16. Поздние ночи (1/1)

Виктор уснул даже при свете, сбросив на ходу туфли в середине комнаты. Он сбивчивыми шагами добрался до кровати и рухнул ничком — такое рекордное количество перелетов за месяц вымотает кого угодно. Юри поднес руку к груди и поджал губы, отрывая взгляд от экрана телефона. Он не спал и ждал его, прожигая время в сети за чтением новостей, и все пытался унять в голове отчаянно прорывавшуюся во внимание мысль, что Юри его скорее сгубит как фигуриста, чем вернет на лед.Виктор оставил чемодан в прихожей, сбросил на пол куртку и рухнул в тяжелый сон почти поперек кровати не раздеваясь. Юри бесшумно встал, обошел кровать и вытянул из-под Виктора одеяло, чтобы укрыть.— Прости, наверное, это я виноват, — сдавленно сказал он. Юри подтянул его свисающие ноги на кровать и набросил на них одеяло, задержал взгляд на неподвижном лице, на которое спали спутанные пряди.— Думаю, нам обоим будет лучше, если ты просто улетишь тренироваться в Санкт-Петербург, — кое-как пробормотал Виктор, смешивая буквы в словах. Юри вздрогнул, не ожидая, что тот еще не уснул.— Ой, Виктор…— Иди ко мне.Он выпутал руку из одеяла и протянул к нему, больше никак не шевелясь. Юри присел на кровать, помедлил, затем повалился набок, виновато глядя в лицо Виктору, который даже не открывал глаз.— Ты так устаешь, тренируя и меня, и себя. Может быть, лучше…— А кто сказал, что легко будет? — Виктор распахнул один глаз, с укором посылая Юри острый взгляд. — Я согласился тренировать тебя. Но видя, что ты постоянно об этом сожалеешь, я понимаю, что трачу драгоценное время зря. Ты поможешь мне или нет?Юри боязливо уставился на него.— Конечно, мне тяжело. Но разве именно это ты должен делать?— Ах, нет! — Юри подался вперед и подхватился, оперевшись на постель ладонями. — Извини! Просто…Виктор работал над программами и для Юри, и для себя, чтобы участвовать в новом сезоне как тренер и фигурист одновременно. Перелеты из Петербурга в Хасецу и обратно участились с приближением осени. Виктор изменился так же сильно, как и его катание — до встречи с Юри он был уверен, что достиг своего предела, а теперь фонтанировал идеями и энергией, которая быстро расходовалась, пока он переключался между четырьмя программами, стараясь ни одной детали не упустить из внимания. В тесный график втискивались приближающиеся переживания по поводу расставания: они будут на одном льду лишь изредка, а присутствовать на выступлениях в разные дни иногда физически будет невозможно, потому что перелеты выматывают и перечеркивают возможность везде успеть. И у Юри не получалось скрыть страх, выползающий из воспоминания о самой тяжелой произвольной в прошлом сезоне, когда Виктор вынужден был вернуться в Японию.— Ты боишься кататься без меня? — Виктор перевернулся на спину и, откинув волосы со лба, взглянул на Юри.— Не то чтобы боюсь, — поспешно опровергнул тот. — Я просто тогда… Да, это во многом произошло потому, что ты уехал. Я просто подумал тогда, что сам не смог быть с Вик-чаном, когда его не стало. Я переживал, но сейчас все совсем не так. Ты прав, я скорее тебя задерживаю, но я не хочу, чтобы ты так думал, потому что я все сделаю, чтобы победить. Я не смогу завоевать золото, если не выложусь на полную. Конечно, я не прав, что не уделяю сейчас этому все свое внимание — я просто переживаю за тебя. Я сделаю все возможное, Виктор, — Юри наконец поднял несмелый взгляд, чтобы взглянуть ему в лицо, но тут же разочарованно простонал, заметив, что Виктор уснул.— Ох, ну тогда ничего… — он опустился рядом, разглядывая его неподвижный профиль. Виктору важно вернуться на лед, и Юри не хочет его отнимать. Он чувствовал, как трепещет все его существо, когда понимал, зачем Виктор, несмотря на это, остался с ним. Юри опустил взгляд к их парным кольцам на руках, лежащих рядом.— Больше не позволю тебе так уставать одному.