Сяо Чжань VIII (1/1)

Наверное, когда-нибудь Сяо Чжань мог бы свыкнуться с тем, что Ван Ибо полностью перевернул все в его жизни. И внутри его самого тоже все… перевернул. Никогда раньше его так не лихорадило из-за человека — чтобы до дрожи в пальцах, тягучих снов и судорожной жажды прикосновений. Раньше было просто — приятно, без особой привязанности, с легкими расставаниями. Даже бурные у всех подростковые годы с их гормональными штормами прошли незаметно, разве что с легким кризисом бисексуальности. Но вот Ибо… с самого начала было ясно, что с ним просто не будет, потому что сам Ибо не был ни простым, ни понятным, ни предсказуемым. Но он был честным, прямым и убийственным как стрела, и красивым до одури, а еще все, абсолютно все в нем было таким, что дышать было трудно. Но если с Ван Ибо было сложно, потому что Сяо Чжань никак не мог понять, как к нему подступить, с какой стороны, то без него и вовсе оказалось невыносимо жить. Однажды Сяо Чжань прочитал, что слабости могут связать двух людей даже крепче чем их добродетели. Ну что же, в таком случае он был готов признать, что Ван Ибо это его слабость, сама уязвимая часть души.Когда в тот день Ибо ушел с пары, он очень хотел пойти за ним. Догнать, объяснить, поговорить наконец — они и в самом деле откладывали все важное на потом, словно у них впереди была бесконечность. Хотя от вечности Сяо Чжань бы и не отказался, но лишь после того, как они расставят все точки над i. Вот только уход с пары принес бы новые неприятности, с которыми он пока не был готов столкнуться, так что пришлось сцепить зубы, широко улыбнуться встревоженным студентам и продолжить занятие, словно не произошло ничего важного. А потом пришел страх. Чем дольше телефон Ибо оставался выключенным, чем больше голосовых сообщений уходили в никуда, а текстовые оставались непрочитанными, тем выше были волны накатывающего на него страха. Где он, что с ним, почему игнорирует. Он спрашивал у всех — у Тэна с Винвином, у старосты его группы, но никто ничего не знал. Он даже примчался к нему домой, но его вежливо и, увы, решительно завернула охрана жилого комплекса, даже не ответив на вопросы. Сяо Чжань сам себе напоминал лиса в клетке — метался из угла в угол, грыз решетку и нервно бил хвостом, но мог только ждать и надеяться, что с Ибо все в порядке, ему нужно лишь время. До заезда оставалась всего несколько дней, когда Сяо Чжань, привычно проверив вичат, увидел, что статус его сообщений изменился. Ибо наконец включил телефон, и Сяо Чжань сам ошалел от того, насколько сильным было его облегчение. Словно небо посветлело наконец. Первым порывом было немедленно позвонить ему, но уже почти нажав кнопку вызова, он отложил телефон в сторону. — Я не хочу его беспокоить перед гонкой, — пояснил он взволнованной Лисе, на самом деле убеждая больше самого себя, чем сестру. Ибо сам выйдет на связь с ним, когда будет готов. Он прочитал и послушал все, что Сяо Чжань ему отправил за это время, и это уже больше, чем было еще вчера. Сяо Чжань мог подождать еще немного.В день соревнований он взял выходной, сказавшись заболевшим. Что, впрочем, было логичным — вряд ли он был бы в состоянии адекватно общаться с кем бы то ни было. Не после того, как он посмотрел один из заездов полугодовой давности, когда Ибо пришлось сойти с дистанции из-за барахлившего двигателя. И если вид Ибо в обтягивающем комбинезоне и взъерошенными влажными волосами был более чем будоражащим — сама гонка привела его в ужас. То, как Ибо на поворотах наклонялся настолько низко, что колено со специальной накладкой на нем касалось покрытия трека… Сяо Чжань никогда не был поклонником мотоспорта, не разбирался в терминах и его особенностях, но это выглядело просто кошмарно опасным. Так что теперь даже радость наконец видеть Ибо, пусть и всего лишь на мониторе ноутбука, не могла справиться с его беспокойством. А потом Сяо Чжань почти умер.Он не знал, что произошло, как и почему, но Ибо упал, его протащило по трассе с десяток метров, не меньше, а мотоцикл — ужасно тяжелый даже на вид, придавил его. Ибо не встал, даже не шевельнулся. Лиса всхлипнула, вцепилась в его рукав, а Сяо Чжань мог только сидеть, уставившись взглядом в неподвижно лежащую фигуру. Его словно отключило — от мыслей, чувств, воздуха. Зачем дышать, когда Ибо… На треке появились скорая, носилки, Ибо подняли и унесли, а Сяо Чжань все еще сидел и смотрел, ожидая чего-то. Какого-то откровения, знака свыше, что все будет хорошо. Секунды были словно часы, бесконечные и неумолимые. Лиса снова дернула его за рукав, что-то сказала, Сяо Чжань видел, что ее губы шевелились, но не слышал ни одного звука. Словно он затерялся глубоко-глубоко под водой, на самом дне, куда не достают солнечные лучи и голоса людей. Потом Лиса затрясла его за плечи изо всех сил, закричала, пытаясь привлечь внимание:— … они говорят, что он жив! Чжань-гэ, Сяо Чжань, он жив! — и заплакала. Возможно, именно на это оглушающее, неописуемое существующими словами ощущение похоже новое рождение. Сяо Чжань судорожно вздохнул, впервые за эти минуты-часы, воздух показался незнакомым, горячим как кипяток. А после наклонил голову и спрятал лицо в ладонях, отпуская напряжение вместе со слезами.Он почувствовал как Лиса уткнулась ему в спину, футболка намокла от чужих слез. Сяо Чжань не знал, что ему делать. Хотелось сразу же бежать, лететь в больницу, убедиться самолично, что этот глупый дракон на самом деле жив. Останавливала рациональная часть сознания, которая пробивалась сквозь ворох панических мыслей, она долбила: тебя сейчас к нему не пустят, кто ты вообще ему? От этого делалось только больнее. Сяо Чжань так и просидел до вечера на диване, практически не шевелясь, едва ли слушая Лису. Она зачитывала ему выдержки из статей, фанатские твиты и целую дискуссию о причинах аварии с форума поклонников мотоспорта. Кто-то утверждал, что авария могла быть подставной, и на Ибо целились именно потому, что тот не был человеком.Когда ближе к ночи в квартире словно из воздуха возник Чжочен, стиснувший его так крепко, что затрещали ребра, Сяо Чжань будто очнулся ото сна. Он даже смог поужинать с другом и Лалисой, которые следили, чтобы он поел хоть что-то. Наверное, он все еще немного находился в прострации, только этим можно было объяснить, что в своем чае Сяо Чжань не заметил алкоголя. После этого он быстро провалился в забытье, наполненное мутными образами. Во сне он видел серебряные отблески чешуи где-то на дне темной бездны. Он смотрел в нее и все никак не решался прыгнуть вслед, а свет становился все тусклее и тусклее, пока совсем не исчез.Он никогда не просыпался от кошмаров, и уж тем более не кричал от них, но сейчас, вцепившись в простыни, Сяо Чжань тяжело дышал. Он провел ладонью по лицу, стирая пот. Такие сны приходили к нему в последние два дня, и Лиса уже устала настаивать, чтобы Сяо Чжань для собственного успокоения сходил в больницу или хотя бы позвонил. Сяо Чжань боялся, на самом деле сам не зная чего. В его голове было множество мыслей, но главной темой, отзвуком, была боязнь, что Ибо его не захочет видеть. В итоге он настолько накрутил себя, что когда решился все же поехать в больницу, которую упоминали в паре новостных выпусков, то практически опоздал к концу времени посещений.Наверное, он выглядел совсем не красавцем: синяки от бессонницы, сухие покусанные от волнения губы и общая бледность — но беспокоило Сяо Чжаня совсем не это. Ибо, на удивление, выглядел неплохо, но Сяо Чжань и не должен был увидеть каких-либо ран. Только он был очень и очень тихим, даже не в плане разговоров, он как будто бы стал занимать меньше места, стал незаметнее. Скорее вся магия Ибо сейчас была направлена на исцеление, поэтому присутствие его ощущалось еле-еле. Сяо Чжань чувствовал собственную дрожь, когда держал Ибо за руку. Он с трудом удерживал себя от желания самолично ощупать, кончиками пальцев, всей своей сущностью ощутить, что с Ибо действительно все в порядке. Но позволить себе этого Сяо Чжань не мог, поэтому просто смотрел и надеялся, что ничего странного в его взгляде Ибо не заметит. Он просидел у Ибо неприличное количество времени, с удивлением заметив, что его даже не стали прогонять, дав остаться дольше, чем позволяли правила больницы.Когда он вернулся домой, то Лиса с удовольствие отметила, что выглядит Сяо Чжань достаточно счастливым, чтобы не вызывать в срочном порядке старших родственников.Сяо Чжаня беспокоил тот факт, что поговорить о проблемах с Ибо так и не удалось. Он не рисковал начать серьезный и выматывающий разговор, способный разрушить их дальнейшие — любые — отношения. Это было бы несправедливо по отношению к Ибо, который сейчас был как никогда уязвим. А потом, после вечеринки-не совсем-сюрприз, Сяо Чжань не мог сообразить, как подойти к Ибо.Между ними все снова изменилось, и дело было даже не в том, что Ибо какое-то время не мог подвозить его из-за травмы, скорее невысказанные слова гудели и звучали неизбежной лавиной, которая вот-вот должна была накрыть с головой, но все никак не доходила. Из-за этого они были постоянно напряжены, хотя и могли разговаривать и улыбаться друг другу. А еще знакомство с братом Ибо, Вэньханем, еще раз напомнило Сяо Чжаню, что драконы даже среди существ имели особое положение. И если с Ибо он об этом забывал, то от Вэньханя вполне ощутил ту знаменитую холодность и отстраненность. Это не добавляло уверенности в то, что они с Ибо смогут иметь какие-нибудь отношения; Сяо Чжань мог бы поспорить, что драконий клан вообще не позволит своему наследнику общаться с лисами.Такие сомнения терзали его не первый день, хотя он пытался их не показывать. Сяо Чжань как раз думал пригласить Ибо на обеденном перерыве в то самое кафе, когда вместо привычной музыки на университетском радио объявили об интервью с местной звездой мотогонок — Ван Ибо.Было заметно, как оживились группки девушек в коридоре, засмеялись и стали прислушиваться к голосу диджея, который как раз перечислял заслуги Ибо. Чжань поймал себя на том, что тоже притормозил невольно, ожидая приветствия Ибо. — Здравствуйте, меня зовут Ван Ибо. И вы все меня знаете.Вот же негодник. Сяо Чжань мог легко представить ухмылку, с которой Ибо это сказал. Он никогда не мог предугадать, какую из своих масок тот представит миру сегодня — замкнутого парня, к которому лучше не подходить, болтливого и непоседливого короля вечеринок или самоуверенную звезду университета. Сегодня это, очевидно, был последний вариант. Интервью было достаточно шаблонным, чтобы не прислушиваться к нему слишком уж внимательно: почему именно мотоцикл, удается ли совмещать с учебой, какие отношения с одногруппниками и прочие глупые неинтересные вещи. — ...иногда он сверху, а я снизу… — поймал он обрывок фразы и споткнулся на ровном месте, не поверив собственным ушам. Ван Ибо, что ты… — А иногда наоборот, я снизу, а он сверху, — продолжил болтать Ибо, не подозревая, что только что чуть своими словами не спустил Сяо Чжаня с лестницы. — Но я не против уступить место в турнирной таблице Инь Чжэню, по крайней мере пока. Все-таки я еще остаюсь в группе новичков, мне есть чему поучиться у более старших коллег.Подумав, Сяо Чжань решил все-таки не писать сейчас Ибо и не приглашать на обед. Потому что вряд ли он сумел бы сейчас удержаться и не макнуть его лицом в суп за такие внезапные двусмысленные откровения. И еще раз пообещал себе, что им нужно поговорить как можно быстрее и уж точно не в публичном месте, потому что дальше так продолжаться не могло. Ибо сам написал ему — прислал мем со скучающим котиком и добавил, что будет ждать его после занятий. Ну что же, вот так все и решится, видимо. Если Сяо Чжань, конечно, рискнет открыть рот на эту непростую тему, и момент будет удачным. Он долго ждал его у главного выхода.. Вглядывался в лица выходящих людей, посматривал нервно на часы и успокаивал себя тем, что с Ван Ибо не могло случится что-то плохое. Снова. Просто его, видимо, задержали какие-то дела, или встретил знакомых и увлекся разговором. Ничего страшного, Сяо Чжань мог подождать еще немного. А потом Ибо прислал сообщение, где написал, что забыл уточнить место. И чтобы Сяо Чжань спустился на парковку. И да, конечно же, он не ждал его в салоне автомобиля. Ибо сидел на своем проклятом байке и выжидающе смотрел на Сяо Чжаня, словно не он совсем недавно ходил с костылями. Не он валялся в больнице с сотрясением мозга, стонущий от боли и бледный до синевы; почти погибший там, на треке. Накативший приступ гнева был таким сильным, что Сяо Чжаню пришлось сжать кулаки, чтобы не высказать этому дураку все сразу и немедленно. Но вместо этого он закрыл глаза, глубоко вздохнул в попытке усмирить эмоции и позволил усадить себя на мягкую кожу сиденья. А талию Ибо он обхватил привычно и почти неосознанно, царапнув ногтями по молнии комбинезона.Они поговорят сегодня.