Глава 18. (1/1)

Я подскочил, как ошпаренный, когда раздался писк компьютера, оповестивший, что его работа закончена. Пришлось прищуриться, чтобы разглядеть гистограмму активности системы и головного мозга. Судя по здоровенным цветным пикам, которые выскакивали в середине ночи, информации в его голову мы напихали будь здоров! Для сравнения: если загрузить в такой же период времени столько же инфы в компьютер, даже с самой современной операционкой, он бы просто завис и люто заматерился бы на юзера всякими ошибками. Я как следует проморгался, с силой потёр глаза кулаками и начал разбирать лог-файл. Благо, сбоев не было, активность мозга была на пределе в районе пяти утра, но тоже обошлось. Мне было стыдно признаться, что сам я в этот момент просто отрубился. Это совершенно непрофессионально, отвратительно, и лучше, чтобы об этом никто не знал, но я вырубился. Ладно, самое главное, что у парня не взорвалась голова. Хотя... осталось проверить в своём ли он уме. В старых мануалах к этому аппарату есть сноски о побочных эффектах типа лёгкого безумия, нарушений речевой функции и забывчивости. Я предпочёл об этом не думать, потому что все эти побочные эффекты сводились к десятым процента, да и то при наличии других патологий. Закончив изучать лог на наличие критических ситуаций, я, наконец, смог повернуться к кровати. Мне было страшно. Успокаивал лишь писк сердечного монитора. Он жив, и это приятный факт. Обнадёживающий. Ларс так и лежал на спине, плотно сомкнув веки. Я знал, что мне пора бы его будить. Надо просто узнать, в каком он состоянии после нашего грандиозного эксперимента. Самым страшным будет, если он откроет глаза и не сможет произнести ни звука, типа "запутается в кодировке", или вообще не узнает меня...Я тряхнул головой, избавившись от этих мыслей и всё-таки заставил себя встать. Задница, казалось, приняла форму кресла, все мышцы затекли и бедра ужасно ныли при каждом шаге. Поэтому пошёл я не так быстро как хотелось бы. Я сел на стул рядом, просто разглядывая какое-то время бледноватое лицо. Узоры на руках, которые лежали поверх одеяла, были бледно-синими. Всё-таки ему тяжело далась эта ночка, раз рисунок побледнел. Я аккуратно отсоединил от него датчики, он даже не проснулся. Потом я негромко позвал его. Парень никак не отреагировал, продолжая размеренно и глубоко дышать. Пришлось окликнуть его настойчивее. Лишь с четвёртой попытки его веки резко открылись, и усталый, непонимающий взгляд взметнулся к потолку, быстро обвёл стены и остановился на мне. Я опасливо улыбнулся, взяв его за руку. — Ты со мной? Проснулся?— Да, — он едва заметно кивнул, снова прикрывая глаза.— Ты меня узнаёшь?— Конечно, Джеймс, — сонно пробормотал он.Сердце у меня трепыхалось так, что я боялся оно вылетит через рот при любом следующем вопросе. Он разговаривает! Он разговаривает и понимает меня!!! Это было настолько нереально офигенно, что мне хотелось кричать от восторга!— Как тебя зовут?— Ларс Ульрих, — он чуть поморщился, словно мои вопросы были надоедливыми мухами. В его голосе звучал отчётливый акцент, ласкающий ухо. По крайней мере моё. А имя он произнёс почти на своём языке, оно звучало чуждо, экзотично, но так удивительно красиво.— Ульрих? Это твоя фамилия? Такой же азарт я испытывал лишь когда раскопал в сетевой дыре старую музыку и информацию о группах. Парочка мне особо приглянулась сразу, и я копал долгие месяцы, чтобы найти крупицы информации из их биографии. И каждый раз, когда мне удавалось вызнать что-нибудь, я начинал чувствовать что-то сродни голоду. Сейчас я ощущал то же самое. Мне хотелось знать ВСЁ о нём. Самые мелкие подробности.— Да, — он снова немного раздражённо повёл головой. Ему не хотелось говорить, к тому же он едва ли соображал, что говорит не на своём языке и понимает чужой.— Как ты себя чувствуешь?Он помолчал.— Болит голова... хочу спать... Можно я посплю, Джеймс? — он очень жалостливо попросил, я понял, что ему действительно сейчас не до моих расспросов. Слова звучали тихо, вымучено. Судя по всему, бедняга потерялся в пространстве и времени. И хотя интерес жёг меня изнутри, я решил оставить его в покое. Теперь у нас куча времени и возможности поговорить. Впервые по-настоящему пообщаться, узнать друг друга, всё объяснить и забыть про недопонимание. Я, наконец-то, смогу извиниться, рассказать, как он важен для меня... — Всё, отдыхай, — я склонился и поцеловал его в лоб, задержавшись на пару мгновений. Я уже хотел отстраниться, но всё же решил сказать самое важное, что мне не хотелось откладывать на потом. — Я буду рядом, хорошо? Знай, что я всегда на твоей стороне. Ты для меня очень много значишь...— Люблю тебя, Джеймс, — сонно пробормотал он, даже не открывая глаз. Эта фраза так меня огорошила, что я даже чуть отпрянул. Я не ожидал услышать такие слова так просто. И уж точно не был готов сказать то же самое в ответ. Это слишком опасно. Если говорить о любви, это значит... не знаю... навечно привязать себя к человеку? Подписать одним махом все обещания и взять на себя все обязательства? Я просто не был уверен, что готов к такому.— Спи, Ларс.Он кивнул и повернулся на бок, едва ли осознавая моё присутствие. Мне было стыдно признаваться в этом, но я почти сбежал из лаборатории. Его слова меня напугали. Я трус, я знаю, но... это было слишком неожиданно. Как будто меня столкнули с небоскрёба. И пока я брёл к своему кабинету (да, всем пофиг, что я не спал всю ночь. Отчёт сам себя не напишет), я пытался разобраться в себе, понять, что кроме страха и смятения эти слова вызвали во мне... Правда только я взялся за ручку двери в своём корпусе, как браслет завибрировал, показывая, что мне звонит Дикинсон. Он-то только что приехал на работу, спал в своей большой, стерильной кровати, так выспался, что лицо гладкое и отдохнувшее... прям не лицо, а попка младенца! Это у меня на лбу собственные пальцы и костяшки отпечатались.Как бы там ни было, он тут же мне назначил встречу у себя в кабинете. Я со вздохом развернулся прочь от двери родного кабинета и поплёлся к лифтам. Как же спать хочется. Рот сам растянулся в чудовищном зевке. У меня возникло чувство дежавю, когда я переступил порог Брюсовских владений.— Доброе утро, Хэтфилд, — бодрый, деловой тон.— Профессор, — коротко кивнул я.— Ну-с, порадуйте меня, расскажите, чем увенчался ваш эксперимент? — он откинулся на спинку кресла, внимательно изучая моё лицо. Больше всего меня сейчас раздражало, как он сложил пальцы домиком у груди.Я выкатил ему голограмму лог-файла, вкратце рассказал, что "образец" очнулся, понимает вопросы, отвечает на них адекватно. И даже уточнил про фамилию.— Ульрих? Хм... — он прижал кончики сложенных пальцев к губам и уставился в стол. — Выходит пройдоха Торбен дал ему свою фамилию. Считает его сыном...— Так он же и есть сын... ну... — я чуть осёкся под колким взглядом Дикинсона. — Что ж, поздравляю с прорывом, Джеймс, — он решил проигнорировать эту фразу. Но при этом впервые назвал меня по имени... Наверно и правда очень мной доволен. — Ты написал поистине уникальную программу, нашёл способ соединить старые и новые технологии... Кто знает, при каких обстоятельствах она ещё может пригодиться... может быть когда-нибудь отдельные резервации переступят через предубеждения и присоединятся к мировому сообществу...Тебе бы сейчас на трибуну...— А теперь у меня для тебя задание...— Задание? Вы издеваетесь? Я спал сегодня четыре часа... Пришлось прикусить язык. Что-то я разошёлся...— Думаешь я всегда высыпаюсь? — он многозначительно поднял бровь. — Короче, поедешь в Центр технического обеспечения, получишь новое оборудование.— Туда же... туда же два дня пути...Он издевается? Он издевается. — Верно, до выходных вполне успеешь.— Но... но почему я-то?— Потому что кабинет тебе обновляем. Аппаратуру мощную ставить будем. Кто ещё кроме тебя может принять заказ и проверить его на месте? Тебе же с этим работать потом. Или тебе это не нужно?— Ого... нет, ну нужно конечно... а что именно сегодня надо?— У них всё строго, сам знаешь. Подал заявку, сказали забрать в течение трёх дней, иначе уйдёт в другую лабораторию... И вообще, чего это я тебя уговариваю?! — Ладно... позавтракаю и поеду...Теперь у меня было смешанное чувство... с одной стороны круто, что дают новое оборудование, с другой стороны у меня не было никакого желания тащиться туда два дня. — А, кстати... — невзначай обронил Дикинсон, видя моё замешательство и явно заспанную физиономию. — Это тебе премия.Я не веря своим глазам смотрел, как Брюс Брюс вытаскивает из кармана чип от машины.— Ч-что это? — у меня даже глаза округлились.— Чип от машины, Хэтфилд. Этот оксимобиль теперь твой.— Да ну нахрен, вы гоните! То есть... вы же не собираетесь мне подарить оксимобиль? — между тем моё сердце припустило от радости, а в горле даже пересохло.— Ты и правда соображаешь плохо с утра, Хэтфилд? — он сам взял мою руку, вложил в неё чип и отпустил. — Оксимобиль твой, подарок от Центра за открытие и нестандартный подход к решению задачи.— Чёрт... просто не верится... Спасибо, профессор!Дикинсон сдержанно улыбнулся.— Машину получишь на парковке. Ты будешь пятым сотрудником Центра, у кого есть такая машина.— Офигеть...— А теперь займись делом, хорошо? — Брюс вернулся к своему столу и взялся за какие-то папки.— Да-да... я ушёл! Спасибо!Я чуть танцевать не начал в коридоре! Вот это офигенный день! Ларс заговорил, у меня будет новое оборудование, да ещё и Дикинсон наикрутейшую тачку подогнал! Сегодня не Рождество случайно?Конечно я первым делом сообщил эту новость Джейсону. Тот аж присвистнул, когда я показал ему чип. Мы поболтали немного... Он сказал, что рад видеть меня в приподнятом настроении. Снова повторил, что нам с Кёрком давно пора помириться. В общем-то, я был с ним согласен, но каждый раз, когда я порывался набрать его, внутри будто становился какой-то упрямый блок. Почему я? Это же он на меня напустился! Вот пусть и просит прощения! А я со своей стороны приму его без всяких возражений. Может даже извинюсь в ответ.Пока я болтал с Джейсоном, ноги сами привели меня в А-125, куда уже успели вернуть Ларса. Мне пора было бежать, чтобы успеть перехватить что-нибудь на завтрак перед дорогой, ещё и машину надо было получить, и доверенность на получение техники мне ещё не выдали... короче, дел дофига, а стартовать надо было почти сразу после полудня. Но я просто не мог не зайти к нему. Главное было надеяться, что он не помнит, про то что сказал мне утром... Я не был готов разбираться со столь глубокими чувствами прямо сейчас.Стоит мне его увидеть, и моё сердце превращается в шарик мороженного в микроволновке. Прямо как сейчас... Он всё ещё спал, так что я просто тихо прокрался в комнату, чтобы поцеловать его в лоб и невесомо прикоснуться к губам. Он сонно застонал, и повернулся на бок. Я погладил его обнажённое плечо и поцеловал его тоже. Рисунок на его теле отливал нежно-бирюзовым. Только сейчас мне в голову пришла мысль, что это красиво... Эти удивительные узоры на его теле смотрятся восхитительно... Теперь-то я смогу убедить его, что он не монстр, а самое прекрасное существо на нашей странной планете, а может и за её пределами...Как бы было здорово залезть сейчас к нему на кровать, забраться под одеяло, притянуть его к себе, уткнуться носом в шею и просто спать так до тех пор, пока он не заворочается и не проснётся... Ну почему этого нельзя сделать? Это же так просто...Как бы там ни было, мне нельзя было мешкать ни секундой больше. Но я не удержался и наклонился, чтобы поцеловать его в щёку. Губам от него было горячо, я ощущал исходивший от него сонный уют. И понял, что ещё немного и я просто не смогу отсюда уйти. Ладно, чем скорее уйду, тем скорее вернусь...