Глава 7.2 Выкуп (1/1)

?Преступление и наказание! Рак и лекарство цивилизации! Но для некоторых преступлений нет наказания, особенно в Ночных Ручьях.?Когда-то, стучась снизу в крепкий лёд творческого упадка, Алан чувствовал, что тонет в зимних водах безыдейности. Его писательский загашник, в который он отложил несколько казавшихся ему интересных идей, был опустошен подчистую. Пара идей была объединена для ?Человека в бейсболке?. Одну он долго крутил в голове, очищая от мусора и дорабатывая. В итоге ее хватило для завязки ?Мальчика на побегушках?, сюжет которого строился совершенно на другом. Остальное было забраковано.Возможно это был первый звоночек приближающегося кризиса. Возможно, просто лень. Быть может, усталость. Уэйк чувствовал себя слишком измотанным, чтобы тратить силы еще и на эти размышления. Его будущая книга, у которой даже еще не было названия, состояла, по большей части, из отдельных крупных кусков, слабо связанных между собой. Такие фрагменты, эпизоды, спорадически возникали в его сознании и представляли собой очень яркие картинки, богатые на детали и события, невероятно реалистичные, но от этого, не менее захватывающие самого Алана Уэйка. Однако, это оставалось сюжетным архипелагом в бескрайнем море пустоты и неизвестности.Каждый раз садясь за книгу, Алан испытывал почти физическое отвращение к самому себе и к этой работе, словно ему предстояло снова препарировать разбросанные по дороге куски сбитого грузовиком животного.Уэйк подключил к компьютеру еще два монитора, и вывел на каждый по два фрагмента отдельными текстовыми документами, превратив свое рабочее место в виртуальную селективную доску, на которой красными нитями своего оскудевшего воображения он пытался соединить(сшить части тела)разрозненные эпизоды этого литературного трупа максимально эстетично и функционально.Алан Уэйк тонул в ледяных водах отчаяния и понимал, что спасти его некому. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.Погруженный в свои холодные аналогии, Уэйк лежал на диване с настроением и мотивацией полена, ждущего холодной зимы.—?Он внутри, сэр. —?Полицейская сирена затихла, растянув последний звук, как это случается в старых кассетниках, когда иссякнет запас батареек. —?И он странный какой-то.Уэйк помнил этот эпизод ?Ночных ручьев? именно по той причине, что сам написал одноименный рассказ, собирая его по кускам. Тема расщепления сознания в то время казалась ему единственной, из которой он еще мог что-то выжать, поскольку никогда ранее не обращался в своих рассказах внутрь героя. Опасность, так или иначе, всегда исходила извне, от неких загадочных сил и таинственных людей, но впервые он попробовал противопоставить герою самого себя.?Это особый вид безумия с безграничным потенциалом. —?Объяснял он это Барри на кухне их нью-йоркской квартиры. —?Знаешь, нечто вроде черной дыры, которая бесконечно заворачивается сама в себя. Возможно, где-то далеко на дне есть некая сингулярность, в которой личность намертво сплавляется воедино со всеми своими качествами, пороками, страхами и добродетелями в плотное ядро, но до дна этой черной дыры очень далеко.?Барри слушал его рассуждения, потягивал джин и чувствовал хорошие продажи.Алан чувствовал вдохновение. На некоторое время он снова обрел почву под ногами.Но сейчас, слыша по радио знакомый ему текст эпизода ?Человек в зеркале? его пробрал холодный пот.—?Итак, вы признаетесь, что убили того парня, да? —?Спрашивал агент ФБР Скайларк. —?Почему??Скайларк? Да, точно, этого агента звали именно так, я прекрасно помню это.?—?То есть вы?— нормальный человек. Повели сына на футбольный матч. Как же так вышло, что во время игры вы накинулись на человека и, цитиируя протокол ареста, ?нанесли множественные удары в области головы жертвы оружием убийста, а именно двумя кулаками?. Отличная формулировка, верно?Из динамиков послышался негромкий стук, который, обычно, сопровождает возвращение кофейной чашки обратно на стол. Уэйк помнил, что прописывал это действие агента?— Скайларк не мог жить без кофе, как и любой здравомыслящий человек, которого окружают идиоты?— но не любая радиопостановка включает воспроизведение окружающих звуков в свой эфир.—?Вижу, вы её не оценили. —?Продолжил Скайларк, шелестя бумагами из папки. —?Ладно, значит, вы забили его до смерти. Но почему? Кто этот человек. Мы не смогли его опознать. С чго бы кто-то, вроде вас, сотворил такое с кем бы то ни было?—?Допустим, мне не понравилось его лицо.—?Должно быть, сильно не понравилось, раз вы так разошлись. Парня теперь опознать невозможно, как я уже говорил. И документов при нем не было.—?Сочувствую.—?Но мы проверили отпечатки. Уэйк помнил, как писал этот рассказ, вернее, конкретно этот момент. Тогда он был пьяный. Вполне возможно, еще и под действием какой-то дряни, которую ему дали на вечеринке в тот вечер, когда Элис навещала своих родителей. Он вернулся домой, плохо осознавая как вообще сумел добраться через пол-города, и его неожиданно потянуло к рабочему столу, вместо того, чтобы надолго задержаться над раковиной. После этого, несмотря на успех ?Человека в зеркале?, Уэйк про себя называл это не иначе, как ?стошнило словами?. Перечитывая на трезвую голову, он сам так и не понял, что проиходило в комнате для допросов между федералом и убийцей. Агент Скайларк в этот момент заметил, что его руки дрожат. Знал, что убийца видит это, но справиться с собой не мог. Волна ужаса, холодного и липкого, захлестнула его. Так было написано в рассказе.—?Отпечатки… и нашли совпадение. С ваими. Они идентичны.—?Да? И что дальне?—?Ваш сын сказал, что на вас была белая рубашка, когда вы отправились на игру. А белая?— на мертвом парне.—?Теперь скорее красная.—?Вам не сойдет это с рук.—?Вы серьезно думаете, что для меня это что-нибудь значит? У меня было полно времени, чтобы поговорить с сыном до приезда копов. Он никак не успокоится, правда? Как думаете, он когда-нибудь придет в норму?Послышался тихий, вкрадчивый смех.—?Я оставил свой след, поверьте.Страх, терзающий Скайларка отбросил его от стола, за которым они сидели, словно в него врезался на полном ходу квотербек Джо Монтана, когда он еще играл за ?Вождей Канзас-сити?. Выхватив пистолет, агент держал на мушке вальяжно сидящего перед ним на стуле мужчину, в реальности которого потихоньку начинал сомневаться. Как и в своей собственной. Казалос на миг, что если нажать на курок, пистолет выпустит рой мыльных пузырей, или флажок с надписью ?Бах!?, или ничего не произойдет?— как в ночнмо кошмаре, когда оружие против чудовища отказывается работать и ты остаешься с ним один на один.—?Что, собрались пристрелить меня, агент? А смысл? Я отправлюсь в тюрягу. Вы меня взяли.—?Я… я ничего не понимаю.—?И не поймете. Не беспокойтесь, возможно, вы меня еще увидите. Например, в зеркале. Уэйк вздрогнул, провел ладонью по лицу, смахивая оцепенение. Он вновь обнаружил себя сидящим на водительском сидении брошенной машины, вцепившимся обеими руками в руль, словно только и ждал, чтобы дать газу. Посмотрев вниз, он увидел свою ногу на педали и поспешно убрал её. Листы из рукописи лежали рядом на пассажирском месте, в том, как они белели в полутьме салона, было что-то нетерпеливое. Он притягивали к себе взгляд и словно говорили ему: ?Ну, чего же ты ждешь? Долго мы будем здесь стоять или, наконец, уже поедем?? Алан взял первый. Они встретили Роуз сегодня утром, когда заезжали к Расти за ключами от коттеджа. Неясная тревога закралась в сердце, когда Алан совал этот листок под стопку и намеревался взять следующий. Вся эта писанина имела пугающее соответствие происходящему. Уэйк заставлял себя думать, что каким-то образом некто описывает события, постоянно подбрасывая ему фрагменты, но сейчас что-то подсказывало, что, возможно, окружающий его мир действительно меняется в соответствии с буквой рассказа. Что написавший(пишущий)это меняет события по собственной, ему одному ведомой, прихоти. Появилось ощущуение, что воронка сингулярности писателя, пожирающего самого себя, сворачвается внутрь все сильнее и от этого мир плавится, деформируется как нагретый, зажатый в кулаке пластилин. Он взял следующую страницу и перевернул текстом к себе. Холодный страх, разлившийся в груди в первые мгновения, заглушил уже знакомый ему приступ головокружения, когда словно темные и холодные водные массы озера Темный Котел смыкаются над головой, заполняют рот и вот-вот хлынут в легкие, наполнив их, как карманную фляжку под струей воды.Ночную тишину разорвал громкий рев. Он прокатился над верхушками деревьев, разгоняя ночных птиц и разбудив безмятежно до этого спящих?— в ночное небо полетела пернатая шрапнель, добавляя к еще не отзвучавшему в горах эху свои безумные крики. Алан прикрыл голову руками и оглянулся. Осторожно, словно солдат, прижатый к земле пулеметным огнем. Треск и грохот донесся из-за поворота дороги. Алан вдруг сообразил, что он находится сейчас неподалеку от конторы Расти, где был сегодня утром. Страшные звуки разрушений доносились именно с того направления.Алан побежал туда, уже зная, что найдет. Однако даже найденные спойлеры не лишали его надежды помочь тому, кто сейчас лежит под завалами Центра для посетителей Национального парка ?Элдервуд?. Такое чувство знакомо всем, у кого есть любимый фильм и, тем не менее, некоторым его персонажам ты желаешь лучшей судьбы, пусть и засмотрел уже этот фильм до дыр. Каждый раз, по мере приближения к переломному моменты, где-то в глубинах сознания детская наивность подает нерациональное желание, чтобы персонаж не делал того, что сделает спустя миг. Чтобы после многих раз уж теперь все было иначе, наконец-то, ведь все мы это заслужили. Все, по обе стороны завесы произведения, живущие и вымышленные. С нас хватит! Центр для посетителей лежал в руинах. Инфернальный тайфун черной энергии обрушил крышу вниз, словно сверху по ней ударил гигантский кулак. На фоне темного леса здание зловеще просматривалось в прорехи холодного ночного тумана, затопившего асфальтированный двор с парковочной разметкой. Автомобиль Расти стоял на своем месте, обозначенном табличкой. От этого зрелища Алану стало плохо. Это точно была не травма головы, хотя по всем законам должно было быть ею?— слишком все было гротескным и сюрреалистичным.Расти кричал где-то внутри. Короткие вспышки света осветили изнутри окна первого этажа, чудом уцелевшие. Расти стрелял во что-то, что, казалось, разрывало его на части?— такими неистовыми были его крики. В темноте оглушительно затрещало и на проломленную крышу Центра с грохотом обрушилась вековая пихта, почти полностью накрывая пролом раскидистыми лапами.—?Расти! —?Закричал Уэйк без уверенности, что Расти, если тот был еще жив, услышит его за жутким грохотом и дребезгом битых стёкол. —?Расти, держись! Я иду!Он на бегу чудом увернулся от электрических кабелей, свисающих с надломленного столба. Уловил их не иначе, как сверхъестественным шестым чувством, умудрившись не поджарить себе макушку. Луч фонаря, зажатого в левой руке, хаотично метался по разгромленному двору Центра, спонтанно выхватывая из ночной темноты детали ужасных разрушений. Автомобиль Расти, мигнув во тьме фарами, лениво покатился через парковку. На его капоте виднелась большая вмятина от одной из пихтовых веток, угодивших в него. То ли сработала замкнувшая от удара электроника, то ли автомобиль воззвали к жизни те же зловещие силы, что владычествовали в этих лесах ночами, но машина без водителя выехала на дорогу и врезалась в дерево, продолжая мигать фарами, словно……ЧТО ЗА УЖАС ТУТ ТВОРИТСЯ…… чего ожидает неведомая сила, разгромившая Центр для посетителей парка ?Элдервуд?. Уэйк боролся с дверным замком, полностью обратившись во все доступные ему чувства. Ночь была тихой, даже слишком. Разыгравшаяся здесь несколько минут назад инфернальная сцена, должно быть, разогнала лесных обитателей на много миль вокруг, лишь тихо шелестел под ветром лес и щелкал терзаемый нервной рукой замок. Наконец, оказавшись внутри, Алан осветил помещение фонариком. Прямо перед ним, у окна, стоял рабочий стол Расти. Рядом, в углу высился кулер, у которого лежали на полу разбросанные белые листы со знакомым шрифтом. Алан щёлкнул выключателем, но ничего не произошло. Должно быть поврежденные столбы подавали электричество в это помещение. Нужно было срочно поискать аварийный щиток. Конечно, здесь должно быть резервное питание, как же иначе! Это ведь муниципальное учреждение! Но что, если злая сила поджидает его именно там, у электрического трансформатора? Что если аварийное реле только и ждет, чтобы пропустить через его тело несколько киловольт и прожарить писателя до костей? Ведь обо всём этом должно быть написано здесь, в рукописи. А, возможно, и о том, как спасти Расти. Уэйк опустился на колени возле кулера, подобрал лежащий сверху лист.Снаружи послышался какой-то звук. Прямо со стороны разрушенного центра, где истекал кровью Расти. Уэйк схватил страницы и запихал их в карман пиджака с намерением прочитать потом. А сейчас нужно было действовать. Пустое и темное помещение офиса состояло из нескольких отдельных кабинетов, разделенных между собой деревянными стенками со стеклом. Слева от представительского стола Расти находился общий кабинет для других сотрудников с несколькими столами, шкафами для документов и массивной рабочей станцией, выполнявшей функции небольшой офисной типографии для любых нужд. В другом конце этого кабинета было видно закрытую дверь. Повинуясь наитию, Алан пересек кабинет и толкнул дверь, ожидая, что она будет заперта. Дверь поддалась, впуская Уэйка в полу-служебное помещение, совмещающее кухню и подсобку. За рядом стенных шкафчиков, выставив на обозрение раскуроченные внутренности, висел распахнутый настежь трансформатор. Все, что находилось в этой железной коробке, было с особой жестокостью разгромлено пожарным топором. Орудие и сейчас торчало там, застрявшее в обломках переключателей и в проводах, свисающих вниз длинными гирляндами, словно потроха. Уэйк попятился, словно из угла вот-вот должна была выйти тень, вроде Карла Стаки или Автостопщика, чтобы отправить его вслед за трансформатором. Возможно, так оно и было бы. Возможно, об этом могло бы быть написано на одной из смятых страниц в кармане его пиджака, которые Алан не стал второпях читать при свете фонарика. Но, вероятнее всего там был описан ледеящий душу крик, разорвавший былое затишье. Кричал Расти и сейчас в этих звуках не осталось почти ничего человеческого. К ним примешался грохот и треск новых разрушений, однако крик Расти без труда заглушил их. Казалось, что вот-вот от него пойдут трещинами стены. Едва не упав, споткнувшись о стул и ударившись бедром об острый край стола, Алан выскочил из офиса. Внутри Центра, за темными провалами окон бесновалась тьма. Она клубилась между обрушившихся балок, обволакивала Кривозубого Чарли, бурлила. Уэйк не мог даже представить, что оно вытворяло с Расти, если он так кричал. Ни один писатель не смог бы подобрать слов для описания таких мучений. Парковка тоже изменилась. Старый асфальт был покрыт черными маслянистыми пятнами, похожими на жидкую нефть. Когда на одну такую лужицу упал свет фонаря, он задымила, зашипела, словно горячее масло. Из-за развороченного фасада вышел человек.—?У всех охотников при себе должны быть лицензии! —?Сообщил он. Голос звучал странно, словно через помехи, или если бы говорящий имел пробитое горло. При первых же звуках Уэйк понял, что произошло и кто перед ним.—?Расти. —?Алан посветил на него, но рейнджер проворно отскочил в сторону, раскручивая в руке топор. Его нечеткий силуэт маячил, сливаясь с ночной темнотой. Казалось даже свет луны тонул в нем. Алан сунул в рот фонарик и потянулся за фальшфейером. Он знал, что без надежного источника света шансов у него нет никаких. Расти уворачивался от фонаря с обезьяньей ловкостью.—?За разожженный в неположенном месте костер полагаются штрафы! —?Прохрипело чудовище, нечеловеческими прыжками сокращая дистанцию и умудряясь ускользать от мечущегося луча. —?Согласно федеральному закону о лесах! Уэйк поджег шашку и бросил её перед собой. Расти очередным прыжком влетевший в эпицентр красного зарева, так завыл, что Уэйк буквально почувствовал, что седеет. Вся его темная, дымчатая фигура зашипела и сыпанула во все стороны искрами, но прежде, чем Алан успел достать револьвер, бывший рейнджер выскочил за пределы освещенного круга. Частично ослеплённый Уэйк, завертелся на месте, размахивая фонариком, словно джедай?— и в самом деле, против этого противника его фонарик был не хуже светового меча. Один раз он успел заметить черную тень, промелькнувшую на бешеной скорости между зданиями, и решил уходить с открытого места.—?Всегда подчиняйтесь указаниям рейнджера!Источник голоса было невозможно определить. Он носился повсюду, словно горящий человек, вознамерившийся таким образом сдуть с себя пламя. Алан перебежал парковку прокладывая себе безопасную дорогу фонарём и, достав еще один фальшфейер, бросил его впереди себя, на огороженный высоким забором задний двор Центра. Попасть в него можно было как через ворота с парковки, так и через отдельный выход из Центра. Представлял он собой обзорную площадку с травой, на краю отвесного края. Собственно, от парковки и пропасти двор и отделялся забором. Ограда достигала Уэйку груди, однако он перемахнул её на бегу без особого труда. Вбежав под защиту горящей сигналки, Алан забился в угол, примыкающему к обрыву и достал револьвер.—?Расти, нет! Нет!—?К волкам и медведям не подходите ближе, чем на сто ярдов. К прочим диким зверям не подходите ближе, чем на двадцать ярдов. Расти скакал по крыше Центра, не давая Уэйку прицелиться в него ни светом, ни пистолетом. Местами голос его срывался и напоминал манеру Бобкэта Голдуэйта, а иногда звучал, словно мужской и женский одновременно.—?Домашних животных нельзя спускать с поводка. Не оставляйте животных без присмотра.Пару раз он все же попадал под луч фонаря и тогда его голос искажался еще сильнее.—?Уносить с территории парка природные объекты или предметы старины запрещено законом.Теперь он говорил так, что едва ли можно было разобрать хоть слово. Демоническая какофония звуков напоминала, словно каждый слог Расти произносил попеременно то мужским, то женским голосом в разных тональностях. Это буквально сводило с ума, не говоря уж про его прыжки на крыше. Попадание фельшфейером определенно вызвало какие-то проблемы в том, что сейчас контролировало лесника и оно понимало это.Шашка начинала тускнеть и Расти, прекратив прыгать, как-то по паучьи подобрался к краю крыши и замер, словно гаргуйль.—?Это касается даже камней на речном берегу, даже обычных ягод, сэр. —?Вкрадчиво произнесло оно. А затем спрыгнуло вниз и побежало на Алана. Уэйк вскинул вонарь и посветил этому созданию прямо в деформированное тьмой лицо, прямо в рот. Ни один нормальный человек никогда в жизни физически не смог бы так распахнуть рот. И он у него поглощал свет, как черная дыра. Ни зубов, ни языка, ничего подобного?— просто бездонный колодец, растянувший нечто, похожее на резиновую маску лица, которую сделал кто-то, с весьма условным представлением о том, как должно выглядеть человеческое лицо. На этот краткий миг Алан наконец успел разглядеть как выглядит одержимый этой тьмой. Расти несся несмотря на прожигающий его свет, во что бы то ни стало намереваясь разрубить Уэйка на куски. Алан поднял револьвер и начал стрелять в него. Сознание писателя затуманилось, он плохо понимал что делает, кроме того, что сейчас его жизни угрожает нечто значительно страшнее, чем просто конец. Потом, вспоминая этот обрывок уже при свете дня, в его памяти всплыет стреляющий из пистолета в немецкий ?Тигр? персонаж Тома Хэнкса из ?Спасти рядового Райана?, и в тот момент они были очень близки друг к другу в чувстве обреченности и отупелом стремлении сделать хоть что-то. Оказать последнее сопротивление. Угасающий свет сигнальной шашки и прямой луч фонаря выжгли остатки тьмы, обволакивавшей Расти и все шесть пуль вонзились в тело рейнджера, как и полагается пулям. И теперь они убили его, как и полагается пулям.

Расти упал прямо на бегу, выронив топор, и проехался по окровавленной. Его сломанная нога, на последнем шаге, который окончательно мертвое тело совершило по инерции, отвратительно хрустнула и подогнулась под него. На спине форменной куртки расползались пятна от сквозных ранений.