Часть 4 (1/1)

Солнце било в глаза даже сквозь закрытые веки. Рене, застонав, отвернулся от слепящего света. Кто-то тут же подошел к окну и зашторил его. Рене приоткрыл глаза. Возле окна, глядя на него, стоял Атос.—?Как вы, друг мой? —?тот подошел и, стараясь не потревожить, сел на край кресла, стоявшего у кровати.Рене вспомнил, как из последних сил, стараясь не потерять сознание, доехал до дома Атоса и, лишь когда Гримо отворил ворота, рухнул на руки верного слуги графа и… дальше тьма.—?Терпимо,?— Рене пошевелил раненой рукой. Плечо тупо ныло, но рука слушалась. —?Сколько я был без сознания?—?Сутки.—?Атос, документы…—?Не волнуйтесь,?— успокоил его старый друг. —?Пакет уже передан лично в руки монсеньору де Гонди. Как только мы с Гримо перенесли вас в дом, я тут же послал его с запиской к Мари. Она приехала, когда стемнело, вместе с господином коадъютором. Я лично отдал ему пакет. Кроме того, он привез с собой своего лекаря. Тот осмотрел вас, промыл рану, перевязал и сказал, что через несколько дней полного покоя вы будете в порядке. Вы потеряли слишком много крови, потому и отключились.Атос позвонил в стоящий на прикроватном столике колокольчик. В дверях очень быстро возник Гримо, увидел очнувшегося Арамиса и радостно улыбнулся, что смотрелось весьма забавно на его вечно угрюмом лице.—?Гримо, позаботься об обеде для господина аббата,?— распорядился его хозяин.—?Атос, я не голоден.—?Не спорьте, друг мой. Вы же хотите поскорее встать на ноги? —?Рене, покоряясь голосу разума, кивнул. Атос всегда умел приводить неопровержимые аргументы. —?К тому же,?— продолжил он, едва за Гримо закрылась дверь,?— господин коадъютор сказал, что как только вы поправитесь, он вам устроит обещанную встречу.Рене замер на вздохе, прикрыв глаза, пытался унять заполошно забившееся сердце. Человек, который вхож в дом де Логье. ?Уже ради одной этой встречи стоило рисковать?,?— подумал Рене.—?Есть ли какие-то новости от наших друзей? —?открыв глаза вновь, спросил он Атоса.—?Д’Артаньян приезжал сегодня утром, но буквально на несколько минут,?— кивнув, начал рассказывать граф. —?Сказал, что во дворце витает в воздухе нечто тревожное, но что?— пока непонятно. Обещал по мере возможности сообщать. В одном разговоре он слышал упоминание имени де Логье, которого кто-то видел в Лангедоке. Портос сорвался туда два дня назад. Пока новостей от него не было.—?Мы найдем его, Атос. Обязательно найдем,?— тихо, но уверенно выдохнул Рене.—?Я в этом даже не сомневаюсь, дорогой друг.В дверь постучали. После разрешения Атоса в комнату вошел Гримо с подносом, на котором стояла чашка куриного бульона, запеченные овощи, хлеб и кубок вина со специями.—?А пока подкрепитесь и набирайтесь сил,?— улыбнулся Атос.Через два дня Рене уже был на ногах и даже пытался упражняться с рапирой. Атос пытался его остановить, но быстро понял, что если аббат что решил, то… И тогда он сам начал с ним тренироваться?— аккуратно, постепенно наращивая нагрузки и отступая, когда видел, как Рене невольно морщится от боли в плече.Долгожданная встреча была внезапно отменена. Человек, с которым Рене должны были свести, в срочном порядке вынужден был уехать в Шампань. Друзья тут же предположили, что де Логье вернулся в свой замок. Это подтвердил и Портос, вернувшийся через три недели. Все это время он практически преследовал де Логье по пятам, и лишь после очередного переезда герцога Портос потерял его где-то по дороге в Амьен. А потому вернулся Портос злой и изрядно похудевший. И в первый же вечер после возвращения, вознаграждая себя за невольный пост, уничтожил в одиночку недельный запас провизии в доме Атоса.В отношениях Фронды и двора продолжалось скрытое противостояние: любезные улыбки и куртуазные поклоны на людях с одной стороны, и подковерные интриги, преследования и провокации?— с другой. Но д’Артаньян продолжал держать ухо востро, не расслабляясь ни на мгновение.Так прошло лето. За эти месяцы Рене еще несколько раз бывал в имении де Лонгвилей по разным поручениям Фронды. С каждым разом его общение с герцогиней становилось все теплее. Она была все так же деликатна, мила и терпелива. Конечно, мужчина в Рене не умер, и он замечал и характерные взгляды, что бросала на него Анна-Женевьева, и то, как она порой нервно теребила шнуровку на платье. И он уже подумывал, что, может быть… Но предать память Аделин… То желание, что в нем просыпалось при одной лишь мысли о ней, казалось, заснуло навеки.В таком затишье и тревожном ожидании прошло полгода. Казалось, что судьба испытывает Рене на прочность?— сможет ли он дойти до конца, не заставят ли трудности свернуть с выбранного пути. Со временем он научился спокойнее вспоминать Аделин и Элизу. Нет, боль не утихла. Он все так же любил их и тосковал, но смог, наконец, смириться с тем, что с их уходом закрылась одна из страниц его жизни. Но, чтобы жить дальше, он должен был довести дело до конца. Это уже стало для него чем-то большим, чем месть, более важным, чем справедливость. Это стало для него делом Чести. Арамис ждал, терпеливо ждал. Он знал, что однажды доберется до де Логье.И вот однажды, дождливым сентябрьским утром, когда Рене, Атос и Рауль завтракали в гостиной, вошел Гримо и молча протянул аббату записку. Развернув ее, тот прочитал невинный с первого взгляда текст: ?Та книга, что Вы так долго ждали, наконец, прибыла. С радостью сообщаю Вам, что Вы можете ее увидеть сегодня вечером. Жду Вас в десять. Ваша М.?Попади эта записка в чужие руки, она бы не вызвала подозрений. Рене же без труда расшифровал послание, которое в вольном переводе гласило следующее: ?Человек, с которым вам обещали встречу, в Париже. Вы можете увидеться с ним сегодня вечером в моем доме. Мари?.По побелевшим костяшкам сжатых в кулак пальцев Арамиса Атос без труда понял, что период затишья закончился.—?Когда? —?только и спросил он друга.—?Сегодня вечером,?— Арамис встал, подошел к камину и бросил записку в огонь. Атос кивнул.—?Будьте осторожны, друг мой.Ровно в десять вечера Рене стоял под знакомыми окнами. Тут же тихо отворилась дверь, он вошел, и дверь так же тихо затворилась за ним. В полумраке у лестницы он увидел Мари.—?Вас ждут,?— тихо сказала она и стала подниматься по ступенькам.Он молча шел за ней. Она подошла к двери одной из комнат, отворила ее и, когда Рене вошел внутрь, тихо закрыла за его спиной. В мягком свете луны Рене увидел сидящего в кресле мужчину.—?Присаживайтесь, шевалье.Голос показался Рене очень знакомым. Он подошел и сел в кресло напротив мужчины. Луна высветила лицо собеседника. Да, не зря встреча с этим человеком была окутана такой завесой тайны и воистину стоила того риска, которому Рене подвергал свою жизнь во время первой поездки к де Лонгвилям. Напротив него сидел Сезар-Фебюс, граф де Миоссанс, один из ярых сторонников Анны Австрийской и Мазарини. Но это, судя по всему, не мешало ему поддерживать отношения и с Полем де Гонди. Рене предположил, что Миоссанс мог быть одним из активных участников тайных переговоров между Фрондой и двором.Граф пристально посмотрел в глаза Рене:—?Известный нам обоим человек попросил меня помочь вам в одном деликатном деле. Давайте договоримся сразу, что вы будете максимально откровенны со мной. Иначе наш разговор закончится, так и не начавшись.Рене кивнул.—?Речь идет о герцоге де Логье. Он совершил преступление и должен понести наказание,?— тихо сказал аббат.—?Думаю, вы понимаете, что преступление, о котором вы говорите, должно быть достаточно серьезным, чтобы я согласился вам помочь… —?начал было граф.—?Он жестоко убил женщину, которую я любил, и нашу восьмилетнюю дочь,?— не считая нужным скрывать, прервал его Рене, от нахлынувшего волнения забыв об этикете и почтении.Даже в тусклом свете луны было видно, как вздрогнул Миоссанс, гневно выдыхая. Помолчал несколько секунд.—?Де Логье совсем зарвался,?— вдруг неожиданно жестко сказал он. —?На этот беспредел долго закрывали глаза, но это уже слишком. Чем я могу помочь вам, шевалье?—?Мне нужно знать о передвижениях де Логье заранее, знать о том, где и когда он будет.Граф де Миоссанс кивнул:—?Понимаю вас,?— граф помолчал, о чем-то думая. —?Хорошо. Де Логье давно пора поставить на место. Я помогу вам. Я сам буду находить вас. В данный момент де Логье недоступен для вас. Он входит в ближайшее окружение принца и подобраться к нему невозможно. Наберитесь терпения.—?Этого мне не занимать, ваша светлость. Я умею ждать. И я дождусь. Даже самый умный хищник, спрятавшийся в надежном укрытии, рано или поздно покидает его, чтобы выйти на очередную охоту.Де Миоссанс внимательно посмотрел на него, задумчиво кивнул то ли ему, то ли каким-то своим мыслям и поднялся. Рене поднялся следом.—?Надеюсь,?— граф повернулся к нему,?— вы понимаете, кому именно объявили войну. Я могу вас вывести на де Логье, но потом вы останетесь с ним один на один. И из этой схватки выйдет живым лишь один из вас.—?Я это понимаю,?— уверенно кивнул Рене,?— и полагаюсь на волю Господа.Граф снова ненадолго задумался, потом молча кивнул и подошел к двери.—?Удачи вам, шевалье,?— обернувшись, сказал он напоследок и покинул комнату.Рене слышал в коридоре тихий шепот Мари, шаги на лестнице. Вот едва слышно захлопнулась дверь. Снова шаги. И теперь уже скрипнула дверь в комнату, где Рене только что разговаривал с де Миоссансом.Он повернулся на звук. Мари тихо стояла, прислонившись к двери.—?Успешно? —?только и спросила она.Рене кивнул в ответ. Мари подошла к нему. Лунный свет мягко освещал ее милое лицо. Она провела рукой по его щеке, прикоснулась тонкими пальцами к губам. Осторожно, но твердо он перехватил ее руку. Она немного отступила.—?Рене… Я понимаю, то, что было между нами, уже никогда не вернуть. Мы стали другими, но это не значит, что мы перестали дорожить друг другом. Ты всегда будешь владеть кусочком моего сердца. Я любила тебя, и… —?Мари замерла на мгновение, потом подняла на него глаза,?— всегда буду любить… Позволь мне помочь тебе. Я знаю, что ты не чувствуешь ко мне того, что чувствовал к ней. Но я и не прошу этого. Я вижу, как тебе плохо. Ты как натянутая струна. Так нельзя, Рене! Ты хоронишь себя заживо!—?Мари… —?покачал он головой.—?Ты не предашь ее, ее память и ее любовь, если будешь жить дальше. Ты живой человек! Ты должен жить!Рене подошел к окну, снова увидел две знакомые звезды, и в какой-то момент ему показалось, что бо?льшая из них засияла ярче, словно улыбнулась ему. Шурша платьем, Мари подошла и обняла его со спины. Он повернулся к ней. Она мягко держала его за плечи, подошла так близко, что ее губы почти коснулись его губ. Рене положил свои руки на ее. Глаза в глаза…—?Ты можешь сейчас убрать мои руки со своих плеч и уйти,?— прошептала она. —?Я приму и пойму твое решение. И буду его уважать. Но если останешься… Только дай знак… Позволь мне помочь тебе. Я все сделаю сама. Доверься же мне…Рене смотрел в ее глаза. Несколько секунд, показавшиеся Мари вечностью. Она терпеливо ждала. И он сделал свой выбор. Он убрал свои ладони с ее рук, прислонился затылком к стене и закрыл глаза. И тут же почувствовал, как губы Мари коснулись его губ. Почти год он не целовал женщину! И сейчас под ее аккуратным, но решительным напором в нем снова просыпалась жизнь.Нежно, мягко, не спеша, словно боясь спугнуть, ее руки один за другим расстегивали крючки на его камзоле. Следующей перед Мари капитулировала сорочка. И когда ее руки коснулись его груди, он вздохнул и открыл глаза. Она оторвалась от его губ, замерла на мгновение и стала медленно опускаться, целуя его подбородок, шею, грудь. Его дыхание становилось все более прерывистым…Когда она расправилась с ремнем на его штанах, он вдруг почувствовал, что в нем проснулось то, что, казалось, умерло навсегда. Он резко поднял Мари и прижал ее спиной к стене. Всем телом он чувствовал ее дрожь и прерывистое дыхание. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал, как напрягается, пульсирует, реагирует ее тело на каждое его прикосновение. Оказалось, он помнит каждый изгиб, каждую родинку, каждую впадинку… Пальцы привычно расправлялись со шнуровкой на платье. И вот оно, шурша, упало на пол. Он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Быстро скинул с себя расстегнутые камзол, сорочку, штаны. Склонился над ней, утопающей в шелковых простынях, и замер на мгновение.—?Живи, Рене… —?касаясь его волос, прошептала она. —?И люби… Люби… меня… Сейчас…Он наклонился и жадно коснулся ее губ, словно истосковавшийся по воде путник. Мари ласково водила пальчиками по его спине, а он целовал ее лицо, глаза, плечи, шею. Господи, как же она по нему соскучилась! Только сейчас, полностью отдавшись во власть его рук и его губ, она это поняла. Завтра будет завтра. И пусть эта ночь больше никогда не повторится, она будет вспоминать ее с улыбкой, потому что смогла. Смогла помочь ему выжить, ?проснуться? от спячки.Первые лучи солнца робко проникали в комнату сквозь ткань балдахина. Мари повернула голову. Рене лежал рядом. Она не знала этого, но впервые с момента смерти Аделин и дочки он спал, спал крепко, не вздрагивая и не просыпаясь среди ночи.Мари положила голову ему на грудь, обняла и улыбнулась, вспоминая произошедшее. Она понимала, что этой ночью он фактически был не с ней. Вспомнила, как даже не обиделась, когда в пылу страсти он назвал ее именем Аделин. Пусть! Утром он, скорее всего, даже и не вспомнит этого, а она уж точно не будет ему напоминать. Но, по крайней мере, с него спало то напряжение, в котором он находился все последние месяцы. В память об их любви она должна была сделать это. Ради него, прежде всего…Покидая ее дом, Рене уже на пороге обернулся и, взяв ее руку в свою и благодарно поцеловав, сказал одно лишь слово:—?Спасибо…Но это слово для нее было дороже всех признаний в любви.***Граф де Миоссанс сдержал свое обещание. Он регулярно сообщал Рене о передвижениях герцога де Логье.Однажды удача почти улыбнулась друзьям. Они приехали на один из постоялых дворов близ Орлеана за несколько часов до того, как де Логье появился там и остался на ночлег. Шпаги и кинжалы были наготове, ночью друзья собирались, наконец, свершить правосудие. Д’Артаньян и Портос нервничали?— слишком долго они подбирались к де Логье, Атос и Арамис были спокойны.После той ночи, проведенной у Мари, когда Рене вернулся уже утром, Атос ни слова ему не сказал и ни о чем не спросил, но все сразу понял, потому что его друг разительно изменился?— стал спокойнее не только внешне, но и внутренне, понемногу ожил, возвращался к жизни. Атос вздохнул с облегчением. Как бы он сам ни любил Аделин, его друг был слишком молод для того, чтобы заживо себя похоронить.Сам же Рене, поначалу испытывавший ощущение, будто он предал, изменил Аделин, постепенно стал осознавать, что жизнь его продолжается, и Мари оказала ему услугу, вернув его к этой жизни. К тому же, буквально на следующую же ночь ему приснилась Аделин. Она ничего не сказала во сне, лишь ободряюще улыбнулась.И вот на постоялом дворе они ждали ночь, чтобы завершить то, что занимало их умы последний год.Но словно какой-то злой гений оберегал де Логье. Только друзья собрались выйти из комнаты, как услышали шум во дворе, увидели нескольких всадников, среди которых без труда узнали адъютанта принца Конде. И уже через полчаса де Логье вместе с этими всадниками покинул постоялый двор.Д’Артаньян тогда чертыхнулся, Портос молча согнул в круг каминные щипцы, Атос лишь вздохнул, Рене… впервые улыбнулся. Но улыбнулся незнакомой друзьям улыбкой человека, который уверен?— он все равно настигнет врага.Дни сменяли друг друга… Но однажды наступил день, когда даже самый ярый скептик признал бы?— высшая справедливость существует.Холодным февральским утром?— давно в Париже не было такой холодной зимы?— Рене молился в Соборе Богоматери. Прошел год, ровно год с той страшной ночи. Выйдя из собора, он шел по улице, когда увидел неровно идущего ему навстречу подгулявшего горожанина. Тот, словно не рассчитав путь, споткнулся и упал прямо на Рене. И в то же мгновение тот почувствовал, как ?пьянчужка? что-то сунул ему в ладонь.—?Ик! Прошу извинить меня, любезный господин… —?заплетающимся языком промямлил горожанин и, пошатываясь, скрылся в подворотне.Рене с трудом удержался, чтобы не прочитать записку прямо на улице, она жгла ему руки весь путь до дома Атоса. Едва Гримо закрыл за ним дверь, как он быстро развернул помятый листок бумаги.?Интересующий Вас человек будет один в Гранвиле пятнадцатого числа этого месяца в гостинице ?Морской волк?.?Сегодня пятое. У нас достаточно времени, чтобы оказаться в Гранвиле раньше де Логье?,?— подумал Рене. В тот же день друзья после недолгих сборов покинули Париж.Гранвиль встретил их моросящей крупой?— то ли дождь, то ли снег, то ли смесь того и другого. До приезда де Логье, если верить записке, оставалось два дня. Друзья остановились в соседней с ?Морским волком? гостинице на той же улице. Два дня были использованы с пользой?— они тщательно обследовали близлежащие улицы и порт.Д’Артаньян, Портос и Арамис сидели в комнате, потягивая вино, когда вошел Атос.—?Де Логье приехал,?— только и сказал он. Друзья тут же поставили кружки с вином на стол.—?Он один? —?Рене поднял на Атоса глаза.—?Да. И, как нам и сказали, остановился в ?Морском волке?.—?Ну, что ж… Дождемся ночи и… —?д’Артаньян похрустел пальцами.—?А, может, на этот раз не будем испытывать судьбу? —?Портос привычно потянулся за каминными щипцами.—?Не волнуйтесь, дорогой Портос,?— Рене откинулся на спинку стула и задумчиво перебирал четки,?— не уйдет он от нас. К тому же, насколько мне известно, принц Конде сейчас в Лиможе, так что уж этой-то ночью нам не должны помешать.—?Как скажете, Арамис. В первую очередь?— это ваше дело,?— неохотно, но с уважением к другу согласился Портос.Едва на Гранвиль опустились сумерки, друзья покинули свою гостиницу и направились в ?Морской волк?. Комната де Логье находилась на втором этаже. Небрежно брошенный Атосом хозяину гостиницы тугой мешочек с монетами в один миг развязал последнему язык и ?завязал? память. Через минуту друзья уже знали номер комнаты, а хозяин, едва они скрылись на втором этаже, тут же ?забыл? о щедрых господах.Де Логье даже не дрогнул, когда дверь открылась, и в комнату вошел Рене, а за ним следом Атос, Портос и д’Артаньян.—?А я все ждал, когда же вы придете, господин аббат,?— насмешливо сказал он, глядя Рене прямо в глаза.—?Каналья… —?прошипел д’Артаньян.—?Да шею ему сломать и все! —?ринулся к герцогу Портос, но Рене спокойно остановил его, придержав за локоть.Де Логье усмехнулся:—?Вижу, вижу ваше хваленое благородство, господа! Это только наше с аббатом дело. Что ж вы все пришли? Или боитесь чего?Портос взревел от такой наглости, и д’Артаньяну стоило немалых усилий его удержать.—?Вам ли говорить о благородстве, герцог,?— сухо проронил Атос.—?Это действительно только наше с вами дело,?— молчавший до сих пор Рене спокойно вытащил шпагу из ножен. —?Год я следовал за вами, ждал своего часа, чтобы вы ответили за свои злодеяния. За смерти многих людей. За смерть моих девочек. Пусть честный поединок решит, жить вам или умереть. А мои друзья будут контролировать, чтобы вы не сделали очередную подлость.—?Арамис, этот господин и честь?— понятия несовместимые,?— хмуро пробормотал Портос.—?Согласен с вами, друг мой. Но не будем уподобляться господину герцогу.Де Логье криво усмехнулся и рывком выхватил шпагу из ножен. Размеры комнаты позволяли вести бой, не покидая помещения. Рене жестом попросил друзей отойти к двери. Те подчинились, но продолжали держать руки на эфесах своих шпаг.Соперники не стали долго прощупывать защиту друг друга. Точные и четкие удары опытных фехтовальщиков следовали один за другим, атаки чередовались с обманными финтами. Очередной дерзкий выпад де Логье достиг цели, конец его шпаги рассек камзол Рене чуть выше локтя, и белая сорочка тут же окрасилась в красный цвет. Портос дернулся, д’Артаньян выхватил шпагу, но Атос спокойно остановил их. Потому что Арамис не остался в долгу и ответным ударом полоснул герцога по плечу.Казалось, в запале они не замечали своих ранений. Смотря друг другу в глаза, вели свой поединок мастерства, выдержки и нервов. Это могло продолжаться бесконечно. Но герцог все же не смог не проявить свою подлую сущность. Оказавшись возле камина, он резким движением руки сбросил с арки над камином бутылку арманьяка, быстро нагнувшись, схватил горящую головешку и бросил ее на пол. Арманьяк мгновенно вспыхнул, отрезав де Логье от друзей. Герцог тут же бросился к окну и выпрыгнул из него.Огонь стал быстро распространяться по деревянным полам.—?Дьявол! —?взревел Портос. Друзья отпрянули, закрывая лица от пламени.Не задумываясь, Рене бросился сквозь языки огня к окну и прыгнул следом за де Логье. Загоревшийся левый рукав удалось потушить при падении. Поднявшись, Арамис увидел, как герцог вскочил в седло и, пустив коня вскачь, направился к порту. Рене схватил под уздцы первого попавшегося коня, вскочил в седло и, дав шпоры, помчался за де Логье.Атос, Портос и д’Артаньян стремительно слетели по лестнице, промчавшись мимо хозяина.—?Горю? Горю! —?сначала недоуменно, а потом потрясенно закричал он.Друзья выскочили на улицу. Де Логье и Арамиса уже и след простыл.—?Дьявол! Ну, и где же нам их искать?! —?Портос рубанул кулаком воздух.К гостинице уже бежали с ведрами люди. Тут Атоса кто-то дернул за край камзола. Обернувшись, он увидел чумазого мальчонку лет шести.—?Если вы дадите мне су, я вам скажу, куда уехали господа, о которых вы говорите. —?Атос тут же вытащил монету и положил ее мальчонке в руку. —?Они помчались в сторону порта.—?Быстрее! В порт! —?Портос уже было бросился к лошадям, как его остановил голос мальчишки.—?Я сказал в сторону порта, но не в порт.—?А куда? —?вторая монета перекочевала из рук Атоса к мальчишке.—?Там левее есть дорога. Они свернули на нее.—?Куда ведет эта дорога? —?Атос старался сохранять хладнокровие.—?В заброшенные каменоломни…И мальчишка исчез, оставив друзей в легком замешательстве. Но уже через минуту они быстро отвязывали лошадей и, вскочив в седла, друг за другом понеслись по улицам в сторону порта. Свернув на указанную дорогу, через некоторое время они остановились.Их взорам предстала достаточно мрачная картина. Судя по виду, в эти каменоломни уже лет десять точно не ступала нога человека.—?Смотрите! —?крикнул д’Артаньян, указывая куда-то в сторону. Проследив за его рукой, Атос и Портос увидели лошадей герцога и Арамиса. Те спокойно бродили, даже не думая убегать, хоть и не были привязаны.—?Мы на правильном пути,?— тихо сказал Атос, спешившись. —?Они в каменоломнях.—?И как мы их будем искать? —?чертыхнулся д’Артаньян.—?Придется разделиться,?— Атос, а следом и его друзья, вошли через грот в скале. Внутри слабо горели фитили факелов. —?Однако, внешний вид обманчив,?— граф огляделся по сторонам. —?Эти факелы указывают на то, что каменоломнями все же пользуются.Они прислушались, надеясь услышать хоть что-то, что указывало бы направление поисков, но услышали лишь, как где-то в глубине гулко падают капли воды на камень да потрескивает огонь в факелах.—?Портос,?— Атос обернулся, озвучивая свою мысль,?— вы идите налево, вы, д’Артаньян, направо. А я пойду вперед. И будьте осторожны.Друзья на удачу положили привычным движением пальцы на рукояти шпаг:—?Один за всех, и все за одного… —?и разошлись в разные стороны.Тем временем Рене тихо пробирался мимо стен. Он не упускал де Логье из виду всю дорогу, и только когда они оказались внутри, тому удалось скрыться. Но он был где-то рядом, Рене был в этом уверен.Пригнувшись, он пролез под очередной нависшей скалой и оказался на небольшой площадке, созданной то ли природой, то ли человеком. Площадку полукругом окружала скала, а с другой стороны была видна огромная пропасть, дно которой терялось где-то далеко внизу. За спиной Рене послышалось какое-то движение, и небольшой камешек полетел в пропасть.Резко обернувшись, Рене увидел де Логье. Тот стоял у скалы и, не моргая, смотрел на него. Несколько секунд они не сводили глаз друг с друга. Послышался звук долетевшего до дна камешка.—?Далеко… —?ухмыльнулся де Логье.—?Будет время вспомнить всех загубленных вами людей,?— спокойно ответил Арамис. —?Вам еще предстоит предстать перед их судом, прежде чем отправиться в ад.—?Что ж, один из нас окажется прав,?— улыбка моментально слетела с лица герцога. —?Потому что только один выйдет отсюда живым,?— жестко сказал он и выхватил шпагу.Тут же сверкнул и клинок Рене. ?Главное, не приближаться к пропасти?,?— думал он, пока герцог подходил к нему. Тот, впрочем, тоже старался держаться к гибельному краю площадки лицом или боком.Рене немного отступил так, что скала оказалась у него за спиной. Несколько секунд на оценку ситуации, и герцог первым пошел в атаку, которую Рене, впрочем, успешно отбил. Герцогу мешало раненое плечо, но и Рене уже чувствовал, как начинает ныть рука.Непрекращающийся звон клинков эхом разносился по каменоломням. Очередная атака герцога вынудила Рене сделать несколько быстрых шагов назад и… Конечно, он не мог спиной увидеть тот камень. Споткнувшись, он упал на спину. Воспользовавшись этим, герцог быстро выбил у него шпагу из рук и занес над ним свою, готовясь нанести решающий удар, но Рене, перекатившись, подставил герцогу свою коронную подножку, и тот упал рядом с ним, сломав при падении свой клинок. Но тут же набросился на Рене, вцепившись ему в горло. Судя по цепкой хватке пальцев, герцог имел большой опыт в удушении. Уже практически задыхаясь, Рене смог ударить де Логье под дых, и тот непроизвольно ослабил хватку. Этого Рене было достаточно, чтобы вдохнуть столь необходимый ему сейчас воздух и прийти в себя.Борясь, они покатились по площадке к пропасти. В последний момент Рене зацепился руками за край. Де Логье, не удержавшись, по инерции пролетел дальше и повис над пропастью, успев ухватиться за его ботфорт. От дикого напряжения мышц раненую руку Рене пронзила дикая боль.Сжав зубы, Рене пытался удержаться за край пропасти, а на его ноге висел де Логье и тяжестью своего тела тянул вниз. Вцепившиеся в скалу пальцы побелели от напряжения, и Рене понял, что еще немного и сил держаться больше не останется.?Это конец…??— промелькнуло в голове.