочки на пол спальни, но Стайлс уверен, что они не сломались - если они справляются с Baby, то справятся и с чем-то гораздо хуже небольшого падения - и это то, что пока важно. С точки зрения постороннего человека, который тайно наблюдал бы за сценой пробуждения мальчика, Гарри мог бы показаться агрессивным человеком, даже жестоким, разбивающим будильники в считанные секунды после пробуждения. Он знает об этом, но это не так. Было бы несправедливо судить его по таким моментам, кудрявый хотел бы, чтобы его вообще никто не осуждал. Он не агрессивен и не зол. Гарри просто... устал. Ему хотелось бы думать, что все поступили бы так же в его ситуации: он не только страдает мигренью, но и страдает от недосыпания, почти не спит ночью, слишком много кошмаров наяву. Его мысли уже повсюду, прошло меньше минуты с тех пор, как он проснулся, и это его пугает больше всего. Не похоже, что это будет хороший день.Как гнилая вишня на испорченном пироге Гарри, он только что проснулся от голоса Джастина Бибера. И обычно он не возражает, но сегодня это звучало так, как будто песня звенела у него в голове, внутри его мозга, выходила из его собственного рта, выходила из его ушей. Было такое ощущение, что он пел это против своей воли. Это было ужасное чувство.Гарри знает, что он может изменить свою песню для пробуждения в любое время через систему Bluetooth будильника, но есть что-то приятное в том, чтобы Луи был первым, о чем он думает утром, в том, чтобы открыть глаза, думая о своем солнечном мальчике. Это попытка начать день со счастливых мыслей. Никто не может сказать, что он не пытается. Мысль о громком голосе Луи, о резком смехе Луи необъяснимым образом уравновешивает головную боль зеленоглазого. Это немного смягчает ее. Если Стайлс делает это правильно, если ему удается мысленно приблизить Луи к себе, его голова перестает быть проблемой: вместо этого создается ощущение, что это сердце Гарри вот-вот взорвется; безболезненный взрыв, вырвавшийся из его груди. Все, что ему нужно сделать, это сосредоточиться.Гарри закрывает глаза и начинает медленно дышать, пытаясь раствориться в сладком ванильном запахе этих пушистых, коричных волос; мягких против пальцев Гарри. Бирюзовая подушка удобно ложится под его голову и шею, его кудрявые волосы ниспадают вокруг нее, как ореол, когда он чувствует, как его тело расслабляется, мысли погружаются с головой в дымку голубых глаз и острых зубов. Он почти засыпает, но этого не происходит. Так он понимает, что его ум все еще сильно отвлечен. Он все еще застрял в этом волшебном месте между сном и реальностью; туман, в котором он не может сказать, что реально, а что нет; где реальность кажется осознанным сном. В последнее время он так себя чувствует. В этом эфемерном состоянии ума, парящем между двумя мирами, мечта Гарри приходит к нему, как шепот надежды. Не открывая глаз, он протягивает левую руку к тумбочке, хватая черный дневник, который, как он знает, там. Он также берет ручку. Кудрявый делает это относительно быстро, чтобы воспоминание не покинуло его; чтобы он больше не чувствовал тьму внутри себя. Это тепло, которое приходит с дымкой сна, которое Гарри не может потерять. Он открывает глаза только тогда, когда дневник снов находится прямо перед его лицом. Стайлс немного приподнимается, перебегает к правой стороне кровати и кладет дневник на матрас, а его кровать действует как планшет. Именно об этом, записывании своих снов, доктор Миллс изначально просил Гарри еще тогда, когда их сеансы начинались, когда все было еще хуже. С тех пор это стало привычкой, от которой Гарри просто не смог отказаться, тем более что в последнее время его сны были такими яркими, такими полными жизни. На вкус они настоящие. Они вкуснее, чем реальность.Гарри осторожно открывает журнал и листает его страницы, пока не находит еще не исписанную. Он делает глубокий вдох и начинает писать:3-е ноября:Мне снова снился Луи. Был рассвет, и мы бежали по пустой улице. Было холодно, и мы держались за руки. Если я закрою глаза сейчас, я все еще чувствую, как его пальцы переплетаются с моими. Его пальцы намного меньше. Я также мог видеть его дыхание, белое на фоне нескольких освещенных фонарных столбов, мимо которых мы проходили по пути… Я действительно не знаю, куда мы идем. Больше я ничего не видел, потому что ночь была довольно темной, только несколько звезд, но Луи громко смеялся, и я чувствую, что звук его смеха застрял в моих легких.Гарри смотрит на свой корявый почерк, перечитывает то, что написал до тех пор, пока не решает написать еще. Для него должно быть хорошо записывать то, что он думает и что чувствует. Это должно помочь с его состоянием, терапевтически. Опять же, никто не может сказать, что Гарри не пытается.Хотя не думаю, что расскажу Луи об этом. Я не хочу казаться одержимым или что-то в этом роде. Я вижу его во сне третью ночь подряд, и во снах всегда холодно; всегда в местах, которых я никогда не видел. Но такие сны делают меня счастливым; намного лучше, чем... другие. Может быть, это означает, что мы должны вместе увидеть мир. Хорошо иметь счастливый момент посреди хаоса, который иногда случается здесь. Может быть, Луи - единственное, что все еще имеет смысл.Сила и правдивость последнего предложения заставляет Гарри закрыть дневник своих снов. Он снова кладет его на тумбочку вместе с ручкой и снова ложится на подушку. Он начинает медленно вдыхать и выдыхать снова, и ему удается трижды выдохнуть, когда кто-то стучит в дверь его спальни. Стайлс ненавидит, когда слишком отвлекается, чтобы слышать работу лифта.Когда дверь спальни Гарри открывается - не дожидаясь его разрешения, он не может не заметить - первое, что привлекает его внимание, - это тот факт, что еще нет даже 8:10, но Вирджиния Стайлс уже с идеально сделанным макияжем, ее темные волосы собраны в пучок на макушке. Она входит в комнату Гарри, улыбаясь.- Доброе утро, Гарри.Когда Гарри отвечает, его голос охрип от бессмысленности.- Привет, мама.- Готов к сегодняшнему дню?А Гарри почти, почти забыл.- Да, это просто очередная ее вечеринка, не так ли?Гарри снова чувствует, как у него в голове пульсирует.- Что ж, я бы предпочла рассматривать это как еще одну возможность повеселиться.- Обычно я не получаю удовольствия от этих вещей...- Ну, может, приведешь кого-- Нет.Вирджиния глубоко вздыхает, кивает сама себе и медленно направляется к кровати Гарри. Она сидит у ног зеленоглазого на его одеяле и, кажется, думает, что сказать дальше, тщательно выбирая следующую фразу. Женщина избегает взгляда мальчика, проводит рукой по мягкому одеялу, и зеленоглазый думает, что она ведет себя как профессиональный укротитель львов, как будто она заперта в клетке с напуганным, потенциально опасным львом и должна выбраться из нее живой, не причинив вреда ни себе, ни животному. Гарри ненавидит заставлять ее так себя чувствовать. Он ненавидит чувствовать себя неконтролируемым животным в этой истории. В конце концов, она заговорила, сделав еще один глубокий вдох. Гарри хотел бы, чтобы его собственной матери не было так сложно поговорить с ним, честно поговорить. Он подозревает, что барьер, который иногда возникает между ними, устраняя любые следы близости матери и сына, - это его собственная вина. Он не знает, как извиниться; не знает, должен ли он.-Ты проводил много времени вне дома, Гарри. Я подумала, ты нашел кого-то крутого, с кем можно пообщаться, подумала, что можешь привести их к Джемме.Гарри знает, что он должен дать ей что-нибудь, что угодно, неважно, насколько оно маленькое. Иначе она не сдастся, и все это - весь этот невинный утренний разговор - ужасно закончится. Гарри не может навредить своему укротителю, нет. Он должен дать ей хотя бы немного того, что она хочет, даже если только за аплодисменты, которые раздаются позже, в виде шепота Ричарда Стайлса: ?Он действительно сказал тебе это? Это действительно хорошо, Вирджиния, тебе нужно заставить его поговорить с нами? посреди ночи, когда Гарри не слушает. Она бы гордилась собой за то, что извлекла какую-то информацию из Гарри, опасного льва. Она почувствовала бы себя лучшим укротителем. Гарри не может причинить ей вреда. Он воспитанный лев, главная достопримечательность цирка. Урод. Отклонение.- Я кое-кого встретил, мама, я просто не собираюсь пытать их всем этим... опытом.К ее чести, она игнорирует то, как Гарри мог оскорбить вечеринку Джеммы, и вместо этого взволнованно сосредотачивается на первой части предложения.- Встретил, Гарри?- Да.Ее глаза внезапно трансформируются от волнения к беспокойству. Больно смотреть.- Гарри, это-- Да мам.- Хорошо, извини. Извини.Она снова кивает сама себе, как будто у нее в мозгу идет разговор, за которым она не успевает. Но дело не в этом, иначе она могла бы понять, что иногда чувствует Гарри.- Тогда я встречусь с этим человеком когда-нибудь?Гарри не уверен, сколько еще он может ей дать. Она напрягает льва, и клетка вокруг него трясется.- Когда-нибудь, да. Я думаю так.Она смотрит на Гарри еще какое-то время, а затем вздыхает. Громко. Кудрявый думает, что она собирается начать еще один раунд вопросов о тайном друге мальчика, которого она так отчаянно хочет встретить, но вместо этого приходит следующее:- Ты уже принял лекарства?Она никогда так не спрашивает. Никогда в такой прямой, резкой манере, которая жалит глубоко в сердце Гарри и звучит так грубо в утреннем свете, что ему становится стыдно. Она спрашивает так, как, по ее мнению, говорить о его состоянии неприлично. Гарри не понимает, почему она это сделала, случайность это или нет, если ей просто нужно было знать, но он не находит следов вины в ее глазах, когда смотрит ей в глаза, и это так раздражает, что прямо сейчас она могла быть единственным источником его мигрени.- Я буквально в постели, мама.Она снова кивает сама себе, возможно, утешая за усилия, необходимые для воспитания сына, льва, такого как Гарри. Проблемный.- Просто... не забудь, хорошо?Гарри только кивает.- Я собираюсь помочь Джемме устроить пару вещей для вечеринки, она попросила помощи... Тогда, встретишь меня у Джеммы? Твой отец все еще на работе-- Да, мам. Увидимся у Джеммы.- Полдень, да?- Да.Она дважды похлопывает по одеялу, прежде чем встать. Вирджиния подходит к двери спальни и собирается уйти, когда оборачивается.- Гарри?- Да?- Не опаздывай.Она не дожидается его ответа, прежде чем направиться к лифту, оставив за собой настежь дверь спальни, и это единственная достаточно веская причина, чтобы оправдать то, как Гарри сразу и сердито выбирается из постели. Он захлопывает дверь, как будто это реальный способ получить хоть какое-то уединение в этом доме; как если бы насильственные действия привели его куда угодно, куда угодно, где он один и свободен. Он кладет правую руку на закрытую дверь, удерживая вес своего тела, потому что у него кружится голова после столь внезапного вставания. Его зрение темнеет на пару секунд, и он хочет плакать от того, насколько слабым себя чувствует, но он этого не делает. Он ждет, пока не увидит ладонь перед своим носом, и направляется в ванную.Он даже не пытается запереть дверь в ванную, просто падает на колени перед раковиной, открывает шкаф, убирает полотенца и берет свою стеклянную банку. Он думает об этом как о банке с клубникой, так она всегда будет называться в его голове. Как будто банка - это частично Луи, частично Гарри: частично клубника и частично таблетки. Сладость и болезнь. Это уравновешивает. Это хорошая мысль. Гарри ставит банку на раковину, встает и идет к черному квадратному блюдцу. Три таблетки, по одной, падают поверх множества других, брошенных в предыдущие дни. Гарри - конструктор, строящий бело-синюю гору здравомыслия в форме маленьких капсул. Он гордится своей работой. Когда зеленоглазый заканчивает, он прячет банку. Весь процесс занимает меньше минуты.Гарри выходит из ванной и начинает тот же распорядок дня. Он не сразу переодевается в свою праздничную одежду, потому что отказывается проводить больше необходимой секунды в наряде, который выбрала для него его мать. Вместо того, чтобы идти в гардеробную, он идет к лифту. Пора завтракать.Когда Гарри начинает покидать свою спальню, его мысли возвращаются к горе его секретных таблеток, микровселенной внутри клубничной банки, и он чувствует себя виноватым. Он чувствует себя грязным и мерзким, каким не чувствовал себя долгое время, как будто ему не место в собственном теле. Как будто он не достоин своего тела. Может, нет. Он сильно нажимает кнопку лифта пять раз подряд, надеясь, что кислотное ощущение уйдет, если его мозг сосредоточится на боли, исходящей от кончиков пальцев, но это не срабатывает. Кончики его пальцев действительно болят, и чувство все еще сохраняется. Он знает, что не заслуживает лекарств, лечения. В конце концов, он не сделал ничего, что могло бы сделать его лучше, чем кто-либо другой. Он не более достоин жизни, чем люди, которые гибнут из-за того, что не могут позволить себе лечение своей болезни, какой бы она ни была. Гарри никогда в своей жизни не работал (никогда не работал по-настоящему из-за своих заслуг), и если бы он был один в этом мире, у него не было бы денег, чтобы позволить себе такое дорогое лечение. Он, наверное, сойдет с ума. Это такая страшная мысль, что Гарри чуть не рвет. Может, он мог бы пожертвовать таблетки после того, как банка наполнится. На самом деле баночка пополняется, и слишком много людей в ней нуждаются. Может, Гарри сможет это сделать. Да, может, и сделает.Когда Гарри снова собирается, нажать кнопку лифта, он замечает, что лифт уже на его этаже, открытые двери ждут его, и он не знает, как долго он там находится. Он смотрит на себя в зеркало, и кажется, что он говорит, даже не шевеля губами, - голос, который можно услышать только в его собственной голове.Ты сегодня очень медленный, а?Гарри тут же закрывает глаза и открывает их только после того, как легкая дрожь от лифта дает ему понять, что он достиг пола гостиной. Их белый причудливый диван все еще пуст и безупречен, а семейная картина все еще висит за столом в гостиной, и, за исключением Гарри, все то же самое. Стайлс старается не обращать внимания ни на что после этой навязчивой мысли, надеясь, что, может быть, так, может быть, если он проведет свой день отсутствующим и невнимательным, возможно, не будет ничего стоящего для упоминания скользкими голосами, от которых он не может избавиться.Он знает, что Роза расскажет его родителям, если он пропустит завтрак, а он уже понапрасну тратит лекарства, избалованный и привилегированный ребенок, лучше не тратить впустую еду. Это единственная причина, по которой он занимает свое обычное место за столом в гостиной и ждет, пока Роза принесет яичницу, круассаны и черный кофе. Когда она это делает, он пытается есть, действительно пытается, и если это помогает ему съесть только половину абсурдного количества еды, это лучшее, что он может сделать. Роза, похоже, так не думает, хотя то, как она смотрит на недоеденные яйца Гарри, когда приходит за его тарелкой, - это что-то важное. Гарри только закрывает глаза и ждет, пока она уйдет.- Мистер Стайлс?Гарри медленно открывает глаза и встречает озабоченно выглядящую Розу, смотрящую ему прямо в лицо. Затем Роза смотрит на его тарелку и снова смотрит ему в лицо, как будто она пытается указать Гарри, что не так, не говоря ему об этом. Было бы немного смешно с ее стороны заставлять Гарри есть. Когда она взялась за эту работу, Гарри не стал отказываться от требований своих родителей. ?В случае опасности, пожалуйста, насильственно покормите нашего проблемного сына?. В любом случае, почему Роза все еще здесь? Гарри бы ушел так далеко, как только мог, и никогда бы не оглянулся назад. Однако он не хочет думать об этом, потому что это только приведет к тому, что он погрузится в свои мысли, как он, по-видимому, уже сделал, учитывая все более обеспокоенное выражение лица Розы. Гарри собирается ей ответить, конечно, он просто сегодня чувствует себя немного медленнее. Однако, прежде чем он успевает ей ответить, она говорит:- Гарри?И это то, что вызывает небольшую тревогу в мозгу зеленоглазого, потому что Роза никогда бы не назвала его Гарри, если бы у нее была какая-либо альтернатива. Всегда профессиональная мисс Роза Гарсия Андерсон не опустилась бы до такой фамильярности, до такой близости; по крайней мере, с Гарри. Когда кудрявый смотрит на нее, он ожидает, что она будет немного напугана, конечно, все еще контролируя выражение своего лица, но не в состоянии сдержать все свои опасения, позволяя немного испугаться. Это не то, что обнаруживает Гарри. Она сильная женщина, Роза. Когда Стайлс смотрит на нее, она просто оглядывается на него, как будто ожидая его одобрения. Гарри чувствует, что если бы он просто кивнул ей прямо сейчас, Роза немедленно позвонила бы его родителям и сказала им, что ?Гарри снова плохо себя чувствует?, и на этом все. Так бы и было, но Гарри не кивает. Он отказывается снова запустить эту цепную реакцию.- Ты в порядке?- Хм?- Ты больше не голоден?Гарри не знает, чего она от него ожидает, но она смотрит на него с таким отчаянием в глазах, что кажется, что она несет ответственность за него в этом мире. Но это не так. Гарри знает, что это не так. Это не ее работа - так заботиться о Гарри. Она не должна смотреть на Гарри с таким материнским беспокойством.- Нет, сегодня, нет. Не совсем.- Нет проблем. Все в порядке.Она подходит немного ближе к стулу Гарри и останавливается. Она делает глубокий вдох.- Ты в порядке?На секунду, что будет существовать только в другой галактике, в другой вселенной, далеко отсюда, Гарри отвечает ей. Он не знает, с чего начать, не знает, куда это ведет, но ему кажется, что он ей все рассказывает. Он начинает еще до того, как Роза узнала его, до того, как у него появились первые симптомы, до того, как его забрали из школы, до химиотерапии Чака. Он почти уверен, что заканчивает, рассказывая ей, где именно спрятана его баночка с клубникой, заполненная горой, созданной из мечтаний Гарри о нормальной жизни. В другой галактике ему поможет Роза. В этой, прежде чем Гарри успевает ответить ей, она снова говорит.- Мистер Стайлс?Это может быть возвращение формальности, дистанции, которая обязательно приходит с профессиональными отношениями, но любой честный ответ, который Гарри мог ей дать, улетучивается из головы мальчика. Позже он задастся вопросом, действительно ли он собирался попросить Розу о помощи, будет ли это ее интересовать, было ли это хорошей идеей; если бы это имело значение. Как бы то ни было, в этой галактике это не имеет значения.- Просто устал, Роза.Гарри говорит, вставая со своего обычного места. Это более медленный процесс, чем обычно, так как он чувствует легкое головокружение, но этого Роза, кажется, не замечает, слишком занята обращением внимания на половину недоеденные яйца вместо того, чтобы замечать мальчиков с половиной души, мальчиков с половиной работающего мозга. В конце концов, приоритеты.- Мне нужно собраться, ладно?Он не ждет ее ответа, даже когда чувствует, как ее глаза обжигают его лицо жаром беспокойства и сомнения. Гарри задается вопросом, не думает ли она не пустить его. Думает или нет, она его не останавливает. Он идет к лифту и зажмуривается, пока не достигает чердака. В зеркало не смотрит, кроме шума лифта ничего не слышит. Это настолько хорошо, насколько возможно.Войдя в спальню, Гарри направляется прямо к своему шкафу, не задумываясь ни о каких своих шагах. Он берет нелепый наряд, который ему подобрала мать, и надевает его, даже не взглянув. Он смотрит на него только тогда, когда стоит перед своим большим зеркалом в шкафу, весь одетый. Стайлс впервые за весь день смеется, и кажется, что впервые за всю неделю он дышит. Это белая вечеринка, он знал об этом, но этот смокинг заставляет его выглядеть шафером на самой банальной свадьбе, как клишированный старшеклассник, который не может одеться на выпускной бал и думает, что он достаточно красив, чтобы надеть что-угодно и выглядеть хорошо. Это просто смешно. Это абсолютно помпезно. Однако мысль, которая заставляет Гарри смеяться, глядя на себя в зеркало, связана с Луи. Гарри даже представить себе не может, сколько дерьма наложил бы на него Томлинсон, если бы увидел в этом зеленоглазого. Гарри закрывает глаза, ища голос Томмо где-то в своей голове, в маленьком сундуке с сокровищами, где он хранит свои счастливые воспоминания, и почти слышит: ?Боже мой, неужели меня грабит очень красивый итальянский гангстер с худшим модным вкусом из всех возможных? ?, но это уж слишком далеко. Слишком далеко, чтобы быть здесь с Гарри. Стайлс один, и его смех больше не слышен.Гарри почти не чувствует, как его ноги двигаются, но он понимает, что покинул спальню и теперь выходит из лифта на полу гостиной. Он не прощается с Розой, нет причин для этого, и сразу же направляется к своему байку. Он все еще снимает велосипед со стенной стойки, когда появляется Роза с большими глазами, чем обычно.- Мистер Стайлс, что вы делаете?Есть тонкая грань между желанием побыть одному и нежеланием быть одиноким. Гарри не так уравновешен, как его мать, и его желание, чтобы Роза была где-нибудь еще, но не здесь, вероятно, заставило бы его упасть с собственного каната. Гарри не возражал бы. Луи, вероятно, поймает его.- Я беру велосипед для... для дела Джеммы.- Карл ждет вас, мистер Стайлс. Я говорила вам. Он везет вас на вечеринку.Ой.Неужели Роза уже сказала ему это?- Представьте, что эта красивая одежда запачкается и помнется, мистер Стайлс. Мисс Стайлс была бы очень расстроена.Гарри думает, что Роза говорит еще что-то, но он больше не слушает. Какой смысл в том, чтобы уделять ей внимание, когда она не отвечает взаимностью, когда она нужна кудрявому? Никакого. Значит, Гарри едет с Карлом. Хорошо.Гарри скучал по тонкой, всеохватывающей дымке гомофобии во время их поездок на машине.Последняя связная мысль Гарри перед тем, как отпустить велосипед и направиться к двери гаража - то есть, если он достаточно сознателен, чтобы все еще иметь связные мысли, - это то, что если сегодня станет хуже, голова Гарри может перестать играть в свои игры с мигренью и просто взорваться раз и навсегда. Просто положить конец этой чуши. Какая разница, когда его голова работает не так, как предполагалось? Какая разница, если Гарри изначально не в здравом уме? Нечего терять.?С рациональной точки зрения Гарри знает, что Карл водит не на той машине, на которой он ездил, когда Стайлс был ребенком. Тем не менее, его мозг трудно убедить в этой информации. Он действительно выглядит как тот же причудливый черный седан, особенно с Карлом, стоящим рядом с ним, держа дверь открытой для Гарри, и в той же старой кепке водителя, которую он носил все время тогда. Серая кепка явно на размер слишком мала для головы Карла, чем была 10 лет назад, и это придает ему вид идиота. Он выглядит глупо, как взрослый мужчина в детской шапке. Карл, кажется, этого не замечает, иначе он бы никогда не надел ее. Гарри знает, что Карл никогда бы не сделал из себя дурака, слишком застенчивый для этого, слишком альфа-самец, чтобы кто-либо издевался над ним при любых обстоятельствах. Гарри почти уверен, что Карл считает фуражку частью своей формы, как свидетельство, подтверждающее, что он действительно является водителем и очень хорош в этом. Старые привычки умирают с трудом.Гарри садится в машину, коротко кивнув Карлу, и когда проскальзывает на заднее сиденье, кожа ощущается точно так же, как и много лет назад: холодная и скользкая на кончиках его пальцев. Даже лимонный запах от освежителя воздуха Карла такой же, как десять лет назад. Садясь в машину, зеленоглазый попадает в туннель времени и чувствует себя молодым и наивным; незащищенный и одинокий. Он предпочитает ничего больше не чувствовать, пока может.- Хорошо выглядишь, парень.Это первое, что Карл говорит, и Стайлс пытается улыбнуться ему в ответ, но, судя по небольшой части лица Карла, которую Гарри может видеть в зеркало заднего вида - теперь серьезное и внимательное - попытка улыбнуться не удалась. Ничего страшного, Карл к этому привык, привык к Гарри. Карл отрывается от лица зеленоглазого и заводит машину. Радио сразу включается, подключается к телефону Карла через Bluetooth. Голос Криса Мартина наполняет тишину.Come up to meet youTell you I'm sorryYou don't know how lovely you areI had to find youTell you I need youTell you I set you apart- Тебе нравится это?- Хм?- Эта песня. Coldplay, не так ли?Гарри не отвечает, но Карл продолжает, как будто это не так.- Тебе нравится? Я думаю, твоя сестра слушала их, по крайней мере, когда она была моложе. Она сделала этот плейлист много лет назад, специально для наших автомобильных поездок.- Ох.- Я все время его слушаю.Гарри кивает.- Так тебе нравится?- Хм? О, да. Конечно.Гарри пытается добавить эмоций в свой голос, но Карла это не убеждает.- Я могу его изменить, малыш. Хочешь, чтобы я включил что-нибудь другое?- Нет, Карл, все в порядке.- Я хочу, чтобы ты получил удовольствие от поездки, сынок. Давненько мы не были в машине вдвоем, верно?- Мне все нравится, Карл.- Тогда посмотрим, что у нас здесь. Есть-- Карл. Действительно. Я все равно даже не обращаю внимания.Это, кажется, убеждает Карла в том, что Гарри не достоин своего дальнейшего дружеского подхода. Карл только увеличивает громкость музыки, не проявляя никакой реакции. Значит, все изменилось. Когда Гарри был ребенком, Карл никогда так легко не отказывался от такого разговора, он не сдавался без хотя бы одного громкого вдоха. Может, с возрастом он стал мягче, кто бы знал?Карл пытается снова поговорить с Гарри только после того, как песня закончена. Стайлс не уверен, что это займет у него так много времени, потому что он действительно ценит песню и хочет дождаться ее окончания, или просто потому, что он пытался придумать другую подходящую тему для обсуждения, чтобы беспокоить Гарри. Какая бы причина ни привела его к этому, когда он говорит дальше, то спрашивает:- Итак, в восторге от Джеммы?Гарри думает, что его способность изображать энтузиазм, отвечая на этот конкретный вопрос, иссякла после третьего или четвертого раза, когда ему пришлось это сделать. Тем не менее, он немного старается для Карла. Гарри не сводит глаз с дороги, наблюдая за деревьями, людьми и другими машинами, проезжающими мимо на высокой скорости, но он пытается придать своему голосу более дружелюбный тон, когда отвечает Карлу.- Да. Это действительно волнующе.Он терпит неудачу. Карл не акцентирует внимание на этом.- Я помню вас двоих, когда вам было десять, восемь лет... Это безумие, малыш. А теперь вы выросли...Гарри не чувствует себя взрослым. На самом деле, никогда не чувствовал себя моложе, чем сейчас; скучает по молодости с огнем, который оставляет волдыри на груди. Он скучает по тому времени, когда был невиновен, еще более наивен; счастливее.- А теперь она выходит замуж. Женится, малыш! Разве это не захватывающе?Карл больше похож на то, что он пытается убедить Гарри, чем на самом деле пытается с ним поговорить. И снова Гарри старается изо всех сил для Карла, пытается раскопать его несбывшийся энтузиазм.- Да. Это действительно интересно.- Думаешь, скоро ты скоро будешь на ее месте? Большая вечеринка, красивая дама в белом рядом с тобой...Карл смотрит на Гарри через зеркало заднего вида, и именно поэтому Стайлс знает, что Карл не мог не заметить, как мальчик покачал головой. Он не хочет объяснять. Карл понимает, о чем Гарри не говорит.Тишина, царящая в их поездке, прерывается только тогда, когда они достигают места назначения - роскошного здания, которое Гарри никогда раньше не видел, идеально оформленного для этого случая. Карл начинает расстегивать ремень безопасности - только для того, чтобы следовать протоколу, которому его научила мать Гарри; выйти из машины и открыть дверь заднего сиденья для ее детей - когда зеленоглазый открывает свою дверь. Карл снова смотрит на Стайлса, как будто он уже ожидал, что кудрявый выйдет из машины без его помощи. Гарри не понимает, как его мать и Джемма ценят такую услугу; ему это кажется искусственным и высокомерным.Гарри закрывает дверь машины, когда Карл открывает свое окно, окно водителя, прямо рядом с тем местом, где стоит мальчик.- Сынок?Стайлс только смотрит на него, показывая, что он привлекает его внимание.- Если тебе что-нибудь понадобится, да?Гарри кивает, как будто Карл предлагает свою помощь в любом случае. В глубине души Стайлс сжимается от осознания того, что даже Карл, гомофобный, отстраненный водитель, который никогда не обращает на него никакого внимания, может сказать, насколько Гарри на самом деле плох. Даже Карл может сказать, как далеко мысли Гарри. Зеленоглазый должен был усовершенствовать свой разумный поступок много лет назад. Его никогда не перестает впечатлять, как ему удавалось терпеть неудачу даже в самой простой задаче: существовать.?Гарри может сказать, с той секунды, как он проходит через высокую вращающуюся стеклянную дверь роскошного здания, что он был прав, когда решил не брать Луи с собой. Неважно, как сильно Томлинсон шутил по этому поводу со своим ?Не приглашай меня на вечеринку Джеммы, кудряшка, я буду выглядеть лучше, чем она, и нам обоим будет неловко?. Стайлс был прав. Было бы неправильно смешивать что-то столь же чистое, как Луи, с... этим, чем бы это ни было. Ересь. Луи здесь не место, и Гарри рад, что не привел его. Они оба понимают почему.Вечеринка переполнена, ее устраивают в этом большом, идеально зеленом саду, позади роскошного здания, которое Гарри впервые увидел, когда приехал с Карлом. Все лица разных гостей сливаются в сознании до такой степени, что Стайлс не может их отличить, особенно учитывая, что все одеты в один и тот же цвет. Кудрявый размышляет, действительно ли эти люди вообще отличаются друг от друга, они кажутся лишь маленькими, незначительными каплями в белом океане скуки, нормальности. Это отвратительно. Гарри завидует им. Он отдал бы все, чтобы быть еще одной безвкусной каплей воды вместо этой черной капли яда, другой и одинокой, выделяющейся своей грустью. Когда зеленоглазый начинает медленно рассматривать вид перед собой, пытаясь при этом выглядеть социально приемлемым, он задается вопросом, когда у Джеммы было достаточно времени, чтобы встретиться с таким количеством людей. Он задается вопросом, нравится ли ей этот образ жизни - популярной и занятой; плохая копия их родителей. Гарри спрашивает, чувствует ли она, что ее личная жизнь была нарушена в какой-то момент их жизни, чувствует ли она себя сформированной без ее согласия; выбрала бы что-то другое, если бы могла. Гарри не нужно ее видеть, не нужно спрашивать, чтобы узнать ответ: ?Есть жертвы, на которые стоит пойти, мелкий?.Гарри знает, что она - единственный человек на этой вечеринке, которого он действительно хочет видеть, даже если только для того, чтобы она знала, что он пришел сюда ради нее, только для того, чтобы она знала, что она стоит его усилий. Джемма лучше многих понимает, как много значит, когда Гарри старается изо всех сил. Он не может вспомнить, когда в последний раз видел ее вне ее ежемесячных мероприятий, когда они в последний раз действительно разговаривали, и эта мысль жгучая, как резкая пощечина поверх солнечного ожога. Гарри решает начать ее поиски. Однако первым знакомым человеком, которого он замечает, является его отец. Ричард Стайлс зажал сигару между губами и громко смеется с отцом Уильяма (его имя мальчик не может вспомнить), оба окружены облаком вонючего дыма. Они ладят, Ричард и безымянный отец Уильяма. Гарри предполагает, что они узнают друг друга, имея одинаковые жизненные цели: жениться на богатой, а затем выдать замуж своих богатых наследников. Это сработало для них обоих. Может быть, они празднуют свою победу прямо сейчас, оба думают, что им удалось обмануть другого в браке. Два безвкусных короля объединяют свое королевство в яркой белой вечеринке. У него сейчас нет времени на такую ерунду.Закрыв глаза, Стайлс делает глубокий вдох, пока не почувствует, что способен обмануть эту экстравагантную элиту, заставив поверить в то, что Гарри - просто еще один из них, как если бы они были той большой вещью, частью которой Гарри хочет быть, большой вещью которая заставляет зеленоглазого чувствовать себя менее одиноким. Они, очевидно, не являются этим, но если Гарри достаточно сильно постарается, он может притвориться, что вернулся в парк Нортлейк, держа Луи за руку, в то время как солнечный свет окружает их, как золотой плащ, защищая от мира. Гарри все еще пытается представить себе, какова будет точная текстура его и Луи защитной мантии, когда он замечает свою мать, в паре футов от отца, общающуюся в другом кругу богатых снобов. Вирджиния Стайлс безупречно смотрится в своем белом платье с длинными рукавами - современной версии греческой Афины. Уолтер Бирк кладет свою мозолистую морщинистую руку ей на поясницу, когда они оба вежливо смеются над какой-то шуткой, которую, должно быть, сказал им другой член их эксклюзивного круга, и Гарри внезапно иррационально боится, что Уолтер каким-то образом развращает ее еще больше своим физическим прикосновением. Как будто Уолтер связывает ее невидимыми злыми корнями, выходящими из его отравленных пальцев. Гарри не хочет, но не может не видеть Уолтера как эту жирную масляную каплю, обладающую достаточной мощностью, чтобы испортить тысячи галлонов чистой чистой воды. Кудрявый пытается подавить желание оттолкнуть его от нее, никаких объяснений не требуется. Худшее, что может случиться, это то, что все здесь сочтут его сумасшедшим, и, честно говоря, ничего нового в этом нет. Может, в конце концов, стоит рискнуть. По мнению Гарри, Уолтер - не что иное, как отравленный человек, который повреждает все, к чему прикасается. Стайлса убивает то, что Уолтер сейчас касается собственной матери Гарри. В этот момент, словно чувствуя исходящее от мальчика напряжение и стараясь сохранить вид, Уолтер убирает руку с поясницы Вирджинии и тянется к сигаре. Дрожь пробегает по его спине, Стайлс думает о том, что никогда не рассуждал о сходстве Ричарда с Уолтером. Может быть, Гарри просто воспитывают две разбавленные версии его кошмара. Чувствуя, как его мигрень возвращается, даже сильнее, чем раньше, зеленоглазый решает вместо этого сосредоточиться на своей матери; Афина Гарри, собственный укротитель львов Гарри, никогда не была достаточно свободной, чтобы добраться до Австралии. Может, если бы Стайлс был больше похож на нее - общительным, любимым и, что самое главное, адекватным, - он не был бы таким одиноким. Может быть, если бы он унаследовал ее лучшие гены, а не эту ?сломанную генетику?, он мог бы болтать в том же кругу общения, что и она сейчас, общаться, слушать те же старые скучные истории, рассказанные теми же старыми скучными людьми, и чувствовать, как будто он принадлежит. Глядя на нее сейчас, Гарри задается вопросом, как она может таким образом трансформировать себя, настолько глубоко, что все следы человека, которым она была раньше, минуту назад, полностью стерты (временно стерты, надеется Гарри). Она формирует то, кем она является, свою личность, свои мечты, свои истории в соответствии с окружающей ее средой. Хамелеон. Вирджиния Стайлс: Трансформер. Кто вообще такой Лу Рид? Гарри видит, как ее духи теряются в дыму, исходящем от теперь горящей сигары Уолтера, и он хочет, чтобы он мог забрать ее и спасти, но слишком ясно, что, как и Джемма, она не хочет быть спасенной. Она сделала свой выбор много лет назад: ?есть жертвы, на которые стоит пойти?. Когда она ставит свое шоу трансформации под воздействием дыма Уолтера, Гарри вспоминает сигарету, которую они когда-то делили. Сейчас она похожа на кого-то другого.Может быть, это то, как Вирджиния смеется абсурдно фальшивым смехом, и никто, кажется, не замечает, что это не настоящий смех; возможно, это то, как она вписывается туда, куда она хочет. Как бы то ни было, это заставляет Гарри понять, что он никому здесь не нужен, и только Джемма будет рада его видеть (не счастлива, но рада, думает Гарри; надеется). Стайлс знает, что алкоголь может быть легким решением для пустоты, которую он чувствует внутри - Луи рассказал ему о своем отце-алкоголике достаточно, чтобы кудрявый понял его тягу к зависимости - и Гарри хотел бы, чтобы он мог выпить здесь, на глазах у всех, но он не может. По крайней мере, по мнению доктора Миллса. Гарри также уверен, что если он слишком долго будет смотреть на порцию виски, Вирджиния и Ричард будут соревноваться друг с другом, чтобы увидеть, кто первым спросит зеленоглазого: ?Как ты думаешь, что ты делаешь? Ты пытаешься создать проблемы?". Стайлс не хочет поощрять это соревнование.Гарри собирается продолжить свое болезненное исследование, пытаясь обойти океан пустых людей в белых одеждах, когда сильная рука хлопает его по плечу. Он, должно быть, слишком долго оглядывался или слишком долго стоял на месте или делал что-то, что социально неприемлемо в такой среде, чтобы кто-то мог к нему приблизиться. Его разумный поступок должен был быть совершен несколько месяцев назад, много лет назад. Гарри никогда не преминет разочаровать себя в этом вопросе. Он боится обернуться, не зная, кто собирается с ним поговорить, но этот человек достаточно любезен, чтобы высказаться первым. Значит, это Уильям. Билли.- Эй, большой мальчик, ты потерялся?Только услышав слегка шепелявую речь Уильяма, добавленную к его тонкому голосу, Гарри оборачивается. Он сразу же встречается с волнистыми волосами Уильяма; его белый смокинг был более кричащей версией смокинга Стайлса. Вместо того, чтобы радоваться тому, что он одет не хуже всех на вечеринке (Гарри уже знал, что он не был, как только увидел безымянного отца Уильяма), кудрявый чувствует себя плохо из-за того, что он вообще является частью всего этого. Белый смокинг имеет определенный вес, вес безвкусной династии, и Гарри хотел бы быть как можно дальше от этого.-Ты ищешь сестру?Во-первых, Гарри не может не смотреть прямо на тощую руку Уильяма по какой-то необъяснимой причине, которая все еще держит его за плечо. Но как только кудрявый смотрит на нее, Уильям убирает руку. Хорошо для него. Личное пространство с вашим будущим зятем и все такое. Затем Гарри медленно смотрит на лицо Уильяма. Стайлс на самом деле сейчас очень медлителен. Он чувствует себя под водой; давление и невозможность правильно дышать, ощущение медленного утопления. Его мигрень тоже может вернуться, даже если она вообще никогда не проходила.- Свою маму? Папу?Уильям анализирует каждое маленькое движение Гарри; Стайлс это чувствует. Это напоминает Гарри о его последнем году в старшей школе, когда все его одноклассники смотрят на него, анализируя, осматривая, исследуя, ожидая, когда над идеальной деталью будут издеваться, чтобы над ней посмеялись. Гарри подавляет желание сказать Уильяму, чтобы он отвалил. Он недостаточно хорошо себя чувствует для такого рода споров, и это может стать опасным, если кудрявый не сможет контролировать то, что он говорит. Раньше это становилось опасно. Не стоит рисковать всей этой вечеринкой, не ради Уильяма. У Гарри есть тысяча разных ответов для него. Тем не менее, он останавливается на следующем:- Хм?Как только Уильям - ?Билли, Гарри, Билли. Так мы его называем. Разве ты не понимаешь? Это снисходительно? - вот-вот собирается повторить вопрос, появляется Джемма. Слава Богу. Она выглядит потрясающе в своем золотом вечернем платье; будущая невеста - единственная, кто не одет в белое на этой вечеринке; Гарри нравится эта концепция. Джемма держит наполовину полный бокал дорогого шампанского, ее светлые волосы ниспадают с плеч шелковистым каскадом. Виллия (п.п: женская версия willie – талантливый и красивый мужчина, держит свое слово, опора для своей семьи) Билли - удачливый мальчик.- Это девушка моей мечты, - говорит Билли, целуя Джемму в щеку. А затем, тише - я думаю, у твоего брата... головная боль.То, как он это говорит, резко, даже грубо, но Гарри все же требуется время, чтобы полностью понять, что он говорит. В конце концов, Стайлс чувствует себя под водой. Под водой. Однако когда зеленоглазый все же понимает, он осознает, что ?головная боль?, очевидно, является кодовым словом для чего-то еще. Судя по всему, Джемма достаточно рассказала Билли о психической устойчивости Гарри (или ее отсутствии, на самом деле). Кудрявый чувствует себя пораженным, и это снова обжигающая пощечина, но он старается не возражать, он пытается быть вежливым. Глядя на Джемму и обнаруживая на ее лице виноватое выражение, Гарри понимает, что он прав. Значит, она рассказала Билли.Выражению лица Джеммы требуется секунда, чтобы полностью трансформироваться, переходя от вины к гневу. Гарри это ценит.- Билл, ты видишь там стол Лилиан?- Да...Тон Джеммы резкий, когда она разговаривает с Билли. Может быть, когда-нибудь, после того как Гарри полностью усвоит тот факт, что она поделилась его самыми мрачными секретами с этим претенциозным рыжеволосым мужчиной, носящим вызывающий смокинг, Стайлс сможет простить ее.- Их виски закончился. Иди исправь это.Когда она заканчивает, то толкает Билли, и Гарри мысленно благодарит ее, медленно, под водой. Он надеется, что она это заметит. Джемма ждет, пока Билли не скрывается из виду, пока он не перестает их слышать, и поворачивает голову к кудрявому, по-прежнему с легким румянцем на щеках.- Итак, сколько вечеринок я должна устроить, чтобы ты взял с собой Майкла, мелкий?Прежде чем Гарри осознает, он уже отвечает ей.- Разве личные тренеры не считаются слишком низкой должностью, чтобы пройти через дверь?Брови Джеммы слегка приподнимаются, но она достаточно быстро сдерживает выражение лица.- Хм, не уверена, что ты заметил, но я твоя сестра, Джемма. Я не Уолтер.- Хм.- Кстати, я шучу насчет Майкла. Я просто подумала, что Луи был бы признателен увидеть тебя в этом смокинге, да? Выглядит так хорош-Гарри уже качает головой.- О нет, не стал бы.Джемма странно смотрит на Гарри, пока не анализирует, но приближается к этому.- Конечно, он бы-- Ты его не знаешь. Он возненавидел бы все в нем.Это то, что нужно Джемме, чтобы снова начать анализировать Гарри и это старшая школа снова. Она более деликатна, чем когда-либо были одноклассники Гарри, но никогда не бывает удобного способа кого-то помучить.Они остаются в тишине дольше обычного.- Кстати говоря, когда я сделаю это?- Хм?- Познакомлюсь с Луи.- Не знаю, Джемс, может быть, на твоей следующей помолвке, а?Джемма смотрит на Гарри, как будто Стайлс полностью потерялся. Может быть, она его спасительница, может быть, она единственная, кроме Луи, которая может видеть, насколько глубоко погружен Гарри. Под водой. Может, нет. Что это меняет? Джемма приподнимает брови и кладет руку зеленоглазому на плечо. Возможно, это всего лишь психологический эффект, но она ощущается более мягкой и заботливой, чем Билли пару минут назад.- Гарри. Это красный код?Они придумали этот код, когда были детьми, ?красный код?. Раньше это означало что угодно, от ?Мама злится? до ?Я просто упал и поранился?. По мере того, как состояние Гарри прогрессировало, ?красный код? стал очень специфическим термином для очень конкретной ситуации. В течение последнего десятилетия это всегда относилось к психической нестабильности Стайлса. Прямо сейчас это явно красный код. Гарри знает, что это так. Это всегда красный код, когда он неправильно дышит, когда он неправильно думает; всякий раз, когда он, в конце концов, слышит в своей голове чужие голоса.Вместо того, чтобы ответить ей честно, Гарри позволяет взгляду скользить по ее золотому платью; идеально подходит для нее, идеально сочетается с декором всей вечеринки, Ее вечеринки. Ее помолвка. Сейчас не место и не время запускать красный код. Это ее момент, Гарри не настолько эгоистичен, чтобы украсть его.- Нет, нет, Джемс. Я просто устал. Плохо спал.- Но тебе нужно спать, Эйч.- Ну, тогда меня не стоит заставлять так рано вставать. Если мне нужно спать, конечно.Джемма нахмурила брови второй раз менее чем за две минуты.- Дело в том, чтобы у тебя был распорядок, Гарри. Ты знаешь это!- Нет ничего более рутинного, чем устраивать помолвку раз в месяц, верно?Гарри сухо улыбается, о чем тут же сожалеет, в то время как она только внимательно смотрит на него, анализируя его так, что это не очень больно, но и не успокаивает его. Беспристрастно.- Я понимаю, если у тебя плохое настроение или ты не выспался или что-то еще. Мне все равно. Но меня волнует другое, так что я спрошу тебя еще раз, и не думай, что я не откажусь от всей этой вечеринки, потому что я это сделаю, Гарри. Я откажусь от этого.Гарри может только сосредоточиться на том, чтобы не плакать.- У тебя все нормально?Джемма говорит медленно, как будто Гарри идиот, неспособный понять, что она говорит, и Стайлс пытается убедить себя, что это не оскорбительно и что она только беспокоится. Она здесь, беспокоится о нем, в то время как ее свадебная вечеринка продолжается повсюду; вечеринка, на которой она должна улыбаться и разговаривать со всеми своими гостями.- Да. Перестань смотреть на меня этим маминым взглядом.- Мне жаль.- Да я-- Прости, ты прав. Мне жаль.Когда Джемма оглядывается, прямо за ее спиной оказывается официант в идеально выглаженной форме. Она приветствует и немедленно берет стакан холодного апельсинового сока, протягивая его Гарри.- Вот. Обещаю, это лучший напиток на всей вечеринке.Гарри закатывает глаза - привычка, которую он почти наверняка получил от Луи.- Твои гости ждут тебя, знаешь?- Ну, ты единственный гость, о котором я забочусь.В этот момент мама Билли - столь же безымянная в сознании Гарри, как отец Билли - начинает звать Джемму по имени. Девушка идет к ней не сразу. Вместо этого она хватает обе руки Гарри и крепко держит их.- Ты дашь мне знать? Если я тебе понадоблюсь?Гарри кивает. Джемма улыбается.Он ждет, пока она отстраняется, больше не обращая на него внимания, слишком вовлеченная в то, что мама Билли говорит ей, чтобы поставить стакан апельсинового сока на ближайший стол. Тогда Гарри оглядывает всю группу и не в первый раз - и он уверен, что не в последний - замечает, что время, кажется, идет медленнее, чем обычно, в соответствии с темпом Гарри. Его голова пульсирует, а от смокинга он потеет; на самом деле ничего не имеет смысла, и все кажется тревожно пустым. Гарри не может здесь больше быть. Он решает уйти. Он уже разговаривал с Джеммой, и он не мазохист, у него нет причин оставаться здесь ни на секунду. Он собирается начать свой план побега, когда грубая рука хватает Гарри за плечо, жестче, чем у Билли, и останавливает его. Последняя мысль Гарри перед тем, как обернуться, была: ?Только не это, пожалуйста?.Что ж, это не Билли.Это Ричард.Это Ричард, и он не один, его сопровождает друг по работе, как может судить Гарри, и дочь этого друга по работе. Кудрявый уже знает, что произойдет, еще до того, как это начинается. Он хотел бы быть где-либо еще, но не здесь.- Гарри! - говорит Ричард, хлопая в ладоши своему другу по работе, - Это доктор Теодор Роудс.Доктор Теодор Роудс - невысокий, крупный мужчина, в настоящее время одетый в белую рубашку с застегнутыми пуговицами, слишком расстегнутую на шее, по мнению Гарри, что заставляет доктора Теодора Роудса показывать слишком много декольте. На шее у него тяжелая золотая цепочка, которая сияет даже ярче, чем лысина в центре его головы. Гарри понимает, что эта лысина отражает только солнечный свет из-за скопившегося там пота. Зеленоглазый вынужден отвернуться, опустив глаза на руки доктора Теодора Роудса. Почти все его опухшие пальцы носят большие золотые кольца, а в одной руке он держит полупустой стакан виски. Гарри чует его дыхание.- Можешь называть меня Тедди, парень.Конечно может. Когда Тедди обращается к Гарри, у него на лице широкая пьяная улыбка, но все, на что Стайлс может смотреть, это маленькие белые пятна вокруг глаз Тедди. Он похож на перевернутую панду, если бы панды всегда были уродливыми и пьяными. Совершенно очевидно, что Тедди - поклонник искусственного загара, но эти специфические белые пятна совсем не выглядят здоровыми, и Гарри считает, что уважительный врач должен немного больше о них беспокоиться. Когда Тедди снова начинает говорить, все преувеличенные жесты и повторяющиеся слова, Гарри, наконец, понимает, кого Тедди ему напоминает: Тедди выглядит как флоридская версия Трампа, если бы у Дональда было намного меньше денег и каких-либо медицинских возможностей.- Я знаю твоего отца много лет. Поверь мне, сынок, - говорит Тедди, как будто у Гарри были причины не верить ему, - я большой поклонник.Ричард смеется и говорит:- Мы познакомились на том Медицинском Конгрессе в Чикаго. Ты помнишь, Гарри?Очевидно, нет.- Конечно.Ричард, кажется, доволен ответом Гарри.- Тедди - пластический хирург и-- Конечно! - перебивает Тедди. - А кто бы не хотел… понимаешь?Тедди говорит, жестикулируя открытой рукой перед грудью, той, которая не держит полупустой стакан дорогого виски. Он явно пытается сымитировать грудь, сжимая пустой воздух перед собой, и Гарри пытается, действительно пытается рассмеяться, но вместо этого выходит улыбка с закрытыми губами и приподнятые брови. Если так ведет себя Тедди, когда его дочь стоит прямо за ним, Гарри не хочет представлять, на что похож Тедди на мальчишниках.Ричард, кажется, замечает дискомфорт Гарри, потому что он прерывает явные жесты Тедди:- И вообще, Тедди привел сюда свою дочь...Гарри хочет умереть.- Прекрасная Меган.Как только Ричард говорит это, Тедди тянет девушку, Меган, за тощую руку из-за спины, как будто она кукла, не способная двигаться по собственной воле.Ричард продолжает:- Она чувствовала себя одинокой посреди этой незнакомой толпы как ты... и я подумал, что вы двое могли бы вместе исследовать эту вечеринку. Что думаешь?Это первый раз, когда Гарри смотрит на девушку, действительно смотрит на нее. Ей, кажется, почти такой же неудобно, как и ему, и это немного улучшает ситуацию. Может быть, им удастся сделать все это как можно быстрее, удовлетворив обоих отцов только тем, что они разделили беседу, и просто покончить с этим. Это было бы прекрасно. Меган носит белую тиару на волнистых светлых волосах, которая идеально сочетаются с белым оттенком ее короткого платья. Она выглядит богатой, младшая версия Джеммы. Она похожа на любую другую девушку на этой вечеринке, в ней нет ничего интересного (даже если это не ее вина, дело в Гарри, он знает).- Привет, - говорит она, протягивая ему свою тощую руку, и Гарри не мог отличить ее голос от голоса любой другой женщины в этом месте.Гарри пожимает ей руку.- Гарри, не так ли? Ты вернулся из колледжа?Гарри смотрит на Ричарда, просто чтобы убедиться, просто чтобы проверить, есть ли какие-то правила, которым Гарри должен следовать, отвечая на вопрос Меган, но Ричард уже возбужденно разговаривает с Тедди, держа виски и сигару.- Я на самом деле не хожу в колледж, нет.В четвертый раз с тех пор, как Гарри прибыл на вечеринку к Джемме, кто-то похлопал его по плечу. Это так же ужасно, как и в первый раз.- Я оставлю вас двоих наедине, Гарри, - говорит Ричард с самодовольной улыбкой в голосе.Тедди добавляет: ?Веди себя подобающе, юная леди?, которую ни Гарри, ни Меган не стали комментировать. Гарри смотрит только в землю, чтобы не закатить глаза. Когда Ричард и Тедди возвращаются к своему столу, где их ждут несколько разных версий Тедди и Ричарда, между Гарри и Меган только тишина. А затем она начинает их общение с вопроса, который Гарри никогда раньше не получал.- Ты ждешь свадьбы?Гарри устал, в голове пульсирует. ?Привет, мигрень, мой старый друг. Я скучал по тебе. Чувствуй себя как дома?.- Ну, я не невеста.Меган смеется, как будто это шутка, хотя на самом деле этого не должно быть, но это нормально. Это лучше, чем тишина. Ее смех сдержанный и вполне достаточный для флирта в подобном пространстве. Гарри сожалеет обо всех способах ее обучения, о всей личности, которую она упустила.- Я не тот, кого должно волновать.Она кивает, но не слышит ни слова, сказанного Гарри.- Я взволнована! Даже не будучи невестой и все такое... Обожаю свадьбы!Гарри кивает.- У тебя... у тебя же есть плюс один?Гарри глубоко вздыхает, потому что не хочет показаться грубым, на самом деле, это последнее, чего он хочет, и Меган не сделала ему ничего плохого. Она просто жертва невезения, имея отца с такими близкими дружескими отношениями с отцом Гарри. Это просто невезение. Итак, Стайлс меньше всего хочет казаться грубым. Первое, что он хочет, - это уйти. В конце концов, он пожимает плечами.- У тебя?Меган явно не ожидала, что ей зададут этот вопрос. Она выглядит удивленной, но быстро улыбается соответствующей улыбкой.- Вообще-то я ищу кого-то.Она говорит это с такой уверенностью, которую Гарри не думает, что когда-либо достигнет. Меган мило улыбается ему, прекрасно обученная, и на секунду зеленоглазому становится ее жалко. Может, она такая же одинокая, как Гарри, и даже не осознает. Стайлс надеется, что у Меган есть собственный Луи, иначе он не может представить, насколько ужасной была бы жизнь.Эта мысль делает Гарри неспособным ответить взаимностью на ее милую натренированную улыбку, и следующие 10 секунд царит тишина. Молчание и мозг Меган работают над выбором следующей темы для разговора. Обычно Гарри помогает; просто сегодня он не может. На самом деле не может. Когда она придумывает следующую тему, это не совсем то, что ожидал Гарри, но это действительно близко, достаточно близко, чтобы быть предсказуемым. Она спрашивает это с немного большим возбуждением, чем ожидал кудрявый, и он должен дать ей это: она настойчива. Вероятно, это полезная черта в кругу общения такого типа: настойчивость; упорство; тяжелая работа. Может быть, Меган - их следующее откровение, следующая социальная королева их сообщества. То есть после Джеммы.- Итак, теперь, когда ты вернулся из колледжа...Гарри не поправляет ее.- И мы как бы идем в одно и то же место...Гарри, вероятно, потребуется провести как минимум 10 часов наедине с Луи, чтобы сбалансировать последствия посещения этой вечеринки. Никто на земле не назвал бы его общительным мальчиком. ?Мой монах-отшельник?. И может быть есть вежливый способ заставить Меган лучше понять эту сторону Гарри, но Стайлс просто не может найти его прямо сейчас, и даже если он это сделает, девушка все равно не слушает те несколько слов, которые он говорит.- Я и мои друзья завтра устраиваем вечеринку у бассейна, и я думаю, тебе стоит прийти, думаю, тебе это понравится.Гарри не отвечает, потому что нечего сказать.- Если хочешь, можешь указать здесь свой номер, и я пришлю тебе адрес, время и все остальное.Она вкладывает телефон в руку Гарри, не дожидаясь, пока он на что-то согласится.Меган хлопает ресницами, пока делает это, и Гарри может признать, с объективной точки зрения, что она хороша. Гарри все еще не заинтересован.- Я очень быстро отойду в уборную, ладно? Я вернусь через секунду.Гарри стоит на месте, держа ее телефон в руках, почти 10 секунд, решая, что теперь делать. Вот тогда и приходит ему в голову идея. Горящая лампочка. Луи будет гордиться им. Пальцы Гарри начинают двигаться до того, как он на самом деле вспоминает, что им приказывают, и номер, который появляется на экране телефона Меган, - это тот номер, который Гарри всегда знал наизусть. Это число его мать заставила его запомнить, когда ему было восемь; номер, который, как и его владелец, никогда не менялся. Гарри никогда не думал, что позвонит ему добровольно.- Карл? Привет. Это Гарри.Гарри глубоко вздыхает.- Стайлс, ага. Ты можешь забрать меня, пожалуйста?