Третьими уходят звуки (1/1)

После исчезновения вкуса мир вновь накрывает волна повсеместной паники. Вновь люди кричат про гнев богов, про конец света, про вину правительства, про заговоры врачей... Много про что кричат. Иккинг вновь только вздыхает, с новыми силами берясь за работу. Теперь дел будет в два, если не в три раза больше. И во столько же громче будут крики отца.- Знаешь, я всегда любил поесть...- вздыхает на следующий день Рыбьеног, рассматривая пачку сухой лапши. Вот то, о чём когда-то говорил Хэддок: белки, жиры и углеводы в одном пакете.- Но это я никогда бы есть не стал.- Так не ешь...- Иккинг пожимает плечами. У него самого в рюкзаке ланч-бокс с бутербродами лежит – Астрид по привычке сделала. Тоже весьма питательно, хотя по вкусу теперь мало чем отличается от той же лапши или даже бумаги.Жить без вкуса ещё тяжелее, чем без обоняния. Но привыкнуть можно ко всему. Иккинг в этом уверен.В том же уверена и Астрид. Именно поэтому девушка приходит на работу точно в срок. Поэтому отбирает у Плеваки бутылку с перебродившей медовухой. Поэтому заставляет готовить разнывшихся близнецов и Сморкалу блюда из нового меню. Поэтому сама зазывает клиентов попробовать новинки. Потому что считает, что людям нельзя отчаиваться, а необходимо продолжать жить, несмотря ни на что.- И откуда в тебе столько оптимизма?- Иккинг улыбается, пробуя какой-то новый суп.- От тебя заразилась,- девушка пихает парня в бок.- Ты ешь, а не болтай!Суп оказывается всего лишь растаявшим мороженным. Хэддок улыбается, называя свою девушку затейницей. Хофферсон тоже улыбается, про себя отмечая, что Иккинг всё чаще хмурится и всё дольше задерживается на работе. Это беспокоит и пугает. Неужели... Неужели скоро ещё какие-то чувства могут исчезнуть?- Мы с Рыбьеногом активно спорим из-за этого,- как-то признаётся Иккинг. Вновь он завёл этот разговор не вовремя. Но Астрид не возражает, наоборот, льнёт к нему, внимательно слушая.- Рыбьеног утверждает, что больше никакие чувства исчезать не должны, всё же обоняние и вкус были связаны...- А ты считаешь, что все остальные чувства тоже пропадут?- девушка внимательно смотрит на Хэддока. Тот вновь курит и пожимает плечами.- Посмотрим.Всё чаще Иккинг пропадает на работе, всё чаще они спорят с Рыбьеногом. Всё больше он курит и ругается со Стоиком. Всё реже они видятся с Астрид, всё реже разговаривают и катаются на Беззубике. Это беспокоит их обоих. И поэтому они всё сильнее, всё отчаяние тянутся друг к другу. И порой им начинает казаться, будто они поменялись местами.Чем больше чувств пропадает у людей, тем чаще хмурится Иккинг. Чем чаще хмурится Иккинг, тем больше улыбается Астрид, пытаясь развеселить парня.- Поговори со мной...- тихо просит Хэддок.- О чём хочешь поговорить?- девушка ласково проводит по волосам парня. Он устал. Вон, даже лежит, закрыв глаза.- Просто говори. Я хочу слышать твой голос.Астрид грустно улыбается. Понимает, что Иккинг пытается запомнить её голос. Но говорит, рассказывает какие-то древние сказки и легенды, расспрашивает о чём-то. А сама смотрит на умиротворённое лицо Иккинга, пытаясь запечатлеть его образ в своей памяти. Хэддок боится, что следующим пропадёт слух. Хофферсон опасается, что это будет зрение. Кто прав? Время покажет.- Как ты потерял ногу?- как-то спрашивает Астрид. Иккинг лениво приоткрывает один глаз.- Я думал, что ты знаешь,- он улыбается, хитро поглядывая на девушку.- Мне интересно услышать эту историю из первых уст,- Астрид улыбается не менее хитро и устраивается рядом.- Я с пятнадцати лет на байке гоняю. В своё время даже в гонках участвовал. Однажды, во время одной из гонок, я заметил вора и погнался за ним. Мы оба в фуру влетели. Тот вор чуть к Хель не отправился, а мне вот ногу оторвало,- Иккинг разглядывает свой протез, а после откидывается на подушку.- Отец, помнится, был в бешенстве! Он вообще не одобряет езды на байках, а тут...- Вы с ним не ладите?- Я больше на мать похож. Даже эпидемиологом стал, как она. Она всегда говорит, мы с ней вдвоём обуздываем драконов... Это она так болезни называет,- Хэддок усмехается, о чём-то задумавшись, а после мрачнеет лицом.- А вот отец не оценил моего выбора. Он думал, что я в юриспруденцию пойду и политику, как и он сам, но я выбрал врачевание. И всё время моего обучения он смотрел на меня примерно в стиле ?Хозяюшка, вы подали мне не того отпрыска! Я заказывал политика с гарниром из красноречия! А это что? Говорящая бактерия!?. Теперь же он считает меня рохлей и бесполезным мальчишкой. Даже сейчас орёт, хотя мы с Рыбьеногом из шкур лезем, чтобы понять, что же творится в мире.- Есть хоть какие-то предположения?- Астрид жмётся к парню, закрывает собой, будто пытается защитить ото всех проблем.- Ни малейшего. Мы проверяли: у других животных нюх и вкус остались. Даже у приматов. Этот странный недуг поражает исключительно людей,- Иккинг спешно тянется за сигаретами.- Может, боги действительно злы на людей?- Я уверена, что ты найдёшь отгадки,- Астрид улыбается, заплетая парню косичку из одной прядки.- Ты же неприлично умный молодой человек!Иккинг несколько скупо улыбается и делает затяжку. Как знать. Может, Астрид права? У них с Рыбьеногом в запасе ещё полтора месяца. Если, конечно, остальные чувства будут пропадать с тем же промежутком, что вкус.Но этих полутора месяцев не оказывается. Несколько дней спустя в исследовательский центр на Олухе позвонила по видеочату их коллега из Китая. Девушка была чем-то обеспокоена. И, кажется, очень напугана.- Трое моих коллег. У них случились внезапные приступы агрессии. А после у всех троих пропал слух,- девушка вздыхает, сжимая ладони в кулаки.- До этого мы госпитализировали двух детей с похожими припадками.- Я звоню наверх. Нам нужен карантин с Китаем,- вздыхает Стоик.- Мулан, что ещё ты можешь рассказать?- спрашивает Иккинг. Но китаянка молчит, как-то странно смотря на монитор.- Мулан, ты меня слышишь?Девушка на другом конце видеочата вдруг будто бы взрывается. Она начинает что-то кричать на китайском, швырять вещи в стены, а после сваливает монитор. Сигнал пропадает.- Ситуация схожа с той, что была перед потерей обоняния,- замечает Рыбьеног.- Только в этот раз пропадает слух. И, вместо слез, мы имеем дело с агрессией,- Иккинг делает очередную пометку в своём дневнике.Стоик уходит вон, хлопая дверью, и делает несколько важных звонков. Несколько часов спустя Норвегия оказывается в карантине, равно, как и другие страны. Но, кажется, болезнь это не останавливает. Люди крушат всё вокруг себя в припадке ярости, а после теряют слух. Вновь соприкосновений среди заражённых нет: болеют люди, никогда в жизни не пересекавшиеся.- Никогда бы не подумала, что скажу это, но... Мне страшно,- вздыхает Астрид, когда Иккинг возвращается в очередной раз с тяжелейшей ночной смены.Хэддок только обнимает девушку, забывая про трудное дежурство, про то, что карантинная бригада доставила в больницу его мать с жесточайшим приступом злости, про поседевшего за вечер на полбороды отца... В этом рушащемся мире им всем страшно. Но кому-то необходимо быть сильным. Ради своих близких. В этот раз жребий пал на Иккинга. В конце концов, это же он должен разобраться со всем этим дерьмом!- Валка такая же, как раньше. Смеётся, шутит, поёт, когда собак дрессирует,- вздыхает Стоик, придя в очередной раз в лабораторию к сыну. После того страшного дежурства на сына он больше не кричит – увидел старший Хэддок, как и с чем работает Иккинг.- Единственное, мне приходится на бумаге писать, чтобы она меня понимала. А ещё ей стыдно за то, что она наговорила в порыве злости.- Много плохого?- удивляется Иккинг. Его мать добрейший человек. Она просто не могла ничего настолько страшного сказать.- Неприятного,- вновь вздыхает Стоик.После, улыбнувшись, старший Хэддок выходит вон. Той же ночью мэра привозят в больницу приступе ярости. Он кричит, матерится, дерётся, отчего его пытаются удержать трое охранников – Стоик Хэддок мужчина далеко не хилый. Иккинг спешно вкалывает успокоительное отцу (что ж у него за дежурства такие?), а после пишет матери и долго курит – родитель и ему пару ?ласковых? сказал. Три часа спустя в отделение привозят Плеваку и Забияку – эти вообще драку между собой устроили.Астрид молится всем асам, которых только знает, чтобы её близких новая напасть не трогала как можно дольше. И вместе с тем девушка прилежно исполняет свою работу, учит вместе с Иккингом язык жестов, смеётся, шутит, прогоняет мародёров, желающих поживиться на чужой глухоте... Масса занятий! И разговоры. Хофферсон всё чаще просит Иккинга просто говорить, хочет запомнить его голос, такой же странный, как и ушедшие запах и вкус. Таков её Иккинг – странный, не слишком серьёзный паренёк, занимающийся очень серьёзной работой.Несколько дней спустя объявляется карантин – всем пока ещё слышащим людям власти запрещают выходить из своих домов и хоть как-то контактировать с оглохшими. Астрид как раз сдаёт свою последнюю смену в ресторане и уже даже прощается с Задиракой и Сморкалой, когда приступ агрессии настигает и Сморкалу. Товарищ крушит всё, кричит что-то неприятное и лезет в драку. Задирака спешит к телефону – вызвать ЦКЗ, – пока Астрид пытается успокоить парня. Не получается. Впервые в жизни Хофферсон получает от кого-то по лицу.Иккинг очень пугается, увидев свою девушку на пороге дома с расквашенным носом и разбитыми губами. Парень спешит за аптечкой, невзирая на слабые протесты поварихи.- Я врач,- мягко улыбается Хэддок, обрабатывая ранки на лице и руках Астрид.- Я и не такое видел.Хофферсон на удивление молчит, уставившись в одну точку. Молчит и Иккинг, вытирая кровь с её губ. Да, от Сморкалы ей крепко досталось! Это даже странно... Астрид является гордой обладательницей чёрного пояса по карате, чем часто хвастается, а тут не смогла применить приёмы на практике...- Всё, миледи. Скоро будете, как новенькая,- парень улыбается, убирая лекарства в аптечку. Но девушка продолжает молчать. И это пугает.- Астрид, с тобой всё нормально?- Нет,- слишком глухой голос и слишком злой взгляд. Иккинг вздыхает. Только не это!- Это ты во всём виноват...- Астрид, не поддавайся злости,- просит Хэддок, но тут же получает мощную затрещину.- Ты не смог этого предотвратить! Ты мог, но не стал!- Астрид наступает, срываясь на крик, морщит лицо и сжимает кулаки.- Ты бездарность и размазня, ни на что не годный одноногий мальчишка! Тупица! Твой отец прав в том, что считает тебя идиотом и слюнтяем...Больно это слышать? Конечно, больно. И обидно. Она знает все его слабые места, все его комплексы – он сам рассказывал ей об этом. И сейчас любимая женщина прицельно бьёт по ним. И пусть разумом Иккинг понимает, что сейчас в ней говорит лишь болезнь, что потом она будет жалеть о своих необдуманных словах, но всё равно в этих криках мало приятного.Когда Астрид начинает бить тарелки и ломать мебель, Хэддок вновь тянется к аптечке. На этот раз за успокоительным. От укола девушка быстро засыпает, и Иккинг едет в лабораторию, начеркав какую-то глупую записку. Срочно нужно чем-то себя занять, занять свои мысли и чувства, чтобы забыть о едких и метких словах Астрид... Работа – самое то.Парень видит, как в соседней лаборатории бесится Рыбьеног, оставшийся сегодня в ночную смену. Слышит яростные крики и маты сотрудников и пациентов. Безумие и ярость накрывают всё вокруг. Когда приступ случится и у него?Иккинг наблюдает за подопытными мышами, мирно грызущими свой корм, рассматривает свежие мазки крови, читает отчёты о последних посевах и вскрытиях. А после отмечает в своём дневнике ?Возбудитель не найден?. Это невероятно злит, но Хэддок пытается держать себя в руках. Нет, нельзя поддаваться болезни.Вдруг где-то в три утра на его мобильный поступает звонок. Иккинг поднимает трубку, намереваясь послать данного человека куда подальше, но не может. Звонит Астрид.- Иккинг, я не уверена, что ты меня слышишь. Я и сама себя не слышу, но всё же звоню и надеюсь, что ты ещё не потерял слух... Иккинг, я не знала, что говорила. И мне очень стыдно,- голос чуть невнятный и полный раскаяния. И отчего-то парня это ещё больше злит.- Я не хотела. Прости меня, если сможешь. Возвращайся домой. Я тебя...Хэддок так и не дослушивает, зная, что девушка хочет сказать. Телефон летит в стенку, а папки со стола на пол. Иккинг кричит, злится, бьёт стену, сдирая костяшки в кровь и пугая лабораторных мышей. Не хотела она... Но сказала!Приступ злости оканчивается очень быстро. Куда быстрее, чем приступ слёз тогда, пять месяцев назад. Иккинг приходит в себя от странной давящей тишины. Пытается кричать, прочистить уши, но... Ничего. Абсолютно. Звуки исчезли, как до этого исчезли запахи и вкусы. Осталась только эта омерзительная тишина. И раскаивающийся голос Астрид в памяти.Слух крайне важен для любого человека. Это наше средство общения, по нему мы ориентируемся в пространстве, различаем, что опасно, а что нет, рассчитываем расстояние до потенциальной угрозы, узнаём своих близких... Слух – неотъемлемая часть нашей жизни. На звуки мы полагаемся точно так же, как и на зрение. А порой даже в большей степени. Ведь даже, если глаза подведут, слух нас обязательно выручит.Звуки уходили точно так же, как и запахи: медленно, прощаясь с каждым человеком в отдельности. Уходили со злостью, гневом, с необдуманными словами и действиями. Две жуткие недели неконтролируемого насилия. И человечеству необходимо смириться с новым миром, в котором уже нет звуков.