"Хлеба и зрелищ народу!" (1/1)

...................................................................- Какой ужас, - заметно разволновалась Коул, хлопая прелестными длинными ресницами, и прижалась теснее к Россу: командир внешне казался монументальным, хладнокровным, источал само спокойствие.- Испугалась страшилок на ночь, математичка? - подшутил Дельгадо, скрестив на груди руки и едва заметно улыбнулся.- Я просто на миг представила, поставила себя на место этой несчастной девушки... Мне стало не по себе. Мне слишком дороги оба моих глаза, и я бы не смогла смириться с утратой хотя бы одного.- Все мы в этой жизни теряли хотя бы что-то, - философски заметил Роулингс, жуя очередной сэндвич: усы его уже были усеяны мелкими белыми крошками, - взять к примеру меня, Мюриэль не вернулась из проклятого Эль-Хали.- Соболезную тебе, - вздохнула Чёрч и прикусила язык, вспомнив своё несчастное, полное лишений, стрессов и истязательств своими же родными, детство.Остальные заметили это, поэтому невольно смутились - разговор зашёл в очевидный тупик. Джонс пожал плечами:- Это лишь попутная история, которая уже случилась. Могу, конечно, что-нибудь более весёлое рассказать...- Нет, нет, - задорно махнув рукой, перебил его Дельгадо, - продолжай рассказывать. Мне самому стало интересно, чем она закончилась.- Какого хрена я тут делаю, - как бы невзначай бросила Блэк, хотя даже её заинтересовало, что же случилось далее с Люциусом и его соратниками.Последнее слово всё-таки осталось за командиром - Росс, недовольно нахмурив брови, вынес свой "вердикт":- Если вы уже закончили трепаться, может быть, дадим Джонсу закончить?Остальные одобрительно затаили дыхание и устремили свои взоры на своего товарища-мавра, который явно не заставил себя долго упрашивать. Выдохнув с облегчением, он продолжил свой захватывающий рассказ...................................................................Когда Селестина наконец-то пришла в себя, негромко кашлянув, Люциус и Фестиллий оба вскочили со своих мест и тут же оказались рядом. Парень бережно поднёс к высохшим губам девушки походный кожаный мешочек с водой, который та с жадностью поспешила опустошить.- Как ты себя чувствуешь? - наклонился над израненным лицом старец.- Уже лучше, только непривычно видеть вас лишь одним глазом- почти невозмутимо ответила ему Селестина, почувствовав прилив сил после порции прохладной освежающей воды (которой, надо заметить, в Эль-Хали было в изобилии, потому как даже в хаосе и разрухе Pyxis верное человечеству его же изобретение, акведук, продолжало работать и функционировать).- Нападение зверей застало нас врасплох, - недовольно пробубнил Люциус, - и поэтому нам нужно как можно скорее убираться отсюда. Переродившись, они сразу же вернутся сюда, только ещё более разъярённые и опасные.- Быть может, вам, дети мои, нужно ещё немного отдохнуть? - предложил Фестиллий, мысленно согласившись со своим сыном. - Девочка только что получила серьёзную травму...- Не беспокойтесь за меня, всё в порядке, - резво поднимаясь на ноги, боевито прощебетала Селестина, - наша миссия не будет ждать. Люциус уже дважды спас меня, и я буду рядом с ним до конца - это меньшее, чем могу отблагодарить вашего сына.Договорив, она взяла за руку заметно окрылённого таким поворотом событий парня. Старый Фестиллий и сам был доволен тем, какого сына ему удалось воспитать в настоящем аду, каждым своим днём угрожавшим самыми разными адскими событиями: бесконечными облавами, убийствами, пытками и прочими зловещими деяниями правителя Кассуса Викуса.- В таком случае самым разумным будет отправиться туда, куда наша нога ещё ни разу не ступала до этого - прямо в логово зверя, - рассудил Люциус, - там, где нас не ждут. Если мы уже стали добычей, так устроим охоту на самих охотников. Веди же, отец, укажи нам путь.- Для начала нам надо покинуть это подземелье, гончие псы Викуса, быть может, уже вернулись к жизни, и стремительно бегут сюда, - уже собрав все свои принадлежности и растолкав их по карманам плаща и туники, заключил старец в ответ.Не теряя времени даром, друзья с факелами и клинками наперевес продолжили путь дальше, по катакомбам. Теперь они стали ещё более внимательными, и что самое главное - держались поближе друг другу, готовые в одну секунду прикрыть спину соратнику.Пройдя совсем немного, друзья выбрались на поверхность, отделённую от подземелья ржавой железной дверью. Они очутились в месте, котором никогда ещё не доводилось им бывать (кроме, разве что, старого Фестиллия во время, когда ему и ещё шестерым жрецам во главе Махваш удалось остановить Перворождённого, выпущенного на волю Викусом). Перед ними простирался великолепный по красоте зал. Его великолепие и масштаб поражали воображение только-только выбравшихся из трущоб вчерашних детей: на огромной высоте по всем четырём стенам грандиозного помещения растянулись огромные застеклённые окна; величественно, непоколебимо стояли мраморные статуи Аполлона Бельведерского, Венеры Милосской, Гая Юлия Цезаря, Октавиана Августа. Ну и, ничего удивительного, в самом центре зала главенствовал бюст Викуса на высоком постаменте. Великолепие этой архитектуры предстало перед друзьями в том же самом виде, котором видели его и мы с вами будучи в поисках Викуса со следующим разрывом - стены, полы были измазаны тухлой трупной кровищей, а на месте выдранных из пола керамических плиток валялись кучи тухлых кишок. Великолепные статуи были поломаны в самых разных местах, а на оконных стёклах виднелись паутинообразные трещины.- Жаль, что я потеряла глаз до того, как увидела то, что вижу сейчас перед собой, - сокрушённо воскликнула Селестина, изо всех сил напрягаясь, чтобы разглядеть как можно больше деталей: девушка родилась и выросла в полуразваленных, утопавших в грязи и дерьме трущобах, поэтому увиденное её потрясло. Люциус же более сдержанно оценил обстановку, не скрывая тем не менее аналогичного восторга. Старик-чародей и вовсе старался не замечать обманчивую привлекательность окружения: он опасливо озирался по сторонам, ожидая нападения врагов в любой момент. Но никого не было вокруг, огромный зал пустовал и казался безжизненным. И ещё нельзя было сказать, наблюдал ли сейчас каким-то образом за ними всесильный Викус, видел ли он их. Люциус, разделяя опасения отца, безмолвно указал пальцем куда-то налево - там был поворот, за которым был коридор. Путники, осторожно оглядываясь по сторонам, неторопливо двинулись по нему, не натыкаясь ни на кого поблизости: казалось, будто все легионеры, охранявшие дворец, куда-то сквозь землю провалились.- Не могли же они всей когортой двинуться на наши поиски в посёлок, - недоумевающе пробормотал Фестиллий, почёсывая остриём кинжала свой щетинистый подбородок.Люциус и Селестина безмолвно разделяли его удивление. Казалось, не осталось в этом мире больше никого, кроме них троих. Впрочем, если бы друзья задумались над этим сейчас, они готовы были отдать всё, чтобы так и случилось: чтоб сгинули в небытие и Викус, и его головорезы.- Полагаю, нам лучше ничего не трогать тут, чтоб точно не быть обнаруженными, - на всякий случай шёпотом сказал Люциус, кидая свои взоры то на статуи и бюсты, то на узорчатые красивые колонны, перила, сменявшие одна другую по мере продвижения друзей по коридору.- Всё это очень подозрительно, - растерянно пожала плечами Селестина, - но, кажется, я вдалеке уловила шум толпы...- Ты уверена в этом? - недоверчиво переспросил Фестиллий, обернувшись.- Я сама сначала не поверила, но когда мы вошли в огромный зал, я лишь убедилась в этом. У меня с детства крайне чуткий слух, о чём постоянно говорили мои родители. Да и выбитый глаз, кажется, лишь усиливает это и без того обострённое чувство.- По крайней мере это объясняет, куда все подевались разом, - одобрительно высказался Люциус, тоже обернувшись в сторону своей подруги, - а откуда этот... кхм... шум доносится, сможешь определить?- Мы как раз только что вошли в коридор, откуда он доносится, - девушка иронично улыбнулась, но в одну секунду переменилась в лице и запустила одним из своих маленьких кинжалов прямо в крайне удивлённого, оторопевшего Люциуса.И отец, и сын резко среагировали, выхватив свои мечи. Но клинок Селестины лишь просвистел рядом с ухом парня и впился во что-то мягкое позади, которое через несколько секунд негромко рухнуло на склизкий от крови и внутренностей мраморный пол. Приглушённый стук от падения сменился металлическим лязгом, резко нарушившим гробовую тишину. Фестиллий с Люциусом живо обернулись назад, куда простирался путь: за их спинами лежало тело легионера, неожиданно появившегося из-за угла, за который сворачивал коридор.- Простите, что отвлекла ваше внимание, - стыдливо покраснела девушка: она уже подошла к трупу и вытащила из его головы свой нож, - нам надо быть начеку.- Не извиняйся, дитя моё, - ласково кинул ей старик, - ты очень быстро среагировала и попала точно в цель. Твои родители, хоть я их и не знал, были прекрасными людьми, раз вырастили тебя в окружающем нас кошмаре.Люциус лишь одобрительно кивнул головой, окидывая девушку своим влюблённым взором. Как и полагается быту Pyxis, совсем скоро налетела туча мух и, облепив труп легионера, растащила его по сторонам, после чего все насекомые разлетелись так же внезапно, как и прилетели.- Надо двигаться дальше на этот загадочный шум, - заключил парень, махнув за собой рукой.Натыкаясь на появлявшихся теперь то и дело редких стражников-легионеров, расправляться с которыми не составляло большого труда, друзья продвигались по коридорам роскошного дворца Викуса - настоящего шедевра архитектуры своего времени. Который, как мы уже успели увидеть, доверху залит кровью, мясом и дерьмом, и вообще пребывает в полуразрушенном состоянии. Так вскоре они добрались до места, где крики толпы слышала не только одна Селестина - уже и Люциус, и даже старый Фестиллий улавливали чуть слышный отдалённый гул. Троица на всякий случай остановилась и притаилась за большим эбонитовым алтарём, стоявшим вдоль мраморной белой стены очередного коридора, бывшего особенно широким в этой части дворца.- Как думаете, чьи это возгласы?Старец, потягивая носом затхлый от зловония воздух, уверенно сделал вывод:- Это определённо толпа людей. Здесь у Викуса есть свой стадион, где он любит устраивать гладиаторские бои - а точнее, туда он кидает несчастных жителей Эль-Хали на растерзание самым страшным чудищам. Просто так, ради забавы. Теперь примерно представляю, где мы сейчас находимся, и я почти уверен, что эта дорога приведёт нас к арене.- Идём туда, чтобы застать ужасную казнь какого-нибудь человека? О великий Юпитер... Я знаю, ты есть само могущество, но не понимаю, почему ты нас покинул... - содрогнулась Селестина, мысленно представляя, как ручное чудовище Викуса разрывает на части свою жертву.- Что мы желаем там найти? - сухо спросил Люциус. - На арене сейчас происходит что-то необычное, - как будто улавливал далёкие голосовые интонации Фестиллий, - странно, что среди всего этого я услышал гневный крик Викуса. На таких мероприятиях я ни разу не слышал, чтобы его голос был нервозным - он всегда надменен, дерзок в предвкушении крови и мяса.- Так давайте же поспешим и всё разузнаем! - Люциус в самых лучших традициях горячей молодой крови поднял меч над головой и быстрым шагом устремился по направлению доносившихся криков.Остальные последовали за ним, завлекаемые нестерпимой жаждой того неизвестного, что звало к себе, манило смелого парня.Чем ближе к арене продвигались друзья, тем больше легионеров патрулировало коридор и громче были крики толпы. Среди них появлялись и обычные бандиты в бордовых плащах, слонявшиеся по дворцу и пользовавшиеся суматохой ради личной наживы. Постепенно расправившись с ними поодиночке, троица уже совсем скоро оказалась словно на другой планете. Такого масштабного, грандиозного зрелища не доводилось лицезреть даже старому колдуну Фестиллию: громадный стадион невероятной высоты имел округлую форму, содержащую множество ярусов, практически до отказа вместивших зрителей самых разных мастей - от бандитов и мародёров до забитых, запуганных несчастных простых мирных жителей. Подвергнутые многочисленным смертям и воскрешениям, истязательствам, пыткам, обременённые тяжёлой жизнью, эти люди были похожи друг на друга тем, кто каждый в той или иной степени потерял человеческий облик. Те же единицы, что каким-то чудом сберегли свою плоть, старались не привлекать к себе внимания ни бандитов, ни тем более легионеров, в большом количестве патрулировавших трибуны. Люциус, Фестиллий и Селестина от греха подальше скрыли лица под капюшонами плащей, заблаговременно снятых с убитых бандитов, и поспешили как можно скорее смешаться с толпой. Публика неистовствовала, бурлина множеством уродливых, хриплых голосов, требовавших крови и зрелища, неизвестно по какому поводу намечавшегося. Стадион выглядел одним огромным, галдящим осиным гнездом, которое готово было уничтожить, сожрать каждую секунду своего враждебного каждому живому существования. Крышей этому кишащему, смердящему логову служило затянутое тучами небо Pyxis, из которого пробивались как никогда яркие лучи давно забытого в этом месте Солнца, словно ознаменовавшего начало чего-то нового... Дающего надежду. Фестиллий безмолвно указал детям рукой на крупное яркое пятно на небе, которое они никогда в своей жизни ещё не видели. На ребят, которым едва исполнилось двадцать лет, окружающая обстановка произвела неописуемый эффект: и это величие огромного стадиона, и такое количество жителей Эль-Хали, собранных в большом количестве в одном месте, и первые лучи Солнца в их жизни. "Что же будет дальше?" - промелькнуло в ясной голове Люциуса, одновременно и восторженного, и чуть-чуть встревоженного столь судьбоносным по своей сути моментом.- Да начнётся представление! - разнёсся с главной трибуны над зрителями громкий, оглушающий клич Викуса, лаконично давшего добро гладиаторскому бою несчастных, по каким-то причинам приговорённых кровожадным наместником к страшной участи.Фестиллий, Люциус и Селестина, взяв друг друга за руки, цепочкой пробивались сквозь потные, гниющие, источавшие тошнотворную трупную вонь туловища, заполонившие трибуну, чтобы самим увидеть то, ради чего и было собрано столь нечастое в этом унылом месте шоу. Не без труда им это удалось: оперевшись на перила, друзья теперь, словно на ладони, видели всю арену. Перед ними расстилалось песчаное округлое поле, усеянное препятствиями в виде высоких заборов, узеньких мостиков, перекинутых через бездонные расщелины. По бокам располагались врата с готовыми в любую секунду выйти из них кровожадными монстрами-палачами, а у самого дальнего конца стадиона располагалась и главная трибуна, выполненная в форме гигантского барельефа с уродливым изображением жирного Викуса - где-то там с удобной ложи в зловещем предвкушении наблюдал за своим "театром" и сам тиран.- Смотрите, смотрите, - не удержалась и рискованно нарушила молчание Селестина, лихорадочно тыча пальцем куда-то вниз, на арену. Все трое одновременно перегнулись через перила и, ошарашенные не меньше, чем подруга, увидели выбегавших на поле брани из помещения под трибуной "обречённых" - шестерых таинственных незнакомцев, одетых в причудливые чёрные одежды и державших в руках какие-то таинственные палки. Как нетрудно догадаться, люди из I века в первый (и, пожалуй, последний) раз увидели нас, людей века XXI - отряд "Иерихон". Наша экипировка, наш внешний вид произвёл неизгладимое впечатление: быть может, оно не было бы таким ошеломляющим, если бы 65 лет назад старый, хитрый колдун Фестиллий догадался оказаться здесь во время битвы бойцов "Чёрного дозора" на этой же арене. Но он в этот момент ещё скрывался в своей лачуге, разыскиваемый Викусом, который жаждал поквитаться с последним из семёрки жрецов, заперших наместника в Pyxis, до которого ещё не удалось добраться. Именно благодаря своим зельям, дающим на некоторое время полную невидимость, Фестиллию удалось так долго продержаться в самом настоящем чистилище, куда он явно не желал и не намеревался попадать.Но не будем уходить в дебри, вернёмся к нашим событиям. Разинув рты, Люциус, Фестиллий и Селестина встречали нас, по очереди выбегавших на арену, не в силах скрыть свой необъяснимый внутренний восторг и восхищение нами. Молодые ребята даже не догадывались, что это за таинственные незнакомцы в чёрных одеяниях, но хитрый старик, ехидно улыбнувшись, уже понимал, что происходит. Его одолевало любопытство лишь от одного вопроса - из какого времени прибыли мы, футуристические соратники по оружию, сколько сотен лет минуло с момента заточения в Pyxis. - Отец, кто эти люди? - не скрывая волнения, допытывался Люциус.- Помнишь историю про семеро шумерских жрецов, которые ценой своей жизни остановили Перворождённого от вторжения в наш мир? Жрецов, в составе которых мне когда-то выпала честь быть. Так вот, это и есть они - наши потомки, прибывшие из будущего. Разрыв снова открыт, и теперь они сражаются за всё человечество, за нас с вами.- Вот только насчитала я шестерых... - покачала головой Селестина, уже знакомая с легендой, которую слышала ещё по пути в катакомбах.Люциус невозмутимо пожал плечами и спокойным, знающим тоном ответил ей:- Кажется, между ними летает чья-то душа. Она только что переселилась из одного человека в другого, я своими глазами видел.Старый Фестиллий одобрительно кивнул и с гордостью положил руку на плечо сына:- В тебе просыпаются магические навыки, переданные мной тебе с кровью и плотью. Совсем скоро они нам пригодятся, как никогда раньше. Люциус заметно просиял от счастья: неудивительно, только вчера он был подростком, а теперь он владел магией, о которой не мечтал в детстве разве что ленивый. Парень на ощупь взял за руку Селестину, стоявшую рядом, чем заметно доставил утешение ей, ещё никак не свыкшейся с потерей одного глаза.- Сейчас начнётся битва, - заключил Фестиллий, указав отвлёкшимся друг на друга детям рукой на арену.Действительно, из группы "гладиаторов" выделился высокий, широкоплечий статный старик в чёрном плаще (вызвавший всего лишь мимолётную зависть Фестиллия в хорошем смысле этого слова) с таинственными серебряными палочками в обеих руках - так это увидели люди, никогда не видевшие прежде ни столь экзотических для себя одежд, ни огнестрельного оружия. Да, Роулингс, ты произвёл на своего "ровесника" неизгладимое впечатление. Кхм, кхм, друзья, тише, не смейтесь, в общем, старик в длинном чёрном плаще выдвинулся из группы чуть вперёд и громким голосом выпалил так, что его отчётливо услышали все собравшиеся на трибунах:- Правитель Викус! Мы пришли, чтобы вызволить вас из этого узилища. Дайте нам пройти, чтобы мы могли выполнить свой долг и закончить этот кошмар для вас. Для всех вас!В ответ из закрытой вип-ложи напротив, словно раскат грома, разнёсся недовольный вопль наместника, заставивший невольно вздрогнуть практически каждого, кто был на стадионе:- Вызволить меня? Вызволить меня?! А с чего бы мне хотеть этого? Мы попали на поля Элизиума. Мы можем пировать, трахаться и убивать безо всяких последствий. Мы не пленники здесь. Это и есть свобода, абсолютная свобода. А вы, мои дорогие гости, наша добыча. Пусть начинают!Едва стихло последнее слово ненавистного угнетателя, Люциус, Фестиллий и Селестина затаили дыхание: их волнение вылилось во внутренние мольбы всем богам человечества за нашу победу. Победу "Иерихона", который им не доводилось видеть ранее, но смелость "Иерихона" выступить на арене против чудовищ заставляла друзей, сохранивших себя в кошмаре Pyxis, а также запуганных и загнанных кто куда людей воспрять духом, поверить в уязвимость Викуса. - Уууууу, аааааа! - толпа на трибунах взревела так, что едва не оглушила затаившуюся среди них троицу героев: толпа требовала крови, смертей, зрелища.Перегруппировавшись, "Иерихон" встретил первого противника - неведомых летающих человекоподобных существ с острыми когтями и зубами, защищённых щитом на локте. Разнообразие и сокрушающая мощь шестерых гладиаторов поразила Люциуса и его команду: и "огненный дракон из руки лысого великана", и "управляемый силой мысли волшебный камешек, изменяющий направление и убивающий по очереди сразу двоих-троих неприятелей, и "кровавый шар, заставляющий остановиться неподвижно". Поражали воображение античных людей "огнедышащие палки разной формы и длины в руках магов" (пистолеты, автоматы, разумеется). Внезапно один из летунов, ловко увернувшись от призрачной пули "короткостриженной черноволосой жрицы" Блэк, стрельнул своими смертоносными когтищами, срубив наповал "маленькую, хрупкую рыжеволосую девчонку в маске" Коул. Селестина ахнула в ужасе, не сдержавшись от такого, казалось бы на первый взгляд, трагичного случая. Но уже в следующую секунду она и её спутники не верили своим глазам: "седовласый высокий старик-чародей, забыв про всякую осторожность, подбежал к своей убитой подруге и поднял её из мёртвых своими светящимися голубым светом ладонями". - Я знал единственного человека, который был способен воскрешать других из мёртвых с помощью одновременно чёрной и белой магии - мой бывший предводитель, жрица Махваш! - в неописуемом восторге как бы невзначай бросил Фестиллий, чьи глаза горели живым огнём воодушевления.- Вон, отец, посмотри, - указал пальцем на "лысого великана", который в это время "достал огненным демоном из своей руки последнюю летающую тварь", - кажется, первая схватка осталась за нашими друзьями. Интересно, что же будет дальше?А дальше случилось не удивившее наших героев появление из боковых загонов легионеров с щитами и копьями, которые с двух сторон по двое заходили "Иерихону" во фланги. Тут за дело взялся "светловласый короткостриженный парень с длинной чёрной палкой", то есть я, Джонс - так они прозвали меня и мою винтовку, наши друзья из далёкого 39 года. Разумеется, астральная проекция в обе стороны по очереди - и легионеры, не успев толком запустить свои копья, застыли в корявых позах неподвижно. Бессильных негодяев, не прикрытых своими щитами, доставала "волшебным камешком" всё та же "чёрная ведьма с короткими чёрными волосами", Блэкю. Обездвиженные легионеры, словно мешки с мясом и костями, падали прямо на землю. После чего выбежала новая группа из четырёх легионеров, но и с ней ситуация повторилась та же самая - заклятие крови с астральной проекцией да призрачная пуля делали своё дело, не оставляя солдатам Викуса ни единого шанса противопоставить что-либо "могущественным, сплочённым магам из будущих времён".- Уууууу! - толпа полулюдей, полумертвецов, заполонившая трибуны и жаждавшая крови пришельцев, негодующе загудела: среди них затерялись восторженные крики воодушевления и поддержки всего лишь троих человек, на глазах которых переписывалась история.Отряд "Иерихон" тем временем столкнулся с препятствием в виде узкого мостика через пропасть, делившую арену на две части. Вход на мост был огорожен металлической решёткой, откуда ни возьмись "выросшей" из земли. При помощи умелого руководства "призрака" каждый из "гладиаторов" рассредоточился по трём позициям, на которых все одновременно нажали три каменные кнопки на земле. Механизм активировался, и решётка опустилась под землю. Проход был открыт, отряд устремился вперед, к следующему препятствию. Внезапно все шестеро, как по команде, резко остановились, словно почувствовав опасность. И действительно, буквально через считанные мгновения из следующей расщелины вылетело сразу несколько уже знакомых летающих крылатых тварей с острыми когтями. Из отряда людей вперёд выдвинулся лысый великан с чёрным, как смола, чехлом на руке. Люциус, Фестиллий и Селестина восхитились тем, как из распахнутого чехла, обнажившего обугленную руку, вылетел самый настоящий огненный демон, который молниеносно настигал каждого "летуна" по очереди и беспощадно пожирал своим смертоносным огнём. Вёрткие, опасные монстры падали замертво один за другим, издавая истошные предсмертные крики, разносившиеся по всем трибунам.- Они победят! - невольно вырвался из груди крик длинноволосого парня, чем заставил заметно поволноваться двоих своих спутников в капюшонах. К счастью, этот инцидент остался без внимания окружающей толпы, слишком занятой кровавым шоу на арене. Что касается толпы - с ней произошло что-то необъяснимое: несмотря на очередное поражение любимцев Викуса, крики восторга и жажда крови вспыхнули с новой силой. Вскоре стало понятно, почему: на радость публике решётчатые врата одного из подтрибунных помещений открылись, откуда вышло огромное звереподобное чудовище. Стуком своих могучих широких лап оно сотрясало землю и внушало врагам если не страх, то хотя бы заметное волнение. Как в данном случае и шестерым боевым магам, очень тихо о чём-то совещавшимся. Волнение передалось и Люциусу с Селестиной: они вообще не понимали, как можно победить такое. Старый лис Фестиллий же, имевший дело с гигантскими шумерскими куклами, насторожился и сконцентрировал всё своё внимание на совещавшихся бойцов "Иерихона". Соратнику жрицы Махваш и центуриона Терция Лонгина было очень любопытно, каким образом его потомки собираются устранить столь могущественное создание, с которым опытному римскому магу сталкиваться в бою ещё не приходилось.- Что же теперь будет? - боязливо спросила у своих спутников Селестина, но не получила никакого ответа.И это понятно, никто не знал, чем всё закончится. Пока огромное, кровожадное чудовище вслепую неторопливо выходило на арену, бойцы "Иерихона" ещё совещались, обсуждали дальнейший план действий. Вдруг из группы вперёд выдвинулся высокий, статный старец в чёрном, как смола, кожаном плаще - да, речь про Роулингса, которого наши герои уже успели приметить в качестве мага-целителя и громогласного оратора. Так вот, этот одинокий старик на глазах многотысячной толпы в гордом одиночестве двинулся вперёд, прямо на чудовище - остальные его соратники убежали обратно и остановились около входа на арену, где начали этот захватывающий поединок. При этом со стороны особо острым глазам могло показаться, как что-то похожее на призрак перелетело в старика из лысого "повелителя огненного демона" - вы не ошиблись, старый Фестиллий и даже его молодые спутники увидели дух Росса, переселявшийся в Роулингса.- Что происходит, отец, что они делают? - поразился Люциус. - Почему этот старик идёт один против такой ужасной твари?- Подожди, - хладнокровно жестом успокоил сына Фестиллий, - сейчас увидим, я не знаю.Роулингс, пройдя около десяти метров, остановился и стал ждать монстра, который, изрыгая злобные вопли, с каждой секундой ускорял свой шаг в направлении жертвы, которую не видел, но всем своим звериным чутьём ощущал, словно самого себя. Как только дистанция между противниками сократилась до угрожающе малого расстояния, началась схватка: старик "таинственными палочками в обеих руках" нанёс первый удар по слепому чудищу, которое в ответ на выстрелы "огненными камнями" понеслось в атаку, размахивая огромной дубиной. Урон от дубины в столь мощных, нечеловечески сильных лапах был сотрясающим и ужасным... Но пришёлся по голой земле, разлетевшейся мелкими песчинками по сторонам под могучим ударом: старик, ещё несколько секунд находившийся на этом месте, успел отбежать на безопасное расстояние, откуда начал снова и снова палить в тварь своими "магическими палочками".- Вы это видели?! - восторженно воскликнула Селестина, хлопая своим единственным глазом. - Вот это магия!- Мне всё-таки кажется, эти палочки - не магия, а самое настоящее оружие, которое стреляет. Как камнемёт, только многократно мощнее, - заметил Люциус.- Если бы у нас были такие "камнемёты", может, наш отряд ещё быстрее запер бы Перворождённого. Может, мы до сих пор были бы вместе, - разглагольствовал Фестиллий, поглаживая свой седой ус.Но вернёмся к продолжавшемуся шоу на арене: противостояние слепого чудища со "стариком в кожаном плаще" длилось всего лишь около минуты. На всём протяжении этого времени Роулингс успевал наносить удары "огненными камнями" и отбегать в стороны до того, как через несколько секунд его огромный противник прибегал и напрасно размахивал вслепую своей дубиной. Спустя минуту огромный, казавшийся непобедимым монстр пал, своим туловищем заставив сотрястись землю под собой. Публика неистовствовала: такое диковинное зрелище они видели не каждый день. Не успели Люциус, Фестиллий и Селестина нарадоваться столь удачному исходу поединка, как из противоположного подтрибунного помещения из открывшихся ворот вышло второе чудовище. С которым, впрочем, ещё спустя минуту Роулингс таким же способом хладнокровно, последовательно расправился на удивление публике и даже самому Викусу (который где-то в своей вип-ложе рвал и метал всё вокруг от негодования). Что самое удивительное - гнев Викуса почувствовал сам Люциус. Своя же скрытая магия поражала молодого парня, он искренне не понимал, что с ним происходит. Но здесь и сейчас одно он знал точно: пора внести свой вклад в борьбу "Иерихона", нанести визит кровожадному наместнику Эль-Хали, пока тот в безумии и ослеплении своём всецело поглощён проблемой пришельцев, которые планомерно расправлялись с устрашающими хозяевами арены.- Нам пора действовать, - уронил такую фразу своим спутникам Люциус, крепко сжав рукоятку меча ладонью.Но доставать меч целиком парень пока не решился. Неудивительно, легионеры Викуса шныряли не только в посёлке, но и по трибуне в поиске троих преступников, расправившихся с их подельниками.- Неужели ты почувствовал это? - старый Фестиллий буквально сиял от счастья, он так долго ждал этого момента.- Да, отец, мы должны немедленно внести свой вклад в дело борьбы с угнетателем. Грядёт финальная битва тех чародеев в чёрных одеяниях с самым главным чудовищем, мы должны нанести ему первый урон. - Я с вами, отец. Я с тобой, любимый! - Селестина крепко сжала ладонь Люциуса, всем своим воинственным видом давая понять о твёрдом намерении биться с ними до конца. Её глаза, наполненные огнём, восторженно глядели на Люциуса, казавшегося внешне суровым, задумчивым: он разрабатывал в голове всевозможные планы, оглядываясь при этом на своего более мудрого, опытного отца, так много вложившего в юного мага.Тем временем отряд "Иерихон", на которого со всех сторон сыпались всевозможные крики зрителей - от проклятий до восторженных возгласов - продвинулся вперёд. "Люди в чёрном" остановились на самой границе с последней зоной арены, где их поджидал "Чемпион Колизея". Но то, с какой простотой шестеро расправились с предыдущими препятствиями, не оставляло ни у кого сомнений - отряд одолеет даже чемпиона. Люциус, Фестиллий и Селестина встали в полный рост, готовясь удалиться в сторону подтрибунного помещения и найти Викуса. Троица остановилась напоследок взглянуть на "гладиаторов", столь могущественных и необычных в их представлении, которых наверняка больше не увидят. Неожиданно один из шестерых магов, темнокожий мавр с короткими белыми волосами, повернул голову в их сторону. Пронзительный взгляд белых глаз устремился на слегка оторопевших людей на трибуне, инстинктивно отступивших на шаг назад под этим взглядом.- Он нас заметил! Он видит нас! - голосом, полным изумления, но не ужаса, воскликнула Селестина, одним из своих кинжалов указывая на мавра.- Кажется, он улыбнулся нам, - утвердительно кивнул головой Фестиллий.Тем не менее Люциус под взглядом всевидящих белых глаз сорвался с места и стремительно зашагал по трибуне в противоположную сторону стадиона, где виднелась огромная вип-ложа в виде барельефа ненасытного толстопузого Викуса. Заранее замечая впереди патрули из двоих легионеров, друзья разумно обходили их стороной, поднимаясь или опускаясь несколькими рядами выше, прячась за толпами смердящих полуживых, полумёртвых туловищ. Люциус с соратниками по пути краем глаза не забывали наблюдать за тем, что происходило на арене, где, сотрясая землю под своими ногами вышел грозный великан - сам чемпион Колизея, Гладиатор. Против него выдвинулась вперёд рыжеволосая девушка в маске, казавшаяся самым маленьким и хрупким среди остальных магов. На какой-то момент этот фактор заставил поволноваться троицу заговорщиков. Но то, с каким проворством и ловкостью рыжая девчонка прыгала вокруг великана и обсыпала его градом "огненных камешков" в уязвимую спину, не оставило ни у кого сомнений об исходе боя: казалось со стороны, что Коул с помощью таинственной магии передвигалась намного быстрее, чем все остальные люди, ураганом проносясь вокруг огромной, неповоротливой туши. Не досмотрев, чем закончился последний поединок на арене, Люциус, Фестиллий и Селестина спешно покинули зрительские места и скрытно проникли в подтрибунное помещение, которое вело прямиком туда, где находился ненавистный Викус.