Часть 5 (1/1)

?Вот и все…??— за долю секунды в голове Рене пронеслось миллион разных мыслей. Глупо, конечно, так умирать, но, по крайней мере, он будет уверен, что и де Логье уйдет вместе с ним. От его жизни пока, по большому счету, было мало пользы, так хоть от смерти будет.Пальцы немели все больше и больше. Рене почувствовал, как де Логье пытается вскарабкаться наверх по его ноге.—?Не выйдет, герцог,?— спокойно произнес Рене.Он принял решение. Совсем скоро он увидит Аделин и Элизу и сможет вымолить у них прощение. Он закрыл глаза и с трудом разжал задеревеневшие пальцы. Они оторвались от края пропасти, и в тот же миг его руку схватила за запястье чья-то другая рука?— сильная и уверенная. Рене по инерции ударился всем телом о край. Он почувствовал, как не ожидавший этого де Логье на мгновение ослабил хватку. Его руки стали судорожно цепляться за ботфорты Рене, но… не удержались. Де Логье с криком сорвался вниз.—?А-а-а-а…. —?крик герцога таял, становясь все тише и тише. Через несколько секунд раздался глухой звук упавшего на камни тела.В тот же момент рука, удержавшая Рене над пропастью, уверенно, но аккуратно потащила его наверх. Он и сам уже вцепился за край пропасти дрожащими от напряжения пальцами и из последних сил подтянулся. Еще один рывок, и он уже на твердой земле… Несколько секунд Рене лежал с закрытыми глазами. Почувствовал, как над ним склонился кто-то из друзей.—?Как вы, друг мой? —?услышал он такой знакомый обеспокоенный голос. Славный добрый Портос. Ну, кто еще мог так играючи держать над пропастью двух здоровых мужчин, а потом как пушинку вытащить его. И ведь сам на самом краю стоял!—?Спасибо, дружище,?— Рене открыл глаза и увидел напротив обеспокоенного друга. —?Я в порядке,?— выдохнул и впервые за последний год он улыбнулся привычной и знакомой Портосу улыбкой.Тот довольно крякнул и, дружески обняв, помог Арамису подняться и сесть, прислонившись к скале. В этот момент на площадку выбежали Атос с д’Артаньяном.—?Арамис, как вы? Где де Логье? —?Атос присел перед Рене на корточки и по виду друга сразу понял, что Портос, как всегда, успел вовремя.—?Там, откуда не возвращаются,?— тихо ответил Рене, улыбнувшись. Атос с д’Артаньяном переглянулись.—?Можете сами убедиться,?— Портос кивнул в сторону пропасти. —?Только близко к краю не подходите.Атос подошел на достаточно опасное расстояние, несколько секунд смотрел вниз.—?Прости Господи грешника, но… туда ему и дорога,?— перекрестившись, прошептал он.И они пошли к выходу. Рене шел сам, сам сел в седло, сам ехал верхом, но д’Артаньян и Атос всю дорогу, на всякий случай, держались рядом. Пережитые Рене только что мгновения смертельной опасности забрали у него столько физических и эмоциональных сил, что едва они вошли в комнату гостиницы, как он буквально рухнул на кровать.Д’Артаньян принес полотенца и горячую воду. Атос осторожно промыл рану на руке и перевязал ее. В целом рана была несерьезная, но во время борьбы в каменоломнях Арамис сильно потревожил ее, к тому же именно на раненую руку пришлась изрядная нагрузка, пока он висел над пропастью.—?Атос, я в порядке,?— уверенно сказал Рене, заметив озабоченный взгляд друга.—?Я не уверен,?— мотнул тот головой,?— что вы выдержите верхом дорогу до Парижа. Тем более в такую погоду.—?Все будет хорошо, уверяю вас. Просто на постоялых дворах придется делать перевязки.—?Хорошо,?— нехотя согласился Атос. —?Но если я увижу, что вы плохо переносите дорогу…—?Дорогой мой Атос. Все. Будет. Хорошо,?— и Рене постарался как можно бодрее улыбнуться.На следующее утро, плотно позавтракав, друзья двинулись в путь. Атос постоянно следил за состоянием Арамиса, но тот достаточно бодро переносил дорогу. Так было первый день, а потом…То ли погода сыграла свое дело, то ли Арамис случайно разбередил рану, то ли на последнем постоялом дворе попались не совсем чистые полотенца, но на второй день пути рана покраснела и начала гноиться. Атос, не спрашивая, понял это по начавшему бледнеть лицу аббата, хотя тот стоически не проронил ни слова. Они остановились и беглого взгляда было достаточно, чтобы понять?— им срочно нужен лекарь. До ближайшего постоялого двора было около суток пути. Слишком рискованно.—?Недалеко отсюда имение де Лонгвилей,?— вдруг сказал Рене. Почему он именно сейчас вспомнил об этом?— он и сам не знал.Атос кивнул:—?Значит, мы направляемся туда. До Парижа вам в таком состоянии не дотянуть, друг мой.***Охрана герцога де Лонгвиля была изрядно удивлена, когда в десятом часу ночи в ворота постучали. Де Лонгвиль, запахивая полы домашнего шлафрока, сам вышел навстречу нежданным гостям и уже хотел было возмутиться столь поздним вторжением, как узнал одного из всадников, несмотря на бледность последнего.—?Шевалье? —?удивленно произнес герцог.—?Прошу прощения за вторжение, но… —?начал было Рене, но его прервал Атос.—?Простите нас, герцог, но наш друг ранен. Рана воспалена, и до ближайшего постоялого двора ему не дотянуть. Можем ли мы просить вас…Теперь уже де Лонгвиль прервал Атоса:—?Так что же мы тут стоим?! Проходите в дом. Я немедленно пошлю за своим лекарем!Разбуженные слуги забегали, засуетились, выполняя приказы. Рене помогли подняться на второй этаж. По приказу герцога, там уже застелили свежим бельем постель и приготовили чистое нательное. Атос осторожно промыл края раны, после чего Арамису помогли переодеться и, игнорируя слабые протесты, уложили в кровать. Несмотря на поздний час, герцог немедленно послал человека за лекарем. Через полчаса подогретая постель и уютно потрескивающий камин в комнате сделали свое дело?— Арамис задремал.—?Граф, не волнуйтесь за своего друга,?— де Лонгвиль уже познакомился с друзьями Рене и даже понял по некоторым проскользнувшим фразам, что Атос тоже сторонник Фронды. —?Вы можете со спокойной совестью оставить своего друга здесь и продолжать путь.—?Да, к сожалению, мы не можем надолго задерживаться,?— кивнул граф.—?В таком случае поезжайте спокойно, а шевалье вернется, как только заживет его рана.—?Благодарю вас, герцог.Прибывший еще через два часа лекарь осмотрел рану, обработал ее каким-то раствором, и наложив повязку, пропитанную целебными мазями, предписал как минимум два дня постельного режима, а потом еще несколько дней покоя. Рене заикнулся было о срочности поездке в Париж, но лекарь категорически запретил ему какие-либо передвижения верхом, тем более на большие расстояния, в ближайшие дни.—?Друг мой, перестаньте упрямиться, как дитя, и послушайте доброго лекаря,?— говорил утром следующего дня Атос, сидя возле кровати Арамиса. Рядом стояли Портос и д’Артаньян.—?Вы же знаете, как я не люблю праздно валяться в кровати,?— упрямо мотнул головой аббат.—?Придется, если не хотите, чтобы рана снова воспалилась,?— д’Артаньян грозно пригвоздил взглядом вскинувшегося в очередной попытке сесть раненого друга.—?Вы уже уезжаете? —?смирившись, Рене сменил тему.—?Да,?— кивнул Атос. —?Нам надо возвращаться. Герцог обещал позаботиться о вас. А мы увидимся с вами уже в Париже.—?Хорошо.Атос бережно пожал руку друга. Портос и д’Артаньян сделали то же самое.—?Самое главное, что все опасности позади,?— улыбнувшись, пробасил Портос, а д’Артаньян добавил:—?Справедливость все же восторжествовала. Негодяй получил по заслугам. Поправляйтесь, друг мой.Рене кивнул и горько улыбнулся. Да, де Логье получил по заслугам, найдя свое последнее пристанище на дне заброшенных каменоломен… Попрощавшись с герцогом, друзья покинули имение.***Когда Анна-Женевьева де Лонгвиль вышла к завтраку, то тут же поняла, что ночью что-то произошло. В окно она увидела удаляющихся от имения трех всадников, а служанка бегом пронесла мимо нее поднос с чашкой куриного бульона и подогретым хлебом.—?Дорогой, что случилось? —?спросила герцогиня супруга, едва тот вошел в столовую.—?У нас гость, дорогая. Ты помнишь шевалье д’Эрбле?Анна-Женевьева вздрогнула, сердце ее учащенно забилось. Конечно, она помнила его! С момента их знакомства, после каждой короткой встречи она убеждалась, что влюбляется в него все больше и больше.—?Да, дорогой, помню,?— постаралась она отреагировать как можно спокойнее. —?Какие-то срочные дела привели его к нам этой ночью?—?Нет. Шевалье ранен.—?О, Боже! —?не сдержавшись, вскрикнула герцогиня, но супруг принял ее вскрик за свойственную дамам женскую впечатлительность.—?Деталей я не знаю, дорогая,?— де Лонгвиль мягко сжал задрожавшее запястье супруги,?— да нас это и не касается. Шевалье приехал вместе с друзьями, которые утром продолжили путь. А аббат по настоянию врача остался у нас. Ему понадобится покой в ближайшие несколько дней.Анна-Женевьева еле заметно улыбнулась. Значит, Рене пробудет в их доме несколько дней…—?Я должна навестить его и как хозяйка дома убедиться, что у него все есть, и он доволен оказанным ему приемом,?— сказала она, выходя после завтрака из-за стола.—?Конечно, дорогая,?— согласился де Лонгвиль. —?Я выделил ему комнату в дальнем крыле. Там тихо и никто не будет его беспокоить. А я покину тебя?— мне надо съездить с визитом к маркизу де Сезанну. Вернусь к ужину.—?Удачи, дорогой.Герцог поцеловал супругу и спешно покинул дом. Анна-Женевьева видела, как он вскочил на коня, которого держал один из слуг, принял у того поводья и покинул имение. ?Значит, до вечера в доме фактически только я и… он…??— думала Анна-Женевьева, поднимаясь по лестнице. Когда она открывала дверь в комнату, сердце, казалось, готово было вырваться из груди.Он спал. Она тихо подошла к кровати и села на самый край. Сидела и смотрела на его бледное лицо, чуть подрагивающие веки, медленно в такт дыханию поднимающуюся грудь. Заметила и перевязанную руку. В какой-то момент она отвела взгляд, а когда снова повернулась к нему, замерла… Он лежал уже с открытыми глазами и пристально смотрел прямо на нее.—?Я разбудила вас, шевалье,?— смутилась она. —?Простите меня.—?Что вы, герцогиня. Я и сам проснулся,?— он чуть приподнялся в кровати. —?Простите, что предстал перед вами в таком… жалком виде.—?Я всегда рада вас видеть. Даже в таком… виде… —?улыбнулась она ему и неожиданно для себя самой наклонилась и поцеловала в щеку. Замерла на мгновение, смутившись от собственной смелости. И тут она почувствовала, как Рене здоровой рукой осторожно обнял ее за талию, притянул к себе и нашел ее губы своими.Окружающий мир для нее перестал существовать. Были только он и она. Она лежала на его груди, и они неторопливо целовались, забыв обо всем на свете.?Что со мной происходит???— спрашивал он себя.На губах все еще горел поцелуй Анны-Женевьевы. Он уже лежал один, закрыв глаза. Кто-то из слуг постучал в дверь и почтительно позвал хозяйку. Она ушла, пообещав вернуться. Рене вспомнил, как его рука сама притянула ее, едва она коснулась губами его щеки. Его губы сами коснулись ее губ. А самое главное… Когда она лежала, прижавшись к его груди, он вдруг отчетливо почувствовал, как в нем набирает силу то желание, что до сих пор вызывали лишь Мари?— его первая настоящая любовь?— и Аделин. Его Аделин…Рене вспомнил заброшенные каменоломни и тело де Логье на дне пропасти. Видит Бог, он сам виноват. Каждый получает по заслугам своим, и за все рано или поздно приходится платить. Он, Рене, никому никогда не желал зла. Ведь все те девять лет, что они с Аделин были вместе, он не преследовал де Логье, не стремился отомстить за похищение. Он бы и дальше не вспоминал о нем, если бы тот сам так страшно не напомнил о себе. Теперь Аделин и Элиза могут спать спокойно. Они отомщены.Рене тяжело перекатил голову по подушке. Но тогда… почему же он не испытывал удовлетворения от смерти де Логье? Теперь, когда все было позади, он вдруг почувствовал пустоту. Де Логье мертв, но и Аделин с Элизой не вернуть.—?Что мне делать, Аделин? —?едва слышно спросил он вслух.—?Жить… —?вдруг ответил тихий голос где-то совсем рядом. Рене вздрогнул и открыл глаза. Она сидела на краю кровати и, улыбаясь, смотрела на него.—?Аделин…—?Да, это я, любимый.—?Я скучаю по вам. Я люблю тебя.—?И я люблю тебя, Рене. Но… Я пришла попрощаться. Я была с тобой весь этот год, но теперь пришло мое время уйти навсегда.—?Не уходи, я прошу тебя… —?он почти коснулся ее руки.—?Рене… я люблю тебя… Я всегда любила тебя. Больше жизни… Но мне пора уйти…—?А я?—?А ты должен жить дальше. У тебя еще все впереди, поверь мне.Он покачал головой. Что может быть впереди, когда его любимая и его дочь…—?Тебе это кажется сейчас невероятным, но поверь мне… Я кое-что знаю о твоем будущем,?— улыбка не сходила с ее ангельского лица.—?Я уже не смогу никого полюбить так, как тебя.—?А так и не надо. Ты полюбишь иначе, ты уже полюбил, просто еще не понял этого.—?Ты о герцогине де Лонгвиль?Аделин, кротко улыбаясь, кивнула.—?Она любит тебя. И очень давно. С вашей первой встречи. Она умна и добра. Деликатно ждала, терпела, не желая нарушать твой траур. Поняла, что тогда ты еще был не готов.—?Я не уверен, что и сейчас готов.—?Готов,?— уверенно кивнула Аделин. —?Вспомни, что ты почувствовал, когда целовал ее? Когда она лежала, прижавшись к твоей груди? Когда ты обнимал ее? —?она провела рукой по его лицу.— Рене. У нас были девять лет, счастливых, сказочных лет. Я ни о чем не жалею и благодарна тебе за все. Эти годы стоили того. Но моя судьба была прописана наперед. И твоя тоже. Нам с тобой надо было пройти через это, чтобы стать теми, кем мы стали. Я ухожу, но все равно всегда буду рядом с тобой твоим ангелом-хранителем. Это моя судьба. А ты должен жить дальше. Твоя миссия на земле еще не закончена. У тебя впереди столько всего, что ты даже представить себе не можешь. Когда-нибудь я приду за тобой, но до тех пор ты должен жить. И любить. Открой свое сердце для новой любви.—?Аделин… —?осмелившись, он взял ее руку и поцеловал.—?Прощай, Рене… —?она наклонилась и невесомо прижалась к его губам.Что-то похожее на весенний ветерок, одновременно прохладный и свежий, коснулось его.—?Прощай…Он вздрогнул и открыл глаза. Сон? Что это было? Сон или… В комнате было пусто. Лишь чуть заметно колыхался край гардины на окне. Рене обессиленно откинулся на подушки.—?Прощай, моя Аделин… —?тихо сказал он.Сердце защемило. Глаза стала застилать пелена. Он никогда не плакал раньше. Но все когда-нибудь случается в первый раз…В тот день Анну-Женевьеву он больше не увидел. Дела заняли ее на весь день, к тому же герцог вернулся раньше. Вечером аббата посетил лекарь. Осмотрев рану, он удовлетворенно кивнул и сказал, что, если так пойдет и дальше, то уже завтра тот может вставать, а дня через три отправиться в дорогу.На следующий день Рене и правда было лучше?— рука уже почти не ныла. Лекарь поручил поить его каким-то загадочным отваром, от которого Рене все время хотелось спать. Так он и проспал весь день, проснувшись лишь к вечеру, когда уже начинало смеркаться. Подойдя к окну, он увидел в небе две знакомые звезды. Они ярко вспыхнули и… погасли.?Прощай, Аделин… Прощай, доченька…??— прошептал он им вслед.***Анна-Женевьева после ужина попрощалась с супругом и пошла в свою комнату. Одетта помогла ей переодеться ко сну. Она заметила, что хозяйка грустна и задумчива, но тревожить вопросами не стала. Едва за Одеттой закрылась дверь, как Анна-Женевьева подошла к туалетному столику и устало села в кресло.—?Ну, вот… —?заговорила она сама с собой. —?Еще пару дней, и он уедет. И кто знает, когда я снова его увижу. Надо признать, дорогая моя, что вы влюбились. Он занял ваше сердце и все ваши мысли. Но кто вы для него? Что за боль владела его сердцем? Отпустила ли она его? Был ли тот поцелуй чем-то большим, чем просто секундный порыв?—?Да,?— услышала она за спиной и, вздрогнув, резко обернулась. Он стоял у окна, прислонившись к стене. —?Да на все ваши вопросы, герцогиня.—?О, Боже… Но как вы?—?Как я проник сюда? —?он подошел к ней, она поднялась навстречу. —?Позвольте этому остаться моим секретом.—?Рене…Он обнял ее за талию и нежно притянул к себе. Анна-Женевьева обвила руками его шею и тут же почувствовала, как его горячее дыхание обожгло ей шею. Его губы коснулись висков. И вот он уже целовал все ее лицо?— лоб, глаза, щеки. Когда он жадно завладел ее губами, мир окончательно лишился разума, полетел ко всем чертям. Отбросив последние сомнения, она быстро стала расстегивать крючки на его камзоле. Ее пеньюар распахнулся, даже не думая сопротивляться.Все было как в тумане… Голова кружилась от желания. Ей хотелось чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Хотелось, чтобы он владел ею, хотелось подчиниться его сильным рукам. Сладкая нега завладела всем ее существом. Она очнулась уже в постели.Господи, что он делает с ней?! Ничего подобного она никогда раньше не испытывала! И даже не знала, что так может быть! Когда то таешь, растворяясь в нежности и ласках, то взлетаешь куда-то высоко и хочется кричать от удовольствия.Она старалась сдерживаться, но в какой-то момент в ней начало зарождаться доселе незнакомое ей ощущение. Оно росло, набирало силу, и она вдруг явственно почувствовала, что не в состоянии более сдерживаться. И только его поцелуй смог заглушить ее полукрик-полустон, она вцепилась в его спину и… ее унесло куда-то ввысь, на самую вершину блаженства и счастья…Она, улыбаясь, лежала на его груди. Обнимая, нежно водила пальчиком по плечу, постепенно двигаясь вниз по руке. Когда дошла до его пальцев, он поймал ее руку и ласково сжал. Анна-Женевьева подняла голову.—?Как ты? —?второй рукой он убрал упавшую ей на глаза прядку волос.—?Замечательно… Никогда раньше мне не было так… хорошо… —?она поцеловала его грудь и вдруг почувствовала, что в ней снова просыпается желание.—?Ты не устала? Ты знаешь… я опять тебя хочу…—?И я тебя тоже… —?она дотянулась до его губ и страстно поцеловала.—?Тогда берегись… —?вдруг засмеялся он, переворачивая ее на спину. Она запустила пальцы в его волосы, улыбнулась и закрыла глаза. Почувствовала, как его руки нежно стали ласкать ее тело. ?Господи… Прости меня, грешницу, но… Он великолепен! И он весь мой…??— подумала она, прежде чем ее захлестнула вторая волна, еще более мощная и еще более сладкая, чем первая.***Прежде чем Рене покинул имение де Лонгвилей, они провели вместе еще три ночи. Он приходил к ней, когда дом засыпал, и уходил еще до того, как первые лучи солнца проникали в комнату. Когда Рене сказал, что возвращается в Париж, ей стало грустно, но она знала?— это не последняя их встреча.—?Обещай, что мы еще увидимся,?— попросила она в их последнюю ночь перед расставанием. Солнце уже поднималось над горизонтом. Ему надо было уходить.—?Обещаю… Мы обязательно увидимся.Поцелуй на прощание. Долгий, сладкий поцелуй. Который так быстро закончился…Рене стоял на залитой солнцем лужайке перед замком, подставляя лицо под первые робкие лучи мартовского солнца. Еще дул холодный ветер, но все равно чувствовалось приближение весны.Весной ото сна пробуждается природа. И этой весной вместе с природой возвращался к жизни и он.—?Благодарю вас за все, герцог,?— Рене поклонился вышедшему его провожать де Лонгвилю.—?Удачи вам, шевалье! Мы еще увидимся?—?Непременно!—?И помните, что мы всегда рады видеть вас у себя,?— Анна-Женевьева подошла к нему.—?Благодарю, герцогиня,?— Рене поцеловал ее руку, и только они двое поняли тот скрытый смысл, который он вложил в этот поцелуй.Слуга привел коня. Рене вскочил в седло, еще раз попрощался с хозяевами, улыбнулся Анне-Женевьеве и дал коню шпоры. Молодой андалузец резво взял с места в галоп.***Рене вернулся в Париж, где провел вместе с друзьями еще некоторое время.Исчезновение де Логье, как и предполагал Атос, не вызвало большого шума. А через неделю-другую все и вовсе забыли об этом, решив, что герцог стал жертвой случайных бандитов, которых в это время на дорогах Франции было предостаточно. Атос вместе в Раулем вернулся в Блуа. Рене уже хотел было отправиться обратно в Нуази, как узнал об аресте принцев Конде и Конти, а так же герцога де Лонгвиля. Это вынудило его остаться в Париже и вновь окунуться в дела Фронды. Если бы он знал тогда, во что это выльется для него через много лет…И контрастом всему этому круговороту событий было тихое имение в Нормандии, где Анна-Женевьева де Лонгвиль сидела на террасе своего замка и с улыбкой вглядывалась в бордовый закат. Да, ее супруг был заключен в тюрьму, но, да простит ее Господь, для нее гораздо важнее сейчас было другое.Она погладила живот. Еще никто, кроме нее и Одетты, не знал, что в ней уже расцветает новая жизнь. Ее ребенок… Ее… и Рене… Она счастливо улыбнулась, поднялась из кресла и прошла в дом.На все воля Господа. Он забирает жизнь, но он же ее и дарует. И даже когда кажется, что ничего стоящего уже не будет, появляется то, что становится смыслом жизни, соломинкой, которая держит, дает силы и надежду.Надежду на счастье…