he didn't know (1/2)
[От: Бак] договорились. спокойной ночи ЭддиИзмученный Эдди падает на кровать, адреналин, который накапливался в течение последних двадцати часов, наконец-то ослабевает, оставляя его смертельно уставшим. Он знает, что Бак взрослый, и теоретически Бак должен быть в состоянии позаботиться о себе, потому что да, он взрослый. Но за те два года, что Эдди проработал в 118-ой, пройдя много черных полос, которые хоть и закончились хеппи эндом, он узнал что Бак не всегда правдив в повествование какой-то истории, когда получает травму. На самом деле часто. И именно из-за этих подавленных воспоминаний, с некоторыми из которых гораздо сложнее справиться, чем с другими, Эдди не ложился спать эти двадцать часов, потому что он заведен и не может успокоиться, пока он не уверится достаточно глубоко внутри, что с Баком всё в порядке.
Это всего лишь одно сообщение. И если быть честным с самим собой, оно странное и пассивное и очень не похоже на Бака, так как он привык к огромным текстам Бака, заполненным восклицательными знаками и смайликами, но это всё равно то, что он хотел прочитать.Нет, это то, что ему нужно было прочесть.Хотя это одно очень короткое сообщение, его краткость, вероятно вызвана истощением Бака, так что этого достаточно, и Эдди цепляется за это приглушенное чувство спокойствия, когда засыпает.Ему снится кошмар.Он в парке развлечений, и его буквально выкинуло в это место. Он дезориентирован, и ему требуется слишком много времени, чтобы привыкнуть к окружающему. Сначала всё кажется нормальным, но потом он слышит крик, и его взгляд следует за звуками, а все его мышцы тянутся к этому звуку. Это ребенок, маленький мальчик, и он громко зовет отца. Эдди движется к нему, но его ноги внезапно оказываются в грязи, достаточно густой, чтобы причинить боль его ногам.
- Папа!
Мышцы Эдди горят, но он продвигается вперед, останавливаясь, когда замечает Бака, сидящего на скамейке в парке рядом с ребенком. Бак никак не реагирует на происходящее, и Эдди хмурится.- Бак!Бак поднимает голову, и в его глазах стоят слезы. Его лицо разбито, кусочки его лица откалываются и падают на землю.- Папа!Эдди разрывается между тем, чтобы помочь Баку и утешить маленького мальчика, который явно страдает, и всё это время грязь становится всё гуще, цементируя его на месте, проверяя его равновесие.
- Папа!- Эдди?- Папа!- Эдди?Эдди переводит взгляд с одного на другого. Голос Бака срывается, и по его лицу начинают расползаться трещины словно паутина, а лицо ребенка начинает таять, превращаясь во что-то другое, в кого-то другого.
- Папа.
Эдди дергается вперед с хриплым вздохом, который зреет глубоко в его легких, и на мгновение он все ещё в своем сне. Он всё ещё видит, как Бак разваливается на части перед ним, темные куски так неуместны на фоне громких, ярких американских горок, но затем Кристофер постукивает по его ноге, призывая вернуться в настоящее, и Эдди заставляет себя дышать медленнее, делая более глубокие, более ровные вдохи.На улице светло, и Эдди чувствует, что проспал не больше нескольких часов. Один взгляд на его телефон говорит ему, что он проспал всего около 4 часов. Сейчас раннее субботнее утро, и обычно Кристофер спит до восьми. Эдди поворачивается к нему, замечая, как он слегка хмурит нос, взгляд, который Эдди знает, он означает, что всё в порядке, но что-то происходит, что не вписывается в его возможности.- Крис, приятель, что случилось? - спрашивает он хриплым от прерванного сна голосом, и Кристофер склоняет голову набок.- Тетя Мэдди за дверью.Эдди медленно моргает, и его лицо постепенно расслабляется:
- Что?- Я проснулся, потому что услышал стук в дверь. Я спросил, кто там, и она ответила, что тетя Мэдди.Если бы кишки Эдди сейчас не скручивало от ощущения, что всё, кроме крика, неправильно, он бы отругал Кристофера за то, что тот сперва пошел к двери, а не к нему. Он откладывает это в своей голове с обещанием вернуться к этому позже и выскальзывает из кровати, забывая, что он только в боксерах. Он делает короткие, резкие повороты к двери, смутно осознавая, что Кристофер следует за ним.Он поворачивает ключ в замке, и когда дверь открывается, у него на кончике языка горят вопросы, но его слова не доходят до горла и до рта, потому что глаза Мэдди остекленели от слёз, которые вот-вот польются из глаз. На него смотрит очень встревоженная женщина с телефоном в одной руке, другой наглаживая большие и маленькие круги на животе.- Где Эван?Желудок Эдди сжимается, холодный поток воздуха давит на него сверху. Он может пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз настоящее имя Бака использовалось, и из пяти раз, когда он был рядом, чтобы услышать его, это никогда не было хорошо: Бак ранен, Бак в беде, Бак снова ведет себя как идиот, Бак безрассуден, Бак ранен.
Нахмурившись, он наклоняет голову и пытается проглотить то, что сейчас панически сжимается в животе.
- Он решил уехать на выходные.Лицо Мэдди вспыхивает, и Эдди не может определить, гнев это или отчаяние:- Я знаю, но куда, Эдди?
Эдди открывает рот, готовый ответить, чтобы разрядить обстановку, как его учили, но его губы захлопываются. Он не знает куда. Насколько ему известно, никто не знает.
Он пытался разговорить Бака, Хен и Чимни пытались, Бобби пытался, Эдди пытался снова, и он не прекращал попыток. Он помнит, как приставал к Баку, чтобы тот хотя бы сказал, сколько времени потребуется, чтобы добраться до его тайного места назначения, а когда Бак сказал, что около двадцати часов, и сообщил, что уедет сразу после работы, Эдди временно потерял терпение, потянув Бака за грузовик с лестницей, чтобы прочитать ему лекцию о том, как он глуп и как опасно ехать двадцать часов без сна.Оглядываясь назад, он понимает, что его лекция не выглядела как обычный разговор с Баком, скорее как недоверие к Баку, но его беспокойство проявляется по-разному к каждому человеку. После того как Эдди видел, как Бак выкидывал слишком много безрассудных трюков, которые заканчивались черно-синими синяками или сломанными костями, его беспокойство имеет тенденцию выглядеть как гнев на поверхности. Он бы настоял на своём, если бы Бак не смотрел на него таким страдальческим взглядом, если бы в его голубых глазах не было затаенного отчаяния. Именно тогда Эдди понял, что, чем бы ни была эта поездка, Бак, похоже, очень нуждался в ней, и Эдди не будет стоять на пути того, что нужно Баку.
Вздохнув, он тянется через грудь, чтобы потереть одно плечо, теперь тревожно ощущая свою голую грудь и такие же голые ноги.
- Он не сказал куда, просто сказал, что ему нужно ненадолго уехать из Лос-Анджелеса.При этих словах самообладание Мэдди рушится, и она тихо задыхается, глаза теперь полностью наполняются слезами. Эдди шагает к ней, протягивая руку, но Кристофер снова трогает его за бедро.- Папа?Эдди с трудом отводит взгляд от Мэдди, желая задержаться, проанализировать и найти смысл за её сломленным выражением лица, но он не делает этого, отпустив взгляд и увидев, как Кристофер хмурится рядом с ним. Он присаживается на корточки, выравниваясь с сыном.
- Крис, нам с тетей Мэдди нужно немного поговорить.- Но папа...- Я разрешаю тебе снова подключить Нинтендо. Только ненадолго.Маленькая морщинка на лбу Кристофера разглаживается, и его брови вздергиваются вверх. Он улыбается, радостный смех эхом разносится по комнате, и он быстро поворачивается уходя в гостиную.Эдди медленно поднимается на ноги и отступает в сторону, настороженно глядя на Мэдди.
- Входи. Я пойду оденусь, - он поворачивается на пятках, не дожидаясь, пока Мэдди примет его приглашение. Он быстро уходит в свою комнату и приоткрывает дверь, оставляя её приоткрытой ровно настолько, чтобы услышать, нужен ли он Кристоферу, но и закрывая её достаточно, чтобы он мог рассеянно расхаживать по комнате, кусая ноготь большого пальца.
Может быть, думает он, Мэдди чрезмерно заботливая старшая сестра. Он много раз был свидетелем того, как Мэдди отчаянно защищала Бака, и он восхищается этим, ему нравится знать, что у Бака всегда есть такие люди. И все же одна её реакция приводит в замешательство, но с Баком всё в порядке, напоминает себе Эдди. Бак в порядке, потому что он написал вчера вечером. Он добрался до места назначения, отдохнет, подзарядится и вернется к понедельнику, потому что Бак именно такой.