Награда для Сирси и Васирси (1/1)

Неудачным похищением ослика война Нуцала и дедушки Хабибуллы не закончилась. Где уж там! Разгорелась с новой силой. Вернее, военные действия вёл один волк, а старик занимался повседневными делами. Задумался дедушка однажды: как угостить плодами Долины Садов не только жителей и гостей аула, но и людей, живущих за много километров от Сирагинских гор? Как в целости доставить фрукты, скажем, на далёкий Север? Думал-думал Хабибулла и, осенённый, пришёл посоветоваться к отцу Мурада: что, если построить на старом болоте завод по производству консервированных фруктов? Тому предложение пришлось по нраву. Весь вечер хозяин и гость что-то с жаром обсуждали, писали карандашом на листе бумаги, зачёркивали написанное и начинали заново. А наутро с набело переписанным листом пошли в правление. И полетела та бумага, поднимаясь всё выше и выше. Многие важные люди читали её, кивали, ставили подписи, хлопали печатями. А пока составлялись сметы, чертились чертежи, закупались стройматериалы, древняя трясина спала спокойно. Паппатачи не подозревал о нависшей над его королевством беде. Комары день-деньской беззаботно вились над топью, распевая звонкие куплеты собственного сочинения.Волку же было не до забав. Он ломал голову над тем, как поправить пошатнувшийся авторитет. Перебирал он в уме всё, что дорого Хабибулле, пока не остановил выбор на старом ореховом дереве. Нуцал хорошо помнил, как появилось оно в долине, одно из первых выросших там деревьев. История эта брала своё начало в те годы, когда по всей стране шла кровопролитная война. Громовыми раскатами гремели залпы орудий, стрекотали пулемёты, сухо бахали винтовки. От этих звуков отчего-то сладостно содрогалось волчье сердце. Другие звери боялись шума войны, а Нуцал?— нет. Ловил он чутким ухом грохот, пытаясь определить, какая из сторон одерживает верх. Здесь, в горах, партизаны под предводительством Хабибуллы противостояли войскам белого генерала Долгоносова. И вот однажды раздался в ущелье Ая-Махи страшный гул обвала, а потом пошла перестрелка. После того боя партизаны с красными лентами на папахах спустились в долину. Впереди всех шёл седобородый Хабибулла. На одном его боку висела кривая сабля, на другом?— самозарядный ?Маузер? в ореховой кобуре. На руках нёс он мальчика. Мальчик словно бы спал, вот только голова запрокинулась безжизненно, рука повисла плетью, а на груди растеклось красное пятно. Мальчика похоронили с воинскими почестями, воздвигнув над могилой огромный валун. До сих пор можно прочесть высеченные на камне слова: ?Здесь лежит сын свободы. Имя его неизвестно, а прозвище?— Багадур?. И вот со временем выросло над могилой дерево?— из грецкого ореха, лежавшего в кармане Багадура.Это-то дерево и задумал сокрушить Нуцал. Задача облегчалась тем, что рос старый орех не в саду, за изгородью, а отдельно от прочих деревьев. Отрядил Нуцал в бой кабанов под руководством Харахура, мышей под командой Байтармана, а сам остался в лесу ждать вестей. И дождался. Да вот беда, исход сражения вышел совсем не в пользу нападавших. Орех Багадура уцелел. Несметное количество мышей полегло в бою и сам Байтарман лишился половины хвоста. Харахур потерял клык, а с ним и грозный вид. Остатки войск Нуцала безвозвратно разбежались кто куда, а командиры, потрёпанные и жалкие, предстали пред жёлтые очи повелителя. Угрюмый сидел волк на деревянном троне. Жирные чёрные пауки плели сети над его головой.—?Мы проиграли сражение, повелитель! —?провозгласил Харахур то, что и без слов было всем понятно.После провала предыдущей кампании только этого разгрома и не хватало. Нуцал прижал уши, задрал кверху морду и пронзительно завыл-заплакал?— и по своим погибшим солдатам, и по собственной горькой доле. Ему сделалось неуютно. Волк чувствовал серебристой шкурой осуждающие взгляды подданных. Вот-вот звери выйдут из повиновения, и тогда… Нуцал боялся даже представить, что случится тогда. Да ещё ворон, чтоб у него все перья враз повылезли, насмешливо каркал, сидя в безопасности на ёлке. Все понимали, кто по-настоящему виновен в поражении, кто не оценил прежде обстановку, не изучил силы противника. А яснее всех понимал сам виновник. Вот и выл он, оттягивая момент объяснения.—?Нужно, пока не поздно, снять с себя вину,?— лихорадочно думал Нуцал, выводя всё новые рулады,?— перенацелить их гнев на кого-нибудь другого. Что же им сказать? Что?!Отвлечь внимание недоброжелателей, бросив им на растерзание другую жертву. Тактика известная! Не один Нуцал прибегал к ней.—?Нас предали! —?изрёк волк, внутренне замирая от страха. Вдруг не поверят? —?Кто-то выдал Хабибулле наш замысел!—?Виноват Зулмукар, о повелитель! —?оживился Харахур. —?Он поднял шум и тем дал знать Хабибулле о нашем приближении.—?Зулмукар… —?обречённо прошептал Нуцал.Хорошо, конечно, что кабан пришёл повелителю на помощь, выручив в затруднительной ситуации, да только обвинять медведя чревато: на Зулмукара где сядешь, там и слезешь. Поэтому не нашёл волк ничего лучше, чем объявить предателем Байтармана. Он-де и предупредил старика. Как ни отрицал шах мышей свою вину, как ни умолял, ничего ему не помогло. Со злосчастным Байтарманом разделались на месте. Подъёму морального духа и уважению к повелителю это, конечно, не поспособствовало.На великое счастье Нуцала и его присных вскоре стряслось в ауле Чрезвычайное Происшествие. Синица Тити, прилетев клевать гусениц в школьный сад, обнаружила сломанную яблоньку. Изувеченное, переломленное пополам деревце распласталось на земле. По стволу, словно слёзы, стекали капли древесного сока. Несчастье приключилось недавно: листья на яблоньке ещё не успели завять. Синица немедленно позвала на помощь дедушку Хабибуллу, а заодно по дороге всем растрезвонила о случившемся. Старик, бросив все дела, прибежал в сад и принялся за спасение покалеченного дерева. Весть о сломанной яблоне с быстротой молнии облетела весь аул, а следом и Долину. Что самое ужасное, набедокурил в этот раз отнюдь не Нуцал: тот опасался теперь заходить в аул. Виновного следовало искать среди людей. Не случалось прежде в Долине Садов, чтобы человек сломал хотя бы ветку, а не то что целое дерево. Напротив, к деревьям все?— от мала до велика?— относились бережно. Так у кого же поднялась рука совершить столь гнусное злодеяние?Только и разговоров было, что о таинственном злоумышленнике в саду. Жители аула, обсуждая происшествие, сокрушённо качали головами. Расспрашивали друг друга: вдруг кто-то видел или слышал нечто подозрительное. Все надежды возлагались на дедушку. Если уж он не сможет выходить яблоньку, то, значит, никому это не под силу. Старый Хабибулла использовал все известные ему средства. Он готовил для раненого деревца специальные лекарства, возился с ним, как с больным ребёнком, скреплял ствол садовым варом. Всё тщетно. Покалеченная яблоня не поправилась. Листья на ней совсем засохли и свернулись трубочками. Стоять она стояла благодаря устроенным дедушкой подпоркам, но жизнь в ней прекратилась.—?Следующей весной зацвела бы ты в первый раз, а осенью на твоих ветвях созрели бы красные яблоки. Но что проку сокрушаться о том, чего никогда не будет? —?горестно вздохнул дедушка, глядя на погибшее деревце. Так болело его сердце, будто ножом по нему полоснули.Виновного, вернее, виновных, вскоре нашли. Ими оказались братья-близнецы Сирси и Васирси. Прежде чем вести рассказ дальше, следует немного рассказать о них. Эти двое настолько неотличимы друг от друга, что мать с отцом порой путают, кто из их сыновей Сирси, а кто Васирси. Меж собой братья дружны, что называется, не разлей вода, разве что Васирси иногда задирает нос. Он ведь на целых пятнадцать минут старше Сирси! С другими ребятами они никогда не водятся, в их играх участия не принимают. Им вполне хватает общества друг друга. Учатся братья из рук вон плохо, ничем не интересуются, на уроках считают ворон, а на переменках ловят мух и сажают в пустые чернильницы. Если они в чём и первые?— так это по проделкам. Да ещё по лени. Яблоню, впрочем, они сломали не нарочно, а просто случайно так вышло. Попалась братьям в руки книжка про индейцев. Уж на что Сирси и Васирси не любители чтения, а эту за два дня проглотили от корки до корки. Стали они обсуждать прочитанное, слово за слово, дошло до спора. Сирси и согнул молодое деревце, чтоб доказать, что из яблони может выйти замечательный лук. А яблонька не выдержала и с треском переломилась. Братья сами испугались содеянного и помалкивали, будто они ни при чём. Но их всё равно вывели на чистую воду.Конечно, героического в поступке близнецов не больше, чем воды в пустыне. Однако звери в лесу считали иначе. Нуцалу любое покушение на дерево как бальзам на сердце, а уж после известия о безвременной гибели яблони он буквально расцвёл. Да к тому же выпала этакая радость после стольких сокрушительных поражений! Нуцал, выслушав донесение Хар-Кара, в волнении заходил вокруг поваленного дерева. Подданные приободрились, в кои-то веки завидев повелителя в превосходном настроении.—?Изумительная весть! Прекрасная весть! —?заговорил Нуцал, улыбаясь во всю пасть. —?Такая весть, что я и слов подобрать не в силах. Представляю, как горюет сейчас Хабибулла и оттого мне становится ещё веселей.—?Эти Сирси и Васирси большие молодцы,?— поддакнула Макру. Хвост её извивался, как у кошки, выслеживающей мышь. —?Побольше бы нам таких воинов. Мы бы вмиг одолели Хабибуллу.—?Жаль, что всего одну яблоню сломали,?— захрюкал Харахур, немного шепелявя из-за сломанного клыка. —?Надо бы самое малое с десяток!Нуцал когтистой лапой потрепал подельника по щетине на холке.—?Ничего, главное почин,?— важно изрёк он. —?По-моему, такой доблестный поступок достоин награды. Что скажешь, Хар-Кар?—?Достоин, несомненно, достоин, мудрейший повелитель! —?захлопал крыльями ворон в знак согласия. Говоря по правде, Хар-Кар весьма удивился. И в прежние времена Нуцал не отличался щедростью, предпочитая брать, но не отдавать, а уж в волчьем обличии жадность возросла в нём троекратно. Но с повелителем не поспоришь, особенно если он прав.Стали звери гадать, чем отблагодарить братьев за проявленную смелость. Да что они могли им предложить? Ничего не водилось у них за душой, с себя шубу не скинешь. Правда, предусмотрительная Макру приберегла кость на чёрный день, но и это не подарок для мальчишек.—?Что же подарить великим героям? —?изводился Нуцал. Он чувствовал себя беспомощным, неблагодарным. Волк припоминал, чем обычно играют мальчишки. Он ведь и сам когда-то был мальчишкой, но давно, ох, как давно… Золото? Алмазы? Жемчуг? Нет, не то!—?Давайте сделаем для них волосяной мячик,?— предложила Макру. —?Овцы часто оставляют шерсть на колючих кустах. Наберём её, сколько нужно, и скатаем мяч. Вот и будет подарок отважным братьям.Волк предложение одобрил, хоть и испытывал лёгкую досаду оттого, что это не он придумал, а лисица. Все звери отправились на поиски овечьей шерсти. Без устали рыскали они там, где чабаны пасли стада, собирали шерсть по клочку и складывали добычу в общую кучу. Мяч у них вышел что надо. Сам Нуцал, преодолев страх перед людьми, взялся отнести подарок в аул. Дождавшись ночи, взял он мяч в зубы и пустился в дорогу. Лёгкой рысцой, без остановок, бежал волк до самого аула, опасаясь встречи с совой Сплюшкой. Она как раз в такие поздние часы вылетала на охоту. Увидит ещё, лупоглазая, наябедничает старику Хабибулле. Однако обошлось без происшествий. Аул безмолвствовал. Нигде ни огонька, не скрипнет дверь. Собаки, чуя волка, предпочитали молчать. Нуцал тенью крался между саклями, пока не нашёл жилище Сирси и Васирси. Там он благоговейно положил мяч на порог, постоял немного и бесшумно растворился в темноте. Утром близнецы увидели его подарок, но даже не задумались, откуда он взялся. Какая разница, если такого красивого мяча нет больше ни у кого из ребят? Неожиданное подношение немного подсластнило пилюлю: ведь нагоняй от родителей получили оба, хотя яблоньку ломал Сирси, а Васирси только смотрел.Ещё с той поры Сирси и Васирси перестали кусать комары. На других, бывает, тучей насядут, а к близнецам даже близко не подлетают. Поначалу все дивились, а потом привыкли и перестали замечать. А это тоже был подарок Нуцала, замолвившего за братьев словечко перед Паппатачи.