Глава 5. Одержимые (1/1)

Как лес манящ, глубок, хорош! Но сам себя не проведешь: Пройдешь весь путь?— тогда уснешь. Пройдешь весь путь?— тогда уснешь.Роберт Фростпер. Николая Голя Если говорить о кино, а, уже поверьте, решив поговорить о нем с Барри, вы не прогадаете?— даром, что этот ушлый агент трудится на, казалось бы, ветшающей ниве литературы?— нужно в нем разбираться. Беседуя с Барри, вы услышите много интересного о кинематографе. Только его эрудиция обманчива, она, как светящийся щуп перед носом глубоководной рыбы. Решив щегольнуть своими познаниями, соображениями или просто мыслями, вы вдруг обнаружите, что этот парень чертовски хорош и мыслит так же как Вы. И потом (только потом!) вы поймете как сильно просчитались ибо выйти из этого разговора, сохранив лицо, уже будет невозможно. Вот Вы страшно довольны собой и тем, что нашли родственную душу в этом энергичном человеке, как вдруг Барри с безжалостностью опытного хищника растерзает все ваши грамотно выстроенные доводы. Он заявит, что кино никогда не превзойдет литературу и нечего здесь даже тягаться ибо кино растет из литературных семян. Бывают, конечно, извращения, когда по фильму пишется новелла, но, как и полагается, извращениям, они случаются нечасто и охочих до такой работы тоже находится немного. Все ребята, которым доводилось вступать в подобную полемику с Барри на всяких вечерах для писателей, устраиваемых богатеями из издательств, твердят, что писательство вытесняет на обочину современная культура, что словесность обмельчала и стала простой, как булыжник. Дескать, вокруг имбецилы, телевидение и поп-музыка. На что Барри неизменно отвечал, дескать, все верно и так оно взаправду есть, но потом появляется такой, как Алан Уэйк, пишет 756-страничную хрень, которая расходится трехмиллионным тиражом, и в книжных начинаются очереди едва ли не сразу после полуночи. Алан верил в магию литературы, хоть со временем эта вера значительно потеряла в силе. Но только не после событий в Брайт Фоллз. О, нет, этот чертов городишко заставил бы кого угодно поверить хоть в Санта Клауса. И если бы Уэйк мог прорицать, он бы молился, чтобы это действительно был Санта Клаус. Но была разбитая машина, наполовину свисающая с обрыва. Был черный лес внизу и влажно блестевшие при свете луны еловые ветки. И был Алан Уэйк, безвольно висящий на ремне безопасности в нескольких дюймах от лобового стекла, покрытого паутиной трещин. Единственное, что отделяло его от пропасти. Голова раскалывалась. В ней, словно блендере, перемешались обрывки воспоминаний об Элис, тьме и холодной воде с шумом напирающей на него неистовым фронтом. Алан не сразу понял где находится. Только спустя минуту начал узнавать знакомые очертания их автомобиля, а спустя две минуты и несколько попыток позвать жену?— понял, что ее здесь нет. Приложив руку ко лбу, он нащупал корку запекшейся крови, слепившую волосы в сухой колтун. Он сидел в разбитом автомобиле с ощущением, будто из одного кошмара перешел прямиком в другой. Он понятия не имел как попал сюда, но фрагментарные воспоминания четко давали понять, что с Элис случилось что-то ужасное. Позже он будет вспоминать, как сквозь боль во всем теле, он пытался справиться с ремнем безопасности и погнутой дверцей. Возвращаясь в воспоминаниях к той ночи, он снова и снова будет осознавать, что только чудо позволило ему выбраться из машины до того, как она, влекомая собственным весом, окончательно сорвалась с каменного обрыва вниз, на деревья и скалы. Треск и грохот при этом, должно быть, слышали в Брайт Фоллз. Алан поднялся на ноги. Телефон не работал. За помощью нужно было идти пешком. Но куда?Осмотревшись, Алан увидел вверху ярко освещенный рекламный щит, сообщавший, что поблизости находится автосервис Стаки. Там, должно быть, и была дорога, с которой он вылетел?— об этом говорили торчащие остатки отбойника, протараненного машиной. Алан же стоял пятью метрами ниже, на поросшем кривобокими соснами утесе. Единственный путь был вниз, по каменистой тропе, которая сбегала в лес. Идти вниз, в затопленную туманом темную чащу, ему хотелось меньше всего и единственное, что его подстегивало на этот шаг?— жажда отыскать Элис. Осторожно ступая, он начал свой спуск. Склон был не очень крутым, а тропа огибала выступ достаточно плавно, чтобы можно было не бояться оступиться на сырой земле. Его трясло от холода, боли и паники. Уэйк успокаивал себя как мог, пытаясь сконцентрироваться на Элис. Это позволяло ему держать себя в руках, но на самом деле он ощутил прилив сил, когда увидел внизу огни бензоколонки. Этот островок света и спасительного тепла отделяли от Уэйка не более полутора миль. Теперь его вынужденная прогулка через ночной лес обрела четкую цель, ведь там наверняка найдется телефон. Спустившись вниз он по-настоящему понял, насколько, оказывается, он здесь одинок. Заправка, казавшаяся такой близкой с вершины, сейчас, словно находилась в сотне миль от него. Лунный свет слабо пробивался сквозь еловые лапы, а густой туман, помимо того, что клубился между деревьев и мешал видеть, еще проникал под одежду; пройдя, возможно, с полмили по слабо различимой тропе, Алан почувствовал, что продрог до костей. Когда он увидел свет, льющийся из-за огромного, замшелого валуна, торчавшего в окружении молодых кедров, Уэйк решил, что он наконец-то добрался до заправки. С радостным криком, он бросился вперед, не разбирая дороги и едва не упал из-за торчащего узловатого корня. Свет потух. Неужели из-за порыва ветра, ударившего в лицо?Разве можно загасить электрические лампы, как свечи на именинном торте? Конечно нет, ведь свечи не окружает стеклянный плафон. Это очевидно, не так ли? Ветер швырнул в лицо целую тучу бумажных листов. Они налетели на Уэйка, словно потревоженные белые летучие мыши, царапая острыми краями и обдавая свежим запахом типографской краски. Алан открыл глаза и заметил, что в его руке белеет смятый лист. Остальные медленно и красиво, как в сказке, кружились вокруг, оседали на землю и можжевеловые кусты. Уэйк расправил его и поднес к глазам. Затем наклонился и принялся лихорадочно собирать те, что валялись вокруг, складывая их в стопку и разглаживая. Они были настолько белоснежными, что, казалось, светились, когда на них попадал лунный свет. Текст, набранный Times New Roman со стандартным полуторным интервалом был узнаваем, как лицо самого близкого родственника. Манера, построение и даже речевые обороты говорили ему: ?Привет, Алан, вот и я. Узнаешь меня?? Уэйк, конечно же, узнал. Узнал с первой строчки, несмотря на то, что видел текст впервые. Но едва он начал читать, в его голове послушно выстраивались цепочки связи и образы. Алан Уэйк стоял посреди ночного леса и читал свой новый роман. Разбросанные листы действительно были страницами рукописи с названием ?Уход?. Такое название он собирался дать следующему роману, за который он так и не взялся. На колонтитулах стояло его имя, но Уэйк мог поклясться, что это писал не он. Не было такого в его памяти, однако смутное чувство дежавю не покидало его. Перед его глазами был отпечатан эпизод, где на героя в ночном лесу нападает убийца с топором.Одержимый стоял передо мной. На нем невозможно было сосредоточить внимание?— словно он находился в слепой зоне, разросшейся от множественных повреждений головного мозга. Из него сочились тени, расползаясь, как чернильные пятна в воде, как облако крови от укуса акулы. Меня охватил ужас. Я сжал фонарик так сильно, словно, от этого зависела моя жизнь, всей душой желая, чтобы он не дал твари подойти ближе. Вдруг что-то произошло и свет, как будто, стал ярче. Скомкав лист, Алан торопливо сунул его в карман и побежал. Он понятия не имел куда нужно двигаться, но стоять на месте возле убитого не собирался. Ужас гнал его мимо складированных лесоматериалов, а в голове билась навязчивая мысль, что за следующим углом притаился Стаки и ждет, когда Уэйк сам наскочит на его топор. Но Стаки не ждал. Он в это время носился вокруг, оглашая ночь своими безумными криками о невозможности получить обратно залог за дом. Один раз Алан заметил его, когда тот в невероятном прыжке, словно кенгуру, пролетел между пирамидой из бревен и крышей бытового вагончика, покрыв расстояние в более, чем пять метров. Было очевидно, что игры кончились. Показавшись жертве на глаза, Стаки уже поджидал его на крыше бытовки, когда Алан выбежал перед небольшим деревянным домиком администрации вырубки. В окнах горел свет. Выкрашенная белой краской дверь была приоткрытой.—?Залог не возвращается! —?Взвизгнули за спиной Уэйка.Карл Стаки по-кошачьи спрыгнул на землю, держа топор на весу, и сразу же, едва его рабочие ботинки коснулись травы, бросился на Алана.—?Дерьмо! —?Только и выдохнул он. До двери оставалось всего ничего, но Стаки несся на него с неумолимостью разогнавшегося локомотива. Его хриплое дыхание уже едва не шевелило волосы на затылке и Уэйк физически ощущал колебания воздуха, рассекаемого лезвием занесенного топора. Грохот захлопнувшейся двери и треск разрубаемого дерева раздались почти одновременно. Уэйк отпрянул, когда в нескольких дюймах от его лица из двери возникло сверкающее лезвие. Топор вошел в дверь по самый обух. Силы в Стаки было столько же, сколько и безумия.—?Поросеночек, поросеночек,?— пропели снаружи, пытаясь энергичными движениями топора расширить пробитую щель,?— дай мне войти. Нет? Не пустишь меня в домик?Дверь трещала и сыпала щепками. Уэйка подтянул тяжелый стол и забаррикадировал им вход.—?Тогда я как вдохну! —?Раздался удар, как если бы Стаки попытался выбить дверь ногой. —?Да как выдохну! Да как дуну, и снесу твой домишко вместе с тобой!Уэйк заметался по комнате. На тумбочке у дивана лежал револьвер. Рядом с ним на стопке журналов кто-то оставил так же фонарик. Алан схватил оружие и, с трудом удерживая его в трясущихся руках, навел на дверь.—?Я буду стрелять! —?Крикнул он. —?Клянусь богом, если Вы не прекратите, я выстрелю! Лезвие наконец исчезло. Вместо него в щели возник фрагмент лица Стаки и его бешено вращающийся глаз. Вжавшись в дверь, он осматривал помещение и, увидев Уэйка, воскликнул в безграничном восторге:?— А вот и Карл! Забирайте ключи и приятного Вам отдыха! И прежде, чем Уэйк что-либо предпринял, опять полетели щепки от очередного удара. Стаки неистово рубил дверь, а револьвер в руках Уэйка ходил ходуном. Алан понимал, что если он ничего не сделает, Стаки ворвется внутрь и зарубит его так же, как убил рабочего у погрузчика. Эта мысль, а так же безумное состояние убийцы помогли ему прицелиться и всадить две пули туда, где, вероятнее всего, должен стоять Карл. Калибр.45 без труда пробил дверь и, если Уэйк попал, должен был так же поразить Стаки. На какой-то миг все затихло, но затем Алан услышал быстрые шаги и понял, что Карл обходит дом. Это подтолкнуло его к дальнейшим действиям. Через заднюю дверь офиса, он попал в примыкающую к коридору гардеробную для лесорубов. Здесь, среди шкафчиков и развешанной сменной одежды, он обнаружил на столе телефон.—?Пока Вы здесь, я очень рекомендую скандинавскую ходьбу. —?Снаружи заскреблись в стену. —?Это последний крик моды. К тому же, Вы одним выстрелом убиваете двух зайцев: осматриваете достопримечательности и снижаете уровень холестерина в крови! Не выпуская револьвер из рук, Алан впопыхах несколько раз ошибся, набирая 911. Вопли Стаки доносились уже со двора, но Алан, сколько бы не смотрел в зарешеченное окно, не мог разглядеть что там творится.—?Участок шерифа Брайт-Фоллз, чем могу Вам…—?Польза для здоровья просто колоссальная! —?Последние слова Карла оборвали голос полицейского. Огромный бульдозер ковшом протаранил телефонный столб и подмял его под себя. Вместе со снопом голубых искр угасла последняя надежда на спасение. Подозревая, что должно произойти дальше, Уэйк бросился к задней двери. Но она была заперта. Разбежавшись, он попытался выбить ее плечом, но только сам отлетел назад, едва не упав на пол. Стаки тем временем, подтверждая худшие опасения Уэйка, разворачивал бульдозер к зданию, в котором укрылся Алан. Свет его фар ударил в окна.Алан, охваченный паническим желанием жить, молотил в дверь ногой, пока в комнате становилось все светлее от фар надвигающегося бульдозера. Наконец она поддалась и Уэйк выскочил наружу очень вовремя, когда ревущая махина, с треском, грохотом и звуком бьющегося стекла, превращала домик в руины. Алан не стал дожидаться, когда Стаки закончит. Ему казалось, что сейчас он повернет голову и увидит, что жертва успела спастись. Тогда он вылезет из кабины и набросится на него. Уэйк пробежал под обваленным столбом, торчащим теперь под острым углом из развороченной гусеницами земли. Свисающие с него обрывки проводов еще слабо плевались искрами. Из-под навеса вышли двое человек. Оба в оранжевых защитных касках, в рабочей одежде. В руках они держали какой-то инструмент. У одного был гаечный ключ, у второго?— молоток. Едва взглянув на них, Уэйк понял, что перед ним такие же безумцы, как Стаки. Это был какой-то кошмарный сюрреализм, словно оживший кошмар. Тени ползали на их лицах, которые невозможно было разглядеть, тем самым делая их похожими на карточки с тестом Роршаха. Ничего общего с человеческими лицами они не имели. Алан нажал кнопку на фонаре и направил луч на ближайшего к нему человека. Он хотел всего лишь ослепить его, а затем броситься наутек. Но случилось абсолютно непредвиденное: рабочий заслонился рукой и вспыхнул, словно бенгальский огонь. Он отшатнулся и выронил молоток. Уэйк вспомнил, что именно это было описано на странице рукописи, найденной на убитом у погрузчика. Он переводил луч света с одного на другого и тем самым, казалось, причинял им неимоверные страдания. Но пока он светил на одного, другой продолжал наступать. Уэйк выстрелил. Рабочий вздрогнул и вспыхнул, словно китайская петарда.Голова гудела от ударов и выстрелов. До этого Уэйк стрелял только в тире и вот сейчас он убил кого-то… или что-то. Во всяком случае, трупов не было, они просто исчезали в облаке едкого, похожего на пороховой, дыма. Соваться снова в лес не хотелось, но выбора не было. Оставаться на разрушенной лесопилке было опасно?— Алан все еще слышал рычание бульдозера и грохот ворочаемых им обломков. Необходимо было во что бы то ни стало добраться до автозаправки. По пути ему несколько раз встречались оставленные лесопогрузчики, протянувшие к земле стальные гидравлические хваты, похожие на огромные хищные руки. Кроме них еще были временные шалаши, скромно меблированные деревянными столами и лавками, вкопанными в землю. На стене одной из таких халабуд, где обедали рабочие бригады, он и нашел следующую страницу рукописи. Лист призрачно белел в темноте, пришпиленный гвоздем. Уэйку от этого становилось жутко?— это походило на след из хлебных крошек, заблаговременно оставленный кем-то по всему лесу. Алан не понимал до конца, кто и зачем это делает, но подсказка с фонарем недавно спасла ему жизнь. Так, может, и сейчас стоит притормозить и прочесть? Так он и сделал. Присвечивая себе фонарем и постоянно осматриваясь, Алан сорвал бумаги и быстро пробежал глазами короткий абзац, отпечатанный все тем же Times New Roman с полуторным интервалом.Стаки плюнул на пол и попытался вытряхнуть паутину из волос. Пара так и не появилась, чтобы забрать ключи, и с тех пор началась какая-то муть. Странное чувство завладело его вниманием. Стаки посмотрел вверх и застыл. Его мозг напрасно пытался осознать открывшийся ужас. Он отшатнулся, уронил жестянку с маслом, и черная лужа разлилась по полу. Стаки пытался сопротивляться, но быстро сдался?— давящая темнота поглотила его. Алан тревожно оглянулся. Несмотря на то, что точно такие же листы он находил в лесу, на вырубке и в остальных, совершенно неподходящих для этого местах, Уэйку все еще кащалось, что тот, кто их разбросал, всееще прячется рядом. И сейчас идеальный момент подкрасться к нему, когда яркий свет расслабил его, вселил ему ложное чувство безопасности, которое он не мог позволить себе в темной чаще. К заправке примыкал небольшой двухместный гараж, судя по вывеске, принадлежащий яброчной ферме Брейкеров. Снаружи дощатые стены и двери гаража были выкрашены в белый цветы и выглядели опрятно, но внутри творилось невесть что. Казалось, что его нарочно разгромили, разбросав по полу инструменты и завалив башню из старых шин. Но, может быть, здесь имела место драка. Ведь на бензоколонке не было ни единой живой души, кроме Алана. И хотя темный и захламленный гараж вселял в него страх, Уэйк решился зайти туда, потому, что там стояла машина. Старенький пикап, идеальная рабочая лошадка для перевозки урожая яблок. Беглый осмотр показал, что все чатыре колеса пикапа были полностью спущены. Уэйк был готов разобраться с этим и пошарил лучом света вокруг, ища на полу, на столе или на верстаке автомобильный насос, однако стоящий на столе маленький, портативный телевизор ожил, едва на него упал свет фонаря.?Я напишу. Я буду писать. Там снаружи только тьма, за стенами дома, за пределами истории только тьма. Я чувствую ее присутствие в темноте. Вот и сейчас я чувствовал запах ее духов в комнате. Я дотянусь до нее. Я все исправлю. Я ее верну. История воплотится в жизнь. Если я остановлюсь, она погибнет? Уэйк оторопело наблюдал, как он сам нервно ходит по комнате, бубня совершенно безумные речи. Все это походило на видеонаблюдение за одиночной палатой с душевнобольным, только вот вместо палаты транслировалась комната арендованного у Стаки дома. Он узнал её сразу же?— там у стены был письменный стол, а на нем белела стопка чистых листов и стояла машинка, которую откопала для него Элис. Продолжая нести чушь, тот, другой Алан Уэйк сел за стол и принялся неистово долбить по клавишам. Телевизор щелкнул и экран погас. Это было настолько нереально, настолько безумно, что… Уэйк ощутил, как постепенно начал улавливать некую извращенную логику просходящего, ощущать подсознанием определенные закономерности, по котором сейчас жил этот больной мир. Возможно, он постепенно адаптировался к экстремальным условиям или это был защитный механизм психики, чтобы окончательно не рехнуться. Телефон отыскался прямо на прилавке примыкающего к гаражу магазина-закусочной. На полу у прилавка валялись нескольк сброшенных с него листовок. Остальные были выложены не очень аккуратным веером возле телефонного аппарата. Набирая 911, Уэйк взял одну.68-Й ЕЖЕГОДНЫЙ ДЕНЬ ОЛЕНЯВ 15 ПО 18 СЕНТЯБРЯИГРЫ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ:ЛОТЕРЕИ, СОРЕВНОВАНИЕ РЫБАКОВ, КОНКУРС ПИРОГОВ И НЕОЖИДАННЫЕ СОСТЯЗАНИЯ. ЖИВАЯ МУЗЫКА!Ниже что-то было накорябано неразборчивым почерком между строчек, Алан разобрал только одно слово: ?станция?.ДЛЯ ДЕТЕЙ:КРИВОЗУБЫЙ ЧАРЛИ (ДНЕМ) И НЕВИДАННАЯ МИСТИЧЕСКАЯ ФАНТАСМАГОРИЯ МОНТГОМЕРИ (ВЕЧЕРОМ)!НЕ ПРОПУСТИТЕ ЛЕГЕНДАРНЫЙ ПАРАД ОЛЕНЯ!!! Алан еще никогда не был так счастлив слышать голос дежурного диспетчера. Спустя минут пятнадцать к заправке подкатила, мерцая сине-красными огнями, полицейская машина с надписью ?Шериф округа?. Едва увидев её, Уэйк выскочил наружу, молясь, чтобы это был действительно шериф, нормальный человек, без топора и нечеловечески стоголосой речи. Вышедшая из автомобиля женщина, оказавшаяся шерифом округа, впрочем выглядела самым нормальным образом. На ней были полицейская форма, галстук, и зеленая куртка с шевроном округа и значком. Её внимательные глаза следили за каждым движением Алана, а предупредительно замершая у кобуры ладонь говорила о том, что его опасения взаимны; казалось, что Уэйка она склонна считать не более безопасным, чем сам Уэйк считал Карла Стаки.—?О, шериф! Слава Богу…Алан замер, увидев выражение её лица, озаряемого двухцветными всполохами проблесковых маячков. Когда увидел, где она держит правую руку.—?Сара Брейкер, шериф. А Вы?—?Я Алан Уэйк. Послушайте, шериф, я попал в аварию. Моя жена Элис… Она пропала. То есть, исчезла.—?Успокойтесь, мистер Уэйк… —?Шериф, соблюдая осторожность, приближалась, подняв левую руку в успокаивающем, как ей казалось, жесте.—?Мы остановились в домике на острове, на озере Темный Котел. —?Тарахтел Уэйк, не понимая, почему она медлит и ведет себя так, словно разговаривает с буйным шизофреником. Но он осекся, заметив, как изменилось её выражение лица после этих его слов. Каким настороженным стал взгляд и как ниже опустилась?— почти легла на неё! —?ладонь к рукояти табельного пистолета.—?Прошу Вас, мистер Уэйк. —?Медленно и четко произнесла Сара Брейкер. —?На озере Темный Котел нет острова. Он исчез еще в конце семидесятых, после извержения. Хотя Сара не бросалась на него с топором, Алану вдруг показалось, что она не менее безумна, чем дровосеки в лесу.—?Что? Но ведь я могу показать где это было!—?Вы, похоже, сильно ушиблись при аварии, мистер Уэйк.Алан почувствовал, как его ноги подкосились. Асфальт больно ударил по коленям и уже в следующий миг Сара, присев рядом с ним на корточки, обеспокоенно заглядывала ему в глаза?— хорошо, что не проверяла реакцию зрачков на свет.—?Мистер, Уэйк, вы в порядке?—?Послушайте… —?Промямлил он, но Сара уверенно его перебила.—?Мы скоро в этом разберемся, мистер, Уэйк. А пока садитесь в машину. Сейчас мы с Вами заедем на озеро, а потом отправимся в участок. Хорошо? Не без помощи поддерживающей его Сары Брейкер, на ватных ногах Алан дошел до автомобиля и забрался на заднее сидение, отделенное от передних мест стальной перегородкой с забранным мелкой сеткой окошком. Только когда Сара села за руль и автомобиль съехал с места, Уэйк наконец-то почувствовал себя в безопасности и, одновременно с этим, невероятную усталость, граничащую с истощением, после всего пережитого сегодня.—?Мистер Уэйк,?— заговорила вдруг шериф,?— Вы, случайно, не видели Стаки, хозяина этого места? Уэйк поднял на неё помутившийся взгляд сквозь зарешеченное оконце. Сидя здесь и наблюдая в зеркале заднего вида удаляющиеся огни заправки на черном фоне леса, Алана понимал, что рассказывать ей обо всем произошедшем нельзя. Они бы все равно не поверила. Да и кто бы на её месте поверил? Хуже того, она бы упекла его куда-нибудь в больницу для скорбных разумом или, на краний случай, в кутузку до приезда врачей и ни за что не стала бы помогать в поисках Элис.