Глава 6. В Земле Фьордов (1/1)

Ютурне и в голову не приходило, насколько обширно море! Потому что много-много дней прошло, и не одна луна взошла и снова уменьшилась и пропала, а викинги продолжали все так же резать веслами волны. И лишь движение звезд показывало, что "Молот Тора" действительно продвигается все дальше на север. Рисунок звезд на небе успел измениться за время плавания. Стирбьерн учил жену различать эти звезды, отличающиеся от тех, что она видела в своем родном мире. Училась она во время плавания и многому другому, так как твердо решила стать полезной частью хирда викингов, а не просто возвеличенным непонятно за что капризом их вождя. Вращать тяжелое весло даже самой крепкой женщине было не под силу, но она в скором времени научилась ставить парус и крепить снасти не хуже ловкого Эйнара, а при случае могла поймать на крючок большого полосатого морского окуня. Кроме прочего, она расспрашивала мужа об его северной родине, которой предстояло стать и ее домом, о родичах и других северных жителях. Стирбьерн никогда не старался блистать красноречием, однако же немало сообщил о конунге и его жене, о многочисленных двоюродных братьях и других жителях Сванехольма и подвластных ему владений, так что Ютурне казалось, что она их знает.Викинги спешили вернуться домой поскорее, и потому "Молот Тора" нигде не задерживался подолгу. Лишь несколько раз высаживались в безлюдных бухтах, чтобы пополнить запасы воды. Стирбьерну не хотелось теперь ввязываться в ненужные стычки, когда он возвращается домой с молодой супругой. Да и новой добычи, кроме римской, "Молот Тора" уже не вместил бы. Воздух меж тем становился все холоднее, знаменуя приближение к северу. До викингов он доносил дыхание их родины, зато Ютурне приходилось теперь не снимать шерстяного плаща. Она старалась двигаться побольше, но все равно могла по-настоящему отогреться только по ночам, в объятиях Стирбьерна. Однажды из туч, сгустившихся над морем, пошел снег. Ютурна поначалу не могла поверить своим глазам, видя мягкие белые хлопья, бесшумно кружившиеся в воздухе как перья неизвестных птиц. Они падали все гуще, и вскоре корабль уже двигался сквозь белую пелену, словно кто-то распорол гигантскую перину. Удивленная и немного испуганная, Ютурна облизнула губы и почувствовала во рту растаявшую воду. Затем зачерпнула пригоршнями снег, уже успевший собраться возле борта, и держала так, пока тот не растаял.- У нас мальчишки лепят из него снежки, а еще строят снежные крепости, - произнес Стирбьерн, заметив замешательство своей жены. На его волосах тоже лежал снег, превративший их из рыжих в седые. Молодая женщина провела по ним рукой, возвращая настоящий цвет. Потом усмехнулась, поглядев на снежное мельтешение вокруг:- Когда я сбежала из Рима, мне представилось: вдруг Тарквиний с Туллией вздумают отдать меня замуж за кого-нибудь из их этрусских друзей, туда, где зимой идет снег?Стирбьерн тоже улыбнулся, в свою очередь сбивая снег с черных кос жены.- У нас в Земле Фьордов снега гораздо больше. Он лежит больше половины года, а глубиной бывает в два человеческих роста, так что по нему можно ходить только на лыжах. Бывает, что метель метет по нескольку ночей подряд, и тогда земля не видит неба. Корабли зимой стоят на берегу, потому что зимние шторма - немного слишком даже для нас, викингов. А что творится зимой в лесах и горах - известно лишь их хозяевам, йотунам... Ну как, ты испугалась?Ютурна, поняв его поддразнивание, боднула мужа лбом в плечо.- Оставь надежду меня устрашить! С тобой я не замерзну и во владениях ваших йотунов, а с чужим, немилым мужчиной было бы холодно и в жарком Риме... если бы только не убила его и себя.Как долго будет длиться путь, она не спрашивала. Во всяком случае, викинги нашли по звездам верное направление домой, а женщине оставалось лишь доверять их искусству мореплавателей...Скалистые отроги гор показались в предрассветной мгле совершенно внезапно. Только накануне Стирбьерн обещал драгоценный пояс в награду тому, кто первым увидит Земли Фьордов. Это вызвало оживление среди викингов; они долго спорили, кто это будет, и ставили в заклад собственную добычу, пытаясь угадать счастливца. Потом, вспомнив, что в команде есть прорицательница, обратились к ней. Ютурна не стала отнекиваться, поставила ожерелье из серебра с лунными камнями на храброго Иринга. Викинги охотно приняли ставку, с лукавым почтением показывая, что не сомневаются в ее даре. Но, что верно, то верно - ставки в пользу Иринга сильно возросли. Против ожерелья Ютурны один лишь Вестгар решился сделать крупную ставку - нож, выкованный из остатков Камня с Неба, драгоценной глыбы небесного железа.- Проси богов, госпожа, чтобы и на сей раз оправдался твой дар, а то здесь есть люди, видящие получше Иринга, - посоветовал ехидный воин.Однако Ютурна чувствовала, что победителем выйдет именно Иринг, и настояла на своем. Перед сном она еще успела заметить, что Стирбьерн, собираясь отдыхать, передал Ирингу рулевое весло...Наутро, едва забрезжил рассвет, викинг поднял всех, кто отсыпался после дневной гребли, отчаянным воплем. Очень далеко впереди лежала зубчатая серая полоска - точно кто обронил гребень, - но все же ее можно было разглядеть.- Смотри, жена! Это Высокие Скалы на юге, значит, мы почти у цели! - указал Стирбьерн в сторону приближающейся земли. Затаив дыхание, долго вглядывалась в страну, с которой ей предстояло связать жизнь. Потом, меж тем, как Стирбьерн передал награду торжествующему Ирингу, она повернулась к Вестгару.- Как видишь, боги помогли мне и в этот раз увидеть победу Иринга. Не будем испытывать их терпение, - проговорила она с улыбкой. К ее удивлению, ехидный Вестгар не только протянул ей проспоренный нож, но еще и поклонился в пояс.- Бери и владей им во славу богов, вещая госпожа! Пусть навсегда отсохнет язык у всякого, кто вздумает в тебе усомниться.Таким образом Ютурна окончательно завоевала авторитет у команды "Молота Тора". Вблизи берегов Земли Фьордов стали часто попадаться другие драккары, отчасти похожие на "Молот Тора", но различающиеся размерами и цветом паруса, и резными фигурами на форштевне. Ютурна видела корабли с головами драконов, птиц, волков и медведей, резных коней с развевающимися гривами и быков, грозно выставивших рога; корабли, увенчанные фигурами людей и неведомых богов. У нее вскоре зарябило в глазах, а вот ее спутники узнавали большинство драккаров, называли имена и владения их облдателей, хорошо зная всех. Большинство драккаров при виде "Молота Тора" спешили показать белый щит, даже если их было несколько против него одного. Викинги вообще-то не стеснялись, столкнувшись в нейтральных водах, нападать и на своих соотечественников, особенно если между родами и прежде была вражда. Но ссориться со Стирбьерном не решился бы никто.Некоторые корабли какое-то время шли вровень с "Молотом Тора", словно вызвались на соревнование. Но постепенно все отставали: у их гребцов не было такой силы и слаженности движений, как у хирдманов Стирбьерна. Кроме того, те торопились, особенно после того, как увидели далеко на севере странное темное облако. Оно показалось вдали, сперва лишь крохотной черной точкой, которую легко было принять за летящую в сером осеннем небе птицу. Но и много позднее "точка" виднелась на том же месте, более того - она постепенно расширялась, становясь все заметнее. Теперь уже похож была на висящий в небе лоскут, стремящийся с севера им навстречу. В тени этого странного облака гасли солнечные лучи, они как будто обламывались, не в силах его развеять, и небо на севере тускнело, словно подернутое пеплом.Судя по реакции викингов, такого им прежде не доводилось видеть, и необычное явление наполнило их сердца опасением, пожалуй, даже страхом. А лицо Стирбьерна, когда Ютурна увидела его, показалось ей ужасным: зубы оскалились, как у зверя, готового к смертельному бою, глаза горели, шрамы на щеке и на лбу побелели, точно нарисованные, а жесткие рыжие волосы готовы были встать дыбом, если бы не были такими длинными. Казалось, что им сейчас овладеет ярость берсерка. Но, заметив жену, вождь викингов усилием воли заставил себя успокоиться. Стиснув рулевое весло так, что его пальцы побелели от напряжения, Стирбьерн прохрипел, ни к кому не обращаясь:- Вовремя мы вернулись в Землю Фьордов! Что, Золотая Змея, думала - я уже не вернусь?!Теперь "Молот Тора" полетел по волнам еще быстрее, так что Ютурна едва успевала разглядывать остающиеся впереди скалистые берега, острова и живописные заливы, чужие корабли. Но, как ни быстро мчались они, темное облако все так же маячило на севере, и похоже было, что оно приближается, медленно, но неуклонно.И все-таки, о непонятной угрозе было почти забыто, и даже самые мрачные из викингов повеселели, когда, наконец, впереди показался Сванехольм-фьорд, в котором располагалась столица северного края.Стоя на носу корабля под белым щитом рядом с мужем, Ютурна глядела горящими глазами на аккуратно расчищенный берег в глубине большого залива. На берегу уже столпились люди, встречая подходивший драккар. - В этой земле сила моря и железа соединилась с иной, древней силой гор и лесов, - именно эта мысль первой пришла в голову Ютурне, когда "Молот Тора" причалил к берегу.Стирбьерн под руку с Ютурной первым соскочил с борта драккара на галечный берег и склонил голову, почтительно приветствуя немолодого, но осанистого мужчину в богатой одежде, встречавшего их в сопровождении нескольких воинов. Ютурна поняла, что это и есть Харальд конунг, правитель Земли Фьордов и дядя Стирбьерна. Он оказался именно таким, как рассказывали викинги. Однако даже Сивилла не смогла понять, радуется ли он возвращению родича. Он словно и радовался, и нет, хотя приветствовал Стирбьерна вполне радушно. - В дальних ли краях побывали? - осведомился конунг, внимательно разглядывая спускающихся на берег викингов.- На этот раз мы побывали в земле, которой нельзя достичь простым вращением весел. Нас туда перенесла тайная сила по воле богов, и мы могли бы застрять там навсегда, если бы не моя жена. Ее зовут Ютурна, она владеет пророческим даром, и только благодаря ей мы вернулись, да еще с богатой добычей.При этих словах Харальд задержал на ней взгляд, хотя, разумеется, сразу заметил высокую черноволосую женщину, гордо стоявшую рядом со Стирбьерном. Она даже слегка улыбалась, казалось, ничуть не испытывая тревоги, естественной для человека, попавшего в новую среду. Хороша, бесспорно, но только из-за этого Стирбьерн не привез бы ее с собой. Прорицательница, значит? Ладно, пусть покажет себя на первых порах. Конечно, Стирбьерн лишь такую женщину и мог взять в жены: он него всю жизнь можно было ожидать любых необычных поступков. Вот если бы он вдруг женился на обычной северной девушке из подходящего по знатности рода - тогда бы удивились все, а Харальд конунг - первым.- Если так, поздравляю тебя со свадьбой, - сказал он племяннику, но покосившись в сторону его жены. - Сразу видно, что в тебе кровь Асгейра Смертельное Копье: ведь он, приведя свой род в Сванехольм - а здесь был тогда дикий берег, - взял в жены деву из рода йотунов, по имени Рагнхильд.Ютурна поняла, что это относится главным образом к ней, и усмехнулась в ответ:- Потому-то род Асгейра и сохраняет свою славу, что его потомки по-прежнему берут себе достойных жен.На сей раз Харальду осталось лишь кивнуть, соглашаясь с ее словами. Не ожидал такого меткого ответа от иноземки, неведомо каким колдовством выучившей северное наречие!Но, подавив замешательство, сделал знак собравшимся на берегу:- Что же мы, так и будем беседовать на берегу? Пойдемте скорее в усадьбу, там расскажешь, что вы повидали! Сейчас для вас истопят баню, а вечером будет пир.Тем временем берег весь заполнился людьми; они подходили и подъезжали со всех сторон, стараясь протиснуться поближе к прибывшим. Всем хотелось увидеть Стирбьерна и его спутников, долго не появлявшихся в родных краях. Поглядывали и на Ютурну; очевидно, слухи о ее пророческом даре уже успели распространиться. Кроме того, богатая добыча, которую викинги принялись разгружать с "Молота Тора", сама по себе будоражила воображение, точно сказочное золотое руно. Ютурна порадовалась про себя, что здесь неизвестна легенда о Язоне и Медее, иначе ее могли бы принять совсем не так...Большой дом конунговой усадьбы показался Ютурне скромным жилищем. Ни камня, ни дерева - просто приземистое строение из непонятного материала, грязно-бурого цвета, с плоской толстой крышей. Точно сарай или коровник, а не жилище правителя. Стены были сплошными - ни единого окна. Впрочем, Ютурна мгновенно догадалась, почему так. Когда наступают жестокие северные морозы, обитателям такого дома нужно было сохранить как можно больше тепла, а без света можно было обойтись, тем более что зимой его все равно не хватало.Возможно, окажись на месте Ютурны кто-то из более изнеженных римских патрицианок, Сванехольм показался бы им ужасным. Но дочь Турна Гердония была истой наследницей древних царей, живших задолго до того, как суровые латины узнали, что такое роскошь и удобства. Что хорошо было для ее предков, сумеет принять и она. А ленивые, изнеженные греки-сибариты были рабами в поместье ее отца. Когда они со Стирбьерном вошли после бани в большой дом, их встретило жаркое пламя огромного очага, занимавшего всю длину северной стены. А затем, в свете укрепленных на стенах факелов, она разглядела, одного за другим, собравшихся в зале людей. Семью Харальда конунга. Семью Стирбьерна - во всяком случае, ближайших ему по крови людей. А стало быть, теперь и ее, Ютурны. Она сама так выбрала.- Теперь это и твой дом, жена Стирбьерна, - произнесла глубоким голосом светловолосая женщина, поднявшаяся с кресла. Такая же высокая, как Ютурна, с царственной осанкой, хоть и старше ее, по меньшей мере, на двадцать лет. Королева Ингрид, жена конунга. Никто и не усомнился бы, что королева.- Счастья и долгой жизни тебе, госпожа, - ответила молодая женщина, сев на указанное место рядом со Стирбьерном.Поблизости от королевы расположились трое ее сыновей, на скамейке у ее ног сидела единственная дочь, рыжеволосая Фрейдис, рассеянно гладившая пушистую кошку. На всех лицах было написано желание как можно скорее узнать историю путешествия Стирбьерна. В ответ на пожелание Ютурны Ингрид улыбнулась, взглянув на свою семью:- Счастье женщины - в ее семье. Да пошлют боги и тебе возможность в этом убедиться, Ютурна.Тогда ее старший сын и наследник конунга, Хельги, красивый молодой мужчина, улыбнулся в ответ на слова матери:- Значит, боги вознаградили и тебя, матушка, заслуженным счастьем.Затем он протянул руку сидевшей рядом Ютурне: - С прибытием тебя! Не только мы, но и вся Земля Фьордов будет рада, увидев жену Стирбьерна.Светлое, искреннее приветствие молодого викинга помогло Ютурне окончательно почувствовать себя как дома. Казалось, он не удивлялся, кто она и откуда взялась, но раз и навсегда принял ее как часть большой семьи.Но, когда Хельги снова сел в кресло, ласково обняв свою жену, сидевшую рядом, у Ютурны почему-то тревожно сжалось сердце при взгляде на них. Ей вдруг привиделось на месте Хельги животное, избранное для принесения в жертву именно за свою красоту и отсутствие недостатков...Она встряхнула головой, отгоняя наваждение. Хельги и Герда сидели на своем месте, повернув головы друг к другу, так что их волосы переплелись. Красивая, любящая, счастливая пара... Словно сказка, о которой в юности мечтается всем, да только сбывается она у одной пары на десять тысяч. Но все-таки порой сбывается, чтобы люди вовсе не утратили веры в лучшее!Королева Ингрид тоже залюбовалась старшим сыном. И, встретившись с ней взглядом, Ютурна поразилась: в ее синих глазах плескалась такая печаль, что, кажется, вырвалась бы на волю - затопила бы всю Землю Фьордов, как второе море, сделала бы небо черным. Но нет - печаль дремала за семью печатями, так что никто, кроме Сивиллы, и не различил бы ее. Ее сдерживала железная твердость и - несмотря ни на что, - отчаянная надежда. У Ютурны мурашки пробежали по коже. Ингрид знала, во всяком случае, предчувствовала нечто, касавшееся судьбы старшего сына, а возможно, и не только его. Она ведь в молодости служила Фригг супруге верховного бога Одина, и, как говорили, богиня иногда посылала ей вещие сны... Но она молчала, и Ютурна также постаралась отогнать свои предчувствия.- Своей судьбы не избежит никто - ни боги, ни люди, - проговорила королева, словно прочтя ее мысли."Она права", - подумала дочь Турна Гердония. - "Лучше уж принять свою судьбу с честью, чем, узнав ее приговор, трусливо вилять, извиваться ужом, стараясь его избежать, и, в конце концов, придти как раз к тому, от чего так старался избавиться". Тем временем зал заполнился людьми, собравшимися на пир. На почетном возвышении устроился Харальд конунг с женой, вокруг - их дети и незаконные сыновья конунга, рожденные до брака с Ингрид; Стирбьерн с Ютурной и вся команда "Молота Тора"; лучшие викинги и кормчие драккаров, а также все собравшиеся на зиму в Сванехольме ярлы, их родственники и особо отличившиеся воины. Хоть в Земле Фьордов, как стало понятно из их беседы, дела были не особенно хороши, но конунг еще мог себе позволить накормить до отвала столько гостей, сколько вмещал большой зал его дома. Что и доказало обильное угощение, от которого ломился настил из досок, заменявший здесь стол. В первое время Ютурна не могла запомнить всех новых людей, хоть конунг и приветствовал каждого из знатных гостей, называя их имена и владения. Слишком много было новых лиц, слишком много впечатлений для одного дня. Кроме семьи конунга, ей бросились в глаза лишь немногие. Одним из таких был дальний родственник, Йорм, с волосами как лисий мех, одетый ярко и пестро, точно девушка. О нем, как припомнила Ютурна, муж почти не рассказывал ей, лишь нехотя упоминал раза два его имя. И теперь она поняла, почему.Бесцеремонно подойдя к ним, Йорм отвесил утрированно-низкий поклон сидевшему Стирбьерну, который лишь небрежно кивнул в ответ. Затем повернулся к Ютурне со сладкой улыбкой.- Рад познакомиться с новой родственницей! - даже голос у него был вкрадчивый, показавшийся женщине неприятным. - Надеюсь, тебе не будет здесь скучно среди нас, когда Стирбьерн оставит тебя, снова уйдя в море. Что поделать, у него только одна госпожа - море... и Золотая Змея...Стирбьерн угрожающе поднялся из-за стола, но Ютурна успокаивающе коснулась его руки. Ей почудилось что-то зловещее в интонации, с которой Йорм упомянул Золотую Змею, но она хотела ответить наглецу сама. - Благодарю за пожелания, но я намерена жить здесь с моим мужем, когда он бывает в Сванехольме. А когда он решит уйти, я пойду с ним.Теперь уже не только Стирбьерн, но и все викинги с "Молота Тора" выжидательно косились в сторону Йорма. Но этого и не потребовалось: встретившись взглядом с Ютурном, воспитанник конунга отвел глаза и убежал подальше от них, словно подхваченный ветром.Ее недавние спутники осушили кубки и пиршественные роги за "победу" своей госпожи над Йормом. Это происшествие всех развеселило. Только сама Ютурна никак не могла отогнать подозрение. Что-то странное было в этом Йорме, как будто он был не плотью от плоти своего народа, а таким же иностранцем, как она сама. Его ужимки и бесцеремонная дерзость неприятно напомнили ей сыновей Тарквиния - а ведь она рассчитывала, что впредь не встретит ничего, напоминающего о прошлом. Но все же, это был родственник ее мужа, и она решила пока ничего не говорить о нем, если не будет более серьезных доказательств.