Toxic (Токсичный) (1/1)

?Я не знаю, что мне делать. Мне всего лишь семнадцать, почему это должно было произойти со мной??Бо был очень мягким на ощупь. Стоило Чарли надавить на его толстую шею, вся обивка тут же поднялась в его голову, сделав её ещё больше, чем раньше. На секунду ей показалось, что его глазки округлились, а бесформенная мордочка искривилась от ужаса. Какой же он всё-таки странный был, этот медведь. Со стороны — всего лишь уродливая игрушка, но стоило приглядеться получше и перед тобой оказывалось живое существо, способное передать тебе свои чувства на подсознательном уровне.— Не бойся, я не трону тебя… Потому что ты его подарок, — прошептала девушка, положив кинжал на колени. — Да, я берегла тебя. Сама не знала почему, но чувствовала, что так надо. Что он, возможно, ещё вернётся.Чарли оставила Бо лежать на кровати, а сама с трудом поднялась на ноги и поправила подол платья. Хелса права, оно чудесно смотрится на ней. Как на настоящей невесте, которая тщательно выбирала его ещё за месяц до свадьбы, а после мечтательно крутилась в нём перед зеркалом, предвкушая свой счастливый день. Шарлотта улыбнулась; от подобных мыслей на душе стало намного легче. Она покрутила кинжал в руках, смотря на него, как на совершенно незнакомый предмет. Металлический блеск острия завораживал, даже гипнотизировал. Её уставшие глаза улавливали своё отражение, но никак не могли сосредоточиться на нём.?От меня ничего не зависит. Это простая проверка, Папа в любом случае прикончит Аластора… Но хочу ли я этого??Это было настолько очевидно, что даже не нуждалось в огласке. Никто не собирался допускать простого смертного, пускай даже и такого влиятельного, к престолу, и тем более обручать его с Принцессой ада. Люцифер берёг честь фамилии Магне на протяжении тысячелетий, и не мог позволить какому-то Психу замарать её. Да он бы скорее умер, чем собственноручно отдал свою корону! Всё это представление с кинжалом было простым проявлением доверия к своей непутёвой дочке. Чарли ведь и правда была готова на многое, чтобы заслужить уважение отца, его любовь, даже ценой чужой жизни… Но не теперь. Не после всего того, что она пережила за это чёртову неделю. Люцифер мог её спасти, но вместо этого оставил умирать в кишащей чистильщиками школе. Он знал, что она каждый рисковала своей жизнью, находясь далеко от дома, но ничегошеньки не сделал. Ничего.— Не самый лучший отец? — спросила Чарли, смотря в своё отражение на кинжале. — Да пошёл ты, — она яростно кинула кинжал в зеркало. Раздался треск, и на стекле возникла паутинка из кривых трещин.Решение пришло в её голову спонтанно — Аластора необходимо предупредить. Если он в своём уме, то в скором времени сбежит и больше никогда не подступится ко дворцу. Так на его месте поступил бы любой демон, дорожащий своей жизнью. Только вот её ?жених? был крайне необычным демоном и очень долго ждал своего звёздного часа, так что надежд на его благоразумие у Шарлотты было мало.?Но он не убил меня, когда ему представился хороший шанс это сделать. Не знаю, говорил ли он правду по поводу своих чувств ко мне, но это уже не важно. За мной должок, и я верну его?.***Аластор понял, что до церемонии остался всего лишь час, когда сидел в дешёвеньком подпольном баре на окраине города. Тусклое освещение мешало разглядеть облезшие обои и бегающих по полу насекомых, но при этом выгодно подчёркивало полку с бутылками не такого уж и дешёвого алкоголя. Здесь сильно воняло краской, пивом и нехваткой бюджета, но в остальном — крайне приятное местечко. Он не бывал в подобных заведениях целую вечность и даже соскучился по расслабленным барменам и неприятным посетителям, то и дело блюющих в цветочные вазы. Время будто бы остановилось, а существовала лишь тихая джазовая музыка, аккомпанирующая его мыслям.— Налить ещё? — равнодушно спросил бармен, жуя фильтр своей сигареты. — У тебя такое лицо, будто ты только что во второй раз развёлся.Аластор поднял взгляд на бармена и почему-то совсем не удивился. Хаск — один из его первых ?ручных? учеников, который очень долгое время не поддавался промывке мозгов. Дело было в том, что большую часть времени демон был в хламину пьян и вообще не воспринимал никаких внешних раздражителей. Директору этот парень не нравился, от него было слишком много проблем и слишком мало толку.— Я женюсь, — вздохнул Аластор, разглядывая те несчастные капельки ликёра, оставшиеся на дне стакана. — И ей семнадцать.— В аду много извращенцев, не бойся, — пожал плечами бармен, подлив в стакан ещё немного ликёра, пока посетитель отвлёкся на свои мысли. — Тебя не осудят.— Да мне плевать, осудят меня или нет, — Ал машинально поднёс стакан к губам и сделал жадный глоток. Алкоголь обжёг горло, заставил мужчину на секунду сморщиться и закашлять. — Со мной что-то не так всю эту неделю. Слоняюсь по городу и постоянно думаю, стоит ли отнимать у неё лучшие годы лишь из-за того, что мне этого хочется?— Хаск уже не слушал его. Симпатичная девчонка за задним столиком посылала ему воздушные поцелуи и подмигивала своими густо-накрашенными ресницами. А всё-таки повезло ему с работой, не нужно никакого образования и навыков, кроме как смешивать напитки и выслушивать истории пьяных посетителей.— Ох, наверное, у тебя было очень тяжёлое детство, да? Я весь во внимании, — ответил Хаск, переглядываясь с посетительницей, к которой в скором времени подсел какой-то чертила в кожаной куртке и тут же забрал всё её внимание себе. Бармен что-то проворчал себе под нос и вновь взглянул на посетителя, который опустошил уже второй стакан.— Всем детям в моё время жилось так себе, но как видишь, не все стали жестокими психами, — пожал плечами Аластор. — Да и при чём тут это вообще? Выполняй свою работу, Старина, и повнимательнее выслушивай моё нытьё.Хаск вытащил сигарету и яростно сплюнул на пол. Почему же все клиенты оказываются такими козлами? Стоишь тут, слушаешь их бред, а они тебе даже чаевых потом не оставляют. Бармен сразу почувствовал, что Аластор входит в ту категорию высокомерных посетителей, которые считают, что им можно обращаться с персоналом как со старыми друзьями, но всё же понадеялся на щедрое денежной вознаграждение от такого богатого с виду демона.— За двадцатку может быть и послушаю, это не входит в мои прямые обязанности… — холодно ответил Хаск и тут же увидел перед собой зелёную купюру. — Чем я могу вам помочь?— Скажи, ты когда-нибудь влюблялся? — Радио демон постучал ногтём по стакану.— Да, кажется в классе десятом… Но эта сука предпочла Томаса, потому что у него была модная причёска аля Гомик и английский акцент, — он стал яростнее протирать бокал, словно увидел, как его первая любовь зашла в бар с этим самым Томасом. — Но вообще я не уверен. Кажется, я просто хотел с ней переспать.— Я не спрашиваю про твой первый стояк, мой дорогой отчаянный девственник, — замотал головой Аластор. — Ты когда-нибудь хотел сделать кого-то счастливым? Позаботится о ком-то?— Ты завязывай с этими словечками… — зевнул Хаск, положив бокал на место. — Сам я такое не испытывал, но часто видел в кино. Женщинам нравятся несуществующие заботливые мужчины. Как я понимаю, ты у нас выступаешь в роли рыцаря-злодея, который делает всякие гадости, а потом не понимает, почему это его дама сердца прячется от него в защищённой драконом башне?— Я бы не смог выразиться лучше, — вдруг рассмеялся Аластор. — Вообще, моя задумка была сначала не в этом. Чарли не должна была даже учиться в моей школе, но Люцифер, сам того не зная, отправил мне отличный запасной план. С её помощью я могу теперь вполне законно занять трон, даже без армии зомби-школьников.— Дай угадаю, всё пошло не так именно в тот момент, когда ты попытался соблазнить её? — усмехнулся бармен, положив натёртый до блеска бокал к остальной чистой посуде. — Ты ведь только с виду такой опытный, а на деле…— Да. За свою жизнь я мало с кем имел близкое знакомство: всегда боялся, что с моим рассудком оно перерастает в нездоровую зависимость. Это ведь, кажется, и называют любовью? Она делает человека лучше, Хаск? — они встретились взглядом и Хаск едва ли сдержал очередной смешок. Когда такой страшный демон начинает рассуждать о любви, как о болезни, волей неволей становится его жалко.— Нет, в твоём случае это именно нездоровая привязанность, так что можешь прекратить себя жалеть и продолжать делать гадости. Эта девчонка уже навряд ли сможет жить нормальной жизнью, а ты уже точно не оставишь её в покое. Счастливой свадьбы, Директор, — Бармен опустил взгляд на барную стойку и прихлопнул пробегающего по ней таракана. От насекомого осталась грязная кровавая лужица, которую он с усилием принялся оттирать.Когда Хаск вновь поднял взгляд на посетителя, от него уже и след простыл. Пару зелёных купюр и несколько ржавых монет остались лежать на высоком барном стуле, как щедрое вознаграждение за не очень хороший совет.***?Это просто новый уровень безответственности — пропасть за час до своей свадьбы!?Шарлотта действительно была настроена предупредить своего несостоявшегося жениха о возможной опасности. Придуманный в голове текст, она повторяла словно заклинание, но он всё ещё казался ей недостаточно убедительным. Аластор только посмеётся над ней, предложит выпить, чтобы расслабиться, и сам же подпишет себе этим смертный приговор.Но ладно бы он ещё присутствовал, но сейчас его было невозможно разыскать. Она проверила всего его любимые места во дворце: комнату, выделенную специально для Ферокса и от которой остался один лишь пепел, библиотеку, где Ал взял за привычку просиживать половину для, и сад, который стал для него единственным местом, где можно было покурить и не получить пендаля от их старенькой служанки Луизы. И не то чтобы Чарли постоянно наблюдала за ним, просто они были единственными свободно гуляющими по дворцу демонами. Лилит и Люцифер появлялись только на ужинах, где большую часть времени молчали. Правда, Король иногда перекидывался с Аластором странными шутками, над которыми смеялись в основном только они, но это не меняло той странной атмосферы, царящей за их столом.Принцесса избегала своего будущего мужа первые дни, но потом поймала себя на мысли, что он очень даже гармонично смотрится в стенах их замка. Словно к ним приехал чудаковатый родственник, которого она знала всю свою жизнь. Он любил джаз, винтажные вещи и детективные книжки с проницательными злодеями. Человек своего времени — вот как она могла бы его охарактеризовать. Страх уступил привычке в тот день, когда она помогла ему справиться с их кофемашиной, и Ал с искренним удивлением наблюдал за тем, как по нажатию кнопки его кружка наполнялась ароматным американо. Всё-таки, Радио демон был не таким уж и страшным в своей повседневной жизни, даже немного забавным.— Привет, — Шарлотта даже не вздрогнула, услышав его голос за спиной. Видимо от привычки появляться сзади он не избавится никогда. — Это платье выглядит довольно неудобным.— Это не очень-то вежливо, но я склонна согласиться… — Чарли развернулась, чуть не наступив на подол своего платья, и тут же застыла. — Что с тобой?Аластор не ответил. Она никогда не видела его настолько подавленным. Даже натянутая улыбка не могла спрятать печали в его блеклых, покрасневших глазах. Хотя одет он был как подобает жениху, вид у него был далеко не праздничный. Шарлотта буквально ощущала, как разрасталось напряжение между ними. То, что она собиралась сказать до этого, совершенно вылетело из головы.— Держи, — он подкинул в воздух чёрный шарик, похожий на тот, которым обычно играют в пинг-понг и Чарли едва ли успела поймать его. Реакция у неё была так себе. — Это моя душа.И если Принцесса до этого имела всего один вопрос, то теперь их было превеликое множество. Этот маленький чёрный шарик просто никак не мог являться его душой. На ощупь он был как резиновый, Чарли даже захотелось кинуть его на пол, чтобы тот отпрыгнул от него и вновь вернулся в её руки. Так же он был совершенно чёрный, без единого просвета — такого тоже не бывает. Люди просто не могут прожить свою жизнь ни разу не сделав ничего хорошего.— Ты шутишь, да? — улыбнулась девушка, чувствуя необходимость разрядить атмосферу. — Это было даже мило, я почти купилась.— Нет, это и правда она, — спокойно ответил Аластор, но на его лице промелькнула тревога. — Это вместо кольца, что-то вроде залога.Шарлотта взглянула на шарик вновь. Пожалуй, в нём всё же были просветы, но настолько незаметные на фоне кромешной тьмы, что её глаз просто не улавливал их. Душа была крохотной, совсем невесомой, и вполне возможно несъедобной. Хотя, в кругу демонов это бы сочли за деликатес, вкус которого сможет прочувствовать только истинный гурман. Чарли редко ела души, только когда становилось совсем невтерпёж. Её всю жизнь тревожил вопрос, что испытывают погибшие люди, оказываясь в желудке демона, и пока что в голову лезли только самые худшие догадки.— Мы не обручимся, Аластор, — сказала она так тихо, что едва ли услышала себя. — Не будь идиотом, уходи отсюда. Отец прикончит тебя, стоит тебе лишь оказаться перед алтарём.— Стоило догадаться, — спокойно ответил он, словно уже давно знал об этом. — В таком случае придётся слегка изменить планы.— Ты меня не слышал? Он убьёт тебя. Беги отсюда! — вдруг вспыхнула Чарли. — Я даю тебе возможность прожить нормальную жизнь в аду. Уезжай отсюда, постарайся начать всё сначала и… И забери свою душу, чёрт возьми, — она уже было хотела кинуть её, но что-то остановило её.— Ты ведь не хочешь этого, Чарли, — от того, с какой интонацией произнёс он её имя, Принцесса на пару мгновений забыла, как дышать. И вот опять это бархатный голос — его уникальное оружие, способное заткнуть любого. — Люцифер никогда не ценил тебя. Ты из кожи вон лезла, чтобы заслужить его внимания, но так и не получила желаемого. И это тебя изъедало, потому что всем детям нужна родительская любовь. Ты чувствовала, что не заслуживаешь её, ведь так? Ты чувствуешь это и сейчас.Чарли вспомнила, как они встретились с ним впервые. Как она сидела в кабинете, внимая каждому его слову и прибывая в эйфории от тех странных конфет. Может быть, дело тогда было не в наркотиках? Просто Аластор умел заговаривать зубы, лазить в чужие мозгах, словно это лакомый кусочек мяса.— И я дал тебе дал это вместо него. Поддерживал во всех твоих начинаниях, глупых играх, где ты считала себя победителем. Ты чувствовала себя любимой, и потому полюбила в ответ. Тебе даже не важно, насколько я отвратительный человек, ты просто нуждаешься в том, что я могу дать. А я нуждаюсь в тебе. Так почему бы нам не прекратить эти дурацкие разборки и не начать действовать вместе?Зловещая сила таилась в его словах. Они обволакивали, проникали в сознание и изменяли его. Чарли поняла, что она не способна спасти человека, запертого глубоко в этом демоне, потому что его никогда не существовало. Это была лишь игра её воображения, отчаянно пытающегося оправдать её за такую глупую, даже эгоистичную влюблённость в этого монстра.— Какой твой план?***Люцифер впервые за долгое время остался один в спальне. Хотя, всё то время, что он просидел рядом со своей возлюбленной, было довольно-таки одиноким. Когда Лилит не спала, она отползала в дальний угол кровати и молча смотрела в окно. Все попытки разговорить её оказывались тщетными, и лишь изредка королева поглядывала на него, думая, что он не видит. Её состояние не особо улучшалось, глубокие раны на животе и ноге всё никак не хотели заживать и открывались вновь, стоило ей только ненадолго встать с постели.?Ничего страшного? — твердил Люцифер, не ожидая услышать ничего в ответ. С виду он был спокоен и сдержан, как врач ухаживающий за умирающим пациентом, но внутри его разрывало на части. Лилит никогда не была так далека от него, как сейчас. Ему невольно вспоминалось, с каким трудом она в первый раз легла с ним в одну постель, как трусливо заворачивалась в одеяло после их первого раза и как вздрагивала по ночам, обнаруживая себя в его объятиях. Король долго завоёвывал свою Королеву; это заняло у него не одно столетие. Теперь же Люцифер своими руками уничтожил многолетний труд, построив между ними непреодолимую стену. И всё из-за своего же эгоизма, пренебрежения близкими и… Чарли.Любил ли он Чарли? Да, конечно любил, эта маленькая проказница была плодом их с женой любви, буквально их слиянием. Но любил ли он её так же, как любила её Лилит? Нет. И, наверное, никогда бы не смог. Дело было даже не в маленькой наивной принцессе, так не похожей ни на отца, ни на мать, проблема всегда была в нём. Подрастающая наследница — угроза для его личной сказки, которую он выстроил для себя и своей любимой. Шарлотта была напоминанием о том, что ни одно живое существо не живёт вечно, и однажды он должен будет умереть. Пускай ему отмерено куда больше, чем другим — этого мало. Люцифер хотел жить вечно, хотел быть достойным соперников для своего отца, создателя всего живого. Поэтому Король и был так строг к своей дочери, внушал, что она не заслуживает места на его троне и будет куда лучше, если она выйдет замуж за богатенького Вон-Элдриха и уедет прочь.— Ты занят? — дверь спальни приоткрылась, и Люцифер увидел, как поползла по полу длинная тень. — Я бы хотела спросить у тебя кое-что.Он кивнул. Молодая невестка шагнула в комнату, качнув своей юбкой, и встала прямо перед ним. Люциферу пришлось поднять голову, чтобы увидеть её лицо, спрятанное за длинной чёрной фатой. Даже в темноте Король мог разглядеть её глаза, которые, как он заметил только сейчас, стали ядовито-зелёными. Кому же она отдала свои и на кой чёрт?— Отец, — прошептала она, вдруг сев перед ним на колени. Чёрная юбка волнами струилась по полу, и Люцифер вдруг вспомнил, как чудесно это платье смотрелось на Лилит. — Ты любишь меня?В его горле застрял ком. Появилось непреодолимое желание закашлять или чем-нибудь его запить, но, кажется, у этого кома было совсем не физическое происхождение. Скорее, это то, что испытывают люди, перед тем как соврать. Правда прегораживает путь лжи, борется с ней, но всегда проигрывает. И он бы легко соврал, как всегда это и делал, но сейчас что-то мешало, давило на грудь, словно пытаясь вытолкнуть тот самый комок из его глотки.В полумраке комнаты Люцифер видел, как его дочь сидит на коленях, сложив ладони вместе, как делают это при молитве. Она закрыла глаза, и длинные ресницы легли на её детские пухлые щёки. Тонкие губы, совсем как у Лилит, сжались в тонкую линию, лишь слегка опущенную в уголках. Она была похожа на тех мучеников с икон, вынужденных даже после смерти нести тяжёлую ношу пережитого, но вместо нимба её голову обрамляла чёрная фата.Он вспомнил себя, стоящего на коленях перед Господом. Его сердце тогда билось так быстро, что, казалось, вот-вот остановится. Люцифер хотел его любви, хоть и не мог признаться себе в этом. Даже отрицая правоту отца, оскорбляя его за неправильные решения, он всегда желал оставаться его любимым творением. Столько лет проведённых на небе в борьбе за его уважение, доверие и всё оказалось напрасно. ?Любишь ли ты меня, Отец?? — произнёс Самаэль тогда дрожащим голосом, прекрасно зная, что он услышит в ответ.— Яблочко, прекращай это, ладно? — он встал и помог дочери подняться с колен. Королю показалось, что она плачет, но он решил не заострять на этом внимание.Чарли крепко прижалась к нему и вцепилась пальцами в его белый воротник. Люцифер обнял её в ответ, чувствуя, словно тяжёлый груз спал с его плеч. Значит, сегодня всё пройдёт хорошо, может они даже отпразднуют её несостоявшуюся свадьбу за ужином и опробуют тёмную душу этого Радио-паренька. Наверное, на вкус она горьковата…— Ничего, правда. Это совершенно не важно, главное, что я…Люцифер попробовал вдохнуть, но теперь ком в горле разросся настолько, что это стало невозможно. Воздух в лёгких вдруг стал спёртым и ядовитым. Хотелось поскорее освободиться от него, сделать последний выдох и опустошиться. В глазах потемнело; лицо Шарлотты исчезло за чёрной дымкой, но Король знал, что она всё ещё была здесь. Её всхлипы были единственным звуком, который он теперь был способен различать. Резкая волна боли началась со спины, а потом охватила всё его тело. Ощущалось это так же, как и горение, только теперь крылья не могли спасти его. Люцифер падал, но не в бездну, а куда более глубже. Там, где он окажется, заканчивается и жизнь, и смерть, но там же она начинается и снова.— Я люблю тебя, — услышал он голос Чарли, вскоре сменившийся голосом бога, и улыбнулся.***Зал был заполонен гостями. Среди них были и не приглашённые лица, решившие спрятаться среди толпы демонов и испробовать изысканные блюда, которыми славилась королевская кухня. Стук бокалов, шумные обсуждения и пьяный смех — всё это придавало сегодняшнему вечеру атмосферу обычной аристократической вечеринки. Даже пресса расслабилась, несмотря на то что церемония начиналась через каких-то там десять минут. Кэтти Киллджой, правда, всё ещё продолжала лезть к Лилит за подробностями личной жизни её дочери, но Королева под конец ухитрилась улизнуть от неё в другой конец зала. Там было спокойней, ведь демоны старались держаться поближе к алтарю, чтобы своими глазами увидеть обмен клятвами и прочую свадебную ерунду.Лилит отвратительно себя чувствовала, и дело было даже не в ранах. Её дочь скоро выйдет замуж за грёбанного психопата, и Люцифер до сих пор ничего с этим не сделал. У него была целая неделя, но он позволил Аластору шиковать в их замке и даже перешучивался с ним, будто бы тот, и правда был их будущим зятем. Королева едва ли сдерживалась, чтобы не зарубить это барахло из тридцатых* столовым ножом во время их первого совместного ужина. Ей было страшно за судьбу своей дочери, ведь она и сама была вынуждена очень рано связать себя узами брака с мужчиной, и закончилось это плохо для обоих.— Миссис Магне, — к ней подошёл младший Вон-Элдрих и вежливо улыбнулся. — Рад что вы оправились после того случая.— Спасибо, Севиафан, — улыбнулась Лилит, убрав с лица прядь не уложенных волос. — Что не убивает — делает сильнее, ведь так?Севиафан не ответил. Вообще, Лилит нравился этот парнишка и озорной огонёк в его глазах, который не потух за все эти годы. Севиафан всегда подговаривал девчонок на какую-нибудь ерунду или брал их на слабо, при этом оказываясь в выигрыше. Ещё он был единственным, кто ел ужасную выпечку Королевы с широкой улыбкой на лице, в то время как Чарли и Хелса скармливали её Либидо и другим змейкам, ждущих порции под столом.— Я не знаю, Миссис Магне. Я не умер в той школе, но при этом не чувствую, что стал сильнее. Там погибло много моих хороших друзей и… — он замялся, крутя в руках сверкающий бокал. — И я плохо справляюсь с подобными вещами, если честно.— Мне очень жаль, Генри, но я хочу, чтобы ты знал, что для смертных это не конец пути, — Севиафан вздрогнул, не понимая, как Лилит так ловко раскусила его. — Души вечны, а тело — всего лишь оболочка. Всё временно, Генри, — Королева вздохнула, взглянув на его наручные часы. Оставалось пять минут, неужели всё так и закончится?— Знайте, у меня там была одна хорошая подруга, её зовут Вегги, — ответил Севиафан, рассуждая о ней, как о живом человеке. — Она помогла мне справиться с моим первым расставанием, выслушивала нытьё потерявшего работу порноактёра, вытаскивала Чарли из всех передряг и в принципе была очень хорошим человеком. Миссис Магне, по каким критериям люди вообще попадают в ад?— Это сложно, Генри, — Лилит всё ещё не могла сосредоточиться на разговоре, буквально отсчитывая секунды до начала церемонии. — Мало быть хорошим человеком, чтобы попасть в рай. Я вообще сомневаюсь, что человек способен туда попасть. Разумеется, исключения составляют те, кто погибли мучительной смертью, вот для них путь всегда открыт.— Понятно, — коротко ответил Севиафан, крепко сжав в руке бокал. — Простите, я знаю, что вам сейчас не до этого. Такая чертовщина творится…— Чарли правда влюблена в него? — Королева не думала, что сказала это вслух, пока не увидела выражение лица младшего Вон-Элдрича. Рана в животе снова заныла, и она положила на неё ладонь, чтобы не дать кровавому пятну просочится сквозь ткань платья.— Не знаю насчёт её, но вот Директор меня буквально сверлил взглядом, когда видел нас вместе. Я не думаю, что это правильно называть любовью, — теперь и Севиафан взглянул на часы. Секундная стрелка пробежала мимо двенадцати и в ушах Лилит зазвенел невидимый таймер.И стало тихо. Настолько, что даже незваные гости прекратили опустошать бокалы и жевать закуски. Где-то надо потолком пролетела чёрная мушка и стала нарезать круги вокруг новенькой люстры. Журналисты растолкали демонов и заняли места у самого прохода, где вскоре должна была пройти невеста. Лилит почувствовала, что её сейчас вырвет, но слишком боялась пропустить выход Чарли, чтобы покинуть зал прямо сейчас. В голове промелькнули воспоминания её второй свадьбы; как она мягко шла по этой же дорожке на туфлях-лодочках, в то время как Люцифер криво вышагивал на высоких сапогах. На их свадьбе были только они вдвоём, никаких журналистов, глупой аристократии и прочих лишних гостей. Он сам надел на её палец кольцо и произнёс нелепую, но всё же убедительную речь о вечной любви. Лилит подарила ему богохульный французский поцелуй и пообещала, что с радостью разделит с ним эту вечность.Шарлотта медленно вошла в зал, и хищные взгляды журналистов тут же устремились на неё. Подол платья был настолько длинный, что плёлся позади полу, как королевская мантия. Голова Чарли была опущена так, что фата полностью закрывала её лицо. В её руках был букет белых цветов, которые Лилит никогда не встречала в их саду. Последний раз, когда она вживую видела ромашки, был тысячелетия назад. Руки невесты были настолько расслаблены, что вскоре одна ромашка упала на бархатный ковёр и осталась позади неё. Королева смотрела на дочь, но почему-то не узнавала её. К алтарю шёл кто-то другой, но не её маленькая Чарли. Лилит взглянула на свои ладони и осознала, что кровь уже просочилась сквозь платье и вскоре начнёт капать на пол. Ей нужно было прилечь и как можно скорее, но она не могла пошевелиться. Вот на дорожке с небольшим опозданием возник жених. Аластор в безразличием взглянул на толпу и за несколько шагов нагнал свою невесту, взяв её под руку. Чарли подняла голову, выпрямила спину и уже вместе с ним пошла к алтарю.— Миссис Магне, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Севиафан, видя, как Королева прижалась к стенке и сползла по ней вниз. — Вот чёрт, — он с помог ей встать на ноги и позволил опереться на его плечо. — Пойдёмте, здесь наверняка где-то есть врач.— Генри, — она взглянула на него остекленевшими глазами, в которых вскоре заблестели слёзы. — Как это могло произойти с моей семьёй? Неужели бог и правда проклял меня, когда я сбежала?— Миссис Магне, — Севиафан в последний раз взглянул на церемонию и потащил Лилит к выходу. — Где сейчас ваш муж?— Я не чувствую его, — вдруг сказала она, сильно сжав ткань на пиджаке младшего Вон-Элдрича. — Я… я не чувствую его, Генри.Севиафан решил, что королева просто начала бредить. Кровь действительно капала из её ран, оставляя за ними дорожку из красных пятен. Гости не сильно хотели расступаться, поэтому большинство пришлось расталкивать грубой сильной. Вон-Элдрич краем уха слышал слова священника, но они сливались с щёлканьем фотоаппаратов, жужжанием мухи над люстрой и другими, не особо важными звуками. Такой шумной вечеринки в аду давненько не было.***Шарлотта не понимала, где именно она находится и что делает. Тело наполнилось странной лёгкостью, и происходящее было похоже на обычный сон. Люди, свет и шум — всё слилось в единый звук, мелодично играющий на заднем плане. Телом она была здесь, на этой свадебной церемонии, но в мыслях она всё ещё стояла в спальне, не зная, как лучше всего вытащить кинжал из спины отца. Чарли хотела дотронуться до него, но пальцы словно обжигало невидимым огнём. Принцесса не хотела тревожить его тело, хотя знала, что душа уже покинула его. Перед ней лежала простая оболочка, от которой нужно было поскорее избавиться, но она боялась. Потом пришёл Аластор и рассказал, как пытался научить Ферокса насвистывать свадебный марш, но вместо этого птица научилась петь похоронный. Чарли, кажется, даже посмеялась.А теперь они стояли здесь. Священник шевелил губами, читая по бумажке нудную речь. Все слушали его с благоговением, словно перед ними сам бог читал свои заповеди, но Шарлотта мечтала только о том, чтобы он наконец-то замолчал. Из-за чёрной фаты было не видно лица этого старенького чёрта, ненавидящего свою работу, но девушка вполне могла представить его в своей голове. Наверное, у него борода, нос картошкой и страшные круглые очки, как у их школьного библиотекаря. Даже голос в точь-точь звучал как его, противный и хриплый.— Вы согласны связать себя узами брака с этим… Господином? — немного сбившись, спросил священник.Шарлотта кивнула и оторвала один лепесток у ромашки. В детстве она, как и все девочки, любила играть в ?любит-не любит?, правда её терпение всегда заканчивалось на десятом лепестке, а затем она бросала цветок в траву и убегала хулиганить дальше. Цветы ведь, на самом деле, ничего не знают о любви, полагаться всегда приходится только на себя.— А вы, Господин…— Да, — зевнул Аластор. — Чёрт, у вас всё как у людей — нудно и растянуто.— У порядочных людей свадьба бывает один раз в жизни и эта дурацкая речь — вековая традиция, так что проявите немного уважения, Господин, — проворчал священник. — Жених может поцеловать свою малолетнюю невесту.Шарлотта оторвала ещё один лепесток и подумала о том, что по статистике каждая четвёртая пара в аду разводится после двух месяцев совместной жизни. Даже после смерти люди не могут понять, что женитьба — это очень опрометчивое решение и стоит как следует узнать человека, прежде чем связывать с ним свою жизнь. Например, обольстительный джентльмен, любящий дорогие сигареты и старомодную музыку, может оказаться психопатом, разговаривающим со своей тенью, словно она живое существо.Радио демон осторожно поднял её фату, и Чарли всё же вынырнула из своих мыслей. Яркий свет их новой люстры на мгновение ослепил её, а затем она увидела перед собой лицо Аластора. Он не улыбался в этот раз, его губы были плотно сжаты, а глаза залиты кровью, как у человека, который очень давно не спал. Затем, она ощутила острый запах ликёра и снова вспомнила об отце. Папа любил ликёр и вино, но позволял себе пить только по праздникам. Кажется, он до сих пор следовал некоторым заповедям Библии, чтобы совсем уж не уподобиться грешникам.— Чего же ты ждёшь? — Чарли думала, что прошла уже целая вечность, а он всё продолжал стоять и молча смотреть на неё. Наверное, гости уже волнуются.— Ты не хочешь этого, — ответил он, отведя взгляд. — Да?— Я всем пожертвовала ради тебя, выполни же и свою часть сделки. Поведи меня дальше, Аластор, подари ту жизнь, которую пообещал, — произнесла она шёпотом, положив руки на его впалые щёки. — Давай же.Он притянул её к себе, неуверенно и неловко, словно целовался в первый раз в своей жизни. Чарли почувствовала на языке сладкий ликёр и горький табак. Уши заложило; Вспышки камер, звон бокалов, чьи-то радостные возгласы — она уже не слышала ничего из этого. В голове была лишь одна мысль:?Наши души закончат свой путь здесь. Боюсь мы больше не встретимся, Пап?.