welcome (back) to texas (2/2)
- Эй, Бак? Ты в порядке?Бак поворачивается на стук в дверь:- Д... да. Иду! - он снова встряхивает руками, на мгновение наклоняется, чтобы плеснуть немного воды на лицо, а затем выскальзывает из ванной, чувствуя странную смесь сожаления и смущения.- Лучше? - глаза ТиКея безмолвно сужаются, почти до такой степени, что Баку кажется, будто он видит его насквозь.
- Да, спасибо, - он шагает за ТиКеем, пока не падает на диван после того, как ТиКей указывает на него, - Этот дом… здесь мило.ТиКей открывает рот, чтобы что-то сказать, но Карлос прерывает его, выскальзывая из кухни и мастерски балансируя тремя кофейными кружками в двух руках.
- Спасибо. Кофе?- Да, было бы неплохо, - Бак едва не стонет, и он жадно забирает кружку, его пальцы тянутся и обхватывают её, впитывая всё тепло.
Карлос опускается на диван рядом с ним, и Бак мягко улыбается ему, оборачиваясь, чтобы увидеть ТиКея, сидящего на краю кофейного столика напротив него, его кофе остается нетронутым.
- Послушай, - начинает Бак, прочищая горло, - Мне очень жаль. Надо было позвонить, - он улучает момент, чтобы разглядеть, что и ТиКей, и Карлос теперь в спортивных футболках, но их волосы всё ещё взъерошены, и хотя оба насторожены и сосредоточены на нём, он всё ещё может уловить намек на прерванный сон в их глазах, - И не надо было мне так глупо заявляться с утра пораньше.- Ну, - протягивает Карлос, откидываясь на спинку дивана и закидывая ноги на стол, - Ты здесь, так что мы слушаем.- Что? - Бак знает что, но вопрос быстро сорвался с его языка.- То, что ты сказал у двери, - мягко уточняет ТиКей, наклоняясь вперед и похлопывая Бака по колену, - Ты хочешь поговорить об этом?Бак переводит взгляд на кружку, всё ещё крепко зажатую в его руках, его глаза следят за темной жидкостью, пар из которой всё ещё слабо вздымается вверх, теряясь за краем. - Как ты понял?- Что я гей? -ТиКей предполагает, и Бак кивает, продолжая смотреть вниз. Смеясь, ТиКей откидывается назад, - Я всегда это знал. Просто я никогда не думал о женщинах так, как мои друзья.
Нахмурившись, Бак отрывает взгляд от чашки, прокручивая в голове слова ТиКея, новые шестеренки врезаются в заведенную машину:- А что, если я люблю женщин? Я думал, что люблю только женщин, но...- ... но потом ты встретил кого-то, кто оказался того же пола, с кем ты так хорошо ладишь, что даже страшно, насколько это правильно? - Карлос перебивает его, и Бак, широко раскрыв глаза, быстро кивает, - И ты думаешь, что, может быть, вы просто очень хорошие друзья с этим парнем, но потом ты понимаешь, что не можешь вспомнить какой была твоя жизнь до него, и ты действительно не хочешь представлять, какой она была бы без него.- Чёрт, - выдыхает Бак, всё ещё кивая, - Да, всё это так…- А тебе не приходило в голову, что ты можешь быть бисексуалом, Бак?Бак, нахмурившись, снова поворачивается к ТиКею:- Нет? Я имею в виду, может быть? - он стонет и наклоняется вперед, чтобы поставить свою кружку с кофе, прежде чем откинуться на спинку дивана, проводя руками по лицу, - Наверное, я не очень старался навесить на всё это ярлык? Это не то, о чем я действительно думал до...- Эдди?Бак со вздохом опускает руки на колени, и всё его тело сдувается.
- Что меня выдало?- Каждое второе сообщение, которое ты мне посылаешь, имеет какое-то отношение к нему или его сыну, - добавляет ТиКей, и Бак кивает, чувствуя как слабая улыбка появляется на его губах.- Прости за это.ТиКей пожимает плечами:
- Это мило. Вы двое кажетесь очень близкими, и совершенно очевидно, что его сын души в тебе не чает.
Бак снова улыбается, и хотя улыбка маленькая, она кажется естественной, настоящей, и он перестает смотреть на мягкий ковер, как будто это самая милая вещь в мире, и медленно поднимает взгляд, чтобы встретиться с настоящими, ободряющими глазами ТиКея.- Ты ему не говорил.Это не вопрос, но Бак всё равно качает головой. Нет ни единого дюйма его существа, которое не хотело бы сказать Эдди, которое не хотело бы открыться Эдди, сказать ему, что он - единственная константа, которая имеет важный смысл в его жизни.
Это сводит с ума, но этого достаточно, по-видимому, для того чтобы ехать двадцать часов в Техас, чтобы довериться людям, с которыми он только что познакомился.
- Я не знаю как, - бормочет он срывающимся голосом. Его глаза снова щиплет, и он даже не пытается сморгнуть слезы, - Мне так... страшно, - добавляет он, поглаживая руками бедра, - Однажды я чуть не разрушил всё, что было между нами, не могу.… Я не хочу снова рисковать.- В какой-то момент, - начинает Карлос, наклоняясь вперед и хлопая Бака по плечу, - Тебе придется сказать ему. Не ради него, а для себя. Продолжишь в том же духе, и ты сведешь себя с ума.- К тому же, хотя я и не знаю Эдди лично, но судя по тому, что ты о нём говоришь, похоже, он всё поймет, независимо от того, что в итоге почувствует.
Взгляд Бака, хотя и затуманенный, перемещается между ТиКеем и Карлосом, туда и обратно, его сейчас окружают два таких теплых, добрых лица. В глубине души он знает, что они правы, что Эдди поймет, несмотря ни на что, потому что Эдди именно такой человек: невероятно добрый и бесконечно прощающий. И всё же, с тех пор как он смирился с тем, что что-то не так, что его сердце покрыто порезами и синяками, которые накапливались годами, он боится. Он боится того, что станет с его собственным разумом, если он расскажет Эдди, что он на самом деле чувствует, потому что из всех вещей, с которыми он сталкивается ежедневно, его мысли самые страшные.- Я просто, - пытается он, но приглушенный всхлип рвется из его горла, - Прости. Я просто… Обычно я не такой...- Эмоциональный? - Карлос заканчивает его предложение одновременно с ТиКеем:- Лихорадочный?- Что? - Я согласен, -начинает Карлос поворачиваясь к ТиКею и хмурясь, - Что?ТиКей хватает ушной термометр, который он прихватил из ванной несколько минут назад, размахивая им перед лицом Бака.
- Твоя кожа теплая на ощупь, а люди обычно не мерзнут после беготни под влажным техасским дождем, - ТиКей наклоняется вперед, прижимая термометр к правому уху Бака, и Бак может только нахмуриться, прижимая тыльную сторону ладони к своей щеке и вяло приравнивая головную боль к жару, который касается костяшек его пальцев, - 101,4 ,* - бормочет ТиКей, когда термометр подает звуковой сигнал, - Когда ты в последний раз спал?Бак склоняет голову набок:- Сегодня утро субботы, а я работал 24 часа с четверга по пятницу, значит, в среду?- Господи, Бак!- Ты приехал сюда после 24-ой смены? - вспыхивает ТиКей, соскальзывая на ноги и скрещивая руки, - С лихорадкой?Поморщившись, Бак пытается подняться на ноги, скользя по дивану до тех пор, пока не оказывается сидячим на краю. Он слышал это разочарование и раньше, всегда после того, как он делал что-то, что другие считали слишком опрометчивым. И всегда он находил лучшее средство, чтобы выйти из этой ситуации, был в одиночестве, проходил снова и снова через собственные, волнующие мысли.- Извини, мне лучше уйти...- Что? - ТиКей задыхается от возмущения, в то же время Карлос почти рычит:
- Ты этого не сделаешь.Бак медленно моргает.
- Простите, я запутался?- Бак, ты определенно не выйдешь из этой квартиры, чтобы рискнуть оказаться в незнакомом тебе месте с лихорадкой, - ТиКей смягчает тон, и выражение его лица тоже меняется,- Извини за крик, мы просто волнуемся.- О, - бормочет Бак, округляя губы, - Наверное, я просто устал.- Интересно, почему, - поддразнивает Карлос, и Бак смеется зевая.- А вы, ребята, уверены, что я могу остаться? Мне несложно найти отель...- Бак?- Да?- Заткнись, - ТиКей поднимает бровь, и Бак улыбается, робко и немного, но искренне.Через несколько минут он уже устроился на диване с одеялами и лекарствами. За то короткое время, что потребовалось, чтобы его уложить, он, должно быть, поблагодарил их обоих, по крайней мере сорок раз, остановившись только тогда, когда Карлос ударил его подушкой в лицо. Он несколько раз заверил их, что разбудит, если ему станет хуже, и как только они убедились, что Бак не лжет, ускользнули в спальню, оставив его одного.Время приближалось к четырем утра, и Бак уже клевал носом, тяжесть усталости и жара лихорадки тянули его в свои объятья, но когда его телефон начинает звонить, он дергается к нему, щурясь когда видит имя: Эдди. Домашний (бесполезный).Эдди никогда звонит не со стационарного телефона, всегда со своего мобильного. Кристофер однако… Бак не знает, нажимал ли он когда-нибудь кнопку ответа быстрее чем сейчас.- Крис? Что случилось? Ты в порядке? С твоим отцом всё в порядке?- Привет, Бак.- Привет, малыш, - говорит Бак напряженным, взволнованным голосом, - Что случилось?- Мне приснился кошмар.Лицо Бака вытягивается, и он слегка прикусывает нижнюю губу:- Ох, да? Почему ты не разбудила отца?- Он устал. Папа сказал, что ты уехал.- Дааа, - пробормотал Бак, мягко улыбаясь, - Я поехал в Техас навестить друзей.- Почему ты не взял меня?- Потому что, - медленно тянет Бак, - Я должен был убедиться, что они готовы встретиться с самым крутым человеком на планете, - Кристофер смеётся на другом конце провода, а потом пытается успокоиться, бормоча, что он должен быть тихим, и Бак улыбается ещё шире, - Тебе лучше вернуться в постель, Крис, уже очень поздно. Вспомни, о чем мы говорили: ты сильнее любого кошмара.- Я сильнее любого кошмара, - повторяет за ним Крис, и Бак кивает, больше для себя, - Спокойной ночи, Бак, люблю тебя.Хотя Бак слышал это бесчисленное количество раз, слышать, как Крис так открыто говорит это Баку, невозможно спокойно. Дыхание сбивается, тепло стремительно расползается по груди, словно кто-то прижал пластырь к ранам, которые видит только он.- Я тоже тебя люблю, Кристофер.