21. (1/1)

Мама и папа стояли около моей кровати – постаревшие, осунувшиеся, но самые родные и любимые.– Зеруша… – мама заключила меня в объятия и прижала к себе так, будто кто-то хотел меня у неё отобрать. – Как ты тут, бедный мой? Чуяло ведь сердце, что быть несчастью…– Всё хорошо, мама. Как видишь, я в порядке.Мама заплакала, и я почувствовал острую боль. Хотелось выть, рыдать – что угодно, лишь бы выплеснуть её наружу, но меня словно парализовало: я не мог выдавить из себя ни слезинки, ни единого слова.Наверное, у меня был совершенно отчаянный вид, потому что отец взял меня за руку и мягко сжал её.– Всё хорошо, сын, – сказал он тихо. – Что суждено – того не миновать. Нужно прожить то время, что у нас ещё осталось, так, чтобы оно не казалось потраченным попусту. Я закрыл глаза и сосредоточился на тепле, которое мама и папа передавали мне через прикосновения. Постепенно становилось легче: медленно отпускала боль, расслаблялись сжавшиеся в пружину нервы.?Что суждено – того не миновать…?Есть ли судьба, папа? Неужели я должен умереть в двадцать три года, потому что так было предначертано? Разве не сам я начертал такую судьбу, согласившись на игру с мафией и потерпев поражение?Из глаз наконец потекли слёзы, и я впервые в жизни был им рад. Они помогали снять напряжение и хоть немного прийти в себя.– Мама, папа… – прошептал я срывающимся голосом. – Я так скучал по вам… Я так люблю вас… Если бы я мог отмотать время назад, то постарался бы уберечь здоровье. Я… пишу автобиографию… Как допишу – почитаете. У меня ещё есть шанс вылечиться… Всё будет хорошо… Давайте верить.Я не знал, сколько мы провели вот так, в объятиях друг друга. Я пришёл в себя, лишь когда дверь отворилась и на пороге появился Мори.– Господин, госпожа Укай, здравствуйте. Позвольте потревожить вас и завезти в палату ещё одного пациента. Итиро уже достаточно поправился, чтобы вернуться сюда.Мама вздрогнула, убрала одну руку с моего плеча.– Мори-сан, здравствуйте! Расскажите мне про Итиро. Зеруша почти ничего не объяснил… Я даже не знала…– Я всё расскажу, госпожа Укай. Только немножечко позже.Мори сделал знак санитарам, и они ввезли в палату каталку с лежащим на ней мальчиком.– Зеро! Я вернулся! – закричал тот, не успев до меня доехать. – Ты как тут, тоже выздоравливаешь?– Ага, – соврал я и приподнялся, чтобы лучше рассмотреть Итиро.Ити выглядел довольно хорошо для человека, недавно перенёсшего тяжёлую операцию. Глазки у него блестели, щёки горели румянцем.– Зеро! Я так скучал по тебе! И по вам тоже, тётя, дядя!От такой беспечной жизнерадостности мама и папа невольно улыбнулись.– Мы тоже скучали по тебе, Итиро. Больше не болей, хорошо? Мы очень волновались…– Не, я больше не буду! – уверенно пообещал Ити. – И Зеро тоже не будет. Я ему вон какого доктора сделал! Он его лечит.Игрушечный доктор – тот самый, которого братишка смастерил для меня после инцидента с воздушными змеями – по-прежнему был со мной. Я взял его в больницу как талисман, хотя и не верил, что он мне поможет.Санитары вышли, зато в палату прокралась бабуля. Она с самого утра ждала, когда Ити переведут сюда из реанимации, и теперь устремилась к внуку, даже не сразу заметив моих родителей.– Ну вот, Ити, и сбылась твоя мечта! Вы с Зеро снова в одной палате. – Заметив моих родителей, бабуля от неожиданности вздрогнула, но тут же приветливо улыбнулась. – Здравствуйте! Зеро рассказал вам о своей болезни?– Да. – Мама и папа поздоровались с бабулей и переглянулись: им обоим хотелось пообщаться со мной без свидетелей и в то же время нужно было расспросить Мори нашем с Ити здоровье.– Пойдёмте, я всё вам расскажу, – кивнул им Мори. – Зеро и бабуля пока пообщаются с Итиро, а потом вы можете вернуться в палату и сидеть, сколько захочется.– Спасибо, доктор. – Папа поднялся с моей кровати, дал руку маме. Та тоже встала, и оба направились в коридор. Я невольно вздрогнул, ощутив, как холодно, когда их нет рядом. Почему я не рассказал всё раньше? Ведь тогда мне не пришлось бы мучиться здесь в одиночестве. Впрочем, я слишком хорошо знал, почему так упорно и долго молчал.– Как дела, Ити? Живот не болит? – спросил я, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей.– Мне делают уколы, чтоб не болел. Правда, когда я двигаюсь, то всё равно больно, но я стараюсь лежать спокойно, и тогда всё хорошо. А ты расскажешь мне интересную историю?– Конечно. – Я подошёл к братишке, присел на краешек его кровати. – Теперь мы снова будем рядом и сможем разговаривать, сколько захочется.– А ты и там со мной был, – заявил Итиро гордо. – Ты ведь учил меня, что если я думаю о тебе – то ты рядом. И я всё время думал о тебе, Зеро!– Ты молодчина, Ити! – Гордость за брата наполнила меня счастьем. Я наклонился к Итиро и ласково потрепал его по волосам.– Что с тобой, Зеро? – удивился Ити, заметив мои покрасневшие глаза. – Ты плакал? Тебя кто-то обидел?– Нет-нет, просто я умывался, и в глаза попало мыло. – Я потёр веко, и на руке осталась пара длинных ресниц.?Хватит выпадать, – сказал я им мысленно. – Ресницы, волосы убегают, как крысы с корабля. А корабль мой ещё не тонет. И не утонет. Ясно вам? Ради мамы, папы, ради Итиро я собираюсь прожить ещё много лет!..?