20. (1/1)

В тот день, когда Мори сообщил мне, что Итиро вот-вот переведут обратно в мою палату и что здоровью мальчика ничего не угрожает, я наконец решился позвонить отцу.Сделать это было очень нелегко. Я несколько раз брал в руки телефон и снова откладывал его в сторону, потом подошёл к окну и уставился на город, близоруко щурясь.Больница, которой заведовал Мори, стояла на пригорке, и с верхних этажей открывался завораживающий вид на город.?Как, всё-таки, красив этот мир!.. – подумал я с болью. – Неужели мне уже скоро придётся его покинуть? Этот огромный мегаполис – он и не почувствует моего исчезновения. Но есть люди, которые почувствуют. И я должен больше общаться с ними, пока я ещё в состоянии?.Я вернулся за телефоном и выбрал из списка абонентов папу. Трубку он взял почти сразу.– Алло, – сказал я неуверенно. – Папа, прости, что я долго не звонил… Как у тебя дела?– Зеро. – Отец помолчал, видимо, собираясь с мыслями. – Я всё рассказа маме. Просто… невозможно было держать в себе. Мы… очень хотели бы приехать к тебе в гости. Вдвоём.– Я сейчас в больнице… Но буду очень вам рад! – Я похолодел от мысли, о ЧЁМ сейчас придётся говорить. – Дело в том, что… Итиро тоже здесь. У него была опухоль, но её удалили, и теперь он идёт на поправку. Всё обнаружилось так внезапно… Я не хотел вас пугать, но теперь самое страшное уже, кажется, позади. Завтра Итиро переведут из реанимации в обычную палату – у нас одна на двоих. Мы тут до операции вместе лежали, читали книги, развлекались.Я перевёл дух, понимая, что монолог длится уже слишком долго. Теперь, на относительно позитивной ноте, можно передохнуть и выслушать наконец реакцию отца. Однако трубка тоже молчала: отец пытался осознать полученную информацию. Наконец он заговорил.– Всё это очень сложно принять, Зеро. Слишком много горя сразу… Но я рад, что Итиро лучше! Назови, пожалуйста, адрес больницы и когда тебя можно навестить.