Глава 7. Выкуп (1/1)

Барри никогда особо не ладил с Элис, но знал, что Уэйк любит её до безумия. А теперь с Элис что-то случилось… И вот Ал вооружился пушкой и говорит вещи, за которые людей сажают в палаты, обитые войлоком. Как будто у друга случился сильный психоз, напрочь отгородивший его от реальности. Барри был до смерти напуган. Алан, перечитав её пару раз, задумался. С одной стороны ему хотелось поделиться этим, с другой?— он не хотел впутывать в это Барри. Конечно, по факту, он, или что-то другое уже впутали его в этот сюр, но с другой?— не обязательно пугать его еще больше; его агент, друг и напарник вел себя достойно, но по нему ясно было видно насколько происходящее не дает Барри покоя. Уэйк спрятал страницы в карман и ничего не сказал. Их желтый внедорожник остановился неподалеку от деревянных ступеней, обозначавших начало туристического восхождения. Фары освещали большой стенд и несколько табличек, резко очерчивали каждую ступеньку, однако за пределами их мощных лучей, темнота казалась концентрированной и густой, как желе.—?Удачи, Ал! —?Барри выключил зажигание и погасил внутреннее освещение. Фары тоже потухли и тьма залила салон. —?Помни, если что, не медли?— дай сигнал.—?Конечно, спасибо тебе. Несколько секунд они посидели в неловком молчании, затем Уэйк вышел из машины. Он знал, что нужно было предупредить полицию и организовать что-то вроде засады в лесу. Здесь Уэйк, конечно, сглупил, и убеждался в этом все больше, чем дальше он углублялся в ночной лес. Но при этом, несмотря на чувство благодарности, он злился на Барри за то, что он пытался его отговорить. Эти сволочи не побоялись позвонить ему прямо в полицейский участок. Наверняка, бы копов они не испугались и могли быть готовы к такому повороту. И потом, у них была Элис. Уэйк шел широкой дорогой, освещаемой вышедшей из-за редких туч луной. По обе стороны тянулся черный лес, глухая чаща, затянутая серебрящейся вечерней дымкой, по-осеннему сырой. Он внимательно осматривал подступающие к дороге заросли, водя лучом фонаря, в любой момент готовый к блеску топора или безумных глаз очередного Карла Стаки. Однако, лес не спешил подсовывать Уэйку очередной кошмар. В чаще что-то шуршало, потрескивало в можжевеловых зарослях, шебуршилось в еловых кронах. Один раз ему попалась обзорная площадка с небольшим домиком. На площадке стояли пара лавок и стол, сделанные с распиленных древесных стволов. На столе кто-то забыл корзинку для пикника. Алан посветил на дом, но в темных, словно озеро подо льдом, окнах лишь слепым бельмом отразился луч фонаря. Конечно, кто может здесь быть в такое время! —?вывеска ?Сувениры Боба? тихо поскрипывала, едва задеваемая ветерком. Совершенно неожиданно тишину разорвало хриплое карканье. Несколько ворон, хлопая крыльями, вылетели из кроны, куда Алан невзначай направил свет фонаря. Они кружили высоко вверху, не умолкая. Уэйк попятился. Со стороны леса, там, где, по идее, должен находиться невидимый сейчас за деревьями Пик Влюбленных, надвигалось что-то огромное, страшное, точь-в-точь как торнадо из его сна. Рвущаяся вперед черная масса, сминающие вековые деревья, как траву. Страх накатывал постепенно, словно волны прилива?— довольно скоро слух различил в приближающемся шуме голоса сотен птиц. Воронья стая, большая и черная, как грозовая туча, расстелилась на лесом. Уэйк неведомо какому импульсу повинуясь, погасил фонарь и бросился к ?Сувенирам Боба?. Этот импульс вытеснил все другие мысли из его головы, четко и ясно внушил мысль, что если сейчас не спрячется под крышей, то погибнет. Эта мысль придавала ему сил, когда запертая дверь выдержала первый удар плечом. Уэйк навалился на неё снова, выламывая старенький замок из дверного косяка и вваливаясь внутрь. Захлопнув за собой дверь, Алана подпёр её стулом и осторожно выглянул из окна. Он хорошо видел, как стая действительно на какое-то время превратилась в живое торнадо, медленно, торжественно и невероятно слаженно завернувшись в большую воронку приблизительно над тем местом, где он сейчас находился. Уэйк сейчас поставил бы любые деньги на то, выйди он наружу?— птицы тут же налетят на него и разметают в клочья не хуже стаи пираний. Из глубин пустого желудка к горлу подступила тошнота, поскольку тренированный мозг писателя живо представил себе последствия атаки сотен крепких клювов и острых когтей. Когда за его спиной раздался тихий, скрипучий голос Пата Уитнэма, Алан почти не испугался. Наоборот, этот голос уже не воспринимался как что-то чужеродное и невозможное, скорее он уже был частью этих мрачных мест.Неужели, я попадаю в какое-то параллельное измерение, словно герои в ?Тихом Холме?? Ведь сейчас рядом монстры, они кружат надо мной, высматривают. Они близко и радио знает об этом. Пат Уитнэм знает об этом. Возможно, Пат Уитнэм действительно знал, но виду не подал и на этот раз. Он был увлечен своей работой.—?Мы рады снова приветствовать вас, друзья. Как и было обещано, наш любимы доктор Нельсон только что припарковал свой зад в моей студии. Док, какие у вас планы на День Оленя? Алан отодвинулся от окна и окинул взглядом помещение. Побитая, словно дробью, многолетними атаками моли голова оленя, закрепленная на резном деревянном щите над прилавком, безразлично смотрела из темноты.—?Планы? —?Засмеялся доктор Нельсон, прерываясь на короткий сеанс кашля. —?Что ты, я не настолько организован, чтобы строить планы. К его смеху подключился и Пат Уитнэм, явно оценив шутку.—?На самом деле, никаких планов нет. Просто собираюсь окунуться в атмосферу праздника. Для чего-то большего у меня уже здоровье не то, знаешь ли.—?О, давайте об этом поподробнее. Неужели никакого бега в мешках для пожилых людей, а? Доктор Нельсон снова засмеялся.—?Вот именно, Пат. Но я, конечно, собираюсь посмотреть парад. Еще я буду в жюри конкурса пирогов. Они болтали, два почтенных, пожилых горожанина, на совершенно будничные, теплые и по-осеннему уютные темы. Возможно, лежа с Элис на диване в гостиной их домика в Брайт Фоллз, он бы с удовольствием слушал эфир Пата Уитнэма и даже подумывал как-нибудь воспользоваться его приглашением на интервью. Этой ночью, в жуткой реальности, оглашаемой приглушенным вороньим карканьем?— зловещим и почти что осмысленным?— Уэйк был далек от какого-либо удовольствия. Беззаботные рассуждения о конкурсе пирогов с одной стороны казались ему чем-то еще более безумным, чем творящиеся в этих лесах вещи, а с другой?— он почувствовал, как эфир Пата Уитнэма отвлекал его, приглушал тревогу. Угроза была там, в ночи, за стенами этого дома. Здесь же, внутри, было спокойно и рассуждали о пирогах.—?Для такого дела нужна особая комплекция.—?Да,?— согласился доктор Нельсон,?— вот такие упражнения как раз по мне.—?А если серьезно, док. Вы же в неплохой физической форме, любите бывать на воздухе. Я точно знаю, что вы заядлый рыбак.—?Это правда. Между прочим, сегодня с утра наловил кучу окуней.—?Но вы не участвуете в конкурсе рыбаков?—?Нет-нет. В этом году?— нет. Видишь ли, Пат, я потерял интерес к состязаниям. Теперь мне нравится наслаждаться процессом спокойно и не торопясь. Когда беспокоишься сколько и чего ты наловил, все удовольствие пропадает.—?Учитывая Ваши прошлые достижениям,?— после секундной паузы, медленно произнес Пат Уитнэм,?— остальные участники, наверное, очень рады, что Вы теперь так думаете. Вороний грай утихал. Птицы еще виднелись в ночном небе, похожие на дикую охоту Одина из древних мифов, они вливались в черную массу стаи и льнули дальше, исчезая за деревьями и растворяясь в темной части неба, куда не добирался свет луны. Уэйк покинул ?Сувениры Боба? только, когда окончательно убедился, что небо свободно от проклятых птиц. Освещая себе дорогу фонариком, Алан спустился с крыльца и прошел мимо столика для пикника по дорожке, выводящей в лес; старые качели, сделанные из железной рамы и подвешенного на цепи автомобильного колеса, протяжно заскрипели в темноте. Уэйк достал револьвер, однако к нему никто не вышел.Этот лес живет своей жизнью, приятель. Не оленями, бурундуками и прочим зоопарком, нет, о, нет! —?его жизнь другая, древняя, пожалуй, едва ли древнее озера Темный Котел. То, что ты приехал сюда, потревожил его холодные воды, уже достаточное основание, чтобы оставить тебя в этой чаще. Как Ричарда Бауха, Брюса Дански и Джейкоба Миллера. Объявление ?ПРОПАЛ АВТОР? уже напечатано. Осталось только повесить. Дорога огибала гору по широкой дуге, изгибаясь там, где вырвавшаяся из-под земли горная порода, образовывала живописные нагромождения, казавшиеся в темноте древними, деформированными гиагантами, поросшими мхом, но не утратившими бдительности. Дорога огибала скалы, ныряла между деревьев там, где неровные края леса сползали по склону. Это была та же грунтовая дорога, которой они проехали от центра, но пешеходные дорожки с лестницами, прицепившиеся к подножью, позволяли здорово сократить маршрут любителям(скандинавской ходьбы)пеших прогулок и свежего воздуха. Неясный свет забрезжил впереди, размытый клубящейся дымкой, пробивающийся между деревьев, словно призрак. Алан поднял было револьвер и инстинктивно потянул большим пальцем взвод курка, но вовремя одернул себя.Никакая тварь не станет светить тебе, парень. Ты же не стал бы угрожать кому-то, суя пистолет в собственный рот? Брошенный автомобиль стоял у обочины и бил лучами дальнего света куда-то в чащу. Водительская дверца была приоткрыта, внутри салона горел тусклый свет, однако, салон был пуст. Уэйк осветил фонарем землю возле авто, колеса. Он был готов увидеть битое стекло, пятна крови, труп?— что угодно, что могло бы хоть как-нибудь объяснить, почему водитель бросил машину, словно просто вышел, и отправился куда-то по своим делам посреди леса.—?Эй! —?Уэйк оглянулся по сторона, осторожно приближаясь к машине. —?Здесь кто-нибудь есть? Никто не ответил. Алан заглянул внутрь и увидел, что снаружи к лобовому стеклу прижаты дворником несколько стандартных листов, исписанных уже знакомым ему печатным шрифтом. Алан не почувствовал ничего хорошего при виде этих страниц, оставленных здесь, словно штрафные талоны за неправильную парковку. Он не сомневался, что штрафными талонами они и есть?— Брайт Фоллз был на самом деле неправильным местом, чтобы здесь припарковаться.