Глава 7. Цепи (2/2)

Я тоже не решалась начать разговор – слов почему-то не осталось. Ситуацию спас кобольд, высунувшийся из-за моей спины: - Оу, леди-эльф! Леди-эльф помнит Дикена? - в ответ эльфка лишь покачала головой. Улыбка сползла с морды ящера, однако он продолжил:- А Тарину? Тарину Дрогансон, из таверны наверху? ?Леди-эльф? мгновенно просветлела –прикрыв собой саркофаг, подошла к нам почти вплотную, как-то странно косясь в сторону старика. - Конечно, Тарина! Я ва… - проследив за выражением моего лица, эльфкабыстро поправилась, – тебя помню. Прости, я задумалась… ты только посмотри на них! –не дав вставить мне и слова, Ланерал вдруг ткнула рукой на оживившихся рабов. - Бедные, несчастные загнанные души, они столько лет мучились в подземельях! Я не могу думать ни о чем, кроме этого, прости…

Остаться на месте, не отшатнувшись, стоило мне некоторых сил. Дикен округлил глаза и скромно попятился назад, очевидно, раз и навсегда запретив себе общаться с эльфами. С эльфам ли? *Твоя подруга всегда была настолько впечатлительной? Или можно начинать беспокоиться?* - Если бы только у нас был камень активации портала, мы бы смогли помочь всем этим бедолагам! Тарина, ты ведь сможешь его достать, правда? – с широченной улыбкой закончила фразу Лину, слово в слово повторив то, что наговорил Шариш минут десять назад. – Люди не должны страдать из-за капризов безумного мага! - Согласна, не должны. Позволишь задать тебе несколько вопросов? – решила подыграть я. Ланерал коротко кивнула. Лихорадочно блестящий взгляд эльфки откровенно пугал. Не одержимость точно, да и на ?уздечку? не похоже. Магии вокруг было столько, что проверить эльфку на подлинность не представлялось возможным. Оставалось только надеяться, что она сама выдаст свою суть… Суть. Нужно было что-то спросить. Но что? Рабы, прежде кружащие по комнате, резко сузили круг. Гр, ненавижу, когда заходят за спину! В детстве так поступали призванные хищники на тренировках. Хищники. Нашла. - Господин Шариш говорил, его людей охраняют ракшасы. Как ты прошла внутрь, Лину? Где твой спутник? И может, скажешь, что в саркофаге?– глядя, как мрачнеет девушка, я даже почувствовала гордость. На то, чем это может закончиться, было, мягко говоря, плевать. Шариш прикрыл дверь под чуть слышный вздох кобольда. ?Лину? побледнела от натуги, пытаясь выкрутиться, и ей это даже удалось. На какое-то время. - Знаешь, я пришла в то время, когда… ну… они не совсем…- будто нарочно растягивая слова, произнесла эльфка. Но тут у нее совсем не эстетично свело челюсть, и на несколько секунд мне представился шанс во всех подробностях рассмотреть торчащий сквозь верхнюю губу желтый клык. В следующий момент за спиной раздался низкий рык. И хорошо, что я не успела обернуться –прямо сквозь кожу, сквозь точеную шею Ланерал проступила мохнатая кошачья морда. Ракшасы - они как огромные кошки. Мохнатые, мягкие, с ушами-кисточками, даже умеют мурлыкать, если приспичит. Только ходят на двух ногах и могут пользоваться оружием, несмотря на острые когти. Подпиливают, что ли? И любят хорошо одеваться, кстати. Особенно любят шелк и бархат, как выяснилось,– с лохмотьев ?рабов? быстро сошла иллюзия, явив довольно милые рубашки, а Шариш обзавелся синим же халатом. А еще ракшасы обожают человечину. Того, который так не профессионально играл Лину, убило сразу. Разрядом тока, проведенном через пальцы – достаточно было лишь одного прикосновения. Грех не воспользоваться, когда тварюга стоит в шаге от тебя. Почти сразу же запахло паленой шерстью…

И только потом до меня, наконец, дошло, куда делась Лину. И почему меня не подпускали к саркофагу. - Зря вы закрыли дверь. Зря. Ракшасы попятились, а Дикен с тревогой оглянулся на меня. В глазах-бусинках застыло недоумение, недоверие, какой-то испуг… И правильно, в принципе. Я бы, наверно, тоже испугалась, увидев себя в зеркало в этот момент: зрачки заволокло белой дымкой, на открытых участках кожи пляшут призрачные пламени…Это состояние Кзанос как-то обозвал истерией. Тогда, в Летающем Городе, кристаллы Миталлара что-то сбили во мне, ипотому некоторые заклинания получались мощнее, чем нужно. А иногда магия бесконтрольно вырывалась наружу. На тренировках - страшно, особенно впервые. В бою – полезно, но непрактично: в прошлый, второй по счету раз, колдовать я не могла неделю, если не больше, при этом дня три провалялась в кровати. Ах да, и еще одно - научиться контролировать ?истерию? полностью мне так и не удалось. Если не ошибаюсь, это был первый бой, в котором не понадобилась помощь Дикена. Разве что только наглухо запечатать двери. И даже Энсенрик скромно отмалчивался в своих ножнах.

И кто сказал, что устраивать огненную бурю в помещении – самоубийство? Неа. Тактический ход. Пока все, что еще дышит, мечется по помещению в поисках выхода, можно с чистой совестью наложить на себя защиту и делать все, что делается. Если крики не будут мешать, но и к этому можно привыкнуть. Правда. Что было в саркофаге? Что такое страшное ракшасы могли запихнуть в гроб из металла, да еще и напасть при попытке подойти? Лину ушла совсем недавно – лицо еще не успела исказить та жуткая маска смерти, которой так боится высший свет. В распахнутых глазах еще плескались страх, недоумение…Крови не было. Только грязь, пыль, сажа на щеках. Неудивительно, что ракшасы так легко смогли воспроизвести ее образ. ?Не о чем мне теперь отчитываться Карашеру. Незачем возвращаться?,-мысль была навязчивой до отупения. Сила все еще пульсировала в крови, стены плыли, мне было слишком сложно сосредоточиться на происходящем; но тяжесть мертвого тела нельзя перепутать ни с чем. - Прости, Лини.

Единственное, что мне оставалось – протянуть руку и закрыть эльфке глаза. Из легких будто бы выбили весь воздух, руки не слушались, и найти амулет удалось не сразу. Чуть позже накатило привычное, пост-пустынное безразличие, от которого, казалось бы, мне уже удалось когда-то избавиться с помощью Хиллтопа. Вытаскивали меня всем поместьем, верно. Поместье. Наблюдая, как тело Ланерал растворяется в столпе искр, я остро ощутила: в Хиллтоп больше не вернусь. Не выйдет. Слишком все… затянулось, и Подгорье возьмет свою жертву во что бы то ни стало. Хах, похоже, Арфистам придется искать нового ?разведчика?. А Дурнану – последнего из несчастливой четверки: отправляя девушку в ?Портал?, я и не вспомнила об обещании сообщать хозяину о каждом шаге. - Пойдем, Босс, – не знаю, сколько еще я бы простояла перед саркофагом, улыбаясь в пустоту, если бы меня не окликнул Дикен. По каким-то причинам он не стал подходить к саркофагу, предпочтя этому малоприятному занятию сбор трофеев. Цепь с тела Шариша снял именно кобольд. Потом мы прорывались обратно к проходу к стене. Недолго, но с последствиями в виде порванного в двух местах крыла и глубоких царапин на спине – это меня чуть не уволокли назад, когда каменная пластина вставала на место. Живописно застрявшая кошачья лапа в расщелине и отчаянный мяв ознаменовали победу над ракшасами. Впрочем, временную – нестись наперегонки в коридор все-таки пришлось. Слава Создателю, либо кошки не успели прийти в себя и сообразить, где второй выход, либо банально не успели добраться до него, но у дверей мы с Дикеном оказались первыми. В общем, хотя бы на время о мягких и пушистых зверолюдах можно было забыть. Я плохо помню, как дошла в комнаты, в которой еще час (два? три?) назад оставили приходить в себя Томми. Знаю лишь, что именно там у меня вдруг подкосились ноги – начался откат – и я благополучно сползла по стене. Первые пять минут сквозь тяжелую дрему еще доносились окрики Энсенрика, после наступила темнота. …Где-то наверху, совсем рядом, трещал факел. Назойливо так, громко, остро - в масло попала вода. Неудивительно, ведь в комнате было довольно сыро. Наконец, капля кипящей жидкости попала мне на шею, заставив окончательно прийти в себя. Открывать глаза не хотелось, и некоторое время я лежала неподвижно, прислушиваясь к ощущениям. Впрочем, их было негусто – ни боли, ни зуда от заживающих порезов, ни жажды – ни-че-го. Тело стало будто чужим, тканевым, негнущимся. Присутствие силы, тонкой пульсирующей вены-ниточки, ощущалось еле-еле, а ладони, естественный проводник энергии, почему-то мерзли. Вот она, суть отката. Полнейшая беспомощность. Лучше уж с чистой совестью помереть на поле боя, чем попасть в плен в таком состоянии. *Полегчало?- где-то на заднем плане сознания шевельнулся Энсенрик. Каким-то образом меч оказался под рукой - теряя сознание, я не смогла разжать пальцы.- Знаешь, я предполагал, что наше сотрудничество не продлится долго, но чтобы настолько?*

Мне совсем не улыбалось переругиваться с покойником. Надоело. - Сколько я спала? То ли кашель, то ли смех больно надавил на виски – отреагировал Серый очень-очень странно. * По-твоему, я похож на часы? Может, день, может, неделю – кто разберет?* - Я серьезно, Энсенрик. *Я тоже- будь у покойника тело, он бы наверняка пожал плечами.- Это место играет со временем. С людьми. Не говори, что не знала*. Прекрасно. Попытка припомнить, где и как с нами играл лабиринт, отозвалась пульсацией в затылке. *То есть, не знала - заключил маг, тон которого быстро сменился с издевательского на лекторский.-Подгорье безумно, как и Халастер. Здесь у всех срывает планки. Ограничители, если хочешь*. - О чем ты? *Ты можешь не спать, не есть, идти без остановок неделю, и даже этого не заметить. Или вприпрыжку мотаться по уровням и рубить все подряд…В принципе, этим мы и занимались с момента нашего знакомства, – хохотнул Энсенрик, устраиваясь поудобнее на переднем плане. - Тебя не смутило, насколько быстро здесь все заживает? Халастера развлекали здешние приключенцы, и вряд ли ему хотелось, чтобы они помирали слишком быстро*. - А раньше сказать не мог?*Ну, ты и не спрашивала, вообще-то*.

Спина уже начинала ныть – сомневаюсь, что когти у той ракшасы были стерильными. Интересно, как скоро заживут царапины? И заживут ли полностью, без последствий? Магия Подгорья ведь не может вечно подпитывать силы прохожих приключенцев. *Думаю, все это аукнется с лихвой, как только выйдешь из лабиринта. Или опустишься ниже,* – подзеркалил Энсенрик. - Считаешь, под Подгорьем еще что-то есть? – эта мысль не давала мне покоя очень давно. Маг усмехнулся. *А почему бы и нет? Про подземные города слыхала? Должны же дроу откуда-то вылезать*. При мысли о целом городе темных эльфов, к которому мы, возможно, целенаправленно шагаем, мне поплохело еще больше. Воздуха стало не хватать, и я перевернулась набок, лицом к комнате, пытаясь перебороть приступ жажды. Снова накатили слабость и сон. Однако провалиться в забытие мне не дал Энсенрик: *Эй, ты еще здесь? Я не буду спрашивать, что произошло с теми кошками. Просто… не спи сейчас, ладно? Завтра руки поднять не сможешь, если ляжешь сейчас. Поешь чего-нибудь, разомнись. Кобольда своего угомони, в конце концов. Я уже устал наблюдать, как он здесь скачет*. Идея была неплохой – признаюсь, о Дикене я совсем забыла, да и состояние полурослика надо было бы проверить. Но для начала – хотя бы открыть глаза. Хотя бы один. Ага, вот так.

Первым, что попало в поле зрения, было яблоко под носом. Крупное, красное – вот чем так пахло! Причем я точно помнила, что фруктов в сумке не было… в моей сумке, вот именно. Интересно, где это Дикен его добыл, в середине-то зимы? Не меньше обрадовала и фляжка с водой. А сушеное мясо наоборот, заставило задуматься о бренности жизни, тела и прочих не совсем хороших вещах. Вскоре комната предстала во всей красе. Тела дроу и хобгоблина куда-то исчезли – наверняка их оттащили в коридор; факелы тлели, хоть как-то освещая помещение, обломки мебели покоились в углу за троном, тем самым завалив проход, а на самом троне, извернувшись в совершенно невообразимой позе, устроился Дикен. На первый взгляд могло показаться, будто ящеру свернули шею; на самом деле он, подтянув к себе крылья, заливал рваные края лечебным зельем. Пустая склянка на полу доказывала: работы много. Услышав, что я села и обратно в мир грез не собираюсь, Дикен обернулся, отложив свое занятие. - Босс, ты в порядке! – его голос так и звенел от радости. – Ты спал слишком долго, не думаешь? Дикен та-а-ак за тебя беспокоился! Прикинув, сколько сил, душевных и физических, мне потребуется, чтобы добраться до бассейна в углу комнаты, я даже загрустила. - Спасибо. Я в тебе и не сомневалась. Кобольд раздулся от гордости, но за моими попытками подняться на ноги следил с некоторым беспокойством. Наверняка боялся повторения приступа, который произошел в комнате с ракшасами. Хорошо, хоть его огнем не задело. Наконец мне удалось встать и, пошатываясь, проковылять к небольшому бассейну. Вода была чистой, проточной, и приятно охладила лицо, смыв грязь и сажу. Зато шишка на лбу обнаружилась неожиданно и больно.

- М-м-м… Босс? – неуверенно начал Дикен после краткой борьбы с собой. - Да, Дикен? - То, что ты сделала с ракшасами… Это из-за Летающего города? Босс тоже… – бард помедлил, будто подбирая слово, - изменилась? Тоже? Вот значит как. Свесившись с подлокотника, ящер смотрел на меня внимательно, серьезно, ожидая ответа. Но выглядеть комично ему это не мешало. - Наверно, Дикен. Раньше такого со мной не случалось, определенно. А почему ты спрашиваешь? Ящер неуверенно поерзал на троне, чуть не спихнув на пол бутыль с зельем. - Дикен тоже изменился, Босс должна была заметить. - Крылья? – ради того, чтобы задеть эту тему, стоило прошагать два уровня Подгорья. Спросить про них раньше я почему-то стеснялась. - Ага. Дикен почувствовал себя странно, когда ушел далеко от руин. Кровь стала другой. В принципе, ничего странного в этом и нет. Если Миталлар сделал со мной такое, неудивительно, что ив ящере проснулась драконья кровь. Не зря же пишут, что кобольды – дальние, очень дальние родственники драконов. - Старый Мастер как-то говорил, что у Дикена драконья кровь. Сильная, – почти шепотом, неосознанно теребя край крыла, сказал ящер. - Дикен не верил. Он был маленький, слабый и не дышал огнем. А потом у него начала сильно чесаться спина, и огонь… - не подобрав нужного слова, он просто сжал лапой горло. - Так это ты поджег мертвеца в зале Спящих Королей? Помнишь?

- Точно, Босс, – оскалился кобольд. – Когда Дикен сражается, сердце начинает биться быстрее, и он может выдыхать огонь. Недолго, но Дикен учится! Кобольд, Дикен, которого вечно приходилось защищать, медленно превращается в дракона. Куда катится этот мир? …- Я считаю, это здорово, Дикен. - Дикен думает, он может стать Учеником дракона, если будет стараться. Но это та-а-ак сложно! Он постоянно отвлекается, и иногда, ну… становится плохим бардом, – замялся ящер. - Босс, если ты хочешь, Дикен забудет о драконьей крови и будет служить тебе только как верный бард. Решай! Приплыли. - Я не могу решать за тебя. Выбирай сам. Ты же всегда хотел быть похожим на Тимофаррара? Кобольд просиял и начал копаться в кармане, чтобы затем выудить грязный, измятый кусок тряпья, в котором я смогла разглядеть куклу. Ту самую, которую когда-то вручил мне Тимофаррар - ну, в знак того, что ученик его свободен. Зачем-то продемонстрировав ее мне, Дикен снова запихнул игрушку под куртку. - Конечно! Тогда Дикен станет сильным, как старый Мастер. Обязательно станет! Несмотря на то, сколько ему пришлось пережить, старого дракона Дикен действительно любил. Это была преданность сродни собачьей, наверно.Окинув взглядом комнату, я с трудом нашла полурослика. Странно-то как, в первый раз помещение показалось мне куда меньше… Томми до сих пор спал, но выглядел куда лучше: ожоги затянулись, большая часть царапин вообще исчезла, а дыхание наконец выровнялось. В общем, все свидетельствовало о том, что еще пара часов, и Подвисельник будет снова в строю.Потроша сумку в поисках целебных зелий, я случайно заметила несколько исписанных листов за троном, выложенных вряд, будто на просушку. - Дикен, я вижу, ты тут времени не терял? - В Подгорье много воды, Босс, и чернила плывут…- проследив за моим взглядом, смутился ящер, который к тому времени уже свернулся калачиком на троне. - Снова пишешь книгу? Дикен потянулся, не сводя с меня глаз. - Верно, Босс. Дикен пришел в человеческий город, чтобы написать новую историю. Он думал, сможет присоединиться к какому-нибудь искателю приключений, но никто не хотел брать его с собой. Но Дикен встретился с Боссом, и теперь все будет хорошо, правда? Кстати, Босс читала первую книгу? Угу. Читала. Забыть бы… - Конечно. Она была очень, гм, содержательной, – особенно главы, после чтения которых не хотелось провалиться сквозь пол. - Мне понравилось. Помнишь эльфийскую леди? Ей тоже. Лину. Нельзя раскисать. Не сейчас. Закончив с перевязкой, я присела на корточки перед текстами, пытаясь разобрать непонятные каракули на якобы знакомом языке. Затем выбрала лист посуше, тот, на котором чернила не расплывались по бумаге, и подняла за край: - Можно? Кобольд был только за: нетерпеливо крутился, наблюдая, как я читаю, и очевидно, пытался прочитать мысли по выражению лица. - Тебе нравится, Босс? Дикен старался ничего не упустить! ?И вот наши доблесные герои, пабедив многа злобных тварей, пришли в бальшую темную комнату в самом сердце страшного лобиринта. Храбрый кобольд астался ждать у дверей, пака Босс зачем-то разлядывал миртвицов из древних севирных каралевств. Босс что-то кричал Дикену, но Дикен его не слышал, а патом каварные мертвые стали со своих тронов и …? Ох. Если говорил Дикен более-менее связно (спасибо долгим ночам в пустыне, когда я успела почувствовать себяи учителем по языку, и злобным ?боссом?, заставляющим несчастное существо зубрить совершенно ненужные правила, и благодатной публикой в одном флаконе), то чистописание ему до сих пор не покорилось.

- Многообещающее начало. Только прошу, если будешьписать о Лину и остальных, не упоминай то, что слышал от меня, ладно? Кобольд непонимающе прищурился, но вроде бы согласился. - Кстати, я слышала, твоя первая книга пользовалась большим успехом. Когда закончишь вторую, отдашь ее печатать тому же издателю? – положив первый лист на место, я взяла еще один, на этот раз из середины ряда. Там писалось про спуск, оживший скелет и сумасшедшего ?Босса?, болтающего с облезлым гоблином. Вполне себе сносно писалось, кстати. Ящер вздохнул, устраиваясь поудобнее. - Нет, Дикен так не хочет. Раньше Дикен думал, что станет самостоятельным, если издатель заплатит ему гору золотых за эпическую повесть, как и обещал. Но человек в Уотердипе вышвырнул его на улицу и заплатил совсем мало… - Тебя обманули? Почему ты не попросил кого-нибудь разобраться с ним? Или меня не нашел, в конце концов? Вот тут я поняла, что сморозила глупость. Откровенную, болезненную. С людьми у Дикена никогда не ладилось. Каким бы харизматичным он не был, чешуя меняла все – кобольдов в городах, да и в деревнях не любят и не любили никогда. Неудивительно, что издатель его обманул: даже во время путешествия по пустыне не подшутить над вездесущим ящером считалось дурным тоном. - У Дикена совсем не было золота на дорогу. Ему приходилось выступать в кабаках, чтобы заплатить людям за комнату. И, – тут бард совсем поник, - Дикен думал, Босс будет злиться, что не он нашел ее в руинах. Дикен искал, но приехали люди из лагеря, и ему пришлось уйти, чтобы не мешать! Даже так. Значит, зря я столько времени считала его мертвым трусом, хах. - Глупости. Я не сержусь на тебя, правда. Не беспокойся. И знаешь что? Если выберемся из Подгорья, вместе сходим к твоему издателю. Нам есть, о чем поговорить. Дикен не ответил. Он выглядел одновременно ошарашенным и счастливым… С аппетитом умяв яблоко, я почувствовала себя человеком, а не экспонатом в анатомическом театре. Потом были несколько часов дежурства, в течение которых отсыпался ящер. Мне же пришлось караулить двери (мало ли что решит закусить случайными приключенцами) и заодно перечитывать все, что накарябал Дикен. В тот день я узнала много интересного и о себе, и о кобольде, и о Подгорье в целом… Еще пара таких листов, и придется писать мемуары-опровержения. Нет, правда. А уснуть все не удавалось. Перед глазами мелькали лица убитых дроу, ракшас, дуегардов, кости, найденные в темных углах и прочие призраки подземелий. Еще противнее было ощущение крови на руках и лице; я понимала, что это высохшая вода, но нервы начинали сдавать.

Легче мне стало только после сонного зелья. Дрема пришла, лишь стоило укрыться трофейным плащом и подтянуть колени к груди. *Очень… мило. А теперь иди и приручи еще кого-нибудь, мне скучно,*- непонятно к чему процедил покойный маг. Уже после я поняла, что вещал он о нашей с Дикеном болтовне. - Энсенрик, ты язва. *Да неужели*. - Может, тоже расскажешь о себе что-нибудь, м? Я совсем ничего не знаю, между прочим. *А смыслу?* -фыркнул Серый. - Мне интересно, что же такое я ношу на поясе. *Даже если и так, тебе я все равно ничего не скажу. Просто не помню. Я проторчал в этом мече свыше пятидесяти лет, тут и язык забыть можно. Так что без обид*. Вот в такие вот ямы может завести самый простой с виду вопрос.

- Извини. Я не подумала. *Забудь. Все, что знаю, я тебе еще в могильнике рассказал. Энсенрик Серый был неплохим магом и путешественником и нашел свой конец среди крыс. Очаровательно, не правда ли?* Отвратительный конец. - Тебя кто-нибудь ждет наверху? Родные, друзья? Можем поискать как-нибудь, если захочешь. Энсенрик рассмеялся - без малейшего намека на веселье. *Друзья? Всем моим друзьям уже больше семидесяти лет. Или подожди-ка…- на миг он задумался, потом продолжил говорить. - Кажется, у меня была дочь. Однако сомневаюсь, что она меня помнит. Отец из меня был тот еще… И вообще, к чему такая забота, позволь спросить?* -Привычка, Энсенрик. Привычка. Засыпая, я старалась не думать о двух трупах в углу комнаты. Вечно со мной так… Утр… вече… ладно, последующие несколько часов с момента пробуждения были веселыми в самом неприглядном смысле этого слова. Во-первых, раньше всех поднялся Подвисельник. Томми долго и тщательно тер глаза, изучая развалившегося на троне крылатого кобольда, потом перевел взгляд в угол комнаты, обнаружил два трупа, небрежно забросанные всяческим хламом, фигуру, с головы до ног укрытую эльфийским плащом, и сделал один единственно верный для себя вывод, который и полез отстаивать с мечом Энсенрика в руках. Бедный, бедный полурослик… Вряд ли он что-то слышал о психологических травмах, но, думаю, именно ее и получил, когда покойный маг начал возмущаться самыми непечатными выражениями в многострадальной воровской головушке. Ну а убедить Томми, что вокруг свои, все-таки удалось. Не сразу, но все же.Узнав о смерти Лину, полурослик долго прятал глаза. От своих слов, хоть и сказанных в состоянии полубреда, не отказался. Вот так к нашей компании, хоть и по своим причинам, присоединился еще один смертник Во-вторых, прогнозы Энсенрика касательно моего состояния на момент пробуждения оказались полностью верны: соскрести себя с пола мне удалось далеко не с первого раза. И, в-третьих, этим самым утр… вече… ладно, днем мы с Дикеном (брать с собой Томми я все же побоялась, оставив того долечиваться в комнате) полезли за четвертой цепью в самый крайний коридор. Самый крайний, холодный и дурно пахнущий коридор на тех двух уровнях, которые нам пришлось прошагать. Что было там? Гоблины, мать их, гоблины! Куча озверевших от голода гоблинов, единственного народца, который я на дух не переношу и стараюсь не связываться не при каких обстоятельствах. И вся эта масса, с ног до головы перемазанная чистейшим гуаном, кинулась скопом на бедных нас… Наверно, самым сложным моментом этого коридора были две катапульты, стрелявшие некой ядовито-красной гадостью по магической наводке, и мост с закрытыми дверями. Отстреливать гоблинов поодиночке, из-за угла, когда тебя еще и обжигают кислотой, было отвратно. Как прорвались дальше – сама не знаю. По-моему, все дело в том, что наводчики просто выдохлись. Потом был последний зал, колдуны и цепь. После всего этого идея искупаться полностью или хотя бы перестирать штаны и куртку в том самом бассейне уже не казалась такой абсурдной. Жаль, время не позволяло, и идти дальше, разгадывать последний, опять же цветной Халастеровский ребус пришлось в одежде, благоухавшей всеми ароматами Подгорья. Четыре цепи, четыре колонны, четыре рычага. Все просто… на первый взгляд, конечно. Цепи стали на место с хрустальным звоном, но что делать с колодцем?

Мне повезло, как и обычно. Осматривая бассейн, я случайно задела воду рукавом, и тут произошло неожиданное: колонны зазвенели, и над бассейном, будто в танце, закружились разноцветные огоньки. И кто меня дернул сразу бросаться к цепям?! В общем, призванного маленького дракона одним ударом меча прикончил Томми, безнадежно возившийся у дверей. Нужно было видеть глаза Дикена… В следующий раз, прежде чем активировать бассейн, я попросила у ящера лист и перо, чтобы записать порядок цветов. Сработало. Стоило потянуть за последнюю цепь, как дверь со скрипом отворилась, явив нам троим очень-очень странное, перепуганное нечто. Этот эм… мальчик, Бергер, оказался презабавным существом: големом плоти выше меня на голову, иссохшим, собранным, как минимум, из трех разных существ, и - барабанная дробь – абсолютно разумным. Навскидку – с интеллектом ребенка лет десяти. Халастера он считал своим отцом и сильно переживал по поводу его пропажи.Мистра, кем нужно быть, чтобы вдохнуть разум и жизнь в мертвое тело? Великим магом. И психом. То, что сказал голем, подтвердило мои самые худшие опасения: эльфы действительно пленили Черного плаща. Дроу. Всемирно известного мага. В его же лабиринте. А держали его где-то на нижних уровнях, не убивая, вероятно, из-за связи безумца с Подгорьем – коридоры могли попросту рухнуть на ушастые головы. Таким образом, наша задача упростилась до минимума: найти и освободить Халастера, прорубая себе дорогу сквозь орды злобных эльфийских солдат… простите, увлеклась. Раз уж искать было некого, а возвращаться, собственно, незачем, я позволила себе не думать и просто идти по истории так, как этого хочет она. Позже посмотрим, к чему это приведет. А пока нужно рассудить сцепившихся спутников, уже битый час выясняющих, кто выше, и как-то спуститься на следующий уровень. Поехали?..