Пролог (2/2)

Магичка с сомнением вгляделась в центр телепорта – там начала проявляться фигура нашего гостя. Сначала две длиннющие светлые косы с вплетенными черно-красными лентами, а потом и сама их обладательница, девчонка лет тринадцати. Лицо закрыто ладонями, да и одета не по погоде – черное платье до колен и осенние сапоги того же цвета. Аяла улыбнулась и заметно расслабилась: узнала.

Мы с Аялой переглянулись. Я развоплотила пульсар, магичка убрала кинжал и отступила в тень.

– Тарина, где тебя носит! Церемония уже двадцать минут идет! – Мишку слегка повело после телепортации. – Мы тебя по всему поместью искали! Паладин так разволновалась, что не сразу заметила Аялу; эльфка с растерянной улыбкой наблюдала за попытками младшей ученицы воззвать к моей совести. Их отношения всегда были теплыми. Мишка обожала Айлу безумно, а в ?бегство? ее не верила до последнего… Ох, что сейчас будет. – Извини, Миша, это я ее задержала.

К этому моменту Мишка уже успела прийти в себя, и теперь ее занимала лишь одна мысль – как побыстрее отконвоировать меня на церемонию. Услышав голос Аялы у себя за спиной, паладин застыла. Лицо ее на миг посерело, потом приобрело какое-то совершенно отсутствующее выражение.

– Вы тоже здесь.

Мишка даже не повернулась лицом к эльфке, хотя та явно пыталась поймать ее взгляд. Видимо, не одной мне сегодня хочется наплевать на нормы этикета. Аяла помрачнела. Ребята знали почти столько же, сколько и я полчаса назад. И меня совсем не воодушевляла мысль объясняться с ними самой.

– Тарина, я подожду тебя возле входа.

У Мишки-то с самоконтролем получше, чем у некоторых.

– Хорошо. Я сейчас.

Паладин круто развернулась и направилась в сторону часовни, стараясь не смотреть в сторону Аялы. Магичка хотела было что-то сказать, но, взглянув на бледную Мишку, передумала.

– Подумай над моим предложением. Я уверена, Дроган бы этого хотел, — Мишка уже отошла на приличное расстояние и не могла нас слышать. Но снова спорить с Аялой просто не было сил.

Некоторое время спустя я уже стояла возле паладина. Как ни странно, Мишка даже не стала спрашивать, зачем пришла Аяла и почему я разговаривала с ней после недавних событий.

– И как нам пройти?

Учитывая столпотворение в часовне – дурацкий вопрос.

Мишка недобро хмыкнула.

– Никак.

– И? –Что "и"?

Мишка злилась. Злилась бессильно, и это было самым страшным. Ей хотелось узнать, почему Аяла явилась на похороны, почему я не послала ее подальше, почему стала с ней разговаривать и из-за этого даже опоздала на церемонию. Но она не могла себе позволить меня об этом спросить. Не позволяла гордость. Тяжело терять кумира, но еще тяжелее снова его встречать...

– У меня амулеты для обратного телепорта. Возьми.

Паладин извлекла из кармана два ярко-красных шарика с фамильной печатью. Один отдала мне. Я взвесила амулет на ладони. Тяжелый.

– Кзанос их уже настроил.

– А куда...

– В центр часовни. Давай скорее, – с этими словами Мишка разбила свой амулет, чтобы тут же исчезнуть в облаке едкого серого пара. Кратко и сердито.

Не люблю я телепортацию. Можно сказать, у меня с самого детства аллергия на этот вид магии. Каждый раз что-нибудь случается: один раз, не без моего участия, потеряли половину снаряжения, в другой раз – едва вытащили оттуда меня... Ладно, не будем о печальном.

Я перепроверила карманы на наличие ценностей. Пусто. Если Подтень и решит оставить что-нибудь на память, то только мусор.

...Все прошло гладко. До отвращения гладко. Воронка вынесла меня к центру часовни, где было более-менее свободно. Присутствия еще одного человека не заметил никто. Ну, кроме тех, кто знал о его прибытии.

Я облокотилась о ближайшую балку – Подтень всегда берет немного энергии в качестве платы, своеобразную пошлину за перемещение. С меня спрос всегда двойной. – Надеюсь, ты сможешь объясниться.

Она подкралась незаметно... Дорна, кто ж еще. Оч-чень недовольная, приземистая, мрачная Дорна.

Я мало что помню, начиная с этого момента. Точные воспоминания обрываются где-то после прощальной речи мэра. Дальше – лишь отдельные фрагменты, услужливо сохраненные памятью. Из особо ярких – странный блеск в глазах Аялы, зачаровывавшей склеп от воров, каменное лицо Кзаноса, который помогал выносить гроб, и высокая могильная плита из белого мрамора с надписью: "Дрогану Дрогансону. Наставнику. Другу"

...Гости уже расходились. Кто-то по домам, кто-то – прочь из деревни. Тогда, сквозь мутно-желтое окно пустой часовни, я впервые увидела Арфистов. Человек десять в черных плащах, полностью скрывавших лицо, таких же, как у Аялы. Они явились под конец церемонии, но в часовню не зашли. Так и простояли все время под дождем. Странно. Большая часть тех, кому места не хватило, сразу же ушли. Видимо, у Мастера действительно были друзья в ордене.

Они встали вокруг могилы, ничего не делая – видимо, кого-то ждали. И дождались. Сквозь серую дождевую пелену пробиралась темно-зеленая фигурка. Аяла? Она самая. Эльфка жестом поздоровалась с остальными, потом заняла свое место в круге.

Интересно, что они собираются делать? Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я еще раз пересчитала собравшихся. Двенадцать.

Двенадцать пришли проститься с тринадцатым...

Внезапно я поняла, что вот-вот произойдет. То ли читала где-то, то ли слышала – не важно. В общем, сейчас Арфисты всем скопом будут накладывать на могилу печать. Мощную, практически не снимаемую. Однако прежде мне казалось, что для этого необходимо больше людей. Посмотрим, что получится. Я пригляделась: ярко-красные, золотые всполохи искр уже вовсю мелькали внутри импровизированного круга. Постепенно складывалась сама печать – что именно, рассмотреть было невозможно. Но даже непосвященному понятно – что-то шло не так: печать с каждой секундой тускнела, Арфисты косились друг на друга. Наконец знак потух совсем.

Почему? Ответ сложился сам собой: орденцев только двенадцать – маловато для полноценного колдовства. А тринадцатый отказался… Нашарив в кармане письмо, я отошла от окна.

Могилу нельзя было оставлять без защиты.

Печать может быть наложена только силой тринадцати. Возможно. Если получится.

А чтобы стать тринадцатым, нужно принять покровительство Арфистов.

Ветхая дверь, ведущая в часовни, мученически заскрипела. Я не стала оборачивать. Все-таки хорошо, что здесь открывается только одна створка.

А ливень-то стих. По крайней мере, этот полутуман уже нельзя было с чистой совестью назвать дождем. Чистая работа. Для друида, главное правило которого – не нарушать естественного хода вещей. По-моему, среди знакомых Мастеру Арфистов их было три или четыре. Раньше. После восстания Неверийцев пришлось обновить как минимум половину состава.

А теперь и больше половины.

...Они встретили меня молча. Лица скрыты, но я кожей чувствовала вслед себе тяжелые взгляды, полные недоверия, упрека и даже презрения. Арфисты тихо перешептывались за спиной.

Ну и пусть.

Аяла шла рядом от самой часовни, напряженно вглядываясь в лица орденцев. Некоторые отвечали тем же, иные отворачивались. Почему-то я была уверена, что их версия событий сильно отличается от моей. Я здесь – нежеланный гость.

Дьявол с ним. Какая теперь разница. Мы уже подошли к могиле, когда Аяла меня остановила.

– Надеюсь, ты понимаешь, что этим подтверждаешь свое вступление в орден?

– Понимаю. Что от меня требуется?

За спиной кто-то сдавленно фыркнул. Я с трудом поборола желание запустить в эту сторону пульсаром.

– Мы уже наложили печать, – эльфка указала на светящийся знак у самого верха надгробия. – Тебе нужно просто ее закрепить. Любая несильная магия, лучше что-нибудь из аркана излечения.

Наверно, я единственный маг, который лечит насморк и навлекает пневмонию. В общем, лекарь из меня никакой. Если сорвется... Лучше об этом не думать.

Я вплотную подошла к надгробию, призывая нужный аркан. Печать оказалась слишком... ну, не знаю. Слишком простой, наверно. Символичное изображение глаза с пронзенным кинжалами зрачком. Двенадцать кинжалов. И темное пятно ближе к центру, на месте последнего. Моего.

Несколько Арфистов подошли ближе. Интересно, они намеренно так шумят? Опозорюсь, так сразу на весь Орден. Какие-то нехорошие мысли в голову лезут. Окутанные светло-желтым светом, ладони слегка онемели. И это от самого простого заклинания! Понятно, почему целители такие нервные. Ну-с, поехали.

Я прикоснулась к темному пятну на печати. Кончики пальцев будто пронзило сотней крошечных иголок, сквозь которые с ладони медленно стекала энергия. Пятно же становилось светлее и светлее, пока, наконец, весь символ со вспышкой не окрасился в светло-серый цвет. И исчез, растворившись в мраморной плите. На его месте осталась лишь чуть заметная выбоина, чем-то напоминавшая шрам; если не знать о ее существовании, то заметить непросто.

Готово.

На то, чтобы оторвать пальцы от плиты, ушло некоторое время. Не удивлюсь, если сам обряд завязан на чем-то большем, чем простона магии. Но теперь ни одна тварь не сможет использовать... тело в своих целях.

– Теперь ему ничего не страшно. Добро пожаловать в орден, сестра.

Мужской голос, судя по совершенному выговору, принадлежал эльфу. Вот только площадка перед могилой оказалась пуста.

– Спасибо.

Правая рука чуть выше запястья сильно болела, как от ожога. На сегодня хватит. Пора домой. Осталось все как-то объяснить ребятам в поместье…