Часть 22 (1/1)

Эллен трясло. Всегда такую спокойную, рассудительную, уравновешенную Эллен Харвелл колотило:- Его нет в усадьбе, – говорила она с глазами, полными ужаса.- Тогда, где он?- Не знаю. Он не появлялся. Приехали какие-то люди, Клиф собрал вещи Дженсена и увез их.- Господи! – Новак почувствовал внезапную слабость. Предчувствия кричали ему в полный голос, зато губы мямлили невнятно: – Куда его могли отвезти, Эллен?- Не знаю. Это были люди Романа и Костерман с ними…Новак бросился к Клифу, нашел его в гараже, схватил за грудки:- Где дети? Где Дженсен? Говори, негодяй! Ты продал их всех? Всех продал!- Остынь, господинчик! Надо же, еще один ненормальный с кулаками! – Клиф легко стряхнул с себя художника, кажущегося мухой на теле слона: – Они там, где надо! А кто спрашивает, рискну уточнить?Новак дышать забыл от наглости водилы:- Что?! Я…- Вот именно, ты! Ты – полиция? Или кто – ТЫ? Имею право не разглашать! С ними все хорошо, и это все, ясно? - Скажи хотя бы, где Дженсен? Клиф, будь человеком…- Дженсену поручена другая работа, а справки – к его работодателю.- Клиф, пожалуйста, – умолял Новак, – ты же понимаешь, почему я… Я же Дженсена, я… Прости, если напугал тебя, но…- А чего мне тебя бояться? – осклабился Костерман: – Я – законопослушный гражданин и никого не боюсь. А насчет твоего поведения, я и сообщить могу, куда следует. И пойдешь в ту же камеру, что и твой драгоценный любовничек…- Пошел ты! – рассердился Кас.- Пошел сам! Заебал! – кричал ему вслед Клиф.Новак мчался в Большой дом. Внутри жгло так, что было невозможно дышать. Мозг взрывался, сердце колотилось внутри клетки из ребер. Пойманное в западню сердце! Почему он был таким дураком! Не почувствовал, не предугадал. Все выжидал, тянул время. Всегда кажется, что времени впереди навалом! А тут вдруг – раз, и нет его! Совсем нет! Поздно все! И молчал, придурок! Хоть бы сказал Дженсену, сказал…Сказал, как сильно его любит! Сам не ожидал, не готовился, но взял и влюбился, просто полюбил и все! Без объяснений, без ожиданий, без логического объяснения! И видел же, что и мальчик неравнодушен к нему, что он Дженсену нравится. Если бы мальчик знал, может, тоже вел бы себя иначе. Не кидался сам на амбразуру в виде танка-Клифа, а прибежал бы за помощью, и они бы вместе что-то придумали. А теперь полиция, залог, увезли неизвестно куда, с глаз долой! Может, ему плохо, одиноко, он в отчаянии, не зная о судьбе детей, не зная, что нужен Константину. Что любим.Как все могут быть такими жестокими? Такими равнодушными? Да, чтоб их всех!Влетел, как фурия, рывком открыл дверь Романа:- Где Дженсен?! Что с ним?! Что ты с ним сделал?! – кричал Новак, не помня себя. И натолкнулся, словно на бетонную стену, на спокойный ледяной взгляд…- А теперь сядь и закрой рот! – рявкнул Роман так, что у Константина сами собой подкосились ноги, и он обессиленно упал на стул. Роман полусидел на постели, и Виктор натирал ему распухшие ноги маслом с запахом корицы. Бестолково натирал – видимо, как умел. Новака вело от этого запаха – голова закружилась, сердце готово было выскочить наружу и разбиться на миллион осколков. Гребаная корица! Но выслушать он тоже может – почему нет? Он потом убьет этого монстра! Испепелит! Задушит, если он что-то страшное сделал с Дженсеном. Но выслушать – это он в состоянии, на это его терпения хватит.Дик, меж тем, продолжал:- Нечего так орать! Еще раз повысишь голос – дам в морду! Ты тоже мой работник, если запамятовал! И тоже связан контрактом. Свой контракт ты выполнишь – для этого ты здесь. А все остальное – дело Клифа, меня и других граждан Терры. И все законно, между прочим! Кому отдавать детей, личное дело их законного опекуна, коим является Клиф Костерман после смерти своей законной супруги Донны Джоан Шеффер Эклз Костерман. Если проверят соответствующие службы, Клиф может дать исчерпывающую информацию, где находятся дети и с кем, у него на руках все необходимые бумаги, оформленные с соблюдением всех правил и норм. Но эту информацию он имеет право разглашать только органам опеки или своим ближайшим родственникам. Вы, господин Миша Коллинз, являетесь тем или другим?.. Так и думал, что нет... Теперь, что касается моего работника Дженсена Росса Эклза, являющегося до достижения двадцатиоднолетнего возраста подопечным того же Клифа Костермана. О его дальнейшей судьбе могут заботиться только его опекун, его нынешний работодатель, то есть я, что подтверждается контрактом, еще имеющим силу в ближайшие четыре месяца. Или близкие родственники, могущие подтвердить свое родство соответствующими документами. У Вас, господин Коллинз, есть такие документы?- У меня вообще нет документов, – решился перебить мужчина, не успевший прикусить собственный язык.- Вот видите? Это притом, что я, как Ваш работодатель, иду Вам навстречу и не спешу заявлять, что в моем доме проживает иностранец без паспорта, и даю Вам время на поиски документов, удостоверяющих Вашу личность. Я думаю, Вы понимаете, что про те, другие документы, к которым я не имею ни малейшего отношения, никому и говорить не стоит?- Понимаю, – вздохнул Кас.- Хорошо. Нет повода орать, ясно? Может, Дженсен на курсах повышения квалификации? Или работает где-то вне усадьбы – имею право поручить ему и такую работу, если позволяет опекун. Теперь – так. Наша сделка еще в силе. Я, опять же, проявляя понимание и милосердие, я бы сказал, иду Вам навстречу, никуда не заявляю ни об отсутствии у Вас документов, ни о Вашем недостойном поведении, и просто прошу закончить портрет. Я понимаю, что Вы можете интересоваться судьбой людей, которые стали Вам дороги на этой планете, и вполне разделяю Ваши чувства – у меня у самого есть родные люди и люди, которые мне небезразличны. И обещаю рассказать, где сейчас и чем заняты интересующие Вас лица, когда Вы выполните Вашу часть контракта. К тому же, сегодня Вы самовольно и без сопровождения покидали территорию усадьбы, что строго запрещено по соображениям безопасности, что тоже является одним из пунктов Вашего…- Но, господин Дик, я… – попытался перебить возмущенный Кас.- Еще раз перебьете, выставлю Вас из моей спальни, она же рабочий кабинет – навсегда! И, не дай Бог, чтобы мне пришлось вызывать при этом полицию!.. О чем это я? Ах, да. Дорисуете картину, проведете пресс-конференцию, как договаривались, и увидите своего драгоценного Дженсена. А потом валите с Терры, как только работа будет завершена, чтоб глаза мои Вас больше не видели! Я даже задерживать Вас не буду. Пиздуйте к ебеням! Кстати, и господин Костерман, чтобы Вы не сомневались в законности происходящего и исключительно по собственной доброй воле и из человеколюбия, тоже готов предоставить Вам информацию, куда уехали его пасынок и падчерица, но только при условии соблюдения Вашей части рабочего контракта на этой благословенной планете. Если Вас что-то не устраивает в моих условиях, которые обоснованы и законны, Вы имеете право обжаловать их в законном порядке через суд. Вам все ясно, господин… теперь-уж-без-паспорта-не-знаю-как-Вас-называть?На что Новак не нашелся, что ответить умного. После чего, его незамедлительно выставили из кабинета.Самое печальное, что у Новака не было выбора. Контракт, даже такой выгодный, как у него, все равно, как клетка для вольной птички – даже если эта клетка золотая, это все равно – клетка. Ярмо! Цепи, которые своей виртуальной тяжестью придавили художника к земле похлеще реальных.Константин метался по домику. Что, жалкий, хилый человечишка, возомнивший себя способным контролировать собственную жизнь, влиять на жизнь других и бросать вызов судьбе, не сладко? Ты думал, что потерять Дина – горе? А Дин не умер и даже не заболел, он всего лишь выпорхнул из твоих заботливых рук и спрятался в другие заботливые руки. Плюхнулся в океан любви и теперь купается там, окруженный лаской, заботой, в тепле и безопасности. Он счастлив, любит и любим.Так ты, пыль на сапогах божеств, никчемный прах, прыщ на заднице мироздания, ты все еще считаешь, что потерять Дина было горем? Тогда – НА!!! Получай! Чтобы было, с чем сравнивать! Ты думал, что потерял любимого, просто выпустив его из рук? А потеряй-ка теперь другого любимого – реально потеряй, да еще и недавно приобретенную вместе с ним, но уже дорогую сердцу, семью! Как, прочувствовал?! У тебя была любовь и двое прекрасных детей в придачу… Нет, трое детей, одного из которых ты полюбил больше, глубже и иначе, чем просто ребенка. А теперь у тебя нет никого. И ни письмо им написать, ни связаться по Космонету – хоть локти кусай, хоть вой, хоть головой бейся об стену! Не поможет!Ну, что, червь ползучий, ничтожная смертная белковая форма жизни, жалкий комок плоти и костей, прочувствовал? Или добавить еще? Для закрепления! Чтобы дошло до твоего примитивного мозга!Новак был в отчаянии. Куда бежать? Где искать помощи? Еще и паспорт этот запропастился – черт знает куда! Ни деньги снять со счета, ни запрос подать в полицию – ничего! Без сраной корочки ты – никто, и зовут тебя никак! Не побежишь же в службу поиска детей, как поддельный Миша Коллинз! Сразу заметут! А чтобы восстановить документы, надо время, надо обращаться на Землю, гражданином которой он по-прежнему являлся, поднимать метрики, писать в какие-то инстанции. Или к представителю Земли на Терре, где Константину, в лучшем случае, смогут выдать временное удостоверение и депортировать в течение суток на Землю для установления личности. А ему нельзя сейчас улетать с Терры – он должен убедиться, что с детьми все хорошо. И найти Дженсена. И придумать, что делать с этим всем дальше.Но делать что-то надо! Не сидеть, не жалеть себя, не пускать сопли по подбородку! Однажды он уже потерял Дина. И теперь ему надо было, во что бы то ни стало, НАЙТИ СВОЕГО ЛЮБИМОГО ЧЕЛОВЕКА, ПОТОМУ ЧТО ОН НЕ МОГ ПОТЕРЯТЬ ЕГО СНОВА…Но что он может, являясь практически нелегалом? Все, что пришло на ум Константину, броситься к планшету и написать на Эдем, поскольку видеосвязи не будет еще несколько недель – там опять по пути в огромном безбрежном космосе что-то рвануло, напылило, наизлучало… короче, опять что-то стряслось. Даже не передать, НАСКОЛЬКО не вовремя!Дженсена привезли в бордель – одно из заведений Дика Романа. Только неделю назад поговорили с Мишей, и Дженс сам доказывал, как хорошо, что он попал не в подобное место, а в богатый дом. И вот – он здесь, запертый в одной из пустующих комнат без окон, ожидающий, не известно чего, одинокий, обманутый, дезориентированный. Парень не знал, сколько прошло времени. За дверью иногда слышались голоса – приходили и уходили клиенты к соседям-контрактникам. Можно было закричать – а смысл? На крики в таких заведениях никто не обращает внимания, если кричит не клиент. Все, чего он мог добиться – пришел бы один из тех амбалов у входа и вырубил его. Наконец, по прошествии, видимо, нескольких часов, дверь открылась. На пороге стоял Дик Роман – как он спустился по лестнице на костылях, было не ясно. Возможно, его несли на руках его же работники. Впрочем, Дженсена не это интересовало.- Заткнись и слушай! – гаркнул Роман, едва мальчик попробовал открыть рот: – Во-первых, мне очень хочется убить тебя или хотя бы спустить три шкуры, но Клиф просил оставить тебя в живых, так что благодари своего отчима – даже не знаю, чем ты заслужил такую его доброту. Во-вторых, я заплатил директору интерната за то, чтобы она забрала заявление из полиции, оплатил штраф за твое поведение при аресте полицейским, с которыми ты дрался, и судье, чтобы все обвинения с тебя были сняты. Но это я сделал не по доброте, а чтобы пятно не легло на мой дом. В-третьих, в усадьбе ты появишься только при условии продления контракта. Объясню почему: потому что снятие обвинений не означает, что все забыто. Мне разрешили забрать тебя, если я пообещаю, что ничего подобного больше не произойдет, а уверенным в этом я смогу быть только тогда, когда ты останешься под моим наблюдением. К тому же, все, что я на тебя потратил, прощать я не собираюсь. Ты должен мне вот эту сумму! – Дик швырнул на колени Дженсена бумажку: – А контракт – это тот реальный механизм, с помощью которого ты сможешь мне этот долг вернуть. Другого не дано.Дженсену стало плохо – он видел, но не мог поверить в ту цифру, которая была написана на бумажке. Да он за два года столько не зарабатывает! За три – с трудом, а тут… - Что это? – прошептал мальчик потерянно.- Это обязательство о возвращении долга, а контракт подпишешь через четыре месяца, в день рождения – и ни днем позже. А пока подпиши это.- Я это не подпишу. И контракт тоже…- Гадина! – зашипел Роман: – Я давал тебе работу все эти годы, позволял твоим сопливым мелким бегать по усадьбе, давал тебе кров, еду, учил, вызволил из беды, а ты тут хвост поднимаешь! Вскормил змею на своей груди! Если бы не Клиф, я бы сейчас разделал тебя, как свинью, и никто не нашел бы твое вонючее тело на городской помойке! Может, вернуть тебя в тюрьму…- Вы не дослушали, – тихо, но спокойно перебил Дженсен: – Я не буду подписывать бумаги, но долг я верну…- Интересно, КАК? – скривился Дик.- Отработаю.- К-А-К, ты, идиот? На панель пойдешь?..- Если надо будет, пойду… Скажите только, где дети, и я…- Я не знаю, но если бы знал, не сказал бы.- Тогда я снова спрошу у Клифа, и до тех пор, пока он не ответит, я не…- Он не хочет тебя видеть, и я его понимаю, – сердился Дик: – Он тоже не уверен, что узнав, где дети, ты не натворишь еще каких-то глупостей. С ними все хорошо – это все, что ты должен знать. А я хочу знать, что средства, которые я, из милосердия, вынужден был потратить на тебя, ко мне вернутся.- Я отработаю долг и уйду. Я не останусь у Вас, господин Дик, и это было оговорено заранее – почти три года назад, когда мы подписывали с Вами контракт. Я найду детей и уеду к ним…- Твердолобый баран! – шипел Роман.- Я имею право уйти от Вас, когда закончится контракт. Я все равно узнаю, где дети, и верну их, чего бы это мне ни стоило! – повторил Дженсен упрямо, хотя его трясло от страха.- Не узнаешь и не уйдешь! И это Я здесь ставлю условия, а не ты! Будешь делать то, что прикажу! Пока не отработаешь эту сумму или не переподпишешь контракт, детей не увидишь! Это мое условие и условие твоего отчима. Я все сказал! Если через четыре месяца я не увижу этой суммы или твоей подписи под документами – я верну тебя, только не в полицию, а сразу в тюрьму. Я и без твоей подписи докажу, что ты мне должен – квитанции о залоге и штрафе будут ждать тебя в моем сейфе. А пока – упрямцев надо ломать! И только так! Ты думаешь, что работать тут так легко? Или что за твой великолепный зад тебе будут платить больше, чем остальным? На панель пойдешь, говоришь? Я все еще твой работодатель и тоже имею много прав. Например, дать поручение тебе работать вне дома – в одном из моих легальных заведений… – Роман сделал паузу, но Дженсен молчал. Дик снова подвинул ему долговое обязательство и ручку: – Подписывай!!! Дженсену было страшно. Ужасно, как! Поджилки тряслись! Дика Романа боялись, и не без оснований. Уж кто-кто, но работники точно верили слухам, которые ходили о Дике и его методах устранения конкурентов, например. И один из бывших работников, которого он подозревал в разглашении информации, исчез, и парня так и не нашли. К тому же, как сказал Коллинз, там, где есть шантаж, нет ничего хорошего. Клиф обещал отпустить детей, и обманул. Дик обещал отпустить Дженсена, а теперь явно не собирается. Какого обмана ждать дальше? Дженсен не хотел и не имел права загонять себя снова в кабалу. Опять же, он обещал Мише ничего не подписывать, ни одну бумажку, чтобы у Миши был шанс его выручить. Коллинз – не ?господин? и не жадный отчим, Коллинз его не обманет…- Нет, – повторил мальчик твердо.- Дрянь неблагодарная! Ну что ж, тогда и не жалуйся!.. Подготовьте комнату для приема клиентов! – прокричал Дик в коридор.Вошел здоровенный охранник:- Слушаюсь, господин Роман, только…- Что еще?! – сердился Дик.- Вы же не против, чтобы мы его… как всегда… ну, пока он чистый…- Мне плевать, – пожал плечами Дик, – трахайте, сколько влезет! Мне надо, чтобы вы его хорошенько охраняли, а он пахал, как негр на плантации – он слишком много мне должен, ясно? Провороните – его долг повешу на вас. Если хоть один клиент пожалуется, спускайте с него шкуру! Расценки стандартные – пятьдесят процентов записывайте в счет долга, пятьдесят – заведению. Пусть не расслабляется! Исполняйте!- Слушаюсь!- Ну, что? – не удержался, спросил Клиф наверху, когда охранники на руках подняли Дика Романа из подвала.- Ничего – как мы и думали. - Упрямится?- Как мул. Но сдаваться я не собираюсь. Я заставлю его подчиниться! Это уже не просто спор – это дело принципа. Я не собираюсь потакать капризам сопляка! Видишь, к чему привела твоя мягкость? Теперь Я буду работать с ним и я его додавлю, чего бы мне это ни стоило…- Но, э-э-э, господин Дик, он все еще под моей опекой числится, и я…- Да помню я! – отмахнулся Роман: – И не прибедняйся – ты уже не в убытке! Тебе за младших хоть нормально заплатили?- Нормально, – отвечал Костерман: – Я когда подумал, что вместо одного Джареда смогу пристроить сразу двоих, да еще и за хорошие отступные, сразу согласился. А манипулировать и двумя можно…- Ну, все, – Дик устало махнул рукой, – ты опять много болтаешь, а я утомился с твоим щенком. Пусть поработает, как положено, а то разленился в моем доме, думает, что везде так лояльно относятся к рабам, как я. Ничего, пускай вкусит настоящей жизни. А долг он за это время никак не отработает, даже если ноги сдвигать вообще не будет. Ты, главное, с ним не встречайся, и где дети, не вздумай говорить! Ты при этом ничего не нарушаешь, ты знаешь.- Знаю, господин Роман, но…- Никаких ?но?! И с художником не разговаривай больше – так будет лучше. Утомился я... Да и массаж у Виктора отвратительный – как тесто мнет! Если так продолжит, буду пороть его каждое утро, пока не научится, дурак криворукий… Поехали.Пришла какая-то пожилая тетенька, поелозила тряпкой пол в комнате, слегка протерла умывальник и толчок, перестелила постель, принесла секс-игрушки и коробку с презервативами. И, собственно, комната к приему посетителей – готова!Инструктаж занял еще меньше времени, чем уборка. Дженсену пояснили, что когда у него нет клиента, может зазвенеть звоночек над дверью. Это означает, что он должен подняться, что бы он ни делал – хоть спал, хоть на толчке сидел – не важно, и выйти в коридор. Клиенту он должен стараться понравиться, потому что, чем чаще будут выбирать его, тем быстрее он отдаст долг хозяину. Поэтому – улыбаться, принимать выгодную позу, и любым иным способом завлекать посетителя. Кстати, что у него есть такого, что отличает его от остальных? (При этом Дженсена осмотрели с ног до головы) – о, жопа красивая! Вот ее и демонстрируй! А если будешь вовремя отсасывать охранникам, они будут тебя рекламировать особо и предлагать посетителю потрогать зад, чтобы чувак точно остался и точно дал денег. Клиента Дженсен ОБЯЗАН удовлетворить в рамках оплаченной услуги – это НЕ обсуждается! А на панель у входа, чтобы завлекать прохожих, Дженсен ходить не будет, так как приказано его охранять и из помещения не выпускать, поэтому часть инструктажа, как вести себя на улице, можно пропустить. Вот и все. Работай, мальчик!Но перед первым клиентом Дженсена еще и выебала охрана. Сказали, так всегда с новенькими поступают, пока они чистенькие, не нахватали еще болячек от клиентов. Это чтобы без презерватива можно было, чтобы накончать в него – в обе дырки. Столько раз, сколько персоналу захочется. Хозяин разрешал. Драли по полной! Менялись, чтобы не оставлять вход оголенным, а так – делали, что хотели. Во все дыры, по многу раз. Спасибо, что с лубрикантом! Несколько часов отрывались, пока не устали. Потом дали поесть и помыться. Пару часов – провал в сон. И пришла другая смена. И – все по-новой! Один в рот долбит, второй – в зад. Поменялись. Теперь первый кончает в анус, а второй – таранит горло. Тот, что кончил, уходил охранять вход и принимать посетителей. И тут же приходил третий – и вставлял в освободившееся очко.- Сладенький какой, – восхищался: – Хозяин знает толк в рабах – это точно! В дом кого попало не берет! Смотри, Фрэнки, жопа какая – драл бы и драл!- Это точно, Стив, – подтверждал второй, подставляя яйца, чтобы Дженсен слизал с них сперму и лубрикант, – сейчас отдохну немного, и снова ему в жопу вставлю. А он еще и сосет классно! Обязательно попробуй.- Слышь, Фрэнк, а кому-нибудь сказали, за что его сюда спустили?- Накосячил что-то. Вроде, денег задолжал. - Так, давай его будем клиентам получше предлагать, тем более есть, чем завлечь. Пусть за жопу его трогают, а если на морде увидишь сомнение, можно даже штаны спускать – булки у него что надо! Я бы не ушел в другое место, увидев такое! Хер сразу встает, как ракета! - И правда, Стив, пусть пацан заработает! Ты, слышь, горемыка, как тебя?- Дженсен, – подсказал Стив.- Да, Дженсен, ты услышал? Блядь, кто ж тебя назвал так – имя не запоминается нихуя! Жопой поворачивайся, и пусть трогают. А если мы приказываем, то спускай штаны, только не до пола, а красиво так, чтобы только булки оголялись. Работа у тебя паскудная, но так хоть бабла сможешь быстрее нарубить. Нам же не жалко, мы не изверги какие-нибудь – зарабатывай себе! Только нам не забывай давать, ладно, а то, ведь, мы можем до конца коридора клиентов и не доводить, будешь сидеть без заработка. Намек понял? А те, кто здесь себя не окупают, вылетают на панель – бомжам отсасывать, ясно? А у тебя еще и долг, так что не залупляйся – будь паинькой.- Да понял он, Фрэнки, не дурак! Дураков в дома не берут, – выручал Стив, потому что рот Дженсена все равно был занят пенисом Фрэнка, и отвечать мальчик не мог.- Слышь, и правда классно сосет, – радовался Фрэнк: – И рот красивый. Видно, сильно пацан накосячил, раз хозяину такую красоту по рукам пускать не жалко…- А это уже не нашего ума дело, – набычился Стив: – Много болтаешь! Пусть он с тобой заканчивает, и позови Брэндона – он тоже хотел еще раз ему вставить. А то пора уже клиентов начинать пускать – вдруг хозяин поинтересуется, как новенький работает, а мы не знаем еще. Выгребем по-полной! И деньги ему пора начинать зарабатывать – премию страх, как хочется! А то будет, как в прошлом месяце...- Да, в прошлом херово получилось! Чуть-чуть до плана не дотянули! В этом буду почаще зуботычины раздавать, чтобы эти дырки разъебанные не ленились! А ебать их за лень больше не буду – этого буду, новенького, Дженсена. Уж больно хорош…О, боги!Какой выбор был у Дженсена? Сбежать не может, да, и не выход это – он все еще под контрактом, и если его поймают, упекут сразу! И детей он тогда точно не увидит, возможно, никогда. А если попытаться отработать и уйти по достижению совершеннолетия, у него еще будет шанс. Можно обратиться в органы опеки – Дженсен – родной брат Джареда и Маккензи, и они обязаны будут хотя бы уведомить его, где мелкие. Да и Миша обещал помочь. Сказал, вытянет его, сразу или через время, но обязательно вытянет. Миша не может обмануть – только не он! А значит, надо немного потерпеть и ?не делать глупостей? - он обещал. Ведь, и сутки еще не прошли, рано впадать в панику!А если придется пробыть здесь подольше, то он тоже сможет! Дженсен должен будет собраться! Отрешиться от того, что будут вытворять с его телом, отгородиться, и удовлетворять этих уродов, пока не придет спасение. Надо спрятать свои чувства, взять под контроль волю и эмоции, и работать. Просто молча работать и немного потерпеть – и все. А терпеть Эклзы умеют. Ради Миши, ради Джея и Мак, ради своей любви ко всем троим...Господи, дай Дженсену терпения и сил! А Мише – крылья, чтобы быстрее нашел и забрал его отсюда…