Ван Ибо III (1/1)

В больнице его продержали еще несколько дней. Не то чтобы здоровью угрожала какая-то опасность, скорее ради профилактики. А еще Ибо подозревал, что Вэньхань так мстил за потраченные нервы. Сяо Чжань все же вернулся тогда в палату вместе со своим трогательным букетом. Ибо рассмеялся — гэгэ выглядел смущенным и даже спросил насчет Вэньханя. Ему все казалось, что тот его невзлюбил с первого взгляда. Ибо заверил Сяо Чжаня, что Вэньхань всегда был таким, когда вел дела. Не мог же он сказать Сяо Чжаню, что Вэньхань скорее злился за сам факт выбора Ибо неподходящего, на взгляд семьи, человека.Перед самой выпиской к нему забежала Лалиса, принесла с собой запах танцевальной студии, каких-то сладостей и жвачки. Она безудержно болтала и даже ткнула его пару раз пальцем в щеку — обвиняла за то, что у братца Чжаня из-за беспокойства о нем седые волосы раньше времени появились. А потом и вовсе умыкнула у Ибо ключи от квартиры под предлогом готовящейся вечеринки в честь его выписки. Ибо не был против, ему даже было интересно, что они там решили придумать.В день выписки город заливало дождем, и за стеклом машины, в которой его вез кто-то из подчиненных Вэньханя, магические огни сливались в одну бесконечную живую и сияющую ленту. Он отказался от помощи, когда водитель предложил довести его до квартиры. Да, в доме не было лифта, но и этажей — всего два. Поэтому Ибо, перекинув рюкзак с вещами через плечо и перехватив костыль, стал карабкаться по лестнице. Было бы смешно, окажись вдруг квартира пустой. Но он даже не успел доковылять до двери, как та вдруг открылась, и его под руки схватил Чжочен, забавно ворча о том, что нужно было позвонить, а не истязать себя лишними нагрузками. На душе стало спокойно, и Ибо с радостью погрузился в эту атмосферу семейного тепла, что давали ему друзья. Он был бесконечно благодарен Сяо Чжаню — тот познакомил его и с Чжоченом, и с Лисой. Но больше всего он был благодарен Сяо Чжаню за то, что он впустил в свою жизнь, позволил быть рядом и греться от того огня, что давала его магия, от его души. Не будь у Ибо травмы, будь он хоть чуточку смелее, то схватил бы Сяо Чжаня и расцеловал его мягкую улыбку. А так он пока мог разве что ненадолго взять его за руку, как бы невзначай ласково пройдясь по костяшкам пальцев. Вечеринка и в самом деле удалась.Погружение в обычную учебную рутину прошло со скрипом. Практически сразу Ибо начало все раздражать: участившиеся дожди со снегом, невозможность самому добираться до университета, временное отсутствие танцев и мотоцикла в жизни, и пристальное внимание от сокурсников с преподавателями к собственной персоне. Куда бы он ни шел, его сопровождали взгляды и шепотки. А еще нервировала напряженность между ним и Сяо Чжанем. Они вроде бы помирились, хотя так и не поговорили о том бегстве Ибо, когда он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Они вдвоем словно бы сломались и теперь кружили, пытаясь найти точки соприкосновения, боясь нарушить хрупкий баланс. А Ибо не знал, что делать. Он никак не мог сообразить, что будет правильным, можно ли прикасаться как раньше, закидывать руку на плечо, шутливо набрасываться на спину и уж тем более обнимать.От прикосновений горело все тело, снились смутные сны, после которых он просыпался на перекрученных влажных простынях. Ибо чувствовал себя изголодавшимся, высушенным и ослепленным. Ему порой было практически больно находиться рядом и ничего не делать. Его настолько все достало под конец первой учебной недели после выписки, что он все же не выдержал и с самого утра отправился в студию. Танцевать он, конечно же, пока еще не мог. Но просто посмотреть на Тэна и Винвина, вдохнуть запах дерева, почувствовать бит музыки, ощутить эту мистическую атмосферу — хотя бы это ему было позволено. Тем более что проект, над которым ребята работали уже несколько месяцев, действительно был интересным.Может, это и было ошибкой — приехать. Потому что танцевать хотелось так сильно, что Ибо приходилось с усилием сдерживаться. Ходил он уже без костылей, будь благословенна нечеловеческая регенерация, но все равно медленно, словно проверяя границы своих возможностей. И нога в конце дня ныла, как будто весь день провел на репетициях. Ибо знал, что мог сейчас наплевать на все и присоединиться к друзьям, но вечером пожалел бы все равно. Приходилось терпеть.Наблюдая, как осторожно, почти трепетно Винвин прикоснулся к Тэну в танце, словно опасаясь разрушить момент неловким движением, Ибо поймал себя на мысли, что… завидует. Эти двое были так щедры на прикосновения и объятия по отношению друг к другу, как будто никаких границ между ними не существовало. Да и зачем они, эти границы, когда рядом с тобой человек, с которым тебе настолько комфортно и просто, словно он твоя тень, твое отражение? Хотелось бы Ибо тоже так. После, когда они уже сидели в своем привычном кафе, говорили — ребята деликатно обходили тему аварии, и Ибо ценил это, обсуждали вероятность того, что Ибо полностью поправится к моменту их совместного выступления. Пока его заменяла Лиса и отлично справлялась, но хотелось все же стоять на сцене, а не смотреть на друзей из толпы. И потом… Сяо Чжань в тот первый их вечер в баре Хань Гэна сказал, что будет петь для него. А теперь Ибо хотел ответить ему тем же — танцевать для кого-то очень важного для себя, и чтобы гэгэ смотрел только на него. Стать для него центром всего мира, хотя бы на один танец.У Ибо были очень простые и понятные мечты: жить так, как он живет, но чтобы Сяо Чжань был ближе чем сейчас. Потому что вот так, близко-близко, но все же недостаточно — уже слишком мало. Словно Сяо Чжань стоял рядом, к нему можно было протянуть руку и даже дотронуться самыми кончиками пальцев, но чтобы обнять и поцеловать оставалось сделать еще один бесконечно длинный шаг. Вот только сделать этот шаг это как с обрыва броситься без крыльев за спиной, страшно очень.— Она хорошая девчонка... ну, для девчонки, — Тэн засмеялся, смущенно переставляя чашку с места на место. Винвин толкнул его в бок локтем, а потом обнял за шею, притягивая ближе и дуя в ухо. Фыркающий от смеха Тэн был похож на недовольного котенка, и Ибо искренне улыбнулся, наблюдая за их детской возней. Странно, что он не чувствовал себя лишним с ними двумя — по крайней мере, он часто слышал жалобы, пусть и краем уха, что находиться рядом с парочками было невозможно. А тут Ибо спокойно смеялся и разговаривал с Тэном и Винвином.— Что? — Винвин постучал по столу, и Ибо вздрогнул. — Выглядишь так, как будто хочешь что-то спросить. — Я… — от такого прямо поставленного вопроса Ибо на мгновение растерялся, — Я хотел… да, мне нужна ваша помощь. Я хотел узнать, как вы начали встречаться. В общем, первый шаг и все такое. Ну вот, спросил. И в топе неловких вопросов эта ситуация, пожалуй, была на самой его вершине. Ибо не привык обсуждать с кем-то личную жизнь, свою или чью-то еще, предпочитая не лезть в чужие дела без необходимости. Еще более смущающим все стало, когда Тэн удивленно округлил глаза, а Винвин уронил бургер.— Я что-то не так сказал? — Ох, — Тэн мягко, хоть и несколько нервно, улыбнулся, — все хорошо. Только мы с Сыченом просто старые друзья. Мы не…— … встречаемся, — закончил за него Винвин и, нахмурившись, поднял пострадавший бургер со стола, начиная пристально изучать его на съедобность. — Понимаешь, я конечно люблю и уважаю Юнциня, но встречаться с ним… Он совсем придурок, Ибо, ты же его знаешь! И тут же привычно пригнулся от прилетевшего подзатыльника. — Вот, видишь? В этих отношениях есть только насилие, но никак не любовь.— Не слушай его, — Тэн заткнул Винвину рот остатками своего пирога. — Кто дурак тут, так это Сычен. Я догадываюсь, почему ты так думал, Ибо. Мы тот тип друзей, которые могут позволить себе многое, но….Тэн в задумчивости прикусил губу, словно никак не мог правильно сформулировать мысль.— Он пытается сказать, — встрял в разговор Винвин, — что мы никогда не переходили грань дружеских отношений и не хотели этого. Мы друзья, можно сказать, что родственные души. Легко друг друга касаться, быть рядом, быть опорой, даже иногда угадывать мысли. Но вот целоваться там, строить жизнь как... пара? Брррр, точно нет. Ни за что.Ибо уткнулся взглядом в стол. Он чувствовал, как горят щеки, как внутри все обмирает от смущения и желания сбежать. Было страшно посмотреть на людей, о которых ты думал что-то свое, что не являлось реальностью. Не то, чтобы мысли были какими-то грязными или оскорбительными — Тэн и Винвин не звучали обиженно, скорее удивленно, но все равно было такое чувство, будто Ибо своими словами затронул запретную тему.— Эй, — ладони осторожно коснулись прохладные пальцы. — Не расстраивайся, даже наши друзья не всегда до конца уверены, в каких мы с Юнцинем отношениях.— Просто вы выглядите очень… гармонично, — Ибо все еще не решался поднять взгляд и поэтому упорно рассматривал столешницу. — Вы замечательно выражаете свои чувства танцем так, словно вас ничего не сковывает. Как будто границ нет. Я подумал, что вы сможете помочь.Разочарование и злость на самого себя не стихали, Ибо чувствовал себя так, словно попал в лабиринт. Он раз за разом утыкался лицом в тупик, ходил в темноте и запинался о камни. А теперь еще и дал неправильный ответ сфинксу.— Ох, вот теперь действительно становится неловко, — Ибо глянул на Винвина. Тот улыбался и крошил булку от бургера в тарелку. — Когда ты так говоришь, начинает казаться, что мы с Юнцинем действительно классные.— Но вы да! Вы с Тэном клевые!— Спасибо и, Ибо, давно хочу сказать, называй нас по именам, хорошо? — Когда Тэн улыбался, то становился похожим на лису. Не знай Ибо, что он человек, то решил бы, что они с Сяо Чжанем родичи. — Наши псевдонимы для сцены и просто для заманухи в студию, а с тобой мы знакомы уже второй год. И да, возвращаясь к теме разговора, ты хочешь кому-то предложить встречаться?— А что, разве есть варианты, и это может быть не господин Сяо?Тэн… Юнцинь закатил глаза, ткнул Сычена локтем в бок и что-то зашипел ему, как рассерженный кот. Удивительно, но даже со своим слухом Ибо смог разобрать совсем немногое: что-то про деликатность и терпение.— Мое мнение такое, — Юнцинь снова заткнул друга, в этот раз просто закрыв ему ладонью рот. — Что такое встречаться? Это ведь наслаждаться общением, помогать и подбадривать, пытаться увидеть достоинства и принять недостатки. Встречаться — это все равно, что узнавать друг друга, примеряясь и притираясь, создавая основу для будущих серьезных отношений, так? Мне кажется, что ты и господин Сяо уже довольно долго встречаетесь, со стороны такое впечатление создается, просто вы это пока что не осознали.Руки Юнциня соскользнули Сычену на плечи. Он в задумчивости склонил голову на бок.— Я на самом деле не самый большой эксперт в отношениях, но мне все видится именно так.Сычен вздохнул, чуть оттолкнул Юнциня от себя, при этом взлохматив ему волосы.— Ибо, ты сделал уже очень большой шаг, признавшись самому себе, что этот человек тебе нравится, и ты влюблен в него. Теперь главное — найди в себе смелость и не старайся найти подходящего момента, его, знаешь, никогда не бывает.— Это не значит, что он должен признаваться при толпе незнакомого народа.— Конечно нет, Юнцинь, не перебивай! — Сычен возмущенно фыркнул. — О чем это я? Да, подходящего момента никогда не найдется, потому что признание — это всегда волнение и страх. Поэтому признайся тогда, когда будешь бояться меньше всего.Но Ибо было страшно. Как он мог не бояться, когда на одной чаше весов была возможность потерять своего Сяо Чжаня? Наверное, что-то такое в его глазах заставило Юнциня с пониманием сказать:— Не переживай так, просто слушай свое сердце. Я мало знаком с господином Сяо, но уверен, что все будет хорошо. Ибо не отказался бы сейчас даже от сотой доли уверенности своих друзей. Потому что при одной мысли о признании у него начиналась паника. Наверное, относись он к Сяо Чжаню иначе, не вляпался бы в него как в трясину, то и было бы легче, потому что сейчас у него буквально зубы сводило, и драконьи клычки прорезались. Полная потеря контроля.