15. Уголок слез и поцелуев (1/1)

Даже издалека было видно, что с Юри происходило что-то неправильное. Порой движения, отточенные до совершенства — что тысячу раз получались и раньше, а иногда будто споткнется на дорожке шагов или вдруг ногу поведет в сторону. Виктор подался вперед, стискивая руками борт так сильно, что захрустело в пальцах. Перед выступлением Юри почти не нервничал — в пределах привычного волнения от кусания губ до дрожи в коленках. Виктор выхватил взглядом его смазанное скоростью напряженное лицо и понял, что Юри пытается контролировать происходящее, как может, но может он не слишком многое.Все дальнейшее произошло чуть больше, чем за пару минут. Виктор будто вошел в боевой транс. Правую ногу Юри повело, когда он зацепился за невидимую помеху, заходя на прыжок, и Виктор понял: что-то с коньком, он даже не взлетит. Юри рухнул на лед почти пластом, испуганно перевернулся, оглядывая конек, схватился за голову и метнул взгляд в сторону тренера. Толстая трещина рассекла лезвие посередине.— Быстро! — скомандовал ему Виктор во весь голос, приложив ладони ко рту, и подал знак в свою сторону. Юри не слышал — понял скорее интуитивно. Виктор тут же отвернулся и ринулся прочь, вернувшись к выходу на каток через полминуты. Они располагали только тремя.Юри схватился за его протянутую руку, переступив через бортик, но Виктор молниеносно опустил его за плечи на пол, упал напротив на колени и поставил на себя его ногу с пораненным коньком.— Понимаешь, как нам повезло сменить лезвие? — проговорил он случайно по-русски, шустро прокручивая в пальцах отвертку. — Я успею, не переживай. Ты хорошо начал. У нас есть время, и ты снова выйдешь. Понял?— Да, — благоговейно следя за его руками, ответил Юри. Он весь сжался и сосредоточился на приближении той секунды, когда он должен будет вскочить на ноги и рвануться в центр льда. Арена ошарашенно затихла, музыка оборвалась на середине пронзительного голоса скрипки.— Давай, — осколки сломанного лезвия звякнули друг о друга, отброшенные в сторону. Виктор рывком поднял Юри на ноги и толкнул на лед, он на бешеной скорости ринулся к середине и с готовностью стал в позицию. Виктор сложил ладони вместе и выдохнул.— Успели ведь?Музыка заиграла с самого начала, и на этот раз Юри был весь на взводе — слишком скованный в движениях, недокрутил аксель — и Виктор вцепился зубами в кулак, обтянутый перчаткой, чуть ли не дергаясь во время прыжков Юри. Сжал чехлы обеими руками и расслабился, только когда Юри спокойно забрал их из его пальцев и, согнувшись, поднял на него улыбающееся лицо.— Ну, после такого мне нечего бояться, — тяжело дыша, посмеялся он.— Оценок, — напряженно ответил Виктор, проходя с ним в уголок слез и поцелуев. — Ты был бы лучше, если бы не сломалось — потом занервничал.— Знаю, — на выдохе сказал Юри, энергично кивая. Виктор взглянул на его разгоряченное лицо. — Спасибо. Я так испугался.— Я тоже, — улыбнулся Виктор, накидывая ему на плечи спортивную куртку. Он не убрал руку и притянул его к себе, обхватив ладонью затылок. — Но все получилось.Они взглянули на экран, одновременно замерев. Зал взорвался аплодисментами и сотнями воплей. Юри сдавленно поперхнулся улыбкой, увлекаемый в крепкие объятия и быстрые поцелуи в висок Виктора, что-то горячо шепчущего ему прямо над ухом, но тихий голос терялся в гомоне и громе голоса диктора.— Я горжусь, горжусь, что не растерялся, — услышал он обрывок одной из фраз и наткнулся взглядом на счастливые голубые глаза. Этот взгляд он узнает из сотни других его взглядов — так Виктор смотрит только на побеждающего Юри, даже если он превосходит его самого. — Я люблю тебя!— Что? — Юри распахнул глаза, с улыбкой подняв лицо и вновь угодив в горячие ладони Виктора, обхватившие щеки. Губы оставили на влажном лбу настойчивый поцелуй. Краем глаза Юри увидел, как часто бьется у него жилка на шее под сползшим шарфом.— Люблю!