Глава 17 (1/1)

В ночь с воскресенья на понедельник я долго крутился в кровати с боку на бок (будучи уже у себя дома). Сон упорно не шёл. Это уже стало моим привычным состоянием. Я не стал прибегать к очередной бутылке виски, потому что нравоучительный голос Кёрка, с которым мы всё ещё не разговаривали, произнёс в моей голове: "Ты так сопьёшься, Джеймс...". Сопьёшься тут... Я в очередной раз вздохнул и лёг на спину, всматриваясь в тени на потолке. Можно было выпить снотворное, но тогда завтра я не смогу нормально работать. И только я вспомнил о своей программе, как браслет, лежавший на тумбочки у кровати, замелькал и пронзительно пикнул. Я со стоном, который больше походил на рычание раненного зверя, потянулся к гаджету. Пришлось сощуриться, когда электронный, ядовитый свет ударил в глаза. Развернув сообщение, я понял, что пишет мне поя умница-программа, которая возвестила, что словарь готов. Я не мог поверить своим глазам... судя по всему, последняя подборка номеров шлюзов, которые я кинул ей в пятницу перед отъездом, оказалась выигрышной. Это можно было сравнить с тем, что я сорвал джекпот! Вавилон блуждал по сетевой дыре по назначенным координатам и наткнулся, судя по всему, на целый кладезь информации, высасывая её все выходные.Я подскочил и сел на кровати, послав проге ещё пару запросов, на которые получил вполне удовлетворительные ответы. — Эй, Вики, включи свет и сделай кофе.Робот тут же вышел из сна и бодро моргнул глазом, отрапортовав: "Ваш кофе будет готов через пять минут". Я прошлёпал босыми ногами в кухню, не отрывая взгляда от нескольких окон, которые открыл в браслете. В голове ворочались тысячи мыслей. Главная из которых затмевала все прочие - я должен научить Ларса говорить... Это решит столько проблем для него и для меня... Только как? Можно сделать ему браслет-переводчик. Но это будет не так удобно, как... Ну конечно! Господи, каким я был болваном, что не вспомнил об этом сразу! Точнее я думал об этом ещё до создания программы, но тогда это была пустая мысль, языка-то никто не знал. Короче, в Центре есть немного устаревшая система, которая помогала освоить язык, путём погружения в сон. Она почти не используется, потому что Мировым советом было решено, что подобные методы не способствуют интеллектуальному развитию, что человек в состоянии сам выучить необходимые языки. Так что техника применялась ограниченно и в экстренных ситуациях, когда, например, человек терял память и ему нужно было быстро восстановить языковые навыки, или ещё в каких-то критических ситуациях... Но в современном мире вероятность таких происшествий становилась всё меньше, и про тот кабинет сейчас редко кто вспоминает. Теперь же, когда моя программа обладает всеми данными, я могу загрузить её в тот компьютер для анализа, и подобрать необходимую частоту и объём родного языка, который Ларс усвоит буквально за ночь. Говорят, конечно, что после такой ночки чувствуешь себя, будто не спал неделю, но это временные сложности. Я уверен, что он тоже будет рад, когда мы сможем просто пообщаться, когда он сможет спрашивать других и получать интересующие ответы. Разве не об этом говорил Эллефсон?.. Я так воодушевился этой идеей, что позвонил Дикинсону прямо с утра, перед работой. Тот был немало удивлён моей запальчивости и моему звонку вообще. Однако же не высказал никаких возражений по поводу моей идеи. Сухо похвалил, сказал что отправит кого-то из технического отдела в ту комнату, чтобы мы всё подготовили для моей задумки. Не сказать, что его голос сквозил энтузиазмом, но чёрт его знает, что у Брюса на уме?.. То ли ему пофиг на моё открытие, то ли он просто не любит меня выделять... Не знаю, мне не хотелось об этом думать. Главное, что я не получил отказ.***Я уже подходил к Центру, когда мне в голову пришла мысль заглянуть к Алексу. Мне не терпелось уже заняться всей этой подготовкой, но нехорошо как-то получалось, парень может лишиться ноги, а я даже не заглядывал к нему. Так что я сделал крутой разворот и зашагал через дорогу, в наш медицинский корпус. Благо я не обычный посетитель, так что по своей научной карточке прошёл везде без всяких преград. Задержался только на ресепшен, чтобы узнать, где он сейчас лежит. Очень удивился, когда узнал, что его вчера перевели из реанимации в отделение интенсивной терапии. Значит угроза для жизни уже отпала, можно немного расслабиться. Алекс находился в вип-палате, которая скорее напоминала отельный номер, разве что стерильный. Он был очень бледен, соломенные волосы, вечно торчавшие, выглядели неухоженными и чуть засалившимися, да и сам он стал ещё тоньше, чем раньше. Но встретил меня улыбкой, такой искренней и приятной, что у меня потеплело на сердце.— Джеймс! Какой сюрприз! Проходи! — он сразу же заёрзал на кровати, стараясь подтянуться выше и сесть ровнее.— Привет, Алекс, — я сел на кресло рядом с кроватью, вокруг которой стояла куча приборов, тянулись всякие проводки и прочая хрень. — Прости, мне следовало прийти гораздо раньше, но на работе такой завал, что я просто... — Я прекрасно понимаю и рад видеть тебя в любое время, — всё-таки, насколько же доброе у него лицо... На него, наверно, даже накричать нельзя...— Чего это ты учудил, старик? — я слегка толкнул кулаком его плечо.— Ох, не спрашивай... Всё так ужасно глупо вышло, что и думать не хочется, — он опустил взгляд и покачал головой.— Я слышал у тебя крупные проблемы с ногой... но ты выглядишь... не так плохо, как говорят.— Всё было и правда скверно, — Вагнер потёр ладонью затылок. — Я думал лишусь ноги... а может и того хуже... — Я рад, что всё обошлось... только как?— Я решился на эксперимент. Никто не давал гарантий, я и до сих пор не знаю, что со мной будет, но пока всё идёт к лучшему!— Что за эксперимент? — я подпёр указательным пальцем подбородок.— Когда встал вопрос о том, чтобы... чтобы отрезать мне ногу... — на этом месте он чуть прервался, сглотнув. Я его прекрасно понимал, с таким нелегко смириться. — Мне рассказали о неком Образце, который недавно появился в вашей лаборатории...И моё сердце со звуком гонга стукнулось прямо о череп. Я прекрасно понял, о чём сейчас пойдёт речь, и мне стало дурно... А что если... Я старался держать свои эмоции под контролем, мне сначала надо послушать, что скажет Алекс.— В общем, в этих его цветных полосках содержится особая жидкость, своего рода ликвор, который обладает, как оказалось, удивительными регенеративными свойствами. Это не значит, что мне можно было бы отрастить новую ногу, например, но когда они ввели её мне в сустав, ткани перестали отторгать имплантат!— Как здорово! И... много они её тебе ввели? — мне больших усилий стоило не сорваться из палаты.— Где-то по десять кубиков в сустав и около кости. Всё в порядке? — кажется, Алекс заметил мою обеспокоенность.— Нет, что ты... Я очень рад за тебя, Алекс. Поправляйся скорее, твои практиканты тебя заждались, — я выдавил улыбку и похлопал его по руке, поднимаясь.— Уже уходишь?— Да... мне пора... опоздаю, и Дикинсон будет орать.— Был рад повидаться, Джеймс! Привет ребятам!— Конечно! Ещё увидимся!Наконец-то я закрыл за собой дверь и ринулся к центру так быстро, что чуть не угодил под экспериментальный оксимобиль. Я не поздоровался с охраной, просто тыкал карточку в турникет, никак не попадая. Выругавшись всеми возможными словами, я, наконец, совладал с пропуском и понёсся сломя голову к лифтам. Меня кто-то окликнул, но я не обратил внимания и прыгнул в лифт. У меня в голове билась лишь мысль о том, что они могли с ним сделать. После того, что с ним вытворяла группа Мастейна, я не ждал ничего хорошего. Только бы всё было не так ужасно...Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я добрался, наконец, до A-125. Я уже потянулся набрать код, когда услышал позади самый желанный голос на свете.— 'Жеймс! — мягкий акцент, и тон в котором смешалось волнение и радость.Я резко развернулся и увидел, как он идёт по коридору в сопровождении Скотта и Чарли (как обычно они всегда работают в паре). Они никак не ожидали, что он дёрнется и побежит ко мне. Пожалуй, они не стали применять силу только потому, что уже в достаточной степени всё поняли, зная к кому он бежит. Хотя их пальцы напряженно подрагивали у кобуры. Ларс оказался в моих руках в какие-то секунды. Он буквально врезался в меня, чуть не вышибив дух, прижался к груди и обхватил меня руками. Я опешил, как дурак улыбаясь тёмно-русой макушке, умастившейся у меня под подбородком. Мои руки сами собой обвили его худое тело, и я провёл ладонью по его волосам, собранным в аккуратный хвостик. Сотрудники Центра странно смотрели на нас, проходя мимо. Но мне стоило послать лишь один грозный взгляд, как у них сразу пропадало всё любопытство. Но самое главное, что он был жив, не лежал пластом в палате и был искренне рад меня видеть. Он, наконец, поднял на меня взгляд, чуть улыбаясь:— Jeg troede, du aldrig ville komme.— Привет, — я тоже ему улыбнулся, и шутливо поддел пальцем кончик его носа, заставив смешно увернуться.— Эй, Джеймс, — парни решили напомнить о себе. — Мы пойдём? Заведёшь его в комнату?— Конечно, можете идти, ребята, — я им даже искренне улыбнулся.Я обхватил его плечи ладонями и повёл к комнате, а он всё жался ко мне, словно я мог от него сбежать. Когда за нами закрылась дверь, он снова развернулся ко мне и пригвоздил к месту взволнованным взглядом. Он быстро шарил глазами по моему лицу, чуть сведя брови на переносице и быстро затараторил:— Jeg er ked af, James. Jeg var s? gal p? dig ... men ... Jeg mente ikke, at! Jeg var bare i chok ... og s? pokkers tr?t ... De gjorde forf?rdelige ting til mig, og jeg syntes at du skulle hj?lpe mig!Я видел, что он очень волнуется, ладно хоть мне хватило ума кликнуть браслет, чтобы он записывал речь.— S? jeg t?nkte, at du kunne v?re i fare ogs?. Den mand, der greb din arm ... han s? ikke nice overhovedet. M?ske du blev truet ... Jeg t?nkte over det hele weekenden lang. Og jeg er s? ked af at v?re s? egoistisk.Когда я понял, что он не будет продолжать, я нажал на паузу и дал команду программе перевести сказанное. Электронный голос безэмоционально пересказал мне исповедь Ларса, которая болезненно сжала моё сердце. Бедняга беспокоился за меня, думает, что мне грозила опасность... Чёрт, даже я сам не нашёл ни единого повода оправдать себя, а он сумел... И почему он продолжает в меня верить?..Я нежно погладил пальцами его щёку, а потом чуть склонился, поймав его губы своими. Я смаковал этот поцелуй, я ждал этого так долго... И он наконец-то впервые по-настоящему охотно вернул его мне. Его руки притянули меня за шею ещё ближе. Мне тогда подумалось, что вот этот его язык для меня сейчас куда важнее, чем тот на котором он общается. Мои руки сползли на его талию, прижимая, не желая выпускать. Правда он тут же вздрогнул и ойкнул. Я ослабил хватку и легко провёл ладонью по спине, чувствую на пояснице уже знакомую повязку. Точно. Чудесное исцеление Алекса.Казалось он разозлился на себя за это, потому что я тут же отстранился. Но я взял его за руку и потянул к кровати, предлагая лечь. Он погрустнел, но всё-таки улёгся на живот. Я тут же распустил завязки на его рубашке , обнажая узорчатое тело. Парень неуютно заёрзал, не то смущаясь, не то не доверяя. Рисунок на спине чуть краснел, уходя под плотно прилегающую повязку. Этот цвет навевал неприятные воспоминания... Я склонился, так что кончики моих длинных волос прошлись по его бокам, вырвав у него смешок. Ага, кто-то боится щекотки... Запомним на всякий случай. Я коснулся губами его обнажённой кожи, там, где повязка позволяла. Он охнул, чуть прогнувшись, сжимая пальцами края подушки, и так протяжно произнёс моё имя, что я чуть не кончил. С ума с ним сойдёшь, честное слово! Мне нравилось, как рисунок порой сменял красный цвет на нежно-зелёный, рассказывая мне о том, что ему на самом деле хорошо. И в джинсах становилось невыносимо тесно лишь при одной мысли об этом. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы мой браслет не возвестил о входящем вызове, который перепугал нас обоих.Я чуть пригладил растрепавшиеся волосы и ответил. Вызывал меня никто иной как сам Брюс-Брюс. Сказал, что ждёт меня в своём офисе для каких-то инструкций по проведению этой лингвистической сессии. Я сказал, что буду через пять минут и отключился. Мне правда нужно было торопиться, лучше сегодня Дикинсона ни на секунду не провоцировать. Так что я быстро набрал в Вавилоне "Вечером увидимся, не скучай" и заставил программу сказать это на его родном языке. Жаль мне некогда было вдоволь налюбоваться удивлённым выражением его лица. Он что-то затараторил в ответ, тыкая на мой браслет, но мне правда было некогда. Я просто со смехом чмокнул его в висок и убежал.***Дикинсон не сказал мне ничего нового. Да я ничего такого и не ожидал. Просто переговорил со мной, вызнал мой план действий, убедился, что я знаю что делаю, и Образец никак не пострадает от моих действий. Меня такая нежная забота даже тронула... Лучше бы он это группе Мастейна сказал...Но, как бы там ни было, он остался доволен моими ответами, похвалил за сообразительность, заикнулся о премии и напомнил, что мне сегодня придётся задержаться. Пф, и так понятно, что придётся! Обучение будет проходить во сне, при чём сон должен быть естественный. Следовательно придётся дождаться конца рабочего дня и остаться тут... возможно даже на ночь. Да я и не был против. Наконец-то я мог целую ночь просто провести около него. Честно, сейчас мне этого было больше, чем достаточно. У нас никогда ещё не было столько одобренного начальством совместного времени. Жаль только, что его нужно заставить уснуть, а не наоборот...Весь оставшийся день прошёл в сумбурной работе, я даже чуть не забыл про обед. Забежал в столовую только в четыре часа, когда желудок начало сводить от голода. Конечно я там не застал ни Джейсона, ни Кёрка. Да я сейчас и не горел желанием. Просто быстро закинулся какой-то едой, чуть ли не залпом выпил кофе и снова побежал в своё "сонное царство". Ассистенты уже почти всё подготовили, просто наводили стерильную чистоту, кто-то занимался калибровкой аппаратов, в общем, к вечеру всё будет как надо. А я занялся тем, что стал вгонять программу в основной компьютер этой лингвосомнологической лаборатории. Не такая уж лёгкая задача, надо сказать. Когда всё настроено на пять языков, заставить её принять шестой оказалось сложновато. Но я справился. Нужно было только прописать кое-какие порты на моём компьютере, чтобы наладить связь между этими двумя компьютерами, просто на случай, если один из них переклинит. Так что я ушёл к себе. Провозился там ещё час, и спохвотился, когда на часах была уже половина десятого. Я быстро всё перепроверил и ринулся в лабораторию в радостном предвкушении.Когда я зашёл, в комнате были не только два ассистента, но и Ларс. У меня всё внутри оборвалось, когда я увидел его на той самой специализированной кровати. Идиоты зачем-то снова "зафиксировали" его, видать он не желал сюда ложиться. На голове было закреплено несколько датчиков. Линии на его теле были такого насыщенно-чёрного цвета, что он казался растрескавшимся. И мне даже с порога было заметно как нещадно он дрожит. Чёрт, чёрт, чёрт!— Какого... какого хрена вы делаете?! — Я закричал на них так, что подпрыгнули вообще все. — Он до смерти перепуган, как я должен теперь заставить его заснуть?! Проваливайте! Парни замешкались, переглядываясь.— Я что, непонятно говорю? Валите пока я не подал на вас докладную с требованием увольнения!Они больше не стали испытывать моё терпение и, что-то бурча себе под нос, ретировались, захлопнув за собой дверь.— Грёбаные придурки.Ларс смотрел на меня огромными глазами, силясь понять, что происходит. Но он уже не дрожал так сильно, наверно думает, что я пришёл его спасать. Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы стряхнуть с себя гнев. Я подошёл к кровати и расстегнул ремешки, сдерживавшие его руки и ноги. Ларс испустил дрожащий вздох и собирался подняться, поблагодарив меня. Однако я мягко придержал его ладонью, прося лечь обратно. На его лице отразилось непонимание. Тогда я быстро записал послание на свой браслет, и программа всё ему перевела. Чёрный цвет тут же отхлынул от его рисунка, уступая дымчато-серому. Он никак не мог поверить, что на этот раз ему не придётся терпеть какие-то ужасные вещи, и что вся эта процедура ему не навредит. Но он согласился лечь и попытаться расслабиться, когда я заверил, что останусь с ним и никуда не уйду всю ночь, до тех самых пор, пока он не проснётся. Что ж, придётся сегодня ночевать в кресле, но меня это совсем не пугало. Теперь моей главной задачей было заставить его расслабиться и уснуть. Когда он прознал, что благодаря моей программе мы можем разговаривать, из него посыпались вопросы, правда мне пришлось прервать этот поток, объяснив, что он заставляет мозг усиденно думать, а значит у нас ничего не выйдет. Понадобилось полчаса, чтобы объяснить ему, что на все вопросы я отвечу утром, когда он просто сможет слушать и понимать меня, отвечать на моём языке. Судя по взгляду, он в это не особо поверил. Но обиженно замолчал. Я присел рядом, подтянув стул поближе, и почти положил голову рядом с ним, легко поглаживая пальцами его скулу, висок, мягкие волосы... Просто разглядывал его лицо. Кажется, он не смог на меня дуться слишком долго, повернув голову так, что мы встретились глазами. Свободной рукой я залез в карман и нажал на пульте кнопку управления светом, чтобы пригасить лампы. Комната даже стала выглядеть чуть уютно, насколько это вообще было возможно. Я просто легко проводил ладонью по его волосам, надеясь, что это ласковое, монотонное движение навеет мысли о сне. А в груди сама собой зародилась простенькая мелодия, которую я напевал вполголоса, не раскрывая губ. Зелёные глаза, столь внимательно изучавшие меня, вскоре стали сонными, веки тяжело опускались и поднимались. Наверно прошёл целый час, пока мне удалось погрузить его в первую фазу сна. Пришлось оставить ладонь на макушке, потому что стоило мне попытаться убрать руку, как на мониторах тут же отмечалось повышение активности мозга, а значит возникала вероятность, что я просто спугну эту дрёму. У меня всё тело затекло, пока я сидел в такой позе, ожидая фазы более глубокого сна. Но это того стоило... я залюбовался им спящим. Он тихо посапывал сквозь приоткрытые губы, освободившееся от переживаний лицо казалось ещё более юным. Если бы я не боялся его разбудить, то не удержался бы от поцелуя. Но всё это может подождать. Завтра мы сможем нормально поговорить, а сейчас пора заняться делом и сесть за компьютер...