Часть 2 (1/1)

—?Я так рад тебя видеть…—?Я не могла не использовать этот шанс увидеть тебя…Они сидели на диванчике, рука в руке. Она положила голову на его грудь, он ласково обнял ее рукой, перебирая пушистые завитки, выбившиеся из прически.—?Что-то Анри долго нет… —?наверное, он сказал это слишком встревожено, потому что она резко подняла голову и посмотрела на него взглядом матери, которая из ласковой кошки моментально превращается в тигрицу, если ее ребенку угрожает опасность.Они больше не успели ничего сказать друг другу, так как с улицы послышался какой-то непонятный шум, резко залаяли собаки. Рене поднялся.—?Извини, я должен посмотреть, что там.—?Рене…—?Не волнуйся,?— он твердой походкой направился к двери.—?Я с тобой,?— она решительно последовала за ним. Д’Эрбле не стал ее останавливать.Когда они вышли на лужайку у дворца, то увидели, как охранники с трудом удерживают двух огромных догов, остервенело рычащих на молодую женщину, которая что-то пыталась объяснить Сезару, отчаянно жестикулируя при этом.—?Я должна видеть герцога д’Аламеда! Это очень важно!—?Объясните, в чем дело, и я доложу Его Высокопреосвященству. Если он сочтет нужным, то встретится с вами,?— Сезар старался спокойно говорить с гостьей. —?Поймите, существуют правила.—?К черту правила! Вы поймите?— я должна лично с ним поговорить!—?Мадемуазель…—?Что здесь происходит, Сезар?Девушка повернулась и посмотрела на того, кто произнес последние слова. Перед ней стоял среднего роста статный седовласый мужчина, во всем облике которого читалась властность и могущество.—?Монсеньор… —?начал было Сезар.—?Вы?— герцог д’Аламеда? —?прервав секретаря, бросилась к нему девушка.—?Да, мадемуазель. Вы хотели видеть меня?—?Меня послал к вам человек, которому нужна ваша помощь. И срочно!—?Успокойтесь и расскажите все по порядку,?— где-то внутри стала нарастать тревога, и Рене это не понравилось.—?Меня послал к вам господин Анри де Лонгвиль.—?Анри? —?голос непроизвольно дрогнул. За спиной раздался встревоженный вскрик Анны-Женевьевы.Девушка кивнула и начала быстро, сбиваясь и захлебываясь словами, рассказывать о произошедшем. С каждым ее словом в груди Рене холодело все больше и больше.Анри защищал ее от бандитов. Во время поединка ему помог еще один дворянин. Но тут появился патруль, их арестовали и увели в Бастилию.—?Рене! —?Анна-Женевьева, забыв о всякой осторожности, отчаянно вцепилась в его камзол.—?Успокойся… —?он мягко взял ее руки в свои. —?Ничего не бойся. Все будет хорошо. Веришь мне? —?она кивнула. —?Сезар!—?Да, монсеньор.—?Коня мне. Быстро!—?Вы едете один?—?Да.—?Но, монсеньор…—?Вы будете оспаривать мои приказы?!—?Монсеньор, я отвечаю за вашу жизнь и безопасность! Я не могу отпустить Вас одного.Он внимательно посмотрел на Сезара. В глазах последнего горели преданность, решимость, надежность и твердость. Он прав. Нельзя поддаваться эмоциям и забывать о том, кто он есть.—?Хорошо. Поедешь со мной.Сезар коротко кивнул и бросился в конюшни седлать коней. Рене жестом приказал охране увести присмиревших собак и повернулся к Анне-Женевьеве.—?Не волнуйся… —?он взял ее руки в свои, ладони были холодны и мелко дрожали. —?Все будет хорошо. Я вытащу его оттуда, обещаю тебе.Она подняла на него глаза. Когда он был таким?— спокойным, полным решимости?— она знала, он на все пойдет, но свое обещание сдержит. Так было всегда. Но сейчас был особый случай. Сейчас речь шла об их сыне. И это делало Рене еще более решительным.На лужайку выбежал Сезар, держа под уздцы двух андалузцев. Несмотря на возраст, Генерал легко вскочил в седло, чем немало удивил юную гостью.—?Оставайтесь здесь,?— обратился он к ней,?— пока мы не вернемся. И ничего не бойтесь! —?подбодрил он женщин и пришпорил коня. Сезар молча последовал за ним.Охрана давно уже закрыла за ними ворота, а Анна-Женевьева продолжала стоять, сложив на груди руки в молитвенном порыве. Теперь, пока они не вернутся, ее сердце будет болеть. За сына и за любимого…***Комендант Бастилии господин Лемар только что закончил обильный ужин и сидел в своем любимом кресле, потягивая бургундское. Внутренне порадовался, что выдался относительно спокойный день?— всего-то к вечеру доставили двоих молодых дворян, устроивших драку у Булонского леса с грабителями. Дело закончилось для грабителей четырьмя трупами. Он даже не стал говорить с задирами, просто распорядился поместить в камеру?— до утра подождет.…Бургундское было отменным… Он даже зажмурился от удовольствия, смакуя послевкусие каждого глотка.Внезапно раздалось осторожное покашливание. ?Ну, кто там еще…??— подумал Лемар раздраженно и лениво открыл глаза. В дверях стоял дежурный офицер охраны.—?Вас спешно желает видеть какой-то господин.—?Завтра, все завтра,?— поморщился комендант.—?Господин, судя по всему, знатный… —?в голосе офицера комендант услышал сомнения в правильности его решения.—?Ну, хорошо… Пригласите,?— кряхтя, комендант поднялся с кресла. Вот принесла кого-то нелегкая на ночь глядя. Но отсылать и правда не стоит?— а вдруг это проверка… Проблем потом не оберешься.За спиной послышались твердые шаги. Обернувшись, комендант увидел двоих входящих в кабинет господ. Один из них был, судя по всему, слугой или камердинером?— среднего роста, крепкого телосложения, непроницаемое лицо, в глазах неподкупность и преданность своему хозяину. Сам же хозяин был крайне интересной личностью. Лемару показалось, что он его где-то уже видел… Среднего роста, но примерно на полголовы выше слуги, худощавый, подтянутый. Гордая осанка, властная посадка головы. В каждом жесте и взгляде чувствовалась, как это говорят, ?порода?… И правда, знатный господин.—?Чем могу служить, господа? Время позднее, значит, что-то важное привело вас ко мне,?— Лемар сел за стол, всем своим видом показывая, что, как бы ни был знатен его гость, а хозяин здесь он.Знатный дворянин подошел и сел в кресло напротив Лемара. Слуга невозмутимой скалой встал за спинкой кресла. Некоторое время гость, сложив пальцы, просто смотрел на Лемара. Но от этого взгляда у последнего почему-то побежали мурашки по спине.—?Сегодня вечером к вам доставили двоих дворян,?— без всякого вступления начал говорить гость.—?Да, да… Драка у Булонского леса. Обычное дело,?— небрежно махнул рукой Лемар.—?Эти люди невиновны,?— спокойный голос гостя начал напрягать коменданта. Он себя уже чувствовал под взглядом этого господина, как змея перед фокусником. Куда бы спрятаться от этого пронизывающего взгляда?.. Он его чувствовал даже тогда, когда не смотрел на гостя.—?Так все говорят. Завтра судья решит?— кто прав, а кто виноват,?— постарался держать он свой статус.—?Завтра судья ничего уже решать не будет, поскольку вы немедленно их освободите,?— голос гостя обрел холодность ледника, отчего сам Лемар, несмотря на жару, покрылся испариной.—?Извините, но ничем не могу помочь,?— он постарался взять себя в руки. Он здесь главный, черт возьми!—?Я бы советовал вам как можно скорее передумать,?— впервые за весь разговор тихо подал голос слуга важного вельможи. —?Вы даже не представляете, кому вы сейчас посмели отказать.—?А в этих стенах для меня все равны,?— комендант начал уже злиться, не в силах сдержать дурной нрав. —?Да будь вы хоть Папа Римский…—?Значит, вы отказываетесь освободить невинно задержанных по-хорошему? —?прервал его гость, поднялся из кресла и навис над комендантом, словно рок.—?Именно так! ?Ну, что ж… —?подумал Рене. —?Не хочешь по-хорошему, значит…? Он сделал еле заметное движение рукой, которое не ускользнуло от внимания Сезара.—?Думаю, наш разговор закончен, господа. Я попрошу вас покинуть мой кабинет,?— Лемар принялся читать один из лежащих на столе документов, всем видом показывая, что аудиенция подошла к концу.—?Нет, уважаемый господин Лемар, наш разговор с вами только начинается,?— и гость резко опустил руку на документ, что читал комендант, да так, что стоявшие на столе письменные принадлежности подпрыгнули.—?Да что вы себе позволя… —?начал было возмущаться наглостью гостя комендант, как замер на полуслове, уставившись на его руку. Самодовольство на лице господина Лемара в одну секунду сменилось страхом, даже неподдельным ужасом.—?Я вас предупреждал… —?тихо проронил слуга.—?М… м… м-м-монсеньор… —?пролепетал комендант, выскочил из-за стола и рухнул перед гостем на колени. —?Простите меня, монсеньор!Он с трудом соображал. Только взглянув на руку гостя и увидев на пальце невзрачный с виду перстень, он в один миг понял, кто перед ним. Как понял и то, что только что фактически подписал себе смертный приговор. Рядовой член Ордена иезуитов?— он посмел перечить Генералу Ордена! Ибо перстень на пальце гостя недвусмысленно указывал на то, что этот господин?— Генерал Ордена иезуитов, одного из самых могущественных в мире! Теперь-то комендант понял, почему его лицо показалось ему таким знакомым. Скорее всего, он видел его в Мадриде, куда его вызывали перед назначением на пост коменданта Бастилии. Орден стремился, чтобы максимальное число более-менее значимых постов в мире занимали его братья. Господин Лемар был одним из таких скромных братьев-иезуитов, разбросанных по всему миру.—?Простите! Простите! Простите! —?валялся в ногах Рене комендант, молясь об одном?— чтобы Генерал пощадил его. Ибо прекрасно знал, что бывало с теми, кто осмеливался не выполнять приказы главы Ордена, перечить ему или высказывать сомнения в правильности его решений.Рене же смотрел на коменданта и испытывал к нему что-то среднее между брезгливостью и отвращением. ?Господи, и кого Орден ставит на такие важные посты? Ничтожных, мелких людишек, не способных даже достойно отвечать за свои слова и поступки…?—?Вами я займусь позже,?— наконец холодно произнес он. —?Молитесь, чтобы после сегодняшнего вечера вы оказались в каком-нибудь Богом забытом монастыре на краю земли. И это в лучшем случае.Комендант закивал головой, словно китайская диковинная игрушка. Он был согласен на все, лишь бы только остаться в живых.—?Даже не зная, кто я, вы не имели права вести себя подобным образом, разговаривать подобным тоном и ставить себя превыше того, кто априори имеет гораздо больший вес в обществе. Вы это сразу поняли по моему виду, но не удержались от соблазна лишний раз продемонстрировать свое здесь превосходство.—?Виноват, монсеньор! Каюсь, виноват! Господом нашим молю, простите! —?комендант боялся поднять глаза на Генерала, затылком чувствуя его испепеляющий взгляд.—?Так кто здесь главный, господин Лемар?!—?Вы, Ваше Высокопреосвященство! Вы!—?Господь! В данный момент в моем лице?— его верного слуги на этой земле.Если и есть кара Господня, то именно это сейчас испытывал господин Лемар на собственной шкуре.—?А сейчас,?— неспешно продолжал Рене,?— вы немедленно пошлете за теми двумя господами, что были арестованы у Булонского леса, и пока они будут идти сюда, подпишете приказ об их освобождении.—?Сию минуту, монсеньор! —?комендант вскочил на ноги и бросился к двери. —?Немедленно приведите ко мне арестованных у Булонского леса господ! И принесите их вещи! Быстро! Шевелитесь!Рене тем временем вернулся в кресло, закинул нога на ногу и с невозмутимым видом наблюдал, как комендант метался по кабинету в поисках бумаги, пера, чернил, как разбрызгивая чернила, дрожащей рукой писал приказ об освобождении арестованных.***Тем временем в камере Анри с неподдельным удивлением взирал на своего нового знакомого.—?Вы?— сын графа де Ля Фер? Знаменитого Атоса?—?Да, именно так. Вам, я вижу знакомо мушкетерское имя моего отца? —?в глаза Рауля плясали чертики.—?Как тесен мир! —?засмеялся Анри. —?Надо же было мне встретить сына друга моего духовного отца поздним вечером в Париже в пустынном переулке… Конечно же, я знаю историю великолепной непобедимой четверки!—?Да уж, мир и правда тесен,?— улыбнулся Рауль.—?То-то мне ваша техника боя показалась такой знакомой!—?Не зря же мой отец и ваш духовник провели бок о бок столько схваток в молодости.—?Когда я в последний раз видел месье д’Эрбле четыре года назад, он по-прежнему уверенно держал шпагу в руке. Не думаю, что что-то изменилось. Мне кажется, он родился со шпагой и умрет с ней…—?Мой отец тоже, несмотря на возраст, каждый день хотя бы по часу проводит за упражнениями.—?Я искренне рад нашему знакомству! —?Анри радостно положил руку на плечо Рауля.—?Взаимно, мой юный друг!—?Так что же вас привело в Париж?Рауль загадочно улыбнулся, но не успел ничего ответить. Заскрипели дверные засовы, дверь открылась, и в проеме показалась заспанная физиономия охранника.—?Господин комендант желает вас видеть.—?Сейчас? Зачем? —?хором произнесли Анри и Рауль.—?Ничего не знаю. Меня это не касается,?— пожал плечами охранник. —?Мое дело привести заключенных, увести заключенных… Пройдемте, господа,?— махнул он рукой в направлении полутемного коридора.Перекинувшись удивленными взглядами, молодые люди проследовали за охранником. Когда они вошли в кабинет коменданта, то увидели там самого начальника тюрьмы, некоего господина, сидящего к ним спиной в кресле, и еще одного мужчину, стоящего за его спинкой.Едва арестованные показались в дверях, как комендант торопливо, сбиваясь и путаясь в словах, затараторил:—?Господа, произошла досадная ошибка. Вы невиновны. Я только что подписал приказ о вашем освобождении. Вы свободны, господа! Надеюсь, мои люди вели себя подобающим образом и не причинили вам вреда?Рауль и Анри непонимающе переглянулись. Тут же в кабинет вошел начальник охраны, который вернул им оружие и личные вещи.—?Мы можем быть свободны? —?на всякий случай еще раз осторожно уточнил Анри.Комендант открыл было рот…—?Ну конечно, Анри, вы свободны,?— опередил его важный господин в кресле и поднялся, повернувшись к нему лицом.—?Герцог д’Аламеда! —?лицо Анри озарилось искренней улыбкой, он бросился к нему, преклонил колено и почтительно поцеловал руку. —?Монсеньор…Рене улыбнулся. Господи, как же изменился его мальчик за эти четыре долгих года. Возмужал, повзрослел… Рене поднял его и крепко обнял, прижав к себе. Комендант тут же понял, что этот юноша более чем приближен к Генералу, а, значит, за его арест и удержание в Бастилии может полететь не только его голова.—?Как же я рад вас видеть, монсеньор… —?сердце Анри радостно билось.—?Поговорим по дороге домой, сын мой,?— будучи духовником Анри, Рене мог позволить себе так его называть без опасения быть неправильно понятым. И только он и Анна-Женевьева знали, что, называя Анри сыном, Рене говорит не только о родстве духовном, но и кровном. —?Ваша матушка очень волнуется. Нужно поспешить, чтобы успокоить ее.—?Вы правы. Время позднее. Могу я предложить моему новому знакомому переночевать у вас?—?Да, конечно,?— только теперь Рене посмотрел на второго освобожденного. Что-то безумно знакомое было в благородных чертах его лица. —?Я думаю, у вас найдутся две лошади для этих господ,?— его голос, обращенный к коменданту, вновь обрел холодность толедской стали.—?Да, конечно, монсеньор. Я немедленно распоряжусь,?— кланяясь, затараторил тот.—?Да уж, поторопитесь, любезный… Идемте, Анри,?— и Рене направился к двери. Сезар и Анри с новым другом молча шли за ним.Комендант, склонившись в поклоне, открыл перед Генералом дверь. Он еще не терял надежды, что тот смилостивится над ним, хотя жесткий взгляд герцога практически не оставлял господину Лемару никаких шансов.Во дворе тюрьмы к ним тут же подвели двух прекрасных андалузских жеребцов.—?Я еще раз прошу простить меня, монсеньор. Я искренне сожалею об этом недоразумении и прошу принять эту пару прекрасных жеребцов в подарок,?— комендант склонил голову перед Генералом, пытаясь поцеловать кольцо.—?Лошадей вам вернут утром,?— сухо произнес тот, вскочив в седло. Лемар только что совершил свою последнюю, фатальную ошибку, фактически предложив ему взятку. Рене ненавидел тех, кто подлизывался и пытался купить его милость. —?А что касается вашей дальнейшей судьбы, вам сообщат дополнительно. Ждите!Сезар, Анри и Рауль уже сидели в седлах, готовые в любой момент двинуться в путь.—?И научитесь наконец вести себя достойно и отвечать за свои поступки! —?бросил напоследок Генерал Ордена и пришпорил коня.Вскоре все четыре всадника покинули тюремный двор, оставив коменданта одного стоять и раздумывать над своей дальнейшей судьбой.***Несмотря на поздний час, на вилле ?Женевьева? никто не спал. Герцогиня де Лонгвиль и Адель сидели в гостиной. Служанка подала им отвар из успокаивающих трав, но ничто сейчас не могло успокоить Анну-Женевьеву. Пока она не увидит Арамиса и Анри целыми и невредимыми…Адель уже успела рассказать ей все, что помнила о нападении, стычке и аресте. Так же она рассказала герцогине о встрече с Анри в Нормандии на дороге в Руан.—?А вы сами откуда, дитя мое? —?Анна-Женевьева старалась держать себя в руках. Это юное белокурое создание в кресле напротив дрожало от пережитого шока, и она должна была подать девушке пример выдержки.—?Из Ньюкасла, мадам,?— Адель било мелкой дрожью. Она с трудом помнила, как едва отбилась от двух солдат патруля, которые хотели отвезти ее домой, как верхом на лошади, принадлежавшей одному из нападавших, что нашла неподалеку от места стычки, домчалась до виллы, как трясла железные ворота, пока не выбежал охранник со страшным псом…—?Вы приехали во Францию одна? —?Анна-Женевьева продолжала мягко расспрашивать.—?Нет, с кузиной,?— мотнула головой Адель. —?Мэри старше меня на шесть лет.—?Сколько же вам самой, дитя мое?—?Восемнадцать… —?девушка подняла на Анну-Женевьеву глаза. —?Как вы думаете, герцог вызволит Анри из Бастилии?—?Герцог… Да он откуда угодно вызволит,?— она никогда не сомневалась в любимом мужчине.—?Но вы все равно переживаете,?— тонко заметила внимательная Адель.—?Потому что они мне очень дороги… И мой сын, и… —?Анна-Женевьева замялась на мгновение,?— мой друг.—?Герцог д’Аламеда?— ваш друг?—?Да. И очень давний…—?Мне показалось, он очень влиятельный и могущественный вельможа. Он… такой грозный… —?нахмурилась Адель и даже передернула плечами от воспоминаний.Анна-Женевьева не выдержала и рассмеялась:—?Вы правы лишь в одном, дитя мое. Герцог?— очень влиятельный человек, и я бы никому не пожелала иметь его в качестве врага. Но вместе с тем он самый верный и преданный друг, о каком можно только мечтать.В этот момент на улице послышался шум, нарастающий с каждой секундой. Анна-Женевьева, а вслед за ней и Адель торопливо вышли на площадку перед домом. ?Спасибо тебе, Господи…??— прошептали они почти одновременно и облегченно улыбнулись. По дорожке приближались четыре всадника. Тут же им навстречу из дома выбежали слуги, которые приняли лошадей. Всадники спешились.Едва Рене и Анри оказались на твердой земле, Анна-Женевьева подбежала к ним и начала обнимать и целовать сына. Сезар и Рауль молча стояли на почтительном расстоянии.—?Все хорошо, матушка… Успокойтесь, прошу вас… —?Анри обнимал мать, которая только сейчас дала волю своим чувствам и расплакалась на плече у сына.—?Герцогиня… —?Арамис подошел к ней и ласково коснулся плеч. —?Успокойтесь, все уже позади… —?ничего, когда они останутся наедине, он сможет успокоить ее. —?Все закончилось хорошо. Иначе и быть не могло. Пойдемте же в дом.Сезар уже держал двери, которые тут же открыл перед Генералом, едва тот подошел к ним.—?Молодой человек, извините, что только сейчас выражаю вам благодарность за помощь, оказанную моему… воспитаннику,?— Рене повернулся к Раулю, едва они расположились в креслах и на диванчиках в гостиной.—?Вы не узнаете меня, месье д’Эрбле? —?улыбнулся тот. —?Я так сильно изменился? Впрочем, да… я и правда сильно изменился…Арамис напрягся, несколько секунд всматривался в его лицо, и вдруг…—?Не может быть… Рауль?! —?он стремительно поднялся, подошел к Раулю, поднявшемуся ему навстречу, и порывисто обнял. —?Рауль… Воистину?— неисповедимы пути твои, Господи! Когда же я видел тебя последний раз?—?Кажется, семь лет назад, когда вы приезжали в гости к отцу,?— тепло улыбнулся де Бражелон.—?Да, помню. Славно мы с Атосом тогда провели время… —?Рене улыбнулся воспоминаниям.—?Отец тоже часто вспоминает вашу последнюю встречу.—?А где же он, Рауль? Я писал ему в Блуа, но ответа не получил.Рауль улыбнулся еще загадочнее.—?Отец здесь… в Париже.—?В Париже?! Атос здесь?!—?Вы помните наш маленький домик недалеко от Ратуши? —?Рауль улыбался, видя, какие чувства переполняют друга его отца.—?Конечно, помню… —?тот задыхался от избытка эмоций.—?Что-то мне подсказывает, что завтра отца ждет большой сюрприз… —?лукаво прищурился Рауль. Арамис лишь засмеялся в ответ.—?Ну, что ж,?— с улыбкой кивнул он,?— день был трудный, надо бы нам всем отдохнуть. Сезар, позаботьтесь о комнатах для наших гостей.—?Уже все готово, монсеньор,?— поклонился Сезар.Рене снова похвалил себя за умение разбираться в людях. Да, он все больше склоняется к тому, чтобы взять Сезара потом с собой в Мадрид.***Через час, когда погас свет в последнем окне, в доме наступила полная тишина.Анна-Женевьева сидела в кресле возле туалетного столика. Лунный свет заливал комнату, так что даже свеча была не нужна.Сколько потрясений за один вечер… Конечно, она знала, что Рене сделает все возможное, чтобы освободить Анри. Она давно догадывалась, что Рене не только испанский посол. Было что-то еще… Что-то, что делало его могущественным, почти всесильным… Власть. Огромная власть, которая открывала перед ним любые двери. Казалось, он может все. Это радовало, но это же и пугало… Она боялась. Но не его, а за него… Большая власть дает большие возможности, но и вместе с тем несет с собой огромный риск для ее обладателя.—?Господи, прошу тебя, храни его… —?прошептала она, сжимая в ладони образок Богоматери. —?Храни моего Рене… Если с ним что-нибудь…—?Не волнуйся… —?услышала она за спиной, улыбнулась. Тихие шаги становились все ближе и ближе. Он обошел кресло и присел на пол у ее ног, взял подрагивающие руки в свои и поцеловал. —?Не волнуйся… Я не могу сказать тебе все, но поверь, я в состоянии защитить себя. Жизнь многому меня научила. Все то, через что я прошел, что пережил, не прошло бесследно, закалив меня.—?Я люблю тебя… —?она наклонилась и поцеловала его. —?Ты не уйдешь сейчас?—?Ни сейчас, ни во все последующие ночи, пока ты здесь.Они лежали на кровати, обняв друг друга. Конечно, уже не было места той страсти, что охватывала их двадцать лет назад. Но была нежность… Нежность, которая порой ценнее и важнее страсти. Рене медленно проводил ладонью по гладкой коже ее тонкой руки, слушал биение ее успокоившегося сердца и ровное дыхание. Анна спала, а он думал…Завтра, точнее уже сегодня, у него важная аудиенция у короля Людовика. Нужно будет проявить все свои недюжинные дипломатические таланты, чтобы выяснить все, что необходимо, при этом оставив короля и Кольбера в полной уверенности, что это им удалось обвести его вокруг пальца. Но он знал, что эта ночь, пусть и бессонная, подарит ему такой заряд энергии, что он будет способен свернуть горы. Он обнял Анну-Женевьеву, тихо поцеловал ее теплое плечо и спокойно закрыл глаза.