Глава 2. Неожиданные встречи (1/1)

Чудом спасшиеся викинги, отдохнув и заготовив немало дичи на берегу великолепного залива, поднялись по реке вглубь Земли Спасения. Оправившись от потрясения, они уже готовы были оценить новый край глазами первооткрывателей. Раз уж судьба забросила их сюда, следовало найти здесь добычу, достойную победителей. Каждый из викингов на месте Стирбьерна поступил бы так же.Однако же, до сих пор на пути "Молота Тора" встречались лишь бедно выглядевшие деревни, ради которых не стоило сходить на берег. Удившие с лодок рыбаки стремительно удирали прочь, точно при виде морского чудовища. До сих пор викингам не удавалось найти ни одного местного жителя, чтобы расспросить о земле, куда их занесло благодаря волшебному камешку. Конечно, северяне не надеялись, что местные жители поймут их речь, но хотя бы направление своих более богатых поселений, они могли бы указать рукой. Теперь же приходилось идти вслепую, не зная, что их ждет. Трудно было ожидать, чтобы такая богатая земля повсюду была так же мало заселена, как и побережье. Воины Стирбьерна знали, что на юге города часто строятся в глубине суши, где больше леса и пахотной земли, в противоположность их соплеменникам, сосредоточившим основную жизнь на морском берегу. Потому-то появившаяся из-за поворота реки лодка, в которой сидела на веслах одинокая девушка, одинаково изумило всех. Викинги отложили весла и собрались на носу корабля, чтобы разглядеть ее поближе. Драккар остановился перед самой лодкой, так что незнакомка не успела свернуть в сторону. Впрочем, она, казалось, и не думала скрываться, в свою очередь с любопытством разглядывая чужеземный корабль. Сама поднялась на ноги, непринужденно балансируя в качающейся на волнах лодке. Викинги залюбовались ее высокой стройной фигурой. Хоть и черноволосая и смуглая, как истая южанка, она показалась путешественникам очень красивой. Более внимательные, кроме того, отметили богатое платье и драгоценности незнакомки, в которых она гордо стояла перед ними, без тени страха или смущения. Викинги начали уже переговариваться между собой.- Клянусь копьем Одина: уж не местная королева ли вышла на лодке приветствовать нас? - первым воскликнул острый на язык Вестгар. - Одета богато, хоть и правит лодкой сама. Проверим, большой ли выкуп заплатит за свою госпожу ее народ?- Королева она или нет, но, тысяча троллей, никакой выкуп не стоит такой красоты! - перебил Олаф, и сразу несколько человек вторили ему. - Будь моя воля, с радостью бы я привез ее в Сванехольм...- Ты?! Как же, взглянет она на вислоухого щенка вроде тебя! - раздался громовой бас берсерка Хальфдана. - Стирбьерн, если мы возьмем ее на борт, надо позаботиться, чтобы кто попало не тянул к ней лапы. Она заслуживает настоящего мужчины...Вождь викингов, не меньше других заинтересовавшийся девушкой в лодке, медленно обернулся к своим спутникам. Ему не хотелось отрывать взгляд от "королевы юга", явившейся внезапно, как волшебное видение, и он не сразу отреагировал на неожиданное оживление своих спутников. Но, когда Хальфдан обратился к нему, Стирбьерн окинул свою команду таким взглядом, что все разом смолкли. - Тихо! - прорычал он вполголоса, но так, что услышали все. - Эта женщина - моя гостья, и никто не должен оскорблять ее.С этими словами рыжеволосый викинг протянул руки незнакомке, помогая ей подняться на борт "Молота Тора". К его удивлению, девушка не попыталась сбежать, как на ее месте сделала бы почти любая, оказавшись одна в окружении целого отряда чужеземцев. Ступив на палубу драккара, она с любопытством огляделась, изучая незнакомых людей и обстановку, и даже загадочно улыбнулась.Не ожидая, чтобы женщина с другого края земли могла понять северное наречие, Стирбьерн все же обратился к ней, надеясь успокоить мягкой интонацией, словно собаку или лошадь:- Не бойся, прекрасная чужестранка. Здесь никто не причинит тебе зла.Однако, к его удивлению, девушка ответила, прекрасно поняв его:- Я не боюсь вас, люди неведомого племени. Раз боги велели мне покинуть Рим, значит, они и устроили нашу встречу. И вы, и я в их руках. Но откуда вы родом, и из какого края пришли? Ни в Риме, и нигде в Лациуме прежде не видели подобных вам.Ютурна заговорила с чужеземцами, видя, что освободиться пока что не представляется возможным, а, если их не злить, они, может быть, не причинят ей зла. Безошибочно определив, кто является главным, девушка с интересом разглядывала могучего рыжеволосого и рыжебородого северянина. Заметив, как он что-то приказал своим, Ютурна поняла, что сейчас он - ее лучшая защита; иные из бородатых воинов и теперь поглядывали на нее с плохо скрываемой досадой. Впрочем, она не сомневалась, что боги и здесь не оставят ее своим покровительством.Вождь викингов сразу оценил смелость незнакомки. И впрямь, даже королева Ингрид, супруга его дяди, не смогла бы держаться более гордо! Отметил и глубокое почтение, с каким она говорила о своих богах. В его родном краю никому не приходило в голову сомневаться в могуществе Асов и иных тайных сил. - Садись сюда и отдохни, - он жестом предложил девушке присесть на перевернутый бочонок с водой. - Я - Стирбьерн, сын Арнульфа конунга, а это - мои воины и друзья. Мы родом с далекого севера, нас забросило сюда бурей... - при этих словах он замялся, не зная, как объяснить их переход сюда. К этому времени викинги, обсудив случившееся вдоль и поперек, решили, что вряд ли земля, куда забросила их волшебная бусина, похожа на те края, которых можно достичь простыми взмахами весел...Ютурна кивнула, тоже удивляясь про себя, что понимает чужаков, как если бы они были ее соотечественниками. Но при этом не усомнилась, что они говорят правду, хотя бы потому что ложь была бы куда правдоподобнее. Их длинные светлые волосы и бороды, штаны и теплая одежда, оружие, корабль - все было слишком необычно и дико. Несомненно, эти люди прибыли издалека. - А как зовут тебя, южанка? - обратился к ней Стирбьерн. - По твоему виду и драгоценностям, ты принадлежишь к знатному роду, но почему оказалась в лодке одна, без спутников?Девушка тяжело вздохнула. Вопрос о роде, вполне естественный для любого народа в древности, напомнил ей, что она теперь одинока, "лишена огня и воды", как говорили римляне.- Мой род был одним из самых древних в Лациуме. Задолго до возведения римских стен мои предки были царями, - гордо проговорила Ютурна, вспомнив семейные предания. - Увы, боги послали моей родне силу и доблесть, но не счастье. Сейчас в живых осталась только я и мой брат. Моего отца казнил Тарквиний Гордый, что теперь правит в Риме. Я убежала из-под его власти.Стирбьерн смотрел на девушку со все возрастающим восхищением. Он видел, что ей довелось пережить немало, однако же она, видимо, ничуть не пала духом. Впрочем, он обратил внимание и на другие подробности ее рассказа.- Так ты говоришь, Рим, где правит этот Тарквиний - богатый город? И народ вряд ли может любить такого предводителя... Если ты захочешь, Ютурна, у тебя будет возможность отомстить за своего отца. Нам, раз уж попали сюда, не хотелось бы уходить с пустыми руками, а свергнуть узурпатора, мерзавца - доброе дело в глазах всех богов.И снова Ютурна не сомневалась долго. Избавить Рим от семьи Тарквиния, несомненно, было благом. И не только ради мести. Ей, выросшей при дворе, слишком хорошо памятны были и пьяный хохот веселящихся царевичей, и тихие слезы совращенных девиц, вплоть до самых знатных; и ликование тирана по случаю гибели очередного из его врагов, и стоны заключенных в тюрьме. Кроме того, она была не воином, а девушкой, и не задумалась, хорошо ли, если Рим захватят чужеземцы.- Я хочу отомстить! - горячо воскликнула она, так что эхо повторило ее голос дальше по реке. - Не я одна - все честные люди в Риме говорят, что семейство Тарквиния погубит царство. Жаль, что мало таких людей осталось в Риме... В их дворце вы найдете много сокровищ, награбленных за эти годы. Я вижу теперь, что нас и вправду послали навстречу друг другу боги, иначе пусть меня сожрет Инва...Казалось, что эти слова Ютурны в самом деле вызвали хозяина лесных чащоб из его владений. Раздвинулись береговые заросли возле того места, где остановился "Молот Тора", и среди камышей выросла огромная фигура - не то вставший на дыбы медведь, не то огромный человек, весь, с ног до головы, заросший густым серым мехом. Он смотрел прямо на викингов и Ютурну, опираясь на огромную дубину. Увидев чудовище, викинги сразу схватили копья и луки, готовясь стрелять все вместе.- Тролль! Это тролль! - по-своему определили они существо, водившееся на их родине. - Инва! Сильван Инва! - ахнула изумленная Ютурна.Косматое чудовище, бросив дубину, издало ликующий вопль, больше похожий на рев из-за его медвежьей головы. Затем сделало лапами какой-то жест, словно хотело показать нечто, скрытое в его шерсти. Но в это самое мгновение Стирбьерн уже метнул копье.Никто не смог бы уклониться от тяжелого копья, пущенного с близкого расстояния могучей рукой викинга.Однако мохнатое чудовище в последний момент успело перехватить копье на расстоянии ладони от своей груди, после чего легко переломило прочное сосновое древко, как тростинку. Ошеломленные викинги опустили оружие, уже направленное в цель. Многие воины учились в свое время перехватывать копья, но не брошенные с такой силой и на таком расстоянии.Изумленная не меньше других Ютурна тоже не успела сказать ни слова. Потому что мохнатое чудовище выпрямилось совершенно по-человечески и отбросило назад уродливую морду, скрывавшую его лицо. Под ней оказалась голова мужчины средних лет, в обрамлении густых кудрей с проседью, с грубыми и резкими чертами, но ладно сидевшая на меховом медвежьем туловище. При виде него Ютурна радостно всплеснула руками и рванулась к борту, готовая прыгнуть в реку, если бы ее не удержал Стирбьерн.- Арпин! Это же ты, Арпин! Я не ошиблась: ты жив, ты здесь! - ее голос зазвенел от радости, протягивая руки к своему давно пропавшему родственнику, которого когда-то ее семья горько оплакивала, считая погибшим.На смуглом лице "Сильвана Инвы" тоже появилась широкая улыбка, и он сделал несколько шагов ей навстречу, пока не оказался по колено в воде.- Приветствую тебя, дочь Турна! Мы с друзьями давно следили за тобой. Видели тебя в лесу, среди свиты нечестивого царя. Незримо сопровождали тебя и после. Только на реке потеряли тебя из виду, и вот... Вижу, что другие опередили нас.При этих словах Ютурна, уже готовая было броситься навстречу Арпину, вдруг замешкалась и оглянулась на викингов. Встретив острый взгляд Стирбьерна, она поспешила сообщить внезапно найденному родственнику:- Эти чужеземные воины - мои друзья, они обещали мне помощь. Нам следует выслушать друг друга. Боги в добрый час послали нам встречу!Немного подумав и внимательно оглядев "Молот Тора", Арпин кивнул головой.- Если так, то нам надо поговорить. Следуйте за мной; дальше в лесу есть место, где нас никто не найдет.Спустя некоторое время "Молот Тора" был укрыт в прибрежных зарослях, весь увитый ползучими растениями и плетями хмеля, тростником и ивовыми ветками. А викинги, оставив на страже лишь Мара с Моди, вместе с Арпином и Ютурной скрылись в лесу. "Сильван" привел их к обширному подземному гроту, вернее - целой системе подземелий, где, как показалось викингам, могла бы разместиться самая большая усадьба Сванехольма. Им невольно вспомнился подземный лабиринт цвергов, где довелось побывать в свое время.И здешние пещеры тоже, как оказалось, были населены, причем их обитателей Ютурна узнавала одного за другим с новой радостью и изумлением. Вот Амальтея, бывшая любимая рабыня ее матери, а двое мужчин в греческом платье могли быть лишь ее братьями, Примом и Ультимом. Хоть она и знала их еще ребенком, узнала теперь, будто они и не изменились за эти годы. А вот гадалка Диркея, прорицания которой любила слушать Ютурна, с детства тяготевшая ко всему загадочному. А стройный мужчина, приветствовавший Арпина у входа в пещеру - конечно, Виргиний Руф, якобы давным-давно сожранный Инвой... Да, сегодня воистину был день чудес!Видя замешательство своей родственницы, Арпин рассказал ей свою историю: как он, вынужденный бежать из Рима за нечаянное убийство, превратился в Сильвана Инву, как со временем вместе с ним поселились и другие проскрипты тирании. Здесь они могли жить спокойно, никому не попадаясь на глаза; те, кто встречал их случайно, принимали за духов умерших или за настоящих мифологических существ, костюмы которых они временами надевали.- Нам не хватало лишь тебя, дочь Турна, - закончил Арпин свой рассказ. - Ты не могла стать своей в городе, где царит беззаконие; и вовсе не случайно именно теперь обрела свободу. Оставайся с нами. Мы все уже много лет мечтаем об одном - отомстить злодеям, как бы высоко те ни стояли.Как ни велика была радость Ютурны, встретившейся с давними знакомыми, она не могла забыть и о викингах, с которыми пришла сюда.- Боги вправду благоволят нам, и вот доказательство: они послали нам могучих союзников, готовых сражаться вместе с нами, - с этими словами она обернулась к Стирбьерну. - Расскажи нам о себе и своих доблестных спутниках, вождь северян, чтобы все знали, что вам можно доверять.Просьба была обоснованной, и никому не ведомым пришельцам не следовало отказываться, если они хотели заслужить доверие. И все же Стирбьерн охотно уступил бы право рассказать об их приключениях Бьярни или кому-нибудь еще, кто лучше владел словом. Сам он никогда не считал себя красноречивым, и не видел смысла в долгих речах. Однако, остановив взгляд на Ютурне, он понял, что не следует уступать этой чести никому другому. Вождь викингов заметил радость, с какой "королева юга" встретила человека, рядившегося в шкуру чудовища. Видно было, что этот человек для нее много значит. Однако в своей мести Ютурне не обойтись без него, Стирбьерна, а там уж будет видно. Как бы там ни было, вождь викингов не захотел упускать случай произвести на нее впечатление, и заговорил лучше, чем когда бы то ни было:- Моя страна лежит в далеком северном краю, на берегу вечношумящего моря. Она холодна зимой и сурова, но прекрасна. Северные горы и леса поднимались к облакам еще до того, как боги создали людей. В наших озерах вода прозрачна до самого дна, а реки падают с гор гремящими бешеными потоками. Люди нашего края кормятся больше от моря, чем от земли, потому-то мы, викинги - лучшие воины и мореплаватели под солнцем. У себя дома я, Стирбьерн, сын Арнульфа конунга, считаюсь не последним из них, хоть власть над Землей Фьордов и принадлежит моему дяде. Рыжеволосый викинг хотел рассказать о своем путешествии кратко, но приходилось слишком много объяснять собеседникам, не знавшим ничего о жизни на севере. И постепенно Стирбьерну пришлось повествовать о богах севера и их противниках - йотунах, о троллях и цвергах, с которыми он со своим отрядом сражался в свое время, и о своей главной цели - Золотой Змее. Несколько раз за время своего рассказа он замечал, как блестят глаза внимательно слушавшей Ютурны, и чувствовал при этом воодушевление. А дочери Турна казалось, что она слушает древнюю песнь тех сказочных времен, когда могучие герои сражались с чудовищами, чтобы сделать землю пригодной к жизни. Подобные истории уже проникали в Рим вместе с греческими торговцами и жрецами, но ведь то было давно! А на первобытном севере, откуда прибыли ее новые знакомые, похоже, время героев не заканчивалось никогда. В полумраке пещеры, рассеиваемом дымным светом факелов, она по-новому разглядывала Стирбьерна и его спутников, мысленно дорисовывала детали коротко изложенных ими событий. Перед ее глазами проходили битвы воинов в железных доспехах; мчались по морю корабли, похожие на "Молот Тора"; сквозь облака летели на белоснежных конях девы с лебедиными крыльями; стучали молотами бородатые карлики-цверги; варила зелье в кипящем котле старая ведьма; и, наконец, свивала чешуйчатые кольца ужасная и великолепная Золотая Змея. Для девушки, обладающей мифологическим и поэтическим воображением, все это представлялось наяву. И Стирбьерн, рассказывающий обо всем этом коротко и просто, без страха и без хвастовства, все более представлялся в ее глазах подлинно героической личностью. Он и его спутники пережили такое, что по плечу было разве что древним героям, Геркулесу или Тезею. Кроме того, девушка отметила, что его происхождение по-своему благородно в родном северном краю. Родом он даже выше ее: ведь ее отец не был царем, а только потомком царей, утративших власть много поколений назад. Все это навевало девушке смутные грезы, в которых она еще не успела разобраться сама. Лишь слушала, как завороженная, все больше увлекаясь открывавшейся перед ней северной "Илиадой" и "Одиссеей".Арпин также заметил, какой интерес произвела на девушку история рыжеволосого пришельца, и тихо склонил голову. Он было успел обрадоваться, увидев, какой красавицей выросла дочь его сестры. Пещерный изгнанник уже осмелился надеяться в глубине души, что именно она, вспомнив былую детскую привязанность к нему, пожелает разделить с ним жизнь в потаенной пещере, как Амальтея, счастливая в изгнании с его другом Виргинием. Но, похоже, что пришелец с далекого севера успел его опередить. А ему, раз он опоздал, нечего и пытаться вмешиваться теперь... Погруженный в свои мысли, он долго сидел молча, ни во что не вмешиваясь. Лишь когда Стирбьерн завершил свое повествование обещанием помочь в свержении Тарквиния, житель пещеры решился заметить: - Я не сомневаюсь в вашем мужестве, но не думай, что в Риме живут трусливые суслики. Тарквиния всегда окружает этрусская стража, да и горожане станут защищаться, не ради него - ради Рима. А у нас не так уж много людей. Вот если бы у нас нашлись союзники в Риме...Вождь викингов и мнимый леший обменялись пристальными взглядами. И тот, и другой сразу угадали возможного соперника, но столь же быстро и безмолвно оценили силу, мужество и опыт друг друга. Оба огромные и могучие, далеко превосходящие всех окружающих. Только в Стирбьерне - сыне и потомке конунгов - чувствовалась непреклонная решимость; видно было, что этот человек ни перед кем не сворачивает с дороги, и скорее сломается, чем согнется. Арпин же давно научился смиряться перед жизненными обстоятельствами, не пытаться "перешибить плетью обух", согласно пословице.Ютурне не понравилась излишняя осторожность родственника.- Но мы не можем ждать, когда появятся союзники. Пока мы выжидаем, Тарквиний продолжает творить зло. В его руках остался мой брат; увы, почему я сбежала, не вспомнив о нем? - девушка испуганно содрогнулась. - Как бы они не отомстили ему за мой побег! Тарквиний не пощадит последнего уцелевшего сына Турна.- Успокойся, Ютурна. Мы спасем твоего брата, - пообещал ей Арпин, пожимая девушке руку успокаивающим жестом, одновременно означающим обещание отныне действовать заодно ради общей цели. Стирбьерн тоже протянул им руку, подтверждая свое участие в договоре. И три руки на мгновение соединились: две огромных мужских ладони, широких и сильных, как медвежьи лапы, и утонувшая между ними ладонь девушки с длинными смуглыми пальцами.