Часть 23 (1/1)

Ну, конечно, Константин подробно написал на Эдем обо всем, что произошло (интересно, долго его эдемские друзья будут терпеть Константина, у которого теперь, что ни день, то новая проблема – одна интереснее другой). И, конечно, он видел то сообщение. Проклятые расстояния, проклятая связь – из-за этого теперь столько проблем! Если бы сообщения доходили вовремя – все было бы иначе!Но, что случилось, то случилось, вернуть ничего нельзя. Да, Новак теперь знал, где дети, но он совершенно не знал, где Дженсен. И не имел ни малейшего понятия, что делать дальше. Паспорт так и не нашелся, Дженсен пропал, сам Константин в опале у Романа – хозяин не хотел теперь с ним видеться, водитель не разговаривал, обедал и ужинал Кас теперь на кухне со слугами, о чем он недавно еще сам мечтал. Но это ничего, Новак бы об этом не парился, если бы не Дженс – от волнения за мальчика он сходил с ума! И Дженсен где-то там, где его прячут, наверное, тоже не в лучшем состоянии! Художник хотя бы за детей уже не беспокоился, а сообщить Дженсу, что с младшими Эклзами все в порядке, теперь никак невозможно! Как же он там извелся, бедненький! Его милый любящий мальчик! Где Дженсена искать и как, если за Новаком следят и из усадьбы без соглядатаев не выпустят? Официальные запросы Кас подавать тоже не может, так как он и личность свою даже подтвердить не может, а, тем более, выдвигать против кого-нибудь обвинения! Что делать-то?Все, что мог художник, это продолжать работать. Он писал теперь днями и ночами, почти без сна, еды и отдыха. Иногда даже засыпал, совершенно измотанный, в кресле в гостиной, не оттерев с пальцев краску, провонявшись растворителями, забывая бриться и принимать душ. Быстрее! Он хотел завершить полотно, которое уже ненавидел, как можно быстрее! Это хотя бы частично развязало бы ему руки.И еще художник мог кое-что. Однажды он сообщил Дику:- Мне надо съездить в арт-салон, купить защитное покрытие для полотна – я скоро его уже допишу, и надо покрыть особым составом…- Надо – езжай, какие проблемы? – нахмурился Роман. – Бери Клифа, и шуруй! Счет из салона я оплачу.Поехали. Костерман отвез художника сначала в банк – Кас все же получил перевод, который прислал ему с Эдема Сэм – лучше поздно, чем никогда. А потом в арт-салон – Новак приобрел то, о чем говорил. А еще зашел к соседям. Арт-салон находился в арендованном помещении в большом офисном здании в центре города. Там было множество фирм, контор, магазинов и прочего – на каждом этаже. В том числе, и частное детективное агентство, вывеску с рекламой которого Константин приметил еще в одно из прошлых посещений. А, пока Клиф вынужден был, как обычно, оставаться в машине на улице, охранять ее, чтобы авто не обокрали и не угнали, Кас успел пообщаться с детективом. Конечно, это была афера чистой воды – Константин ничего не слышал об этом агентстве – надежное ли оно, хорошая ли у него деловая репутация, и действительно ли они делают то, о чем гласит реклама, в том числе разыскивают пропавших людей? Новак не мог этого знать и никак не мог проверить – в Космонете информации об этой фирме не нашлось. Но и хуже от того, что он туда обратился, быть не могло. Куда уже хуже! А вот попробовать стоило. По крайней мере, Кас не мог сидеть, сложа руки, если Дженсен в беде. А то, что он в беде – Новак почти не сомневался, иначе Дженс уже дал бы о себе знать, так или иначе. Позвонил бы (черт, коммуникатора-то ведь нет!), ну, прислал бы весточку или… короче, как-либо проявил бы себя. Но от него не было вестей – как в воду канул!А деньги, чтобы оплатить услуги детектива, у Новака были – он так и не выкупил свои вещи из ломбарда, и перевод добавил туда же – получилась неплохая сумма. Пусть эти люди ищут ЕГО мальчика, узнают, все ли у него хорошо, попробуют известить его, что младшие в порядке, и что Новак, то есть, Коллинз, его ждет, волнуется и… и очень любит. Детективы глазели на странного гастарбайтера с его путанным рассказом, как на сумасшедшего, но деньги взяли и пообещали сделать все, что смогут, а результаты сбрасывать на его электронную почту.Теперь Константину оставалось быстрее вернуться в усадьбу, чтобы не попалиться, и продолжать молча работать – работать, не покладая рук. Чтобы завершить эту гребаную картину, выполнить свою часть контракта, и надеяться, что Дик выполнит свое обещание по окончанию работ и даст увидеться с Дженсеном. А еще – ждать вестей с Эдема, ждать, как спасения! Потому что больше, как на друзей, уповать Константину было не на кого.- Дик? Как там Колин? – Ровена звонила из карантина.Колин заболел снова, мать примчалась, но из карантина ее не выпустили даже за взятку – она прилетела с Парадиза, а там сейчас бушевала эпидемия пятнистой лихорадки. А с такими делами даже за взятку выпускать из карантина раньше положенного срока не будут – никто не хочет лишаться работы или даже попасть под суд, если из-за выскользнувшей туристки начнется эпидемия и на Терре. Так что Ровена томилась от скуки, ожидая результатов своих анализов.- Без изменений, – отвечал Дик жене по коммуникатору.- А как там вообще наши дела?- Ты про пари? – Дик скривился: – Я не люблю такое признавать, но ты снова оказалась права насчет художника.- А когда я ошибалась? – улыбалась женщина, довольная собой: – Ищет пацана?- Ищет. Даже в детективное агентство обратился – водитель за ним проследил.- И что, найдут?- Конечно, нет! Я уже им приплатил, чтобы не нашли. А у художника наличных денег больше нет, насколько я знаю, и закладывать больше нечего. А со счета снять не может.- Ловко ты это с паспортом провернул! – хвалила Ровена.- Спасибо, дорогая! – улыбался Роман.- А, вообще-то, Дженсен – где?- Этого я тебе не скажу.- Не доверяешь своей жене?- Естественно, нет! Ты – лицо заинтересованное, поэтому, прости, дорогая, Дженс спрятан надежно, и от тебя в том числе…- Очень интересно, – Марк Люцифер задумался. Трудно было даже мечтать о такой удаче, чтобы художник обратился в детективное агентство, которым владели Пеллегрино, чтобы искать Эклза. А Марку совсем не надо, чтобы Коллинз нашел мальчишку и увел у братьев из-под носа. Детективы, собственно, уже пытались найти Дженсена по поручению хозяев, и не нашли. Для художника они его, и подавно, ?не найдут? – это понятно. Но вот устранить Коллинза тоже не помешает – от греха подальше! Заодно, может, Дик вернет пацана назад в усадьбу, если не будет бояться поползновений со стороны гастарбайтера. Если перестанет опасаться, что Коллинз его увезет. Тогда Марк снова сможет задабривать мальчишку, баловать подарками – потихоньку готовить к перекупке. Приручать, как домашнюю скотинку…Есть у него одна мыслишка, как устранить художника – убрать его с дороги насовсем! А потом можно будет прибрать к рукам пацаненка. Так хотелось заполучить его рот и задницу, что даже яйца болели! И Самандриэль задолбал своим нытьем – ?где Дженс? и ?хочу Дженса?! Достал, трахаленок слюнявый! А где Дженсен, Дик даже Ровене не говорит. Он где-то во владениях Романа, а лезть туда – это проявиться раньше времени. Марку это тоже не надо – если Дик догадается об интересе братьев к своему слуге, он перепрячет его так, что Пеллегрино не найдут его не только в день совершеннолетия, а вообще не найдут! Так что действовать пока надо аккуратно, тонко, хитро.И с умом. Ровена сказала, Дик будет собирать пресс-конференцию, когда Коллинз закончит картину. Есть у Марка одна знакомая дама, которая могла бы помочь разобраться с художником. И информация, которую узнали частные детективы из агентства Пеллегрино, тоже будет не лишней – про банк и ломбард, и все прочее. Марк решился и набрал номер знакомой журналистки…Как же он устал! Константин не чувствовал рук и ног, голова кружилась. Мутило. Вот, и Эллен пожалела его – отправила дочь с подносом прямо в гостиную, где работал художник.- Поешьте, пожалуйста, хоть немного! – уговаривала Джо.- Спасибо, я не голоден.- Вы похудели, Миша, еще заболеете. Нельзя так загонять себя работой!- Это не от работы, Джо, ты же понимаешь.Девушка вздыхала – она тоже волновалась за Дженсена. Даже временная натянутость, которая возникла несколько месяцев назад между Джо и Новаком, когда девушка узнала, что Константин влюблен в Дженса, а тот отвечает ему взаимностью, была забыта. Не до ревности сейчас – Дженсен важнее! Беспокойство за судьбу любимого объединило их, и они сочувствовали друг другу, хотя и не признавались в этом.- Ну, хотя бы чай, – уговаривала Джо. Хорошая она все-таки! Добрая, заботливая, незлопамятная. Не повезло ей просто, что Дженсену не нравятся девушки.- Ладно, – сдавался художник, вытирая руки тряпкой, – горяченького выпью.- Тогда и печенье – бессмысленно пить пустой чай.- Хорошо, – улыбался художник.- А в чай я мед положила и лимон. Давайте я печенье маслом намажу! – воодушевлялась девушка.Новак улыбался и подчинялся. Вот и накормили его, хотя он есть не собирался. Что бы он делал без этих людей! Замечательные люди, хоть и террианцы. Не бывает плохих и хороших народов – бывают скотские условия, в которые ставят людей. И бывают отдельные негодяи и подонки, которые не дают нормально жить хорошим людям. А хорошие люди есть везде – даже на такой блядской планете, как Терра.Где же ты, Миша? Вот уже часы сложились в дни, дни начали складываться в недели, а тебя все нет!Зато другие люди есть, и много. Дженсен неуклонно набирал популярность, даже постоянные клиенты появились – парочка мужичков уже приходила несколько раз. Трахают и мурлычут, какой он классный, какой красивый и сладкий. Фу, мерзость! Один соски любит крутить – после этого гада до них еще несколько часов дотронуться невозможно! А другой – трахает без презерватива. Приносит свой лубрикант – с антисептиком. Импортный, дорогой, произведенный, вроде бы, на Ветрувии – думает, что так меньше шансов что-нибудь подхватить от проститутки. А Дженсен – проститутка, так, кажется, сказал тогда Миша?Черт, снова этот ломится – с ветрувианской смазкой. Не успел мальчик еще отмыться от предыдущего клиента, как этот на пороге! Даже звоночек над дверью не сработал – сразу провели посетителя к Эклзу в комнату. Одним словом – постоянный. - Привет, мой хороший, – мурлыкал мужичок, маслянисто улыбаясь, и жадно пялился на то, как голый Дженс вытирается полотенцем.- Привет, – играл свою роль Дженсен, отвечая на улыбку. Никогда не думал, что ему именно ТАК смогут пригодиться его актерские способности!- Я соскучился, – мужик пошло облизал губы, приблизился и схватил мальчика за крепкий зад, прижал к своему паху: – А ты?- И я. Как ты хочешь сегодня?- Сегодня я оплатил два часа, так что я хочу тебя всего. О, боги!Мужик уже сбрасывал одежду. Дженсен так и остался голый – он часто не успевал между посетителями даже штаны натянуть. Член у клиента встал еще в брюках, мужик освободил его – с крупными жилами, темной головкой и изрядно волосатый у основания.- Встань на колени и бери в рот, – приказывал мужчина, Дженсен подчинялся. Клиент закатывал глаза: – Какой у тебя хороший ротик! Где же ты раньше был? Тебе сколько – девятнадцать?- Двадцать, – отвечал Дженс, вытянув хер изо рта.Мужик брал мальчика за волосы, натягивал снова его лицо на свой орган:- Не отвлекайся. Двадцать? А мне сорок восемь. У тебя такой рот красивый – наглядеться не могу. Особенно, когда в него влазит мой член – это так сексуально. Тебе нравится мой член?Дженсен мычал в ответ, продолжая делать дело. Удовлетворить клиента он обязан – это не обсуждается, мы помним. К тому же, этот хоть ебет аккуратно – больно не делает. Вот только разговоры любит, болтает без умолку. Как только не устает молоть чушь?- А мне нравится твой, – не замолкал мужик, – можешь его ласкать, если хочешь… Сначала я покормлю твой ротик, а потом трахну в зад. Помнишь, что я пользуюсь только своей смазкой?.. Молодец. А теперь я прилягу, а ты поработай хорошенько.Мужик лег, а Дженс продолжал делать минет, стоя на коленях и лаская себя рукой. Это неплохой клиент, не грубый, и даже кончать дает. Все б такие были – еще ничего было бы, терпимо… Хотя, о чем это он? Не зря говорят, что человек привыкает ко всему. Конечно, трах в любом виде для слуги – не новость. И многочасовой трах – не шок. И групповуху – проходили, и ни раз! Но, чтобы как конвейер – целыми днями и ночами – к этому надо приспособиться. Привыкнуть, смириться, как с неизбежным, если хотите!И ждать, потому что не навсегда же это! Надо только дождаться Мишу, и все! Потерпеть, затаиться, играть роль. А играть Дженсен умеет. Это почти тот же театр – ты играешь, работаешь, на тебя смотрят, восхищаются, тебе платят деньги. А остальное – детали.Мужик уже близок к финалу. Шустрик какой – Дженс даже не вспотел! В конце его схватили за волосы на затылке, насадили на пенис, задержали. Сильно, но не больно надавили, придерживали рукой. Пенис во рту пульсировал, исторгая порции спермы в горло. Мужик дергал бедрами и ахал, кончая. Отпустил, дал отдышаться. Дженсен дышал, не выпуская члена изо рта – клиенты очень не любят пачкаться. Если мальчик уронит хоть каплю спермы, может и в морду получить – не от клиента, так от охраны, если клиент пожалуется.Дженсен глотал. Вылизывал волосатый ствол тщательно, потом морщинистые яйца – на всякий случай. Мужик отдыхал – хоть после оргазма замолкал ненадолго! Затыкался.- Теперь возьми игрушку и растяни себя хорошенько. На кровать встань – я хочу видеть.Дженсен подчинялся. Проплачено два часа – это два по пятьдесят, то есть сто кредиток. Половина заведению, половина, то есть пятьдесят, в счет уплаты долга. Минус расходы на содержание, питание, презервативы и прочее. Осталось еще… до хрена осталось! Надо работать.Смазал дилдо ветрувианской бодягой, забрался на кровать, поставив ступни по обе стороны от мужика, засунул игрушку в анус. Водил туда-сюда, оттопырив попу – неудобно трахать самого себя. Клиент смотрел, понемногу снова возбуждаясь, гладил мальчика по мягким волоскам на изогнутых голенях и стройных бедрах. Жаль, руки короткие – до ягодиц не достать. Они у этого раба такие охуительные, что даже ночью снятся!Такие сладкие булочки! А между ними – сладкая дырочка. Она так плотно сжимает игрушку, обтягивает ее, будто еще один умелый ротик. Ох, блядь! От одного этого вида снизу поджимались яйца, а член наливался жаркой кровью. Мужчина присел, чтобы доставать ладонями до половинок попы, гладил их. Трогал пальцами анус, обжимающий фаллоимитатор. Гладил твердый член мальчика, нежные яички, ноги и живот – все, до чего мог дотянуться.Приятно, кстати, гладил, если бы не вся остальная обстановка. Руки ласковые, а взгляд прожигает – Дженсен ему нравился. Клиент уже возбужден – член прямой, как морковка. Теперь он хочет вставить в мальчика сзади.- Опускайся на колени, – командует мужик, – раком встань! Дженсен подчиняется. Мужик трахает его еще какое-то время мертвым резиновым фаллосом, а потом заменяет его на свой – живой и горячий. Без презерватива, как обычно. Входит рывком, долбит резко – перевозбудился, наверное, бедняга! Еще бы – такая красота перед ним ноги раздвигает и делает все, что ни прикажешь! Как от этого не исходить гормонами?Мужик мнет Дженсену ягодицы, стонет от восторга – и от упругих ягодиц, и от члена в анусе мальчишки, и не знает, что ему нравится больше. Хорош, шлюшонок! Однозначно отрабатывает потраченные на него деньги! И дырка узкая, не раздолбанная, для его члена – в самый раз! Ротик рабочий. И жопа – чудо, как хороша!Завел бы такого лет двадцать назад, может, и не женился бы. Да бедный тогда был, не то, что на раба накопить – жрать иногда нечего было! А жену взял некрасивую, зато с пекарней, так и раскрутился сам и двоих детей обеспечил, выучил, в люди вывел. Да и жена неплохая, хотя и старая уже. Поздно в жизни что-то менять. Так хоть иногда выебать вот такого молоденького красавчика – почувствовать себя снова мачо!Мягко толкнул мальчика в поясницу, рывком потянул за ногу назад – раб понимает, ложится на живот, мужик ложится сверху. Шире разводит мальчику ноги, пристраивается между ними, сношает распластанного, налегая на половинки попы, вдавливаясь в них пузиком. Охренительно, блядь – не передать словами, как! Хотя он и пытается передать, не может остановиться, бормочет все время:- Охуительный, – кряхтит и стонет, – лучшая шлюха заведения, всем буду говорить… Какой хороший, какой горячий… Обожаю начинять спермой твой задок… Щас я тебя заправлю, а ты потом вылижешь меня всего язычком, и я тебя снова трахну… А когда буду отдыхать, кончишь для меня… Ах, твою мать, су-у-у-ка-а… А-а-а…Кончил, вжавшись лобком, повалился на спину мальчишки, придавил, пыхтел в затылок жарким воздухом. Дженсен ждал, едва дыша под потной тушкой и наслаждаясь временной тишиной – пустая болтовня раздражала. Трахнул бы молча и молча свалил. А то – бла-бла, бла-бла…Отдышался, вытянул из мальчика хер, снова включил звук в своем динамике:- А теперь дай я лягу. Вылизывай! Дженс лизал – сперму и смазку с пениса, с волос на лобке, потом мошонку и всю промежность – клиент так любит. Мужик раздвигал ноги и сам был похож в этот момент на престарелую затасканную шлюху. Весь пах вылизал, даже челюсти сводить начало, зато клиент доволен:- Хорошо, молодец. Поцеловал бы тебя в твои жаркие губки, да у тебя морда в сперме. Иди умойся и вымой дырочку. И продолжим…А когда клиент ушел, довольный, предварительно помяв снова Дженсену так полюбившейся ему задок, вошел один из охранников, Шон. Провел пальцем мальчишке по раскрасневшимся за два часа губам, улыбнулся:- Там пока нет никого – отсоси мне, только по-быстрому, – и вывалил из штанов неслабое хозяйство.И так целыми днями… Где же ты, Миша?Новак тоже уставал сильно, затраханный работой. И тоже терпел и ждал.Наконец, сообщение от Хопкинса, как обычно в последнее время, сильно запоздавшее. Непривычно короткое, без длинных философских рассуждений и отступлений, как Константин уже, было, привык:?Мой человек вылетел на Терру. Не предпринимай никаких шагов без него. Больше нельзя допустить ни одной ошибки. Сделаем все возможное. Держись, наш ангел, мы с тобой. Тони.?Скорее бы хоть какой-то проблеск! Сил уже никаких нет…Новак оделся прилично, но не в смокинг – для такого случая подходил обычный деловой костюм, в меру дорогой, без галстука (обломаются!). До блеска начищенные туфли, аккуратная стрижка и гладко выбритое лицо дополняли простой и элегантный образ светского художника, пожелавшего представить полотно, над которым работал почти год. Если бы еще в голове и сердце все было так же начищено, элегантно и продумано! Сказать, что на сердце неспокойно – это ничего не сказать. Почти месяц Кас уже не знал, где Дженсен и что с ним. Человек Хопкинса тоже не появлялся, хотя это объяснялось – коммуникатор Константина остался в ломбарде, сообщения по электронке по-прежнему запаздывали, чужих в усадьбу не пускали, а Новака не выпускали. Главное, чтобы этот человек работал и сделал то, зачем приехал – остальное Константину было не очень важно. Чтобы нашел Дженсена, придумал, как его выручить – на то, что Касу дадут пообщаться с мальчиком, он почти не надеялся. Самого Дженсена обманули и Клиф, и Дик, и даже, как получилось, сам Новак, потому что не пришел на помощь, как обещал. Дженса обманули все, а чем Константин лучше? Надежда, конечно, оставалась, поэтому Новак так заспешил с портретом, ведь его виза даже не думала еще заканчиваться. Быть может, хоть покажут издали – Кас увидит, что ЕГО мальчик жив и здоров, и уже станет легче. А если дадут хотя бы парой слов переброситься, то он успел бы сообщить, что дети в безопасности и ждут брата, и что сам Кас ждет. И что любит. Господи, как просто было бы уже тысячу раз сказать эти слова! А он боялся все чего-то, сомневался, думал. Идиот!Уже люди собирались в гостиной – слуги выставили все стулья, какие нашли по всей усадьбе. А Константин… пошел на кухню, толкнул дверь, вздохнул, встретив умный взгляд Эллен:- У меня плохое предчувствие. Скорее всего, после сегодняшней пресс-конференции меня с планеты депортируют – я вынужден буду заявить, что у меня потерялся паспорт.Эллен отставила с огня сковородку, чтобы еда не пригорела:- Миша, ты же понимаешь, что паспорт исчез не просто так с охраняемой территории!- Понимаю. Поэтому готовлюсь к худшему. Теперь я никому не верю – только тебе. И я не знаю, чем это все закончится. Мне обещали, что я увижу Дженсена перед отлетом, но я не знаю теперь… У этих людей найдется миллион причин, чтобы изменить своим же словам. Эллен, пожалуйста, если меня уже не будет на Терре, а Дженсен каким-то образом появится, пусть свяжется с этими людьми через Космонет – я там все написал на бумажке. С любого компьютера, ноутбука, планшета – с любого электронного носителя, где есть выход на спутники. Пусть напишет им, если не будет видеосвязи. Там находятся младшие, и там помогут Дженсену. Передашь ему, Эллен? - Передам.- Пусть улетает с Терры, как только будет возможность – эти люди ему помогут. Я помогу, где бы я ни был. Я люблю Дженсена, так и скажешь ему, хорошо? - Уверен? – скептически хмыкнула Эллен: – А как же Дин?- Что?! Я… э-э-эм, – растерялся Новак: – Но… как?- Дженсен сказал мне – ты иногда называл его Дином во сне. А Мак сказала, что видела в твоем планшете портрет мужчины, как будто Дженсен, только старше. - Дин в прошлом, – Новаку стало стыдно: – Я такой кретин!- Хорошо, что понял это.- Я люблю Дженсена, Эллен. Я уверен. Я не говорил ему ни разу – я таким был идиотом!- Вы оба – идиоты! Дженс тоже любит тебя…- Ты уверена? Он говорил об этом? – Константина бросило в жар.- А ты сомневаешься, Миша? О, боги! Это и так было понятно всем, кроме тебя. Вы меня оба бесили все эти месяцы – как дети, прям!- О, Господи! – Новак вытер ладонью внезапно вспотевшее лицо: – Столько ошибок! А тебе спасибо за все – и за поддержку, и за пендели! Тебе тоже бы валить с Терры! Забирать дочь и улетать к чертовой матери из этого кошмара…- К сожалению, это невозможно… – вздохнула женщина.- Почему?- Я тоже никому не верю, Миша, но тебе могу сказать – Дик Роман никогда не отпустит Джо.- Почему, Эллен? - Потому что он думает, что она его дочь.- Что? Джо?!- Да. Он повез ее сейчас в клинику.- К Колину?- Не совсем. Ты знаешь, что Колину хуже, никто не знает, выйдет ли он из комы. Роман повез Джо на генетическую экспертизу – хочет, наконец, удостовериться и знать точно. Ей ведь тоже скоро двадцать один, и ему надо продлить с ней контракт или…- Джо – его дочь?! – перебил шокированный Кас.- Я что-то не пойму… – нахмурилась Эллен.- Роман говорил мне однажды… по пьяни.- Он говорил про Джо?- Нет. Сказал, что у него есть еще ребенок, но не сказал, что это девочка, он все время говорил ?ребенок? и ?он?. Я уже, если честно, начал подозревать, что Дик имел в виду Дженсена. Дженсен немного старше Колина, и Дик внезапно так вцепился в Дженса, чтобы не отпустить его никуда…Женщина покачала головой:- Нет, Миша, это Джо! Я залетела от хозяина – только на работу в этот дом пришла. У меня никого до Дика не было. Он неделю развлекался со мной, а потом отдал своим друзьям, но я уже тогда была беременная, как потом оказалось. Дик позволил мне остаться и сохранить ребенка. Женился, Ровена родила ему наследника и уехала, я стала кормилицей Колина и продолжала кормить Джо. Они молочные брат и сестра получаются, но мало кто догадывается, что они действительно брат и сестра. Кстати, Джо хоть и служанка Романа, он никогда не спал с ней и Колину не разрешал. Так что, при всех недостатках, что-то в Дике все же есть… человеческое, что ли… Я это точно знаю – он с Джо ни разу не был! А Дженса он… ну, ты знаешь. Дик не признавал бы Джо и дальше, но теперь Дик, когда Колин снова настолько серьезно болен, боится самого страшного и хочет убедиться, что Джо действительно от него.- А ты как думаешь?- Я уверена и без экспертизы. Именно поэтому Дик ее не отпустит. Никогда! И я ее тоже одну здесь не брошу.- Ясно. Но… Эллен, если когда-нибудь будешь в беде – напиши по тем адресам! Это мои друзья – они свяжутся со мной, и я помогу.- Спасибо. Только пока ты и сам себе не можешь помочь, Миша, ты хотя бы Дженсену помоги – я уже буду счастлива. Забирай его и никогда больше на Терру не возвращайся.- Так и сделаю. Я не сдаюсь, Эллен. И не сдамся! Я найду Дженса. Или его найдут другие люди и вытянут. Я не могу без него, Эллен! Передашь ему это, ладно? Я без него умираю…- Передам.- Мне пора. Я хотел тебе свой номер написать, но вспомнил, что у меня нет коммуникатора, так что…- Давай я тебе напишу свой… то есть, Руфуса.- Напиши, Эллен.Женщина написала на бумажке несколько цифр, отдала Новаку. Он сунул клочок в карман пиджака.- Ты звони – буду рада пообщаться с тобой, – улыбнулась Эллен.- Спасибо.Обнялись, как родные. Константин вдохнул глубоко и пошел в гостиную, чувствуя, как под ногами ?горит? пол Большого дома.Обычная пресс-конференция, ничем не отличающаяся от других подобных. Разве что, местом – пришлось собирать корреспондентов прямо в гостиной Большого дома – напротив готового полотна, так как вынести картину из-за ее размеров можно только с куском стены. Да, никто и не собирался этого делать. Камеры были направлены на Новака и огромное полотно за его спиной. Вспышки, свет, микрофоны, голограммная установка. И человек двадцать из местной и приезжей прессы. Не хватало только Кати Осадчей с дохлятиной на голове, а так – зоопарк зоопарком!Здоровучая картинища, как на вкус Константина, довольно бестолковая. Но ему интересно было работать над ней – не только из-за исполинских размеров, но и потому, что творил он в несколько непривычном для него стиле – мистический сюжет, неклассическая композиция. Дик Роман верхом на льве, Ровена на тигре, а Колин на гепарде гордо выходили из ниоткуда, возле них шествовали их воины – Клиф, Эллен и Руфус в кожаных латах, наподобие викингов, а у ног – коленопреклоненные пленники – Джо, Чарли, Руби, Кэсси, Виктор и Дженсен. С облаков правителей то ли благословляли, то ли проклинали ангелы с серьезными лицами. И великолепная природа на заднем, слегка затуманенном, плане – водопады, синее небо и огромные зеленые деревья – природа, которой на Терре давно уже нет.Фотографы отклацали картину со всех сторон, особенно крупно брали подпись Константина Новака, как доказательство подлинности полотна. Кстати, Новак был не просто хорошим художником, он был гениальным художником своего времени. Он отомстил хозяевам за обиду и бездушие так, как могут только творческие люди. И отомстил так, что это стало заметно только со временем, когда к полотну присмотрелись, и, за грандиозностью и масштабностью замысла и вычурностью исполнения, начали замечать детали, на первый взгляд, не очень существенные. Например, смертельную бледность наследника дома Романов – Колина Форда. На полотне мальчик был самым бледным, и глаза его смотрели грустно, а рука прозрачными пальчиками сжимала короткий меч так, словно он держал его из последних сил. В глазах Романа не отражался свет – они были матовыми, почти неживыми, и одновременно казались бездонными, как черная космическая дыра. Глаза Ровены были умными, хитрыми и бездушными. Клиф просто выглядел, как жирная, бесформенная гора, и латы на нем словно трескались изнутри, разрывая скрепляющие их кожаные ремешки. Эллен и Руфус, казалось, не хотят стоять рядом со своими хозяевами – они хоть и были в одеждах воинов и с оружием, но оружие не обнажали, и стояли слегка в стороне, глядя на пленников не победно, а сочувственно.Особенно Константин постарался над образами рабов – каждый изгиб каждого тела не был случайным, каждая деталь говорила не только о поражении и покорности, но и о скрытой силе. Вот Кэсси – смотрит слегка исподлобья, а Виктор прижался к ней мощным плечом, словно подбадривая и поддерживая. Чарли и Руби – то ли опускались на колени, то ли поднимались с них. А Джо вообще улыбалась слегка – загадочно так, словно хранила тайну. Константин, видимо, чувствовал в ней что-то такое, потому что то, что она дочь Дика, он узнал минуту назад. Но критики потом, через время, будут, как один, утверждать, что художник что-то такое знал заранее, раз изобразил Джоан с такой издевательски-прозрачной улыбкой, и головой, не наклоненной униженно, а вздернутой упрямым подбородком вверх.А лучше всего получился Дженсен. Он сидел на коленях на самом первом плане – в нижнем углу картины. Руки, плотно стянутые цепями, бедро едва прикрыто грязным куском грубой ткани. Часть его прекрасной ягодицы видна – кругленький белый бок. Губы, выразительнее которых нет. И глаза… Глаза Дженсена в тот момент, когда его уводили в полицейском участке. Когда они мелькнули перед Касом в последний раз. И так и остались в воспаленной памяти. Зеленые, прозрачные, наполненные отчаянием, болью, но такой неистребимой, сильной, нерушимой надеждой, которая выплескивалась с полотна наружу! Говорящие глаза, перетягивающие на себя внимание умного и чувствующего зрителя, не одурманенного дикими кошками, ?правителями? с золотыми украшениями и богато отделанным древним оружием, и ангелочками в облаках. С портрета, затмевая всю остальную безвкусицу и дурацкий пафос, на мир смотрели живые глаза Дженсена Эклза.Но это все заметят потом. И сами заказчики тоже. А пока Константин немного рассказал о задумке и технике исполнения портрета.А потом надо было отвечать на вопросы.- Корреспондент газеты ?Терра Трибьюн? Валерия Голлино. А Вы действительно Константин Новак?- Действительно, – улыбался Кас.- А чем Вы можете это доказать? – не унималась девушка.- Ну, Вы же меня видите, – слегка стушевался Кас: – Меня знают во многих Галактиках. И Вы видите работу за моей спиной. На ней моя собственноручная подпись…- Странно. Вас здесь знают как Мишу Коллинза.Зал замер. Кас, кажется, побледнел:- Э-э-эм, это просто псевдоним, можно сказать. По условиям контракта никто не должен был до поры знать о моем присутствии в доме господина Романа…- А может, Вы всего лишь удачный подражатель? – все глаза были прикованы к Валерии, она же сверлила взглядом растерявшегося Каса: – Вы могли бы подтвердить свою личность документально?- Э-э-эм, к сожалению… – мямлил художник.- Зато я могу! – Виктория вытянула из папки копии паспорта на имя Миши Коллинза и протянула так, чтобы ближайшая к ней камера легко взяла документы крупным планом: – Вы – Миша Коллинз, что подтверждается паспортом, предъявляемым Вами на планете неоднократно, а никакой не Константин Новак. Вы – мошенник и самозванец!Что тут началось! Страшный скандал! Сенсация! Все вскочили, принялись выхватывать у Валерии бумажки. Начали кричать и требовать предъявить подлинные документы или объяснить, откуда взялся паспорт с фото Константина, но выписанный на имя Коллинза. Как и когда у Валерии могли взяться эти копии? То ли в банке сотрудница успела их снять, то ли в ломбарде подстраховались – уже было не очень важно. И в том, и в другом случае копии не могли оказаться в руках корреспондентки, но они у нее были. Еще и среди приглашенных, как черти из табакерки, выскочили два сотрудника полиции – переодетые. Как они здесь очутились, словно по мановению волшебной палочки? Загадка! Кас только рот успевал открывать, а звуков уже никаких не издавал. На него напялили наручники, пропели что-то про подозрение в мошенничестве, права и арест, и потащили к выходу. Корреспондюги еще что-то кричали вслед, тыкали микрофонами, чуть не вышибая ими глаза, ослепляли вспышками.Господа, как знали, тоже не явились на пресс-конференцию. В дверях гостиной, вроде бы, мелькнул только Костерман – его тушу трудно было не заметить или скрыть за портьерами.- Клиф! – пытался кричать Константин, изворачиваясь в руках полицейских: – Где Дженсен? Я должен его увидеть! Вы обещали, Клиф!Но его потянули дальше. Промелькнуло еще растерянное личико Кэсси и, кажется, Руби проскользнула в боковую комнату, но ее лица Кас не разглядел. И все. Новака бросили в машину и вывезли из усадьбы. Навсегда.