Глава 2, в которой рассказывается про сватовство в чаще леса, а потом наместник Яйлын поет песни (1/1)

Записки Лим Юнь ХваБыл вечер. В доме все затихло, моя служанка Ли Чхо уже легла за перегородкой. Я не спала, все думала о словах дяди, о том, что если я не выйду за монгольского наместника – отец проклянет меня с небес. Вспомнив отца и брата, я тихо заплакала.Был, наверное, час Быка, когда я начала засыпать. Ставня моего окна оставалась открытой, неожиданно я услышала шорох. Через несколько мгновений меня схватили и заткнули рот. Я очутилась в темном мешке со связанными руками и кляпом во рту. Было очень душно, я чувствовала, что похитители куда-то меня тащат, потом услышала стук лошадиных копыт. Вероятно, меня перебросили через седло. Страха я не испытывала, я словно вся оцепенела. Было очень душно и очень больно лежать. В груди к горлу подступал горячий комок – как бывало всегда, когда мне было плохо. Сейчас комок был раскаленным – я боялась, что он прожжет мне гортань. От духоты ум у меня начал мутиться и я уже ничего не слышала и не соображала. Очнулась я от того, что на мое лицо дохнул прохладный воздух, и я почувствовала, как чьи-то руки осторожно снимают повязку. Я сразу вспомнила свое спасение из рук разбойников господином Гильдоном и не удивилась бы, увидев перед собой его. Уже почти рассвело. На меня смотрела незнакомая девушка, одетая очень бедно, но чисто. Ее голова была повязана простым полотняным платком, как у крестьян. Вытащив из моего рта кляп, она покачала головой и сделала мне знак молчать.Я выбралась из мешка и принялась благодарить девушку. Она смущенно улыбнулась, опустив глаза с длинными густыми ресницами, потом показала мне на лежащих рядом с мешком двух людей в грубой одежде. Я пригляделась и вскрикнула, увидев, что их рты измазаны кровью, и кровь вытекала из разорванных жил на их шеях и уже успела немного свернуться.Девушка глядела на меня вопросительно. Я принялась дрожащим голосом убеждать ее, что это сделала не я и что я даже не знаю этих людей. Я боялась, что сейчас она испугается и убежит, и я снова останусь одна в незнакомом глухом месте. Вокруг были только высокие деревья да густые заросли. Но незнакомка и не думала пугаться, она снова улыбнулась и кивнула мне следовать за ней. Мы пошли по лесной дорожке. Девушка, наверное, хорошо знала эти места – она шла очень уверенно, шагая широко и быстро. "Наверное, жизнь в нищете и привычка к тяжелому труду сделала ее движения такими грубыми", - подумала я, едва поспевая за ней.Мы прошли около трех-четырех ли**, когда моя спутница остановилась, к чему-то прислушиваясь. До моих ушей не доносилось ничего, кроме шелеста листьев и редких голосов каких-то птиц, но девушка обладала более тонким слухом. Она, верно, услышала приближение собратьев тех разбойников, которые сейчас лежали мертвыми. Я задрожала как лист и бросилась к зарослям, но незнакомка с нежданной быстротой схватила меня за руку и вдруг принялась снимать верхнее платье, показав мне жестом сделать то же самое. Я не знала зачем, но решила послушаться. На мне было только ночное платье поверх нижней чогори*** и шаровар. Я быстро сняла его. Девушка меж тем, тоже оставшись в нижней одежде, извлекла из своего заплечного мешка длинную темную полосу ткани и жестом приказала мне карабкаться к себе на спину. Я села на нее верхом, все еще не понимая, для чего это нужно. Мне казалось, она меня не выдержит, но усевшись на ее спину, я почувствовала твердые мышцы ее худого тела. Незнакомка из своей ткани сделала что-то вроде перевязи, в какой простолюдины носят за спиной детей, и привязала ею меня. Мне сразу стало гораздо ловчее сидеть. Девушка пригнула руками мою голову и плечи к себе вплотную и накинула свое старое широкое, явно с чужого плеча платье на меня и себя. Потом я почувствовала, что поверх моей спины она приладила свой заплечный мешок. Я поняла, что она таким образом решила спрятать меня и обмануть моих похитителей, и подивилась ее находчивости и смелости.Моя носильщица двинулась вперед, я слышала ее спокойное и ровное дыхание и чувствовала равномерное движение ее мышц – она несла меня так легко, словно мое тело не весило ни кына. Казалось, я полностью слилась с нею и мы из двух стали одним существом. Я услышала приближающиеся шаги многих пар ног и замерла, не помня себя от ужаса. Я чувствовала, как девушка принялась подпрыгивать и приплясывать как безумная, и мычать коровой, блеять овцой и кудахтать курицей. - Эй, старуха! Не видела ли ты тут кого? – спросил грубый мужской голос. Нас нагнали и обступили несколько человек. Верно, и мудрая госпожа Соль не придумала бы, как выбраться из такого затруднительного положения.- Девушку не видела? Или еще кого?- Не слыхала, не видала, не видала, не слыхала, - с удивлением услышала я старушечье глухое карканье, - горошины в костре скачут, покоя не знают. Дайте мне фиников, сладких фиников, и хлеба дайте. - Не дури! Сейчас вот попотчуем палками, - прикрикнул другой.- А попотчуй, красавчик, попотчуй. Возьми-ка меня замуж, а? Тело у тебя горячее, согреешь мои старые косточки зимой - лучше чем ондоль****. Вокруг захохотали. ?Ишь, ты! Замуж захотела, старая ведьма! Поди-ка, со старым пнем обручись!? Голоса и хохот стали удаляться. Моя носильщица же, прокричав напоследок ?Вернись-ка, вернись ко мне, женишок?, пошла прочь. Сейчас ее походка была ковыляющей и подпрыгивающей. Но когда голоса разбойников уже совершенно затихли, она снова пошла широким ровным шагом.Ее походка меня почти убаюкала, я чувствовала себя в безопасности, прижавшись к ее спине под грубым полотном простой нижней одежды. Эта девушка могла быть моей названной сестрой, думала я, или служанкой в дядином доме – она такая сильная, может делать всякую работу.Моя носильщица остановилась и сняла заплечный мешок. Я поняла, что опасность миновала, и мысленно вознесла молитву милостивому Будде. Я вылезла из-под платья – и чуть не вскрикнула, увидев лицо моей спасительницы : сейчас оно было испачкано сажей, клоки седых волос стояли дыбом. Немудрено, что похитители приняли ее за безумную старуху. И платье сейчас на ней было совсем другое – все в пятнах и пестрых заплатах, рваное и страшное. Она, видно, заметила мое недоумение, улыбнулась, показав блестящие белые зубы, и вывернула платье наизнанку. И я увидела, что это - то самое платье, в котором она была вначале. Никто и подумать бы не мог, что с изнанки оно так гадко выглядит. Невдалеке журчал маленький ручеек. Девушка отошла умыться. Я смотрела, как она крепко терла свое лицо ладонями, разбрызгивая воду. Когда она подняла голову, ее лицо снова было юным и свежим, от сажи не осталось и следа. Она не была красавицей: у нее было продолговатое лицо, слишком резко очерченное, и миндалевидные глаза с длинными ресницами. Волосы густые и длинные, но в косу она их не заплетала – просто сняла накладные седые пряди, чуть пригладила и связала на макушке, прикрыв своим бедным полотняным платком.Когда мы обе оделись – мою одежду девушка, оказывается, спрятала в своем заплечном мешке, - она снова чуть смущенно улыбнулась. Она указала рукой на просвет среди деревьев.- Там дорога, - сказала она почти шепотом, - я выведу госпожу и проведу к городу.- Благодарю тебя, - тоже шепотом сказала я, - мой дядя, советник Лим, щедро тебя вознаградит.Она внимательно поглядела на меня.- Генерал Лим Ён был ваш отец? - Да, - кивнула я в ответ. Она, верно, была не из наших мест, потому что ?лим? в ее устах прозвучало как ?рим?. Девушка сама это заметила и больше уж ничего не спрашивала.У ворот нашего дома я повернулась, чтобы еще раз поблагодарить ее, но она исчезла, словно растаяла в воздухе.Диктофонная запись(Мияко) … узнали они, что есть такой Яйлын, наместник императора Шицзи. Яйлын этот ретиво готовил корабли для вторжения в Ямато, рис собирал по всей Корее, моряков искусных и кораблестроителей. И собравшись вместе, порешили Яйлына убить. Однако же сделать это было непросто. Жил наместник в большом доме, который, хоть и не был крепостью, все же имел и высокую ограду, и яростных псов, которых выпускали по ночам. И много стражников ежечасно обходили дом дозором, не прекращая нести службу ни днем, ни ночью. Шинбэй свел знакомство со служанкой дома, обольстил ее и стал понемногу выведывать, как можно подобраться к наместнику поближе. И вот как-то служанка проболталась, что Яйлын, хоть и держит в доме жену и пять наложниц, частенько навещает местную певичку Чхоран. К певичке отправили того же Шинбэя. Однако на сей раз нашла коса на камень – слишком дорожила Чхоран своим могущественным покровителем и была все время настороже. И когда Шинбэй, словно невзначай спросил о наместнике, хитроумная Чхоран сразу почуяла неладное. И когда Шинбэй пришел к ней в другой раз – она, словно расшалившись, кинула в него расшитой подушечкой. Шинбэй, хоть и казался в стельку пьяным, с легкостью уклонился от нее. Тогда Чхоран дернула потайной колокольчик, и дом тотчас окружили монгольские воины. В схватке Шинбэй убил с десяток монголов, но и сам пал, пронзенный их стрелами. Умирая, он обезобразил свое лицо концом меча.(Роналдсон) - Значит, этот обычай действительно существовал?(М) – А как же! Был такой обычай у синоби – не отдавать врагу своего лица. Да ты слушай, слушай, что было дальше.Понял Саджи, что дело плохо – монголы теперь будут вдвое осторожнее, опасаясь каждого встречного. И главное – Яйлын вовсе перестал из дому выходить. А Чхоран приезжала к нему в закрытом паланкине под охраной.И вот однажды приехала Чхоран в дом Яйлына. Начали они пить, а потом он потребовал, чтобы Чхоран спела. Но она пожаловалась, что болит у нее палец и не может она играть на комунго*. А без музыки, дескать, ей не поется. Известное дело, капризная женщина крутит мужчиной, как ей заблагорассудится.Наместник тут же послал своих воинов найти и привести музыканта. И вскоре воины вернулись, таща за собой упирающуюся испуганную бродяжку с комунго за плечами. Наместник обратился к девушке, пообещал ей награду, если она сыграет. Чхоран же, верно, решила, что в сравнении с грязной оборванкой ее красота будет еще ярче, и потому ласково заговорила с девушкой. Та, наконец, перестала дичиться, села, положила комунго на колено и заиграла простенькую крестьянскую песню. Чхоран запела, и так прекрасно это звучало, что наместник заслушался. Бродяжка играла песню за песней, Чхоран все пела. И вот захотел наместник, чтоб спела Чхоран его любимую песню о монгольских походах. Но бродяжка все никак не могла уловить мелодию. Тогда, потеряв терпение, наместник сел рядом с девушкой и стал напевать ей в самое ухо. А Чхоран, разозлившись, что ее покровитель так близко сидит с жалкой оборванкой, и сама села по другую сторону наместника, и обвила рукой его шею. И тут бродяжка выхватила тонкий узкий клинок, спрятанный в комунго, и вонзила его в шею наместника, а потом в грудь Чхоран. Те и охнуть не успели.А это был Кидзару. Был он совсем молод, лет семнадцати, быть может. И кожу имел гладкую, глаза феникса с длинными ресницами – ну вылитая девчонка. Но воином был смелым и рассудительным, очертя голову в драку не лез. Потому и отправили его на это дело. Воины наместника, заподозрив неладное, ворвались в комнату. Но нашли там только трупы Яйлына и Чхоран. Кидзару же, снявши платье, остался в темной неприметной одежде да и сидел, подцепившись, словно обезьяна, к балкам на потолке, покуда воины обшаривали комнату. А как они выбежали – он тут спрыгнул да и убежал.Историческая справкаПосле убийства диктатора Чхве У, последнего из рода Чхве, власть перешла к Ким Инчжуну, который вел про-монгольскую политику. В 1268 году Ким Инчжун был убит воинами самбёльчхо по приказу советника Лим Ёна. Однако Лим Ён умер от яда, а его сын был зарезан рукой наемного убийцы.Король Вонджон, стремясь избавиться от диктаторов, обращается к монголам за помощью, и при их помощи власть военных была ликвидирована, а король стал практически послушным исполнителем воли Хубилая. Поняв, что это означает и их конец, самбёльчхо подняли восстание и в течение трех лет продолжали антимонгольскую борьбу, перебравшись сначала на остров Чиндо, а потом - на Чеджу. Они искали поддержки у японского сегуната Камакура. Убийство монгольского наместника Яйлына привело монголов в бешенство. Новым наместником был назначен Еседер.