Глава 18 (1/1)

Я не понимаю. Просто не понимаю. Не понимаю, как я до сих пор жива? Белошерстый Филл, Джесси, Ари, Рождество — всего этого нет рядом со мной. А это вся моя жизнь. И если это вся моя жизнь, то как я до сих пор дышу? Предметы, мелочи, атмосфера праздника, люди — ничего этого нет в темном, сыром, холодном подвале, бетонные стены которого будто отражают мои мысли, потому что я постоянно слышу какой-то гул.Гул этот обитает вокруг меня с момента, как эту комнату покинул зеленоглазый, и сию минуту скользит в моей голове из левого уха в правое. Гул моих мыслей. Беспорядочных мыслей, блуждающих в моей голове, невозможных мыслей, угнетающих мыслей.Я не хочу здесь находиться. Человек — разумное, независящее существо, значит, он не должен делать то, чего не хочет. Соответственно, я не должна здесь находиться, потому что не хочу.Я должна бежать. Точнее, попытаться снова сбежать. И если силы духа Рождества не помогут мне, то уже ничего не поможет.Не имея ни малейшего понятия о времени суток, все еще находясь в кромешной темноте, я могу лишь предположить, что уже наступило утро, но только потому, что я немного поспала.Пришлось ощупать предмет, к которому была пристегнута вторая часть наручника, чтобы убедиться, что вместо машины для убийств стоит стул. Или стол. В любом случае, одна ножка у него имеется (до остальных не имею возможности дотянуться), площадь, больше похожая на столешницу, наталкивает на мысль все-таки о столе, причем прибитом к полу.Как бы я не пыталась сдвинуть с места этот предмет, не получается. Материал его походит на покрытое лаком дерево или прочный пластик, но при отсутствии света понять однозначно не получается.Мысль о столе сразу же напоминает мне о еде, а сама еда напоминает о собственном отсутствии в моем желудке. Живот урчит и скручивает, заставляя меня глотать собственную слюну чаще. И жажда от этого лишь усиливается.Долго меня собираются здесь держать? Пока я с голоду не умру? В таком случае, придется умирать мучительно долго, а на такое я не согласна.Хардин— Нет, Тревор, завтра мы увезем ее в штаб.— Хардин, — парень закрывает лицо ладонью, сдерживая злость. Умел бы я так усмирять свой гнев. — Во-первых, она ранена, ей нужна медицинская помощь. Во-вторых, завтра Рождество, ты представляешь, что будет твориться на улицах Нью-Йорка?— Будто у нас нет знакомых в этом городе. Сделаем, как и всегда. Провезем ее в каком-нибудь символически украшенном грузовике по улочкам между заводами, и все. Она в отключке в штаб-квартире, мы попиваем чай с имбирными печеньями, наслаждаясь деньгами и праздником. А с медицинской помощью ты и сам как-нибудь справишься, — с обыкновением произношу эти слова, спускаясь на первый этаж и оставляя Тревора на лестнице.— Скотт, — закатив глаза, недовольно поворачиваюсь на оклик. — Ключи.Кидаю другу ключи от подвала и достаю собственные от машины, выходя из дому.Снаружи свежий утренний воздух, солнечная зимняя погода, снег, которого, конечно, немного, гораздо больше черной грязи на дорогах, но хоть что-то в долгожданный, но не мной, праздник.Подхожу к черному Range Rover и с наслаждением завожу мотор, рычащий мне в ответ. Кожаный салон приятно пахнет, особенно когда ты осознаешь, что он полностью твой, купленный за немалые, тобой же заработанные деньги. Мой красавец.?Куда ты дел аптечку?? — не успеваю отъехать от особняка, как ловлю сообщение от Тревора.?В кладовой, под лестницей, как всегда? — набираю текст, параллельно управляя автомобилем. Дорога, к счастью, пока пустует.?Нашел? — и зачем столько забот? Телефон приземляется на сидение рядом с водительским экраном вверх. Все, как никогда, идеально сегодня.Портят эту идеальность только мысли про голубоглазую девчонку. Про кровь, сочившуюся из ее раны, про гневные, слезные слова.Она приносит слишком много проблем, которые никак не входили в мои планы. Начистоту, мы должны были уже сегодня отправиться со всем товаром на ?выставку?, но эта чертовка, по мнению Тревора, слишком слаба и не может даже спокойно передвигаться.Ах да, я ведь разбил ей голову.Ну и дура, что сказать. Она реально надеялась просто взять и убежать от меня? Глупая девчонка. Раз уж я за нее взялся, она уже никуда не денется.Пока впереди начинают мелькать огоньки фар встречных машин, я поглядываю на часы, сверяясь по времени и убеждаясь в том, что не опаздываю.Скотт, ты, как всегда, пунктуален и беспрекословно чудесен. Сегодня вообще все, как всегда. Потому, что у меня всегда все идеально. Где бы я ни был, что бы ни делал, Хардин Скотт достоин только лучшего. Лучшей машины, лучшего бизнеса, лучшего окружения.11:30, а я уже у ворот офисного здания ?Raredall?. Пройдя ресепшн, подмигивая стройным девушкам в галстуках и обтягивающих юбках, направляюсь на тридцатый этаж в кабинет Винсента. То есть, мистера Мэлброу.— Доброе утро, мистер Мэлброу, — натягиваю приветственную улыбку и пожимаю руку мужчине, не изменяющему себе в выборе классических костюмов.— Доброе, Хардин. Как протекают дела с моей вечеринкой?— По организации напитков и еды спрашивайте у Салли, а вот мои девочки давно готовы, как и площадка для их деятельности, — посматриваю на наручные часы, окидывая Винсента изучающим взглядом.Над его заказом работа идет уже около двух недель, но он все еще питает к себе интерес. Рослый мужчина лет на десять меня старше, около тридцати пяти, в форме, с редеющей ранней сединой на голове. За все наши встречи я еще ни разу не видел на нем одного и того же галстука и рубашки. Всегда одет только в костюм. Поэтому я, сидящий рядом с ним в черных джинсах и черном джемпере, начинаю ненароком разглядывать и свою одежду, убеждаясь, что смотрюсь гораздо лучше.— Я подумываю снять еще один клуб у тебя, на день рождения моего сына, — он задумчиво потирает подбородок, наблюдая за движением в панорамном окне.— Извините, но раньше марта заказ принять не получиться. Занят. — Без тени стыда и неловкости облокачиваюсь на кресло напротив его, таская ремешок часов между пальцев.— Хардин, ну ты же знаешь, я никогда не прошу ничего безвозмездно. Разумеется, за утроенную плату. — Мэлброу самодовольно улыбается, глядя на меня исподлобья. — Отлично. День рождения вашего сына в феврале?— Семнадцатого. Хочу устроить ему подарок на восемнадцатилетие.Ввожу пароль на дисплее, заходя в заметки в своем телефоне.— В это время будет свободен клуб ?Air?, если вы, конечно, не против, — вновь натягиваю фальшивую улыбку, готовясь ввести новые данные с помощью клавиатуры.— Меня устраивает.Спустя сорок минут я, наконец, могу вырваться из рая для заурядных офисных работников, уткнувшихся в мониторы ноутбуков за совершенно одинаковыми столами, сидящих на совершенно одинаковых стульях и смотрящих в совершенно одинаковые натертые до блеска окна.Мистер Мэлброу немного сократил сроки, в связи с быстрым приездом его друга из Манчестера и его жены, в честь которых, собственно, и устраивается вечеринка.И в этом деле, как нигде больше, маленькая глупая обуза Тесса оказалась полезной. Недолго отслеживая ее в повседневной рутине, можно было обнаружить отсутствие парня, а так же всяческих сексуальных контактов. Я уверен больше, чем на 90%, что она окажется девственницей. Разумеется, мы это еще проверим. Ее невинность пришлась как раз кстати, когда Винсент запросил на его вечеринку три девственницы, помимо танцовщиц и прочих шлюх.Тридцатого января состоится празднование сего приезда его друзей в одном из моих клубов. Конечно, стоило заверить его в готовности моих девочек, в то время, как ?подготовка? Тессы к этому событию обещает быть долгой.Но когда это мы не справлялись с проблемами? Думаете, она одна была такая бойкая за всю мою карьеру? Ник, Тревор, иногда даже сам Хардин Скотт лично успокаивали таких вот буйных простой дозой. Не одной, конечно. Надеюсь, эта малышка переживет свою ?вакцину?, мне не нужен испорченный передозом товар. А такое бывало.Поворачиваю ключ зажигания и направляюсь к Нику за разъяснениями дальнейших планов.ТреворПронзительный синий взгляд впивается в меня острым жалом, как только подвальное помещение заполняет свет люминесцентных ламп.Тесса сверлит меня, будто смотря насквозь и нервно поглядывает на оранжевый сундучок аптечки у меня в руках.— Эй, — мой голос нарушает душную от напряжения тишину. — Все нормально, я просто немного подлечу твои раны.— У меня ничего не болит, — она жмется к стенке, дергая наручники, прикованные к ножке бильярдного стола.— Тесса, я действительно хочу помочь. Подойти к ней на пару шагов оказывается просто, но чем ближе, тем сильнее я чувствую пронзающий взгляд, тем сильнее ощущаю ее страх, тем сильнее испытываю жалость.— Уверена, что не болит? — усмехаюсь, когда девушка шипит от боли, уклоняясь от бинта с мазью, ничего не говоря в ответ.Осматриваю поврежденный участок головы и не без радости внутри замечаю, что рана начала потихоньку заживать. Еще немного и она поправится. Еще немного и ее постигнет та же участь, что и остальных.— Идешь на поправку.— Благодаря тебе, — руки сами повисают в воздухе в нескольких сантиметрах от ее головы. От таких слов я просто опешил.Девушка уставляется в пол и не произносит больше ничего в процессе лечения, только иногда постанывая от боли.Благодарит того, кто ее похитил? Я удивлен, нечего сказать. Чтобы жертва благодарила своего похитителя, такого я еще не видел. Меня вертели на одном месте, посылали за кудыкины горы, материли на чем свет стоит, но благодарность… За что?— Серьезно, Тревор, — неуверенно произнося мое имя, Тесса заливается краской, не решаясь на меня посмотреть. — Спасибо тебе.— Не благодари. Я должен хоть как-то сгладить тот факт, что тебя похитил, — губы девушки дрогают в улыбке, словно приказывая ей молчать.И она молчит. Не произносит больше не единого слова, пока я не выхожу из подвала, оставляя включенным свет.Надеюсь, у нее есть шансы выжить. Не знаю, правильно ли это, не помешает ли это нам, но эта блондинка меня чем-то зацепила. Может стойкостью, может характером, смелостью, но у меня есть непреодолимое желание ей помочь, которое я пытаюсь выкинуть из головы. Всеми силами пытаюсь. В принципе, нет смысла привязываться к ней и печься о ее здоровье, ведь все равно она окажется там, вместе с остальными в одном из борделей Скотта.