Сяо Чжань III (1/1)

Волнение перед встречей было похоже на пузырьки в шампанском — словно щекочущее нёбо ощущение чего-то важного, закручивающее все внутренности узлом. Как перед важным экзаменом. Вроде бы все как обычно: Ван Ибо ждет его на своём ??дукати? на парковке, Сяо Чжань надевает шлем — Ибо наклеил на него Пикачу с маленькой голубой молнией как напоминание об их знакомстве, и крепко обнимает за талию парня, потому что по-прежнему не доверял своему умению держаться ровно на резких поворотах. Но тем не менее он дико волновался и боролся с желанием нервно потереть влажные ладони о джинсы. Что, если вечер станет катастрофой?Зато Ибо, словно в противовес ему, казался даже слишком уж самоуверенным, что, как ни странно, сразу же помогло Сяо Чжаню взять себя в руки. Если уж Ибо не беспокоится, то ему бы с чего? — Не передумал? — формальности ради спросил Сяо Чжань, на что Ибо мотнул головой в отрицании:— Нет, с чего бы? Не съедят же меня на ужин. Не съедят ведь? — Да вроде не должны, — после чего добавил с улыбкой, — но мы всегда можем стукнуть их чем-нибудь, обычно это помогает. — Мне нравится, когда ты говоришь ?мы?, гэгэ, — сказал Ибо, поворачивая голову к Сяо Чжаню, и наклоняя её немного по-птичьи, набок.— Мне тоже, но самую малость. Поехали уже, опоздаем. Сяо Чжань сел поудобнее, прижался к нему и улыбнулся, провожая взглядом шлагбаум на выезде. Теперь, когда он перестал психовать, грядущий вечер стал казаться не рискованной затеей с непредсказуемым финалом, а замечательной идеей. Потому что если уж он сам не устоял перед обаянием Ван Ибо, то и его друзья наверняка не смогут, верно? — О, так это твой маньяк-сталкер, — почти радостно сказал Чжочен, стоящий на входе вместе с Лу Ханем и Хань Гэном, владельцем бара, когда Сяо Чжань слез с мотоцикла и стащил шлем. Лу Хань только виновато развёл руками.— Гэгэ вот такого обо мне мнения, да? — Ибо, с растрепанными волосами, с глазами чуть прикрытыми в ложной, Сяо Чжань был уверен, скромности, был точь в точь соблазненная бесстыжим лисом дочь. Сяо Чжань не знал, как ему от этого ?гэгэ? не провалиться тут же на месте в диюй. Выражения лиц Лу Ханя и Чжочена — карикатурно раскрытые рты и остекленевшие глаза, смутили его еще больше. Один Хань Гэн выглядел так, будто ему вообще плевать на какие-то там нюансы отношений между Сяо Чжанем и Ибо. Возможно, так оно и было. По Хань Гэну всегда было сложно сказать, когда он на самом деле глубоко сопереживает, а когда равнодушен. Сяо Чжань вздохнул и щелкнул Ибо по носу. Тот сразу перестал изображать из себя невинную овечку и вид приобрел возмущенно-обиженный.— Не слушай этого идиота, который почему-то решил, что должен защищать меня. Он просто порой ведет себя как курица-наседка, а свое подозрение выражает агрессивными шутками.— Эй! Кто это курица тут? Я стопроцентный человек, ты, наглый лис!— Так, хватит! Вот так вот мы перед новичком выглядим, да?Странно, что именно Лу Хань стал голосом разума в начинающемся бедламе, хотя именно он, на пару с Сяо Чжанем, всегда был тем, кто устраивал подставы и подначивал на приключения. Ван Ибо смотрел на них и улыбался той кривой улыбкой, которую использовал, когда хотел выглядеть старше и уверенней — ее Сяо Чжань уже видел, когда удавалось смутить того до пламенеющих ушей. Если бы не напряженные плечи, Сяо Чжань бы подумал, что все в порядке. Но было очевидно, что, несмотря на весь свой бравый вид, Ван Ибо отстранялся. Он снова был похож на того мрачного парня, который предложил его подвезти почти месяц назад. О, Сяо Чжаню больших усилий стоило разговорить его в довольно редкие первые поездки от университетской парковки и до бара. Это уже потом он понял, что Ван Ибо вовсе не мрачный и что он едва будет поспевать за его странными шутками на грани, теряясь в догадках: что это значит и что с этим делать. Теперь стояла нелегкая задача, чтобы Ибо влился в их компанию. Сяо Чжань очень этого хотел, потому что друзья были большей частью его жизни, даже большей, чем вся многочисленная семья, раскиданная по всему миру и свободная, как ветер.— Пойдемте уже, — Хань Гэн, как и всегда, предпочитал говорить по существу. — Прохладно, да и к выступлению стоит приготовиться.Смотреть на Ван Ибо в непривычной обстановке было… увлекательно. До этого их встречи, по сути, оставались встречами без посторонних — на парковке, в кафе, даже в очереди за едой они стояли в толпе, пусть и всего лишь незнакомцев. Ибо привыкал к Сяо Чжаню — или же это Сяо Чжань привыкал к Ибо? — постепенно, открывая новые грани своего характера одну за другой, но сейчас, когда Ибо оказался окружен его друзьями-гиенами, почувствовавшими свежую кровь, казался снова замкнутым. Он отвечал на все эти дурацкие вопросы: ?Как вы познакомились??, ?На каком байке катаешься??, ?А зачем Сяо Чжаня подвозишь?? все короче и отрывистее, а на предложение сделать совместное селфи мученически вздохнул.Сяо Чжань сначала веселился от души, наблюдая за этой суматохой, и с удовольствием разглядывая недовольные морщинки и сведенные брови Ибо, но потом всё же пожалел бедолагу, отбил от стаи стервятников и потащил к барной стойке, на ходу приговаривая о том, что наглые упыри совсем обнаглели, не заслужили они фоток Ибо, их даже у него самого нет, а он важнее!— Верни нам нашего нового друга!, — со смехом закричал сзади Лу Хань, но даже не попытался встать, как никто зная о собственнической натуре Сяо Чжаня. — Он нам нравится!— Мне тоже! — рявкнул в ответ Сяо Чжань.Ибо, грустно проводив взглядом наливающего виски какому-то клиенту бармена, заказал апельсиновый сок и растекся по стулу безвольной медузой:— Мне не хватит всего алкоголя мира и средних пальцев обеих рук, чтобы описать твоих друзей. Они всегда такие? Это же кошмар какой-то. Сяо Чжань подумал. Покосился на выжидающе смотрящих товарищей, которые действительно словно стая стервятников ждали, пока кто-нибудь из них потеряет бдительность. Еще немного подумал и был вынужден констатировать, что с новенькими — всегда.— Считай это тестом на стрессоустойчивость. Ван Чжочен на самом деле самый заботливый и милый из нас, а Лу Хань — серьезнее всех. Ну, кроме Хань Гэна, но тот еще и самый старший и успешный. Они хорошие, но проверяют тебя.Ибо повернулся и тоже посмотрел на оставленный ими столик, но с таким нехорошим огоньком в глазах, что Сяо Чжань заранее посочувствовал своим друзьям — они еще не знали, каким может быть Ибо, когда перестает себя сдерживать, но наверняка скоро узнают. И пожалеют, что дразнили. Он улыбнулся ему и кивнул Хань Гэну, ставшему за барную стойку.— Гэгэ нужно выступать? — Ибо выглядел уже вполне расслабленным, поэтому вернулся к своему привычному игривому настрою.— Да, слушай внимательно, пою специально для тебя. Почти неформат.Ибо посмотрел на него очень серьезно и совсем без улыбки.— И смотреть буду только на гэгэ.Сяо Чжань фыркнул и ушел в сторону сцены. Это совсем не было похоже на бегство. Вот ни капельки.Он всегда волновался за миг до выхода к стойке микрофона — слегка кружилась голова, подкашивались колени и пальцы слегка дрожали. А теперь ко всему этому примешивалось ощущение чужого взгляда. Словно спину и плечи обдавало волной горячего воздуха. Этот взгляд он ощущал на себе с того самого вечера, когда Ибо впервые подвез его. Это не то, чтобы беспокоило, скорее дарило уверенность и дополнительный драйв. Желание дать свое лучшее выступление. Он вздохнул и шагнул под яркий луч софита.Все менялось, когда звучали первые ноты пиано и баса. Он не различал лица зрителей, да это и не нужно было. Потому что была музыка, был его голос, мягкий уютный свет, запах дерева и алкоголя. Он хотел вести слушателей по нотам, по ритму, чтобы они видели то, что видит он, чувствовали, что чувствует он. Возможно, дело было в магической сути, в его лисьем наследии, но он любил играть и завлекать. Голос — вот что было его главным оружием, и этим оружием он пользоваться любил.Сяо Чжань выдержал последнюю ноту, как и всегда все эмоции схлынули, как волна отходит от берега, чтобы вернуться еще сильнее и больше. Он улыбнулся зрителям, которых не различал, и медленно направился к бару, зная, что Хань Гэн уже налил ему чего-нибудь бодрящего и согревающего. Взгляд Ван Ибо не отпускал его ни на миг.За вечер Сяо Чжань выходил на сцену еще четыре раза. И он был слегка пьян: от мелодий, от эмоций зрителей, от внимания Ван Ибо и немного от терпкого виски. Хотя Хань Гэн наливал едва ли на два пальца. Обычно их всех развозил по домам Лу Хань, но в этот раз он только фыркнул, что у Сяо Чжаня уже есть личный диди. Сяо Чжань показал ему язык и выбежал в прохладу вечера.На улице моросил не самый приятный дождь. Хотя Сяо Чжань вообще-то дождь мало любил, но сейчас он почти с радостью ловил прохладные капли. После такого вечера было слишком жарко. Ибо ждал его, прислонившись к стене, на парковке для сотрудников были только они, мотоцикл и машина Лу Ханя. Сяо Чжань не видел в темноте лицо Ибо, но почему-то ему казалось, что тот улыбается.— Что скажешь? — почему-то Сяо Чжаню казалось очень важным услышать слова Ибо. — Чжань-гэ замечательно поёт. Лучше всех, — в свете фар проехавшей мимо машины Ибо улыбнулся широко и совершенно по-кошачьи, разве что не мурлыкая в такт работающему мотору мотоцикла. Довольно кивнув, Сяо Чжань назвал адрес и привычным жестом надел шлем. А спустя полчаса, уже стоя возле своего дома и возвращая шлем его владельцу, он немного замешкался, дыша полной грудью и рассматривая прореху в густых тучах, сквозь которую впервые за этот вечер выглянула луна. Несмотря на сырой воздух и порывистый ветер, в груди было очень тепло, словно вместо сердца и легких был пылающий жаром очаг, разгоняющий по венам горячую кровь.— Я рад, что ты познакомился с моими друзьями, — наконец сказал он и посмотрел на Ибо. — Хотя так и не скажешь, но ты им понравился. — Надеюсь, они не изменят своё мнение, когда узнают меня лучше. — Ох, не думаю. Кстати, а ты случайно не… не бакэнэко? Мелькнула тут у меня такая мысль. Ибо рассмеялся и покачал головой, отчего Сяо Чжань серьезно расстроился. А ведь ему казалось, что он так близок к разгадке! Ну, Ибо ведь такой… кот. Котище. — Жаль, — огорченно протянул он, — я очень люблю тискать котиков. Ибо молчал, пялился на Сяо Чжаня удивленными и ставшими совсем круглыми глазами и… И только тут до Чжаня дошло, что же он ляпнул. Святые печеньки, как же стыдно. — Мяяяяу? — неуверенно сказал Ибо и покраснел. — Ох, гэгэ, уже поздно, мне нужно ехать. Напишешь мне или я тебе напишу. Или… Ну ладно, до свидания!Он как-то очень сильно засуетился, смущенный донельзя и словами Сяо Чжаня и собственным глупым мяуканьем, и быстро уехал, оставив его стоять на пороге дома и волноваться. ?Это был хороший вечер?, через час отправил ему в вичате Ибо. Только после этого Сяо Чжань почувствовал, как внутри распрямляется тугая пружина тревоги. Он ничего не испортил. Выходные были ленивыми: у Чжочена была заказная съемка где-то на природе, Лу Хань уехал к своим друзьям в провинцию, а Хань Гэн был занят баром. Кажется, он что-то говорил про предстоящий фестиваль. Сначала Сяо Чжань хотел позвать Ибо, но потом вспомнил, что тот обычно в выходные часов на шесть-семь застревал в танцевальной студии. Любопытство грызло с утроенной силой — как так, Ибо давно слышал и видел, как он выступает на сцене, а сам Сяо Чжань даже мельком не застал того в танце. Но выиграть спор было еще интереснее, награда всегда слаще, когда ты добыл ее, приложив усилия, не так ли? Сяо Чжань все перебирал и перебирал известных ему существ, духов и богов, он находил новых, ранее им не виданных. Чувство азарта и близости ответа переполняло — на некоторые варианты Ибо загадочно улыбался, над некоторыми откровенно смеялся, а на что-то обижался. Сяо Чжань словно ходил по заколдованному лабиринту или по замороченной компьютерной игре — казалось, вот он, конец. Но это был всего лишь новый уровень.Сяо Чжань и сейчас, лежа в гнезде из одеяла, подушек и пледа, активно серфил по сети, одновременно читая мифы кельтов, просматривая ленту вейбо и твиттера. На пару минут он всерьез задумался: а не дуллахан ли Ибо? От этой мысли его пробило ознобом. Те, кто издревле шел за белой госпожой, не были добрыми. Злыми они тоже не были. Но их не любили, их боялись. И Ибо, с его улыбкой, глупыми шутками, любовью к скорости и танцам никак не накладывался на образ вестника смерти, всадника без головы. Хотя что-то в этом и было, даже странно, что Сяо Чжань не подумал об этом в их первую встречу.Телефон мигнул и высветил уведомление о новом тик-токе от Чжочена. Тот вечно записывал какую-то милую фигню с кучей фильтров, эмодзи и с песнями из мультиков. Больше лайков и комментариев собирали только видео, где он пел. Как-то Сяо Чжань даже спросил, почему друг сам не выступает в баре у Хань Гэна. Он уже не помнил, чем именно отшутился Чжочен, но там точно было что-то глупое.Сяо Чжань открыл приложение и фыркнул — ну, как обычно, друг запостил очень милое видео, где изображал персонажа очередного мультфильма. Синие длинные волосы, того же оттенка глаза и пара небольших драконьих рожек. И пел он эту приевшуюся Let it go. Вот только Чжочен из всех его друзей мог запостить такое, сложно было представить того же Ибо, записывающего такую же милую хрень. Сяо Чжань уже открыл форму комментария, чтобы написать, какой же Чжочен сахарная пони, как замер над телефоном. Озарение не было похоже на вспыхнувший свет, на разряд молнии тоже. Скорее оно накрыло, как тишина перед первым ударом грома. Как страшная, разрушительная в своей беспощадности и мощи волна цунами. Стало понятно, почему он все это время словно бродил в темной комнате и натыкался на стены вместо открытых дверей. Большинство драконов, любых — что азиатских, что европейских, были несоизмеримо уязвимее в человеческом обличии по сравнению с истинной формой. Именно поэтому их защищала древняя, как и сам мир, магия. Мало кто мог не то что с первого раза — с сотого, узнать в человеке перед собой дракона. Узнать в нем соплеменника — да, конечно мог практически каждый дух, но вот определить конкретный род просто так, с налёту — нет. Драконы вполне успешно могли притворяться близкими к их магической сути оборотнями, цилинями и даже магами. Вот и Ван Ибо совершенно точно был драконом, теперь это было ясно как день. Стало обидно и очень неприятно, Сяо Чжань чувствовал себя дураком, над которым все это время смеялись, а он лишь радостно подтверждал, что да, посмотрите какой я глупый. Так весело обмануть лиса, чья суть коварство и хитрость. Учитывая, что у лисьего рода всегда была паршивая репутация, особенно среди таких благородных и высших существ как драконы, больнее было вдвойне. Этот спор с самого начала был совершенно нечестным, и теперь нужно было решить, что же делать. Сяо Чжань словно плавился в кислоте из обиды и самоуничижения.Самым разумным поступком было бы выбросить ситуацию из головы хотя бы на остаток дня, успокоиться, а после поговорить с Ибо как взрослые люди. Самым искренним — позвонить Ибо прямо сейчас и от души наорать за то, что выставил его идиотом, что для лиса было особенно гадко. Сяо Чжань решительно выпутался из кокона и заварил самый крепкий чай, от души набросав туда ягод и трав, а после нервно выпил одним глотком, едва не ошпарив язык.Как же поступить? Взвешенно или эмоционально? А, к черту взвешенность, наконец психанул Сяо Чжань и, не дав себе времени передумать, позвонил Ибо. Тот, к его удивлению, ответил почти сразу же, после всего лишь пары гудков. Голос на том конце был немного запыхавшийся, смеющийся, уставший, но вместо уже привычного, немного щемящего, чувства сейчас это вызывало только злость.— Надеюсь, тебе было весело эти дни, — вместо приветствия сказал Сяо Чжань, всё еще пытаясь сдерживаться. Хотя бы ради соседей, не готовых слушать его крики сквозь тонкие перегородки их дома. — Что? — растерялся Ибо. — Ты о чем, гэгэ? — Я спрашиваю, было ли моему диди весело все эти дни насмехаться надо мной? Я бегал вокруг тебя как дрессированный лисенок в цирке, а тебе наверняка было очень смешно наблюдать за мной с высоты своего драконьего, мать его, ебаного величия! — под конец Сяо Чжань все-таки перешел на крик и теперь замолчал, опасаясь сорваться окончательно. Кипящая злость, как ни странно, помогала хоть немного сохранить ясность ума, потому что в противном случае все, на что он был бы способен, это свернуться под одеялом и жалеть себя весь остаток выходных. Ван Ибо молчал.— Я могу все объяснить, — наконец сумел выдавить он. Сяо Чжань даже посочувствовал бы ему, потому что голос Ибо звучал так, словно того окатили холодной водой, перед этим несколько раз прокрутив на мясорубке. — Давай я сейчас приеду? Пожалуйста? — Не стоит. Вряд ли я сейчас смогу тебя выслушать. — Но…— Я сейчас правда не в настроении для таких разговоров, я обижен, понимаешь? И если ты сейчас приедешь, то мы лишь поругаемся еще больше. Усталость накатила так же резко, как и злость до этого. Сяо Чжань снова почувствовал себя глупым — не выдержал все-таки, показал свою уязвимость и то, как сильно Ибо удалось его задеть. Отчаянно хотелось отмотать время назад и всё-таки не звонить, но сделанного уже не воротишь, магией времени лисы никогда не обладали, даже в свои лучшие времена.— Мы еще увидимся? Мне в самом деле очень жаль, что ты так это воспринял, извини.Сяо Чжань подошел к зеркалу и уставился в него, отмечая взъерошенные волосы и бледность своего отражения. Надо будет принять душ и смыть с себя все тревоги этого дня, решил он, оценив увиденное. А после безвольно прислонился к нему лбом, словно пытаясь охладить пылающую кожу. — Да, мы увидимся. И нажал кнопку отбоя, не доверяя самому себе и возможности контролировать свои поступки и слова.