8. Декабрь. Сэйнт и Галф (1/1)

Галф искренне старается унять дрожь. В руках, в коленях, во всём теле. Получается, как и следовало ожидать, скверно, но попыток он не оставляет. В сотый раз за последние три дня размышляя о том, а правильно ли он поступил, что всё-таки согласился на эту авантюру. Аргументы имеются у него как ?против?, так и ?за?. С одной стороны, ему это всё кажется каким-то выходящим за грань нормального извращением, и вообще непонятно, КАК от чего-то подобного можно получать удовольствие, да ещё такое, о котором с энтузиазмом вещал Сэйнт во время своего незапланированного ликбеза той весёлой ночью. А ещё он боится. Не друга, конечно, напротив?— в навыках и знаниях Суппапона он уверен на двести процентов и доверяет ему безоговорочно. Наверное, это страх от неизвестности. Ведь Канавута никак нельзя назвать спецом в вопросах как экспериментов в частности, так и секса в целом. Особенно, как выяснилось за эти два с половиной месяца, на фоне его друзей.И вот именно эта деталь тянет за собой другую сторону, ту самую, которая ?за?. Тихий, но вкрадчивый внутренний голос почти неустанно нашёптывает ему один-единственный вопрос?— ?а почему бы не попробовать??. Резонный вопрос, с учётом того, что за столь короткий промежуток времени Галфу выпал шанс испытать совершенно новые для себя ощущения. Стараниями Мью он теперь в курсе, что в позе 69, что он люто ненавидел, есть своя прелесть. А Зи… На мысли о втором старшем юноша нервно сглатывает, ведь память тут же услужливо подкидывает невероятно яркие картинки того, что произошло между ними в прошлом месяце. А вместе с ними?— почти физически возвращает пережитые ощущения, и Канавут шумно втягивает через нос воздух, ощущая, как сбивается сердечный ритм.Теперь думать об этом смешно, но до той игры, до того, как он взглянул на Прука под другим углом, Галф готов был руку дать на отсечение, что едва ли он когда-то зайдёт настолько далеко в связях с мужчинами. Ведь несмотря на всю широту его взглядов и определённую тягу к тому, чтобы попробовать что-то новенькое (в его понимании, разумеется), он всегда считал, что в целом предпочитает девушек. Пожалуй, никогда прежде он так не заблуждался относительно самого себя. И, если его кто-нибудь когда-нибудь спросит о том, жалеет ли он, что позволил Зи его трахнуть, ответом будет ?нет?. Более того, у него до сих пор пальцы на ногах поджимаются от одних воспоминаний о том, насколько хорошо Канавуту было в руках своего пи… Беда одна?— назойливые, не дающие покою ни на день мысли. Желания. К собственному стыду, весь прошедший месяц парень не перестаёт размышлять о том, что хотел бы повторения, хотел бы снова почувствовать прикосновения Панита на своём теле. Правда, на этот раз безо всяких раздражающих факторов, в виде явившихся без приглашения родителей…Однако вместе со страстью это мучает его, сильнее, чем он предполагал. Впервые за долгое время Галф совершенно чётко осознаёт, что запутался в себе и собственных эмоциях, во многом из-за того, что до этого он не держал переживания в себе такое долгое время?— его всегда выручал Сэйнт. Самый близкий человек, в любой момент готовый выслушать всё обо всём, даже если это лютая дичь или, по меркам любого другого человека, мелочь?— он уже давно стал для Канавута даже ближе его собственных матери и отца, и это нисколько не напрягало. Даже наоборот, казалось правильным и логичным. Вопрос лишь в том, захочет ли друг слушать возлияния касательно этой темы, ведь, как Галфу кажется, Сэйнт и сам неровно дышит к Пруку. Но утверждать он не может?— подобный вопрос никогда не обсуждался…Погрузившись максимально глубоко в свои нелёгкие думы, Канавут не слышит, как открывается входная дверь, не слышит привычных негромких шагов, а потому почти подпрыгивает на месте, когда его окликают:—?С тобой всё в порядке? —?Суппапон, неизменно, светится оптимизмом, на пухлых губах играет лёгкая улыбка, и Галф, немного успокоившись, неопределённо пожимает плечами, по-прежнему не уверенный, стоит ли заводить разговор на тему, что его гложет. Тем более в свете того, чем они собираются сегодня заниматься… —?Такое впечатление, что пока меня не было, к тебе в гости заходило привидение.—?Тогда ты бы обнаружил меня сидящим где-нибудь на шкафу, или на люстре,?— на последнюю ремарку Канавут находится довольно быстро, и Сэйнт предсказуемо посмеивается над его словами?— знает прекрасно, что впечатлительный друг до усрачки боится всякой паранормальщины. Не то чтобы он когда-то встречался с ней лично, просто иррациональная фобия… —?Тебя не было довольно долго,?— глянув на часы, продолжает говорить он.—?К моему удивлению, найти необходимые инструменты оказалось сложнее, чем я думал,?— Галф непроизвольно ёжится, слыша это подчёркнуто медицинское ?инструменты?, но довольно оперативно абстрагируется, напоминая себе, что это всего лишь лёгкий флёр профессиональной деформации, потому что Сэйнт учится на врача, и, на самом деле, всё не так жутко, как звучит.—?Но ты нашёл?—?Само собой. Надеюсь, не зря напрягался,?— Суппапон смотрит на друга многозначительно, явно ожидая от него подтверждения. И Галф, тихо хмыкнув, бубнит ?конечно, не зря?, позволяя незаметно облегчённо вздохнуть,?— славно. Тогда я в душ, а ты постарайся за это время не выйти в окно от нервного напряжения.—?Не дождёшься,?— фыркает Канавут, кое-как удержавшись, чтоб не показать средний палец.Сэйнт одобрительно усмехается, после чего покидает гостиную, бросив перед этим:—?Воспользуемся моей спальней,?— согласие друга ему, в общем-то, и не требуется, он просто ставит перед фактом. Галф спорить не собирается. В течение следующих пяти минут он смотрит перед собой невидящим взглядом, возвращаясь к внутренней дилемме касательно того, начинать ли так важную для него беседу или отложить её на потом и сначала сделать то, что он планируют…На пару мгновений он невольно представляет себе, как именно будет выглядеть тот эксперимент, что Суппапон собирается провернуть с ним, и у Канавута по спине проходит холодок. Который лишь усиливается, стоит ему задаться вопросом, а кто же в этой ситуации будет стороной принимающей?.. Впрочем, достаточно напомнить себе, что Сэйнт хотел узнать для себя, что это за ощущения, как на душе становится значительно спокойнее. В конце концов, он, под руководством студента-медика, точно всё сделает правильно. А значит, тревожиться не о чем.Испытав лёгкий прилив позитива, Галф поднимается с дивана и чуть пружинящей походкой идёт в комнату друга. Первым, что он видит, войдя туда, становятся лежащие на кровати вещи: два прозрачных флакона (понять, что в них, совсем не трудно), кожный антисептик и прямоугольный кожаный пенал, о содержимом которого юноша тоже догадывается довольно быстро и на короткий миг его даже посещает желание открыть его и посмотреть, как выглядят эти самые зонды, о которых втирал Сэйнт, но он себя одёргивает, решив, что всё должно идти своим чередом, и друг сам ему всё покажет, когда посчитает нужным. Поэтому он скромно усаживается на край постели, неосознанно поправляет халат и устремляет взор в окно.—?Тебе только таблички на лбу не хватает ?отчаянно нуждаюсь в разговоре по душам?,?— добродушно хмыкает Суппапон, оглядывая присевшего на край кровати друга, нервно теребящего край одеяла. Галф, уже второй раз за вечер не услышавший его приближения, вздрагивает и тут же переводит на него взгляд,?— так что, если тебе есть что сказать по поводу нашей сегодняшней ?миссии?, или ты всё-таки хочешь от неё отказаться?— лучше говори прямо. Я ж тебя не съем за это.—?Нет-нет,?— Галф резко вскидывает голову, в его глазах плещется эмоция, отдалённо напоминающая панику,?— я не собираюсь ни от чего отказываться, и… мне интересно попробовать… эм… это… с тобой… Просто… —?он переводит почему-то сбившееся дыхание, прежде чем продолжить,?— я бы действительно хотел кое о чём поговорить… —?Сэйнт чуть приподнимает брови, невербально давая понять, что он может продолжать, и Канавут, набрав побольше воздуха, решается,?— я, если честно, запутался. В себе. В том, что чувствую. Конечно, сейчас максимально далёкий от подходящего момент поднимать эту тему, но…—?Брось, Вут, ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем, и для этого не бывает неподходящих моментов,?— Галф одаривает его улыбкой, полной благодарности, и Сэйнт прикусывает щёку изнутри, совсем чуть-чуть, потому что это выглядит слишком мило и вызывает стойкое желание обнять этого парня и начать поглаживать по голове успокаивающе. Он себя сдерживает. Пока. Вместо этого он просто проходит в глубь спальни и садится рядом с другом, чуть соприкасаясь с ним бедром.—?Я не уверен, но… Мне очень нравится один человек. По крайней мере, мне так кажется…—?Ты сейчас о Пи’Мью говоришь? —?студент-медик решает спрашивать в лоб, по себе зная, что такая тактика чаще приводит к положительному результату в откровенных разговорах. Правда, в верности своей догадки он уверен процентов на шестьдесят. На фоне всего того, что видел и подмечал в поведении друга ранее.—?Пи’Зи,?— как-то затравленно бубнит тот, переходя на полушёпот, и вот здесь у Сэйнта происходит локальный разрыв шаблона. Что, видимо, читается в его взгляде, ведь стоит другу встретиться с ним глазами, как он вновь начинает говорить,?— это и есть самая большая сложность для меня.—?Знаешь, это… довольно неожиданно… Я был готов свою жизнь на кон поставить, что ты сходишь с ума по Мью. Ты на него так смотришь, разве что из штанов не выпрыгиваешь. А когда мы играли в октябре… Когда он тебя целовал… У тебя был такой вид, будто ты ещё чуть-чуть и всю комнату обкончаешь.—?Я понимаю, понимаю, Сап,?— Канавут перебивает его, останавливая словесный поток и зарубая на корню попытки шутить, поскольку открываться об этом ему оказывается труднее, чем он предполагал,?— не буду прикидываться валенком и говорить, что всё это было притворством или что-то такое. Пи’Мью действительно мне симпатичен, очень. Или был симпатичен… Просто… Знаешь, вся эта наша игра что-то во мне перевернула. Если не сказать, вывернула наизнанку… И всё началось как раз с той попойки. Я тогда впервые посмотрел на Пи’Зи по-другому… Помнишь…—?После того, как он снял с тебя серёжку ртом? Такое зрелище забыть непросто,?— Суппапон улыбается уголками губ, когда в памяти всплывает та самая картинка. И, чего скрывать, прекрасно понимает Галфа?— у любого на его месте сорвало бы чердак, окажись он в подобной ситуации. С Пруком.—?Зрелище это одно, а ощущения?— совсем другое… —?вздыхает друг и, отвернувшись, снова направляет нечитаемый взгляд в окно,?— когда я проснулся на следующее утро, осознал всё случившееся, то, как далеко мы зашли, стараниями Пи’Мью, меня… переклинило, что ли… Я стал как-то слишком часто думать о Зи. Во многом, конечно, из-за задания, которое мне с ним досталось. Уже заранее было неловко и страшно. А с другой стороны, я и сам не заметил, как ужас от того, что этот момент рано или поздно наступит, перерос в его ожидание. Решил, что надо… раскрепоститься перед этим, и предложил Пи’Мью закрыть свой игровой долг.—?Становится всё интереснее… —?задумчиво тянет Сэйнт, но делает это максимально тихо, чтобы не сбить Галфу настрой откровенничать.—?В каком-то смысле, мне это помогло. Я думал, что дышать при нём буду бояться, а в итоге всё прошло довольно неплохо.—?Ну, ты ведь не впервые оказался в одной постели с мужчиной?—?Для подобных ?подвигов? я обычно набухивался, если не забыл. Ты даже видел меня пару раз в этом состоянии. В тот вечер с Пи’Мью я был как стекло. Для меня это уже достижение. Но… у нас с ним не было секса… То есть…—?Не было проникновения,?— заканчивает за него друг, и Канавут, чуть смутившись, кивает,?— хотя, пожалуй, и вопрос был лишним, в задании-то у вас был только взаимный минет,?— он ждёт, что Галф продолжит делиться с ним наболевшим, но тот вдруг замолкает.Он сидит молча, изучая взглядом свои ногти, бесконечно долгих две минуты, будто решая, стоит ли рассказывать дальше. И, в конце концов, позволяет себе открыться полностью, зная, что в другой раз ему точно не хватит смелости на это.—?С Пи’Зи по заданию тоже был только минет, в экстремальных условиях, но всё-таки… —?Сэйнт на пару мгновений даже дышать перестаёт, зная наперёд, что услышит дальше, до того, как Канавут это озвучивает,?— но всё закончилось тем, что мы занялись сексом… в нашей ванной… когда в соседней комнате находилась целая куча народу… Я… сам не знаю, как так получилось, и почему… Знаю только, что мне понравилось доставлять ему удовольствие. Пусть и в такой унизительной ситуации?— под столом, когда в любой момент кто-то может застукать… Да, я догнался ромом перед этим, потому что, чтобы творить такую дичь, когда у тебя предки в гостях, надо быть либо пьяным в дрова, либо долбанутым на всю голову. Первый вариант мне был ближе. А потом, после того феерического концерта от отца… Пи’Зи, он… Он выглядел таким разбитым, и всё равно улыбался, пытался меня подбодрить… И у меня в голове что-то щёлкнуло, мне в тот момент показалось, что я стану последним дебилом, если сейчас не окажусь с ним наедине. Наверное, я бы не смог отказаться от этого, даже если бы захотел.—?А захотел бы? —?Галф отрицательно качает головой на этот вопрос.—?Меня словно в узел изнутри завязало от желания. Никогда и никого я так сильно не хотел, как его в тот момент… И это было страшно?— я реально был готов позволить ему сделать с собой всё, что ему в голову взбредёт.—?Ну, ничего ?такого? он бы не сделал. Это же Зи,?— последнюю фразу они произносят в унисон и, обменявшись взглядами, коротко улыбаются друг другу.—?Мне всегда казалось, что я люблю девчонок больше, ты в курсе. Хотя время от времени и баловался оральными ласками с парнями. Мне казалось, что это ничего не значит. И тут случилась эта игра… Случился Пи’Зи…—?Случилось ?с проникновением?,?— Сэйнт повторно пытается немного разрядить обстановку и задать шутливый тон. На этот раз, с горем пополам, но у него получается, если судить по тому, что черты лица Канавута становятся мягче, а появившаяся меж бровей складочка, выдающая напряжение, разглаживается,?— и какие у тебя остались впечатления от этого?—?Это было пиздецки хорошо. Так хорошо, что я теперь даже смотреть на него не могу спокойно… Даже те несколько раз, что мы успели пересечься с моего дня рождения, видя его лицо, я вспоминал то, что между нами произошло. И, чёрт, я даже не знаю, что мне с этим теперь делать… —?под конец Галф звучит совсем уж жалобно, выглядя при этом, как потерянный в огромном городе маленький щенок, и на этот раз друг не считает нужным себя сдерживать.Канавут чуть вздрагивает, когда его заключают в тёплые объятья, и доверчиво прячет лицо в изгибе чужой шеи. Он всегда был довольно тактильным, и подобные жесты, в том числе от друзей, многое значили для него, но именно объятья Сэйнта были какими-то особенными. Они дарили ощущение защищённости, несмотря даже на то, что вообще-то он старше и, формально, Суппапон его нонг. Однако есть в нём какая-то необъяснимая внутренняя сила, благодаря которой он производит впечатление человека стойкого и несгибаемого, а ещё не по годам мудрого. Честно говоря, ещё со школы, с самого момента их знакомства, Галф чувствовал себя рядом с ним ?дома?. И в эти минуты, когда Сэйнт обнимает его, он верит, что у друга найдётся вариант решения этой проблемы.—?Ты не хуже меня знаешь, Вут,?— негромко начинает Суппапон, по-прежнему прижимая Канавута к себе,?— что чувства штука непредсказуемая. И очень часто бывает так, что ты сам не понимаешь, что чувствуешь. Чаще всего понять, что к чему, помогает время и, как вариант, большее провождение его с человеком, который, как тебе кажется, тебе нравится.—?Предлагаешь мне как можно чаще видеться с Пи’Зи?—?Как вариант. Рано или поздно, ты неизбежно придёшь к пониманию, реально ли он так сильно тебя привлекает, что ты готов ему признаться и попробовать добиться. Но на это может уйти достаточно много времени… Так что мы можем попробовать другой вариант…—?А он есть? —?задаёт Галф риторический вопрос, и Сэйнт выпускает его из объятий, чтобы заглянуть ему в глаза.—?Разумеется, есть. Почему бы тебе не попробовать переключить своё внимание с Зи на другого человека? —?в его глазах загораются хорошо знакомые Канавуту шальные огоньки, и необходимость уточнять, какого конкретно ?другого? человека он имеет в виду, отпадает сама собой,?— тем более, что твоё внимание сегодня будет крайне необходимо, если ты, конечно, не ставишь себе целью устроить мне увлекательное путешествие по урологам после этого…—?Ты в курсе, что, когда ты заводишь свою медицинскую шарманку, это начисто может отбить стояк на пару недель?—?Это, кстати, тоже решение твоей проблемы, в какой-то степени,?— усмехается Суппапон, а затем и вовсе еле удерживает себя от смеха, видя насупленные брови друга. —?Шучу. А теперь серьёзно. В связи со всем, что я сказал, могу тебе предложить два пути на сегодня,?— Галф смотрит на него непонимающе, и он поясняет,?— первый: мы относимся ко всему, что должно произойти, как к, скажем, научному эксперименту?— я объясняю, ты делаешь и мы с чувством выполненного долга расходимся.—?А второй?.. —?голос Канавута внезапно звучит тихо и неуверенно. Сэйнт аккуратно берёт его лицо за подбородок, придвигаясь максимально близко, так, что они соприкасаются кончиками носов.—?Второй заключается в том, что ты отключаешь все свои мысли, о Зи, о Мью, о ком бы то ни было ещё, и на ближайшую пару часов мы исчезаем для окружающего мира и берём от происходящего всё, что возможно взять. Без лишних вопросов, без неловкости и без сожалений. Просто забудь обо всём. Думай только обо мне. И, я тебе почти на сто процентов гарантирую, что после этого ты точно будешь всё для себя понимать. Тебе осталось лишь решить, какой вариант выбираешь.В следующие несколько мучительно долгих секунд в душе Канавута происходит такая сильная борьба, которой не было, наверное, ещё ни разу за всю его жизнь. Рациональная часть разума практически во весь голос вопит о том, что ему стоит предпочесть первый из предложенных вариантов развития событий, потому что, чёрт побери, может стать в дальнейшем с их дружбой, если он сейчас пойдёт на поводу у собственных эмоций? Смогут ли они потом общаться так же, как прежде, смогут ли в глаза друг другу смотреть? И, вероятней всего, эта логика и победила бы в нём, если бы в очередной раз не возник в голове этот вопрос?— ?а почему нет??. Вопрос, о который вдребезги разбиваются все возможные доводы и причины пойти по более простому пути. Действительно, почему нет? В конце концов, они оба парни и уже не подростки, и им обоим вполне хватит ума и выдержки для того, чтобы ничего с их дружбой не случилось после небольшой, одноразовой, акции.Во всяком случае, этим себя оправдывает Галф, когда чуть наклоняет голову и, впервые за столько лет бок о бок, чувствует губы Сэйнта на своих. На короткий миг воображение пытается нарисовать на месте лучшего друга другого человека, но юноша, чуть злясь на самого себя, распахивает глаза, чтобы видеть и осознавать, кого он сейчас целует и с кем находится наедине в спальне. К его удивлению, Суппапон тоже глаз не закрывает пока, и это выглядит немного странно и даже немножко крипово, но позволяет добиться желаемого результата?— мысли концентрируются только на нём, и ни на ком больше.Сэйнт действует так же осторожно и неторопливо, отвечая на поцелуй без попыток его углубить. Уголки его губ чуть приподнимаются, и Галф скорее чувствует его улыбку, чем видит. Почему-то этот жест, почти незаметный, даёт ему то самое чувство, которое необходимо как воздух?— расслабленность. Чуть склонив голову вправо, юноша наконец прикрывает веки, позволяя себе обхватить нижнюю губу Сэйнта, которая, чего скрывать, всегда притягивала к себе взгляд, и довольно однозначно намекнуть, что он не против попробовать нечто более серьёзное, чем просто ?научный эксперимент? без эмоциональной составляющей.Для Суппапона это становится своего рода триггером, и он переходит к более активным действиям, однако по-прежнему старается не напирать излишне, несмотря даже на то, что сохранять самоконтроль гораздо сложнее, чем он мог предполагать изначально. Вряд ли он признается в этом Галфу?— слишком дорожит дружбой с ним?— что не раз, далеко не раз после той ночи, когда парень извивался у него на коленях под эротичное танго, выполняя выпавшее ему задание, он позволял своим фантазиям зайти намного дальше, чем позволяют любые правила приличия, особенно когда речь о человеке, которого многие годы воспринимал как брата. Однако ничего поделать с этим Сэйнт не мог и не может, ведь это всё равно что прозреть для слепого: достаточно один раз увидеть мир, и больше уже не получится притворяться или убедить себя, что не видишь. И, что ещё критичнее?— не захочешь.Чего греха таить, Сэйнт был почти вне себя от радости, когда горлышко бутылки указало на Галфа. Вероятнее всего, его это осчастливило бы при любом раскладе и выпавшем задании, но в той ситуации это было практически комбо.Воплотить свою самую грязную фантазию с человеком, на которого укажет бутылочка.Мью был убийственно предсказуем, написав это?— обойти стороной такую тему, после того, что они друг другу порассказывали, было бы для него непростительным. Суппапон, конечно, не знал, с расчётом на кого было это задание, но мог бы предположить, что именно его откровения вдохновили старшего. А потому почти не удивился, когда сам его и получил.Удивился?— а, называя вещи своими именами,?— охренел Канавут. Даже при том тусклом свете его внезапная бледность бросалась в глаза. Как и жгучее желание отказаться, которому только неоновых букв на лбу не хватало для большей очевидности. И всё-таки он кивнул. Обречённо, но кивнул. Не имея даже понятия о том, какого размера камень упал с души Сэйнта в этот миг. Суппапон не приврал, говоря, что давно хотел попробовать описанный друзьям в красках способ стимуляции, но вопрос доверия никто не отменял. И Галф, действительно, без преувеличений,?— единственный из всех знакомых ему людей, с которым он готов рискнуть это сделать.Углубляя поцелуй и пуская в ход язык, Канавут сам поражается собственному рвению и нетерпеливости. Забавно, ведь всего час назад, торча в гордом одиночестве в ожидании возвращения Сэйнта, он мысленно рисовал себе похожую ситуацию и уже тогда уверился, что ему будет до абсурда неловко целоваться с лучшим другом, не говоря о чём-то более серьёзном. На деле же всё чувствуется настолько оглушительно правильным?— мягкость и теплота губ, мокрый проворный язык, вторгающийся в рот, чужие руки, сжимающие ворот халата в попытке притянуть ближе,?— что в голове возникает нелогичный и даже абсурдный в некоторой степени вопрос: ?почему мы не делали этого раньше??. Времени на то, чтобы найти на него ответ, Галфу не дают, Сэйнт явно не планирует затягивать ?аперитив? надолго.—?Давай устроимся поудобнее,?— выдыхает он жарким полушёпотом, чуть отстранившись от чужого рта, а затем поднимается к изголовью кровати, и жестом призывает друга последовать его примеру. Канавут не тратит времени даром, и через несколько секунд снова оказывается предельно близко к Суппапону, но, по неизвестным даже ему причинам, медлит, не решаясь возобновить их поцелуй. Видя, как соблазнительные губы изгибаются в ласковой улыбке, он чувствует, как начинает сосать под ложечкой,?— ты такой милый, когда смущаешься,?— Сэйнт произносит эти слова на грани слышимости, всё ещё побаиваясь спугнуть ту атмосферу, что появилась между ними, хрупкую, но очень приятную,?— тебе идёт румянец.—?Я что, покраснел? —?глупо спрашивает Галф и кое-как удерживает себя от того, чтобы не прикрыть пылающие щёки. И почему это чёртово смущение всегда так не вовремя?—?Эй,?— он отвлекается моментально, стоит младшему приблизиться к нему и провести по его щеке тыльной стороной ладони,?— расслабься, Вут, выбрось из головы всё. Здесь и сейчас ты можешь делать всё, что захочешь, некому тебя судить или порицать. Просто следуй своим желаниям…Несомненно, всё дело в непревзойдённом умении Сэйнта Суппапона убеждать людей, это даже можно назвать даром. Во всяком случае, так Канавут для себя объясняет тот факт, что после слов, сказанных другом, он, тоже почти неразличимо шепчет:—?Значит, всё, что захочу?.. —?и подаётся вперёд, больше не держа себя под тотальным контролем, сразу же проскальзывает языком в манящий рот, параллельно с этим опуская руки на пояс халата, в котором Сэйнт пришёл из ванной. Не развязывая его пока, нет, лишь сжимая пальцами, но и этого ему хватает, чтобы ощутить, пока лёгкое, но так хорошо знакомое напряжение внизу живота. Усиливающееся кратно, когда младший перехватывает инициативу, и их поцелуй становится ещё более бесстыдным, почти напоминающим секс. А руки его тем временем скользят по смуглой шее, по груди поверх плотной махровой ткани, и Суппапон, в отличие от друга, не собирается оттягивать момент.Галф довольно резко отклоняется, осознав, что его плечи уже не прикрыты халатом, как и практически весь торс. И как только он не заметил эту бессовестную инсинуацию? Сэйнт смотрит на него с лёгким недоумением, не догоняя сначала, что не так. А потом до него доходит, и он тихо беззлобно усмехается, предпочитая никак не комментировать, и просто продолжает то, что начал, встречая слабое, неубедительное сопротивление.—?Всё такой же скромник,?— тихо проговаривает он, раздвигая полы халата в стороны и указывая взглядом на чёрные свободные боксеры, надетые на друге,?— ты ведь понимаешь, что они тебе не пригодятся сегодня? —?Канавут и рад бы уточнить, что имеет в виду Сэйнт, да только он и правда прекрасно всё понимает. Или, вернее сказать, чувствует подсознательно. Впрочем, как ни назови, результат один: даже если они не произносят этого вслух, оба знают, что вечер закончится сексом. Разница между ними лишь в том, что Галф, в отличие от Суппапона, не имеет ни малейшего понятия, каким он будет. И вряд ли от него вообще что-то зависит… Он и не против, если честно…И тем не менее, роль ?полена? юноше не симпатична от слова совсем, а потому он, воспользовавшись короткой паузой и тем, что Сэйнт немного отвлёкся, ловко и быстро развязывает пояс его халата и пытается его стащить. Друг одобрительно смеётся, с удовлетворением принимая такой способ Галфа уменьшить собственный стресс (который, он почти уверен, изводит парня до сих пор), и помогает избавить себя от одежды, чуть приподнимаясь на постели, в итоге скидывая предмет гардероба на пол. Ему большого труда стоит не улыбнуться, наблюдая за тем, как взгляд Канавута становится слегка ошарашенным, когда тот обнаруживает, что, в отличие от него, Сэйнт не посчитал нужным надевать бельё.Не до конца контролируя свои действия, Галф чуть отодвигается назад. Дабы получить лучший обзор. Безусловно, он и раньше видел Суппапона голым?— как минимум, живя в одной квартире с одной ванной комнатой, иногда приходится принимать душ вместе, потому что ?хренов будильник не сработал, мы опаздываем?. Да и с учётом долгих лет близкой дружбы за плечами это никогда не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Но не сегодня. Впервые Канавут видит лучшего друга таким. И, как бы он ни старался отвлечься и убедить себя отвести глаза, он всё равно прикипает взглядом к чужому паху.Галф даже не может ответить себе, что его поражает (восхищает) больше: сам факт, что у Сэйнта стоит как железный, или то, что он возбудился всего лишь от поцелуев и самых невинных прикосновений. А может быть, всё дело просто в том, как Сэйнт выглядит сейчас?— греховно, порочно и призывно. Словно это совершенно не тот человек, которого Канавут знал почти всю жизнь, словно он видит его впервые. Это буквально вышибает дух и почву из-под ног, заставляя усомниться на долю секунды в реальности происходящего. Ему необходимо убедиться, что всё это не игра воображения, и Галф находит единственный, как ему кажется, доступный способ. Суппапон громко втягивает воздух сквозь сжатые зубы, когда чужие прохладные пальцы смыкаются у основания члена.—?Это пиздец… —?выдаёт вдруг Канавут, поднимая взгляд на лицо друга, провоцируя почти истерический смешок. Который тотчас стихает, когда он продолжает,?— я и не представлял, как ты можешь быть прекрасен…—?Просто повода не было,?— отвечает Сэйнт, разглядывая юношу из-под чуть прикрытых век. Его дыхание становится тяжелее, в лёгкие будто медленно заливают свинец. Услышанное от Галфа производит на него неизгладимое впечатление, и попытки выглядеть бесстрастным терпят фиаско. Да он и не особенно старается. Куда важнее сейчас сделать ещё один шаг вперёд. —?Чего ты хочешь, Вут?..От одного тона его голоса у Галфа по позвоночнику пробегают мурашки. Он слышит и чувствует, что его, ненавязчиво, провоцируют, однако у него нет ни сил, ни желания сопротивляться этому. Скорее наоборот?— все клетки его тела рвутся навстречу призыву Суппапона, и он наконец отпускает себя, мысленно произнеся, как мантру?— будь что будет.—?Хочу взять его в рот,?— прямо признаётся Канавут, вновь опуская взгляд на горячий твёрдый орган в своей руке,?— можно? —?если бы он даже на мгновение посмотрел в глаза Сэйнта, то вполне мог бы заметить, как у того немножко отъезжает крыша. Хотя ему достаточно и судорожного вздоха, что издаёт друг, слыша, о чём его просят.—?Разве я могу отказать? —?он прикладывает немало стараний, чтобы звучать расслаблено, и всё равно голос чуть надламывается, что не ускользает от внимания старшего, но Галф ничего не говорит по этому поводу. Во всяком случае, ему, как и прежде, неловко открыто признаваться в собственных эмоциях, и сказать, что его заводит, как Сэйнт, пусть и совсем чуть-чуть, но теряет контроль над собой. Ему кажется куда правильнее действовать, а не рассуждать.Он неторопливо склоняется над влажной головкой и, будто пробуя, аккуратно проводит языком, собирая естественную смазку. И почти сразу ощущает чужие пальцы в волосах, перебирающие короткие прядки. Канавут повторяет движение ещё несколько раз, пока не слышит тихое ?мммм? сквозь плотно сомкнутые губы. Это становится своего рода сигналом к действию, и он пропускает плоть в рот, посасывает, временами касаясь кончиком языка уретры?— на что Сэйнт реагирует особенно остро, сжимая волосы друга, не до боли, но достаточно показательно. Галф не торопится заглатывать целиком, предпочитая ограничиваться больше дразнящими ласками, ещё не вполне осознавая, что им движет желание продлить эти мгновения как можно дольше.Представлял ли он себе когда-нибудь, что будет отсасывать самому близкому другу? И не в пьяном угаре, не на спор или по другой отбитой причине, а потому что сам хочет этого? —?Едва ли. Пара мыслей у Канавута, безусловно, возникала после того, как предательская бутылочка выбрала именно его партнёром Сэйнта для этого задания, только вот он был убеждён, что будет задыхаться под весом собственного стеснения, когда придёт время ?выплачивать долг? и будет мечтать, чтобы это всё поскорее закончилось и вообще стёрлось из его памяти. Теперь же он сидит меж разведённых ног Суппапона и с наслаждением раз за разом обхватывает губами его член, стремясь доставить ему как можно больше приятных ощущений. И он действительно забывает обо всём, отдаваясь процессу без остатка.Он испытывает практически чистый кайф, когда Сэйнт бессознательно сжимает коленями его голову, хотя это давление сложно назвать приятным. Но Галфа это не волнует, он тащится уже от того, что ему удаётся довести друга до такого состояния, что самообладание того трещит по швам. В особенности с учётом разницы в их багаже сексуального опыта… Шея начинает ныть, а челюсть чуть сводит, но Канавут забивает на всё это, ускоряясь и пропуская, наконец, толстый ствол на всю длину, лишь чудом умудряясь не закашляться. Не удаётся контролировать лишь слезящиеся глаза.—?Чёрт тебя… Боже, Галф, остановись! —?последнее слово Суппапон уже вопит, на пару тонов выше своего обычного голоса, и на этот раз сильно дёргает старшего за волосы, буквально оттаскивая от себя. Канавут болезненно стонет, по инерции откинув голову назад. Сэйнт, слыша это и видя покрасневшие глаза друга, тут же возвращает себе хладнокровие и, обхватив его лицо обеими руками, прижимается лбом к его лбу, шепча,?— прости. Но с твоей пылкостью я мог бы кончить куда раньше, чем надо,?— Галф одаривает его непонимающим взглядом,?— это ведь не главное, что ты должен сделать…Дополнительных пояснений не требуется?— Канавут в мгновенье ока вспоминает о главной цели, ради которой они изначально всё и затеяли. И неосознанно смотрит вновь на сиротливо лежащий почти на самом краю пенал и флаконы возле него. Сэйнт прослеживает его взгляд и лукаво улыбается.—?И, думаю, мы можем приступить прямо сейчас,?— негромко произносит он и, не дожидаясь реакции, подтягивает всё необходимое поближе к ним. В первую очередь он берёт в руки антисептик. Галф, ничего не говоря, молча обрабатывает руки, целиком доверяя студенту-медику в этом вопросе.После необходимой процедуры, Суппапон поднимает пенал и, под пристальным взглядом старшего, расстёгивает молнию. Почти минута проходит в гробовом молчании, пока Канавут во все глаза рассматривает его содержимое. За все эти почти три месяца ему даже в голову не пришло поискать в интернете хоть какую-то информацию… А потому не может не начать задавать вопросы.—?Это и есть те самые зонды, о которых ты говорил?.. —?с нотками растерянности в голосе спрашивает он у Сэйнта и получает короткий кивок,?— мне запомнилось, что они металлические…—?Медицинские?— да. Хотя и для сексуальных практик таких полно на любой вкус, но я решил, что для первого раза больше подойдёт силикон. Всё-таки мягкий материал, да и шанс повреждений меньше.—?Каких повреждений? —?Галф тут же вскидывается, чувствуя мерзкий холодок по позвоночнику.—?Не волнуйся, если действовать аккуратно, то ничего не случится,?— почти нежно поясняет Сэйнт, прекрасно понимая, что, начни он рассказывать о том, чего наслушался и навидался во время практики, то вечер будет похерен безвозвратно. Тем более что они-то всё сделают правильно, в этом у него сомнений нет,?— можешь взять один, они приятные на ощупь.—?Какой? Они же все разной толщины… —?Суппапона забавляет, по-доброму, забавляет эта неопытность друга, его наивность и неосведомлённость в данной теме. Однако смущать того ещё больше он не планирует.—?Давай второй слева, для пробы самый оптимальный,?— Канавут послушно кивает и вытаскивает один из семи плагов, запакованных в индивидуальные стерильные пакетики, получая наконец возможность оглядеть и потрогать его со всех сторон. Тонкая и длинная, с лёгким рельефом, эта игрушка определённо отличается от всего того, что Галфу доводилось видеть, как в живую, так и в сети. И, кажется, только в этот миг он по-настоящему осознаёт, что ему предстоит делать.—?А какой у него диаметр? Он вообще… эм… туда влезет? —?здесь Сэйнт уже не в состоянии сдержать негромкий смех, но успокаивается достаточно быстро, когда Канавут бубнит на грани обиды,?— да, я полный профан в этих вещах…—?И мне это очень нравится,?— честно признаётся друг, после чего поясняет,?— тот, что ты держишь?— четыре миллиметра, и да, он, безусловно, ТУДА влезет,?— он усмехается,?— некоторые особо повёрнутые умудряются растянуть уретру настолько, что туда дилдо входит, так что…—?Это отвратительно,?— Канавут морщится, против воли рисуя в мыслях описанную картинку?— лишь на секунду, но этого хватает, чтобы рефлекторно дёрнуть плечами и подсознательно задаться вопросом, а стоит ли… Сэйнт, будто прочитав его мысли, снова становится серьёзным.—?Но мы такое практиковать не будем. И да, я могу повторить ещё раз: если ты захочешь отказ…—?Нет,?— парень обрывает его на полуслове, безапелляционно, но надолго запала не хватает, и он вновь становится самим собой?— застенчивым и тихим,?— только… направляй меня… Чтобы я не сделал что-то не то…—?Хорошо, Вут, буду направлять,?— пухлые губы трогает улыбка, та самая, что волшебным образом действует на Галфа, успокаивая его разбушевавшиеся нервы быстро и с лёгкостью. Сэйнт протягивает ему один из флакончиков, и он молча его принимает,?— это специальный лубрикант, с антибактериальным эффектом. Нанеси его на зонд, где-то на треть длины от кончика.Чётко следуя инструкциям, Галф вынимает стимулятор из пластикового пакета, покрывает силиконовую поверхность смазкой, после чего закрывает бутылёк и кладёт рядом с собой, полагая, что она ещё понадобится сегодня. Суппапон, видя, что старший закончил, вновь улыбается ему, ободряюще, и указывает взглядом на свой по-прежнему стоящий член. Канавут судорожно сглатывает подступившую слюну, отчасти от напряжения, отчасти от желания снова погрузить плоть в свой рот, но лишь обхватывает её пальцами, чуть наклоняя к себе, и ждёт дальнейших указаний, боясь проявлять инициативу.—?И что теперь?.. —?боязливо интересуется он, когда пауза начинает затягиваться.—?Самое важное: никаких резких движений, хорошо? Всё медленно и размеренно. Мы ведь никуда не торопимся, верно? —?Сэйнт играет бровями в своей фирменной манере и, дождавшись чуть задушенного ?верно? вновь говорит,?— сперва поводи им немного по уретре. Хочу прочувствовать это в полной мере.Мимоходом, касаясь концом плага маленькой чувствительной дырочки, Галф размышляет о том, что так и не привык к прямолинейности Суппапона. Оставляя за скобками тот факт, что никогда раньше они не оказывались в ситуации, напрямую связанной с сексом, и такого рода прямолинейность для него в новинку. Это в данный момент не имеет значения. Важно то, что он начинает получать какое-то изощрённое удовольствие от того, как открыто и честно, без витиеватых оборотов, друг признаётся в том, чего хочет, просит то, что ему нужно. Канавута на самом деле это будоражит. Равно как и те реакции, что он имеет радость наблюдать.Сэйнт вцепляется пальцами в одеяло, вскидывает бёдра навстречу совершенно ненавязчивым прикосновениям, и тихо постанывает, однозначно испытывая наслаждение от того, что делает Галф. Однако спустя некоторое время?— пару минут или все десять, не представляется возможным понять?— ему предсказуемо становится этого мало, и он озвучивает новую просьбу. Или же требование.—?Достаточно. Теперь погрузи кончик внутрь. Медленно,?— на всякий случай добавляет он, и это выдаёт его собственную нервозность, едва заметно и в то же время так остро, что Канавут едва не стонет, осознавая, что друг переживает не меньше его самого. А значит, нужно быть вдвойне осторожным. Нет, втройне.Полностью сосредотачивая всё своё внимание на том, что он делает, Галф несильно надавливает на дырочку, вынуждая плоть раскрыться под напором, и аккуратно погружает зонд внутрь примерно на полсантиметра. Кое-как удержав себя от того, чтобы не вытащить его резко, стоит ему услышать тихое шипение и что-то вроде ?святые угодники? надломленным голосом. Совладав с собой, Канавут поднимает глаза на Сэйнта. И сталкивается с его несколько улетевшим взглядом. Единственным вопросом, что приходит ему в голову, становится:—?Всё в порядке?—?О, даааа… —?чрезвычайно пошло тянет младший, слишком неожиданно для Галфа, и тот чуть воздухом не давится, когда врубается, что друг ловит кайф,?— чёрт, это… вау… погрузи чуть глубже, на пару сантиметров… да… вот так… твою мать… —?следующие несколько секунд он почти не затыкается, пока Канавут безмолвно выполняет то, что у него просят. И не может пока определиться, нравится ему происходящее или не очень.Ровно до тех пор, пока его взгляд опять не опускается на чужой член… И, он сам толком не понимает, почему это случается, и как вообще это возможно, но вид растянутой тонким чёрным зондом дырочки просто срывает ему башню. Это выглядит так развратно и возбуждающе, что Канавуту трудно даже подобрать что-то из того, что он прежде видел, что могло бы составить конкуренцию этой картине. Ведомый вдруг накрывшим осознанием, он, не дожидаясь никаких комментариев, погружает плаг ещё на пару сантиметров, и как сквозь толщу воды слышит отчаянный стон друга. Стон, полный удовольствия. Воодушевлённый этим, Галф так же медленно тянет игрушку обратно, и Сэйнт полушёпотом просит:—?Только не вынимай до конца…Он кивает и, оставив на пару секунд внутри каких-то пару миллиметров, снова вводит зонд, добавляя ещё сантиметр, и мягко двигает им, создавая имитацию фрикций. Успевая лишь краем глаза следить за сменяющимися эмоциями на лице друга. Сэйнт в полнейшем исступлении, дышит тяжело, будто задыхаясь, впивается ногтями в собственные бёдра, издаёт невообразимо сексуальные стоны вперемешку с ругательствами. И это так необыкновенно хорошо, что у Канавута кружится голова. Задумавшись на короткий миг, второй рукой он начинает неспешно водить по стволу, стимулируя одновременно снаружи и внутри. Суппапон непроизвольно закатывает глаза и откидывает голову назад, кажется, ударяется затылком о стену, но не обращает на это ровным счётом никакого внимания. Не факт, что он вообще ощутил боль от столкновения с твёрдой поверхностью, он по уши захвачен ощущениями, что приносят пальцы лучшего друга и тонкий силиконовый прут в его члене.Когда возбуждение достигает своего максимального предела, Сэйнт, пытаясь сохранить остатки самообладания, аккуратно перехватывает руки Галфа, и тот, увлечённый собственными действиями, вздрагивает и смотрит ему в глаза.—?Я что-то не так сделал? —?с оттенком испуга в тоне спрашивает он, на что Суппапон отрицательно мотает головой, а в его взгляде столько неприкрытого вожделения, что у старшего появляется дрожь в коленях.—?Всё так, просто… нужно, чтобы ты остановился… —?Галф, под аккомпанемент тихого скулежа предельно осторожно вынимает плаг и уже собирается спросить, в чём причина, как друг избавляет его от этой необходимости,?— если я скажу, что хочу кончить вместе с тобой… —?Сэйнт приближает лицо к его лицу и кладёт ладони на его щёки,?— что хочу взять тебя здесь и сейчас… Как далеко ты пошлёшь меня?..От него в прямом смысле исходят волны страсти и сексуального напряжения, настолько сильные, что Канавуту чудится, что он сможет поймать их руками, если попробовать. Как бы то ни было, от слов друга, от его взгляда, полного желания и надежды, от того, как он выглядит в эти минуты, у Галфа мутится рассудок, а кровь мгновенно устремляется на юг, только теперь принося осознание, что всё то время, пока Сэйнт сходил с ума от изысканной ласки, у него была эрекция. Которая после озвученного практически прямым текстом предложения крепнет и становится почти болезненной.Вероятно, Галф нашёл бы силы в очередной раз за вечер мысленно спросить себя, а не повлияет ли происходящее на дружеские отношения, но Суппапон уже давно успел усвоить, что давать другу шанс поразмыслить дело гиблое, особенно в данный момент. Поэтому, не дожидаясь слов согласия, он вовлекает Канавута во влажный провокационный поцелуй, проводит языком по чувственным губам и, стоит старшему разомкнуть губы и неуверенно ответить, Сэйнт обхватывает губами его язык и начинает посасывать. Это действие настолько пошло, но в то же время приятно, что разум капитулирует и отключается.—?Я… Хочу этого… Хочу тебя… —?шепчет Галф в перерывах между поцелуями, и у Суппапона нутро скручивает в узел от того, насколько отчаянно звучит его друг, как сильно он нуждается в этом.Он не встречает сопротивления, когда наконец снимает со старшего халат и стаскивает с него боксеры?— Канавут хнычет, когда плотная резинка проходится по чувствительной плоти, причиняя боль, но он безропотно приподнимает бёдра, позволяя избавить себя от последнего предмета гардероба, прикрывающего его тело. Сэйнт не глядя скидывает одежду с кровати, его взор полностью сосредоточен на Галфе, и он поистине наслаждается открывшимся видом. Однако просто любоваться уже недостаточно, он хочет трогать, хочет ласкать и доводить до изнеможения.—?Встань на четвереньки, мой хороший,?— эта просьба звучит до невозможности нежно в контексте происходящего, и Галф, как загипнотизированный, выполняет её. И, оказавшись в нужном положении, тихо и жалобно стонет, упираясь лбом в подушку,?— что с тобой?—?Ничего, просто… Мне так неловко, что пипец,?— честно признаётся Канавут, представляя примерно, как выглядит сейчас со стороны Сэйнта. Тот в ответ тепло усмехается.—?В постели нет места неловкости. Тем более со мной. Я ведь знаю тебя так, как никто другой… —?у Галфа по спине пробегают мурашки от этих слов и интонации, с которой Суппапон их произносит. Он словно демон-искуситель, а Канавут на короткое мгновение ощущает себя глупой наивной овечкой, забредшей не туда. Он оперативно гонит от себя эту мысль, всецело отдаваясь во власть младшего.Сэйнт же позволяет себе некоторое время просто позависать, едва ли не истекая слюной от того, как порочно выглядит сейчас его лучший друг, как он открыт и насколько верит ему. Понимание этого льстит неимоверно и разгоняет по венам адреналин, провоцирующий дальнейшие действия. Суппапон придвигается ближе и, подавшись вперёд, проводит расслабленным языком по округлой ягодице Галфа, и тот вздрагивает от прикосновения. Тогда он проделывает это ещё раз, а потом ещё, постепенно приближаясь к ложбинке. Внезапно Канавут подаёт голос:—?Можно обойтись без… этого?.. —?он звучит почти испуганно, очевидно, боясь обидеть Сэйнта своей просьбой.—?Снова неловко? —?беззлобно поддевает тот.—?Нет, просто… Мне не очень нравится это…—?Не нравится римминг? —?слыша в ответ приглушенное подушкой ?угу?, он качает головой,?— может, тебе просто никогда не делали его качественно? —?у Сэйнта буквально язык чешется спросить ещё и о том, кто оставил после себя такие негативные впечатления, но он принимает решение не произносить это вслух, дабы не позволить Галфу вернуться к мыслям о ком-то другом. Ещё не время. В конечном итоге, он и вовсе не дожидается ответа, нарушая молчание,?— впрочем, неважно. Я не собираюсь делать то, что тебе не нравится. Но всё же нужно тебя подготовить.Галф отрывает-таки голову от кровати, приподнимается на локтях и оборачивается на Сэйнта, чтобы выдохнуть тихое:—?Хорошо… —?и последнему кажется, что ещё совсем чуть-чуть, и он не сможет больше себя сдерживать. Приходится немного ускоряться. Суппапон подхватывает пальцами второй флакончик, выдавливает достаточное количество смазки на пальцы и аккуратно касается сжатого сфинктера, обводя по кругу. Канавут снова вздрагивает, но отстраниться не пытается. Напротив, он делает то, чего Сэйнт от него, откровенно говоря, не ожидает: прогибается в пояснице и сильнее оттопыривает задницу, разводя ноги шире. А может, они разъезжаются машинально?— это уже совершенно неважно.Сэйнту приходится сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и не наброситься на старшего, как голодный зверь на добычу, в конце концов, причинять Галфу боль в его планы не входит. Только если он сам не попросит (что, конечно, сомнительно)… Собрав последние остатки выдержки, он, немного помассировав тугие мышцы, вводит два пальца, пристально прислушиваясь к реакции Канавута. Который тихонько шипит, вцепляясь пальцами в покрывало, но не предпринимает попыток уйти от вторжения или сжаться.—?Больно? —?Сэйнту крайне важно знать, что чувствует друг.—?Немного,?— такой ответ обнадёживает, хотя и не сказать, что радует. Суппапон старается замедлить темп, неторопливо проникая на всю длину пальцев, слегка покручивая ими. И, судя по тому, что Галф отпускает ткань, а кисти его рук расслабляются, это правильное решение.Он двигает пальцами мягко, дурея от узости и жара, уже рисуя во всех красках в своей фантазии, какими восхитительными будут ощущения, когда он заменит их своим членом. С каждым новым проникновением с губ Канавута начинают срываться, вероятно, неподконтрольные ему тихие постанывания. А значит, они на верном пути. Решив добавить остроты, Сэйнт снова погружает пальцы в податливое тело и, безошибочно находя чуть набухшую простату, надавливает на неё, побуждая друга застонать уже в голос.—?Мне нравится, как ты стонешь,?— комментирует он, продолжая массировать комок нервов, без особой настойчивости, не планируя доводить Галфа до оргазма таким образом. Ему до белых пятен перед глазами хочется попробовать сделать с ним кое-что ещё перед тем, как они кончат,?— не подавляй их, здесь некого стесняться. Показывай мне, что тебе нравится. Я хочу знать, что тебе хорошо.И Канавут исполняет это ласковое требование, позволяя себе быть открытым в проявлении эмоций. Он подаётся назад, стремясь усилить прикосновения, получить больше, и Сэйнт даёт ему то, чего он так желает. Три пальца входят чуть туже, но горячие мышцы расслабляются довольно быстро, и вот Галф с громкими, полными наслаждения, всхлипами принимает их в себя, едва сдерживаясь, чтобы не начать умолять себя трахнуть. На это ему смелости пока не хватает. Да и не то, чтобы Суппапону нужен какой-то вербальный сигнал, он и так прекрасно видит состояние старшего. И всё же не торопится переходить на следующий уровень?— он иррационально тащится от этого момента единения с другом, от того, как он отзывается на ласки. Сэйнту не доводилось лицезреть его таким когда-либо, и он старается запечатлеть каждую секунду в памяти.Тем не менее, он всегда чётко понимает, когда остановиться, чтобы не перегнуть палку. Галф трепещет всем телом, когда тёплый язык чертит влажную дорожку по его спине от копчика до основания шеи. И до боли прикусывает губу, когда Сэйнт, прижимаясь к нему торсом, выдыхает в самое ухо:—?Оседлаешь меня, Вут?—?Чёёёрт… —?почти скулит Канавут от откровенности услышанного, но сказать ?нет? он не смог бы, наверное, даже если бы захотел.Они довольно быстро меняются местами, не желая тратить время на дополнительные разговоры, и теперь Суппапон лежит на спине, оглаживая голодным взглядом изгибы тела Галфа, его загорелую кожу, непроизвольно облизывается при виде стоящего члена, практически прижавшегося к животу и до безумия жаждет попробовать его на вкус. И обязательно претворит эту потребность в жизнь, но позже… Пока же он обхватывает Канавута за бёдра, сжимая довольно сильно, и притягивает к себе, чётко давая понять, что ему необходимо. Необходимо им обоим. И юноша, послушно перекинув через него ногу, оказывается сидящим на Сэйнте, напряжённая плоть упирается ему меж ягодиц. Галф обхватывает её рукой, начиная плавно водить по всей длине, неосознанно оттягивая проникновение. Ему вдруг становится крайне важно спросить кое-что, и он предпочитает сделать это сейчас, сомневаясь, что с естеством друга внутри он сохранит способность трезво мыслить.—?Могу я кое-что спросить? —?подобная формулировка кажется абсолютно неуместной, но Сэйнт лишь молча кивает, предпочитая не сбивать настрой, несмотря даже на то, что у него разве что ноги судорогой не сводит от возбуждения,?— каково это было?—?Что именно?—?Когда этот зонд был… внутри… Что это за ощущения? —?младшему дико тяжело даётся не улыбнуться по-маньячески на этот вопрос. Ведь ещё несколько минут назад он даже не надеялся, что друг решится поднять эту тему. Слишком это необычная и интимная практика, в особенности для такого стеснительного парня, как Галф. Слова приходится подбирать очень осторожно, потому что от них тоже зависит многое в отношении того, что у Сэйнта на уме.—?Это словами не описать… —?отвечает он. И отвечает честно. Потому как действительно он не находит подходящих слов, чтобы передать, как это чувствовалось?— восхитительное давление внутри члена, будто распирающее, несмотря даже на то, что прут очень тонкий. Объяснить подобное на словах почти не представляется возможным. Канавут, судя по взгляду, немножко разочарован подобным ответом, однако он умудряется молниеносно переключиться на то, что они собирались сделать, и на этот раз не медлит.Придерживая член Сэйнта рукой, Галф медленно опускается, позволяя проникнуть сразу по самые яйца, и спальня наполняется обоюдным стоном. Канавуту требуется немного времени, чтобы привыкнуть к этому чувству заполненности, что прежде он испытал лишь однажды и, как оказалось, успел уже подзабыть, каково это?— принимать твёрдую пульсирующую плоть в своё тело. Да и обстоятельства несколько иные. Его первый раз был достаточно торопливым, нервным, на натянутых жилах, без реального шанса прочувствовать каждую деталь. Хотя он не может не признать, что, предложи ему кто-нибудь возможность отмотать время назад и сделать всё по-другому, он бы отказался. Всё случилось так, как должно было. И сейчас всё происходит так, как должно. От внезапного осознания правильности происходящего, Канавут стонет вновь, вынуждая Сэйнта поднять глаза на его лицо.—?Больно?—?Нет,?— старший мотает головой,?— хорошо… Непривычно, но хорошо… Что ты хочешь, чтобы я сделал? —?наклоняясь ближе и смотря на друга, он поражается сам себе, тому, что в нём откуда-то возникает эта спонтанная храбрость, делающая голос томным, а взгляд?— лукавым.Суппапон в восторге от этого открытия. Он приобнимает Галфа за шею, притягивая ещё ближе к себе, и чуть хрипловато проговаривает:—?Хочу, чтобы ты отдался мне, целиком и полностью. Словно делаешь это в последний раз,?— да, он играет совсем капельку грязно, но это необходимость, ведь предложи он прямым текстом то, что собирается сделать, старший бы не согласился, в этом Сэйнт не сомневается. Единственным способом добиться своего остаётся временное переключение внимания. И всё же он не бросает эти слова на ветер?— он на самом деле желает получить этого парня без остатка. Даже если только на сегодня.На Канавута же признание друга действует словно чары, и он может лишь повиноваться. Он приподнимается, опираясь руками на живот Сэйнта, позволяя его плоти почти выскользнуть, и медленно опускается обратно, заставляя младшего прикусить губу. Повторяет этот трюк ещё несколько раз, пока не чувствует, что готов к большему. Галф прикрывает глаза, откинув голову назад, и ускоряет темп, чуть елозя задницей, в попытке найти нужный угол проникновения. И когда у него это выходит, Канавут вскрикивает, не сумев себя сдержать, ощущая восхитительное давление на простату, куда более сильное, чем от пальцев. Он перестаёт замечать всё, что его окружает, концентрируясь на собственном удовольствии.Не замечает Галф и телодвижений друга, пользующегося моментом его полной отключки от внешнего мира. Он почти скулит ?огосподи?, чувствуя чужую руку на своей плоти, усиливающую наслаждение. А вот ощущение прикосновения чего-то прохладного, влажного и определённо искусственного к щели заставляет резко остановиться и во все глаза уставиться на руки Сэйнта и то, что они вытворяют.—?Ты… Что ты делаешь?.. —?испытывая лёгкий приступ паники, спрашивает Канавут, и так отлично понимая, что именно происходит?— один из зондов в изящных пальцах Суппапона и эти дразнящие поглаживания самым его кончиком чувствительной области на головке двояко истолковать просто нереально.—?Ты хотел знать, каково это,?— с ласковой, что парадоксально в данный момент, улыбкой отзывается Сэйнт,?— я сказал, что описать не смогу. Поэтому предлагаю тебе испытать это на себе.—?Я… Нет, я не думаю, что… Мне страшно, Сап,?— тон его голоса становится почти хнычущим, и он не врёт. Подобный опыт, наверное, для него слишком… Слишком.—?Не бойся, хороший мой. Это самый тонкий. Если ты почувствуешь боль, я остановлюсь, обещаю,?— Галф всё ещё выглядит напуганным и сомневающимся,?— ты мне доверяешь? —?да, он бьёт под дых, и Сэйнту даже немножко стыдно, но не настолько, чтобы дать заднюю. Тем более после того, как он сам узнал, насколько крышесносные ощущения приносит этот вид стимуляции.Вплоть до последнего момента Суппапон уверен, что друг не позволит этого сделать. И он готов к отказу. Не готов он оказывается к тому, что Канавут в смиренном жесте чуть опустит голову и выдохнет тихое, дрожащее ?доверяю?, и больше не произнесёт ничего, словно молчаливо давая зелёный свет на дальнейшие действия. Просить не двигаться нет необходимости?— Галфу это ясно и без слов. Он думает, что, вероятно, ещё не раз потом проклянёт себя за такую покорность и податливость, но Сэйнт слишком умело нажимает на нужные кнопки и тонко манипулирует, чтобы быть способным сказать ему ?нет?.Ещё немного поводив игрушкой вокруг уретры, Сэйнт, подавив на секунду нахлынувший страх, давит чуть сильнее, и её кончик проскальзывает внутрь. Канавут громко охает и бессознательно хватается за бёдра младшего, заведя руки назад. Не произнося ни слова. Восприняв это как позитивный знак, Суппапон проталкивает зонд чуть глубже, и на этот раз звук, что издаёт юноша, похож на мученический вой. Он тут же останавливается и спрашивает, внимательно глядя на лицо друга:—?Мне перестать?—?Да! Нет! Подожди… —?метания Галфа и его нерешительность напрягают и заводят одновременно, и всё-таки Сэйнту хочется, чтобы он определился с решением, иначе они рискуют похерить всё на полпути. Собравшись с духом, он продолжает,?— это так странно… Нет, не останавливайся… —?это именно то, что Суппапон надеялся услышать. —?Только… осторожно…Промурлыкав на грани слышимости ?конечно, радость моя?, Сэйнт вводит зонд глубже, максимально медленно и аккуратно. Собственный стояк становится ещё крепче от вида, как узкая влажная дырочка растягивается, принимая в себя инородный предмет, хотя казалось, что сильнее возбудиться уже невозможно. Канавут скорее хрипит, чем стонет, бормочет себе под нос плохо различимые даже в общей тишине комнаты фразы и время от времени опускает взгляд вниз.Определённо, это самое необычное ощущение из всех, что он когда-либо испытывал в жизни. И Галф сомневается, что вообще существует что-то похожее на это. То, как тонкий стимулятор раздвигает чувствительный канал, посылая будто заряды электричества сквозь мышцы?— это действительно неописуемо, и он даже не может больше злиться на то, что Сэйнт фактически принудил его это сделать. Не в силах держать глаза открытыми, он чуть запрокидывает голову и опускает веки, отдаваясь полностью, как и просил друг. Стоны Канавута становятся всё громче по мере того, как зонд проникает в него всё глубже, кажется, даже глубже, чем он сам вводил его в член Суппапона. А затем всё вдруг прекращается.Открыв глаза, он смотрит на свою плоть, свободную от чужих рук, но с оставшимся внутри стимулятором. Галф теряется в количестве возникших вопросов, которые в любом случае он формулирует с большим трудом?— он чувствует себя перегруженным, эмоциями и физическими ощущениями. Нужда спрашивать хоть что-то отпадает, когда Сэйнт опускает руки на его бёдра и одаривает настолько развратным взглядом, что поджилки трясутся невольно.—?Если ты не начнёшь двигаться, я сдохну от перевозбуждения,?— говорит он без какого-либо намёка на стыд. Что, в общем-то, не новость.—?А как же… —?Канавут взглядом указывает на свой член, но высказать свои опасения вслух не успевает.—?Ощущения будут острее, в хорошем смысле, разумеется. Давай, поскачи на мне…Сэйнт не соврал и даже не преувеличил?— Галфа буквально распирает изнутри желание лезть на стену. И что-то ему подсказывает, что если кто и сдохнет сегодня, то это будет он?— от переизбытка ощущений. Теперь всем практически полностью руководит Суппапон?— скоростью толчков, их силой и направленностью, каждый грёбаный раз проезжаясь по простате. В то же время он иногда одаривает ленивыми, но грубоватыми ласками член Канавута, словно поставив себе цель не дать ему кончить как можно дольше. Размышлять, почему он так поступает, старший элементарно не в состоянии. Удовольствие накрывает его как цунами?— от скольжения и давления пульсирующего ствола в заднице, от руки Сэйнта, дразнящей, но не приносящей разрядки, от зонда, загнанного, кажется, на всю длину члена, и перспектива получения премии Дарвина становится всё менее призрачной с каждым новым движением.В конце концов, Сэйнт срывается, тоже переполненный чувственным наслаждением. От наступившего оргазма у него на несколько секунд отключаются и слух, и зрение?— тот профессор, что посвящал в своё время студентов медицинского в тонкости саундинга, не лукавил, сказав, что после проникновения в уретру кончаешь намного интенсивнее, буквально чувствуя, как сперма раздвигает стенки канала. Мысль о том, что они не использовали презерватив, пролетает словно пуля, оставшись практически незамеченной.Когда пелена перед глазами рассеивается, а способность воспринимать окружающий мир возвращается, Сэйнт поднимает взор на Канавута, и у него сердце сжимается, когда он видит влажные блестящие дорожки на его щеках. Ещё сильнее младшего прошибает от осознания, что причина им?— не боль. Точнее сказать, не боль в традиционном её понимании. Он принимает сидячее положение, коротко мажет по приоткрытым искусанным губам, шепчет ?сейчас, мой хороший? и, отвлекая убийственно нежными поцелуями в шею, осторожно извлекает зонд. Галф всхлипывает почти безостановочно, его член просто каменно твёрдый, и Суппапон мелко дрожит от одного только представления, насколько другу сейчас тяжело. Как только игрушка убрана, он небрежно откидывает её в сторону и мягко укладывает Канавута на спину.Комнату заполняет полноценный крик, когда Сэйнт без прелюдий погружает горячий орган в рот. Галф бьётся на постели, как выброшенная на берег рыба, лишённая способности дышать, слёзы, что катятся из его глаз, он просто не может контролировать, даже не зная до конца, чем они обусловлены. А перед глазами он видит звёзды. Свои ощущения он бы мог, наверное, описать как ?настолько хорошо, что плохо?. Он и впрямь вот-вот сойдёт с ума от переполняющего удовольствия, балансируя на самом краю пропасти. И, чтобы, помочь старшему сорваться с него, Сэйнт, пользуясь новоприобретёнными знаниями, утыкается кончиком языка в чуть растянутую, запредельно чувствительную после стимуляции щель. Опасается, что Галф может сорвать голос, но не останавливается, проделывая это несколько раз, пока ему в рот не ударяет чужое семя. Он безропотно глотает всё до последней капли, а потом ещё пару минут лежит в ногах Канавута, прижавшись щекой к его бедру, успокаивающе гладит плоский живот и ждёт, когда замедлится бешеный сердечный ритм. Как Галфа, так и его собственный.Вслушиваясь в оглушительную тишину, царящую в пентхаусе, Галф всё ещё пытается прийти в себя. Лежащий рядом Сэйнт дышит тихо и размеренно, но он не спит. Каждый размышляет над тем, что сказать после произошедшего, однако подобрать слова оказывается несколько сложнее, чем предполагалось. И всё же просто молчать не кажется выходом, во всяком случае, Суппапону. И он, набравшись смелости, нарушает безмолвие.—?Надеюсь, ты не возненавидишь меня теперь,?— он пытается добавить шутливости своей интонации, но получается так себе. И Галф прекрасно слышит эту нервозность и тревогу в родном голосе.—?Нет, конечно,?— собственный голос звучит хрипло и надломлено, как при простуде, однако Канавута это не останавливает,?— я, конечно, несколько охренел от происходящего, но… мне понравилось. Не скажу, правда, что хотел бы повторить это… Впечатлений хватит на долгое время вперёд…—?Пожалуй, мне тоже,?— тихо усмехается Сэйнт, рискнув прижаться к тёплому телу друга чуть сильнее,?— но я не жалею ни об одном мгновении.—?Как и я…—?У меня получилось тебя отвлечь?—?От чего? —?с искренним изумлением спрашивает Канавут и тут же чувствует, как младший, спрятавший лицо в изгибе его шеи, улыбается. Память постепенно проясняется,?— а, ты о моём признании насчёт Пи’Зи… —?тянет он, а затем на некоторое время замолкает, погружаясь в раздумья. И далеко не о своих чувствах к Пруку. О чём Суппапон узнаёт, стоит только юноше заговорить вновь,?— скажи, Сап… Ты решил переключить моё внимание и отвлечь от Пи’Зи, потому что сам в него влюблён?Сэйнт разве что не подскакивает на кровати, едва заслышав это, но сдерживается?— лень и растекающаяся по телу посторгазменная нега берут своё. Но проигнорировать этот вопрос он не может, да и в шутку перевести тоже.—?С чего ты взял, что я влюблён в него?—?Ну, мне так казалось… Пару раз… Не знаю… Разве нет?—?Зи безусловно, близкий и дорогой мне человек, и об этом ты знаешь, но нет, в этом смысле я его не люблю. А даже если бы и любил, то всё равно не обрёк бы его на отношения с собой,?— Суппапон чуть приподнимается, принимая полу-сидячее положение, так, чтобы видеть лицо Галфа. Друг тут же поднимает на него взгляд.—?В каком смысле ?обрёк на отношения?? Разве отношения это что-то жуткое?—?В этом конкретном случае могли бы быть… —?Канавут одними губами спрашивает ?почему??, и Сэйнт, собравшись с духом, впервые решается познакомить друга с тем единственным уголком своей души, который всегда держал закрытым даже от него. Тёмным,?— Зи такой человек… Он вызывает у меня почти неконтролируемое желание его сломать.—?Что? —?теперь садится и Галф. Потому что, если он и ожидал что-то услышать, то явно не это. —?Что значит ?сломать??—?Это сложно объяснить… Ты ведь помнишь время, когда мы только в универ поступили? —?дождавшись кивка, Сэйнт продолжает,?— и был у меня период, когда я разве что не летал, как ебучая Рэйнбоу Дэш*?—?Да, такое забыть сложно,?— Канавут коротко улыбается уголками губ, но затем вновь становится серьёзным,?— ты ведь тогда начал встречаться с этим… как его там… Пит… Пет…—?Не имеет значения,?— Сэйнт небрежно машет рукой.—?Но потом ты вдруг сник, был какой-то забитый, апатичный, даже со мной общаться не хотел. И рассказывать, что произошло…—?Я был не готов тогда. Мы с ним встречались почти два месяца, и мне тогда казалось, что я нашёл свой идеал. Он был старше, он был обходителен, нежен, едва ли не в любви мне признавался… А как-то раз я, чисто по случайке, узнал, что он с друзьями на меня поспорил. То есть они забились, что он затащит меня в постель и влюбит в себя, а потом прилюдно бросит,?— Канавуту кажется, что ещё чуть-чуть, и его разорвёт изнутри от переполняющего его гнева и боли за дорогого сердцу человека. Но он удерживает себя от комментариев пока, давая Сэйнту возможность выговориться и избавиться, наконец, от этой ноши,?— я ещё не особо понимал подобный тип людей и решил устроить ему разбор полётов. Не представляешь, как мне сейчас пиздецки стыдно за себя тогда. Я даже разревелся, обвинял его во лжи, пытался воззвать к совести. А он тогда просто сказал примено следующее: ?Не понимаю, чего ты так завёлся, Суппапон. Ты офигенная игрушка, не поспоришь, и трахаешься с огоньком, но на какие отношения ты вообще рассчитываешь? Ты себя со стороны видел? Думаешь, тебя в принципе кто-то будет рассматривать как личность, а не куколку, которую можно отжарить??. Короче в тот момент мои розовые очки разбились стёклами внутрь. И я как-то укрепился в мысли, что и правда, нахер эти попытки построить с кем-то отношения. Чтобы быть уверенным, что не получишь вот так ножом в спину, надо узнать человека как самого себя, а на это охренеть сколько времени может потребоваться…Он замолкает. Галф словно теряет дар речи и мысли. Ему столько всего хочется сказать Сэйнту?— что ему жаль, что зря друг не поделился этим с ним раньше, он бы обязательно нашёл этого ублюдка и раскрошил ему хлебасос, что был бы рад забрать себе всю его боль… Но слова упорно не складываются в предложения, и он находит единственный доступный для себя способ всё это выразить?— он обнимает младшего, так крепко, что у того разве что рёбра не начинают хрустеть, но Сэйнт не против. Он ощущает невероятное облегчение в душе, потому что всё, что терзало его столько времени, постепенно расслабляет хватку на сердце.—?И всё-таки, причём тут Пи’Зи? —?любопытство берёт верх.—?Наверное, я кое-что перенял от этого мудака в свой характер,?— признаётся Суппапон. —?Зи, он… Он взрослый мужчина, он старше нас с тобой, и весьма распутен… Но при всём при этом он умудряется оставаться… чистым. Я бы даже сказал, невинным. Не в физическом плане, разумеется,?— Галф тихо хихикает,?— он готов отдать себя без остатка ради комфорта других. Как будто ему это действительно в кайф. Также это касается секса. Просто этакий сексуальный альтруист. Короче говоря, он слишком хороший, слишком светлый… Жутко тянет его ?испачкать? суровой реальностью. Так что ему, пожалуй, повезло, что я его не люблю.—?И то верно,?— Канавут усмехается, хотя, если быть честным, он несколько удивлён этими откровениями из уст Сэйнта. Он и не подозревал, что человек, с которым он знаком больше половины жизни, ещё может хранить в себе какие-то тайны. С другой же стороны, он понимает, почему Сэйнт не делился ими?— для кого-то подобные признания были бы шокирующими. Для себя же Галф приходит к выводу, что не испытывает никакого отторжения. Даже несмотря на то, что такие мысли в адрес Панита кажутся едва ли не злыми. Главное, что они остаются лишь мыслями.Суппапон, заметив, что старший погрузился в раздумья, решает переключить его на несколько другую тему. Которую при любом раскладе собирался с ним обсудить.—?Подытожим тем, что Зи нужен совершенно другой человек,?— немного издалека начинает он,?— и в связи с этим я собираюсь кое-что предпринять… Но перед этим я должен поставить тебя в известность,?— Галф тут же фокусируется на том, что говорит друг,?— надеюсь, ты не будешь возражать, если я расскажу о твоём признании в симпатии к Зи. И несколько его… хм… модифицирую.—?Ты… ты собираешься рассказать Зи? Зачем? —?стоит только представить, как Прук может отреагировать на такое, Канавуту становится не по себе.—?Нет, конечно. Это информация для Мью. Потому что если это не подействует, то медицина тут бессильна.—?А Пи’Мью-то зачем об этом знать?—?Ну, он у нас птица гордая - без пинка лететь не хочет. А мне внезапно тоже захотелось побыть немного альтруистом и поработать свахой на полставки.—?Я ничего не понимаю… Я говорил о Пи’Зи, ты сюда каким-то боком втиснул Пи’Мью, что это… —?последнее слово?— ?значит??— остаётся непроизнесённым вслух, потому как Галфа в какой-то миг словно осеняет. Он немного отодвигается от Сэйнта, чтобы заглянуть ему в глаза, и с ошарашенным взглядом бормочет,?— погоди, ты хочешь сказать, что они… —?Суппапон заговорщически улыбается.—?А ты ни разу не замечал? —?вопрос, разумеется, риторический. По лицу Канавута предельно ясно, что до этого момента он и вовсе подумать не мог, что между двумя его старшими что-то может быть,?— стоит за их общением последить чуть дольше, чем пять минут, и…—?Но мне всегда казалось, что это у них просто манера общения такая… Подъёбистая и с приколами. Они работают вместе, живут по соседству…—?Эта манера общения как раз всё и портит, говоря начистоту,?— Суппапон хмыкает,?— если бы Мью поменьше отпускал своих сальных шуточек и был серьёзней, а Зи при этом смотрел на них под немного другим углом, это бы значительно всё упростило. Поэтому я и хочу немного простимулировать нашего комнатного альфа-самца на активные действия, иначе они так и будут кругами бегать до второго пришествия.Канавут не находится, что сказать в ответ. Ему кажется, что ещё немного, и он вскипит, как оставленный на включенной плите чайник. Сегодня он эмоционально перегружен, как никогда. И не имеет представления, что со всем этим делать. За один вечер он получил больше информации, как словесной, так и чувственной, чем за предыдущую пару лет, наверное… Идея приходит неожиданно, и именно сейчас она выглядит единственно правильной. Хотя ещё несколько часов назад он планировал всё совсем иначе.—?Знаешь, Сап, я, наверное, уеду на некоторое время… К родителям. Отец звонил вчера. Сказал, что ?очень сожалеет о том, что произошло на дне рождения?. Прикинь, он и сожалеет,?— Сэйнт лишь мгыкает, давая понять, что слушает, уже зная, к чему всё идёт,?— предложил вернуться к ним ненадолго, всё обсудить… Я, правда, печёнкой чую, что это какая-то подстава, но думаю, что будет правильным попытаться… Да и, кроме всего прочего, мне нужно побыть вдали от…—?От меня? —?прямо спрашивает друг.—?От тебя, от Зи, от Мью… Сменить обстановку,?— Канавут решает не юлить. Сэйнт не заслуживает вранья и натянутых отговорок,?— всё как следует обдумать… А то мой мозговой процессор сегодня получил нефиговую такую встрясочку…—?С этим не поспоришь,?— улыбается младший, хотя взгляд его остаётся серьёзным и задумчивым. Галфу это не слишком нравится, но он предпочитает не развивать эту тему. Ему на самом деле необходимо побыть наедине с собой и понять, что он сам чувствует, и как ему вообще дальше быть. Потому что шестое чувство подсказывает, что, как бы он ни старался, остаться с Сэйнтом такими же друзьями, как они были прежде, после всего сделанного и сказанного сегодня, у него не выйдет. Да и у Суппапона вряд ли получится.Слабость не позволяет сползти с кровати и удалиться в свою комнату?— они засыпают вместе, спина к спине, как делали довольно часто за свою дружбу, в самых разных местах?— дома у кого-то из них, у друзей, в палатке в лагере, на покрывале под солнцем, даже в лесу. Однако на этот раз эмоции абсолютно другие. И Галф не уверен, что сможет урвать хоть пару часов сна прежде, чем рассвет забрезжит за окнами.*Рэйнбоу Дэш - небесно-голубая пони-пегас с радужной гривой и хвостом из My Little Pony (если кто не знает??)