17. Онсэн (1/1)

Пар поднимается от воды белесыми эфемерными клубами, застилая темную шелестящую гладь душным туманом. Дышится здесь и легко, и сложно. Вместе с горячим в легкие врывается поток ледяного спускающегося со свинцового неба воздуха. Мокрые пряди дрожат, пальцы трепещут, призрачными касаниями прогуливаясь по плечам, исчезая под ленивыми волнами. Виктор глазами выхватывает то верхушку фонтана в мягких потоках, то слипшийся комочек снега, сорвавшийся с алых ягод в воду, пока все не затмится вспышками. Юри крадет его дыхание скользкими поцелуями, удивительно нагло, но немного сомнительно скользя кончиками пальцев по неглубокой ложбинке на груди и потом пропадая возле пупка, когда кровь от затылка жаром бросается в лицо. Щеки Юри томно-красные, глаза размазывают сальный взгляд по губам, точно видит он Виктора сейчас не глазами, а всем телом. Снег падает на теплые камни, на волосы, блестками застревая в золотом свете из окон. Виктор оборачивается к ним, молясь, чтобы на них никто не смотрел, чтобы время утопло в горячей безмятежности источников, и они тоже сползли в жаркую воду с головой, потому что Юри как будто острием ножа проводит по его нервам, опаляя левое ухо рваными выдохами. Он скользит собой по всему его телу — прижмется грудью, оплетет руками шею и плечи, мазнет бедрами по животу. Голос, немного чужой и осипший, вырывается, кажется, не из горла, а из-под расплавленных легких коротким стоном — Виктор даже себя не узнает сначала. У Юри шелестит на губах его имя, которым никто почти не зовет Виктора. Шепот Юри повсюду — он рассеивается в пару, шуршит в волнах оголенной страстью. Виктор опускает руки под воду, обхватывает ладонями его ягодицы, притягивая к себе, смотрит в глаза настойчиво: ?я беру тебя, что ты сделаешь?? Все тело ноет от желания, а в груди вихрится невырвавшийся выдох. Карие глаза Юри вонзают в него протестный взгляд, но не такой, если бы тот воспротивился. Этот взгляд проникает в нутро и прожигает все до самого центра всех ощущений: ?нет, это я беру тебя?, и Виктор чувствует невыносимо пронзительно, как Юри впивается ногтями ему под лопатки, когда подается вперед, сидя на его ногах. Мысли выдувают из головы чувства, он двигается навстречу, и его разрывает на части ударная доза удовольствия, как только Юри закатывает глаза и раскрывает рот, будто будучи в силах направить свое существо только в ощущения. Его влажная покрасневшая от жара и возбуждения грудь поднимается на порывистых вдохах, и Виктор невольно дышит в такт с ним, опьянелым взглядом провожая стекающую каплю по шее, и весь отдается в единственное ослепительное желание слизнуть ее языком. И Юри толкает его назад за плечи, скользит щекой о его щеку, беспрестанно насаживаясь бедрами, не давая права Виктору удержать обладание. Виктор больно врезается в каменный край позвоночником, путается носом в черных влажных прядях, пьяняще задыхаясь их мучительно, остро приятным запахом, что от чувств все сдавливает внутри. Юри огненным мягким ртом втягивает кожу на его шее, и битый, будто стеклом царапающий по связкам, охрип на выдохе вырывается из Виктора с остатками самообладания. В голове, как скоростной поезд, плавящий рельсы, пылко проносится бешеная чувственная мысль: ?обожеятаклюблютебянемогу?.