Часть 2 (1/1)
В смятении, не помня себя Владимир взлетел по лестнице на второй этаж в свой кабинет и с силой захлопнул дверь. Подошел к столику и налил бокал вина, выпил практически залпом в горле пересохло что он едва мог шевелить языком. Чувства накаляли его изнутри до предела. Владимир не мог ничем затушить этот огонь, его била мелкая нервная дрожь, а сердце казалось сейчас разорвется, не выдержав нагрузки. Он быстра зашагал по кабинету, но через несколько секунд приказал себе успокоиться и взять себя в руки. Он же боевой офицер, взрослый мужчина, а не трепетный влюбленный юнец. Хотя сейчас чувствует себя именно так.Господи! Владимир подошел к открытому окну подставляя лицо прохладному осеннему ветерку, который не преминул пощекотать разгоряченную кожу и ласково потрепать темные волосы. Ему сразу же вспомнились руки матери. Последние руки, которые дарили ему искреннюю, беззаветную любовь. Как это было давно. Владимир открыл глаза, воспоминания помогли ему немного успокоиться. Никогда еще он не чувствовал себя таким уязвимым. Его снова одолевал страх. Но сейчас он не прятался за привычной язвительной маской ненависти. Сердце отказывалось слушать голос разума. Пелена в одно мгновение спала с его глаз. Когда он в первый раз увидел тепло в ее взгляде, обращенном на него. Тогда он не смог даже шелохнуться, боялся моргнуть, потерять то драгоценное, тот миг, о котором он уже не смел мечтать последние годы. Говорят глаза?— зеркало души. Владимира всегда глубоко ранила ее холодность, но слова и жесты почти ничего не значили, это дань безупречному воспитанию, но ее глаза, прекрасные голубые глаза, в которые он был влюблен без памяти с самого детства?— это совсем другое. Он знал, как она могла смотреть на отца, на Варвару, Никиту, даже Андрея Долгорукого, а потом и Репнина, но только не на него. Это сводило с ума. Он жил уверенностью что она его не любит, более того, он ей неприятен, и он никак не сможет изменить этого. Вероятно, стоило упрекнуть себя, сказать, что он сам виноват, сам настроил ее против себя. Но нет. Он точно помнил, что холодность появилась многим раньше их откровенной размолвки, а позже стала постоянной.Сейчас, вдруг, вспомнилось как он читал однажды Библию в воскресение и его зацепил один стих?— ?Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице?. Он тогда усмехнулся, что раз уж мудрый Соломон не находил ответа куда уж ему. Но Владимир ясно увидел свои собственные мысли и переживания. Он не мог понять, объяснить себе, разгадать эту тайну, почему его глупое сердце замирало и было готово склониться перед золотоволосой красавицей. Что это за непостижимый, таинственный, но до боли необходимый путь вел его именно к этой женщине. Последние годы он успешно заглушал голос сердца довольствуясь крохами существования по воли разума. Это было не так сложно. Ведь страх сдерживает сильнее самых крепких оков. Да, Владимир боялся, сильнее смерти боялся, что она никогда не полюбит его. Боялся ее отказа, быть отвергнутым. Пусть лучше так, на расстоянии, ничего не знать, но он заигрался в эту игру и просчитался. Он должен был быть готов к тому, что рано или поздно рядом с Анной появится мужчина. Но он так привык видеть ее все время с отцом что позволил себе успокоиться. Теперь все изменилось, прежняя жизнь рухнула и для него, и для нее. Пришло время создавать что-то новое.Владимир глубоко вздохнул, собираясь с силами, чтобы спуститься вниз и поговорить с Анной. Она была так нужна ему сейчас. Увидеть ее глаза, услышать ее голос, почувствовать себя нужным и живым рядом с ней. Надежда светила яркой звездой, указывая путь уставшему, измотанному долгой дорогой путнику. Владимир решил, что сегодня же отдаст Анне вольную и попросит ее остаться в его доме, как это было при отце, он не может подвергать ее опасности и позволить окунуться в искусственный мир столичной богемы. Теперь он будет защищать и заботиться о маленькой голубоглазой девочке. Когда его переполняла нежность, он думал о ней именно так. Для него она навсегда останется маленькой девочкой, его ангелочком с кротким взглядом и нежными ладошками. Владимир хранил в сердце воспоминания о том, как маленькая Аня сидела у него на коленях, как он носил ее на руках, а она гладила его лицо и волосы теплыми детскими ручками, а он дарил ей любовь, которая рождалась в его такой же маленькой, еще детской душе. Владимир улыбнулся, всем существом ощутив наполняющий его покой и тихое счастье. Вмиг внутри что-то треснуло, как разбился сосуд с маслом, и драгоценная жидкость потекла, превращаясь в реку с быстрым потоком, впадающим в бескрайнее теплое море, в отражении которого, можно было прочесть новую судьбу. Владимир увидел ее в этой прозрачной, чуть солоноватой воде, пропитанной любовью, дарящей бесконечное счастье.—?Анна станет моей женой,?— едва слышно прошептал Владимир.Он принял решение, он же мужчина и только он в ответе за свою жизнь и жизнь своих близких. Сейчас он думал, что судьба щедро предоставила ему второй шанс, лишив чина и наградив позором. Она отняла у него то, что по-настоящему ему не было нужно, а наоборот сбивало с пути и разрушало его целостность. Как же больно, как он устал от одиночества, погони доказать что-то отцу, исполнить свой долг перед Отечеством, постоянной лжи, лжи самому себе. Эта ядовитая смесь убивала его любовь и его самого вместе с ней. ?Моя любимая занимает слишком много места в моей жизни. Вся моя жизнь принадлежит только тебе, лишь бы ты была рядом?.Владимир обернулся на стук, в дверях стояла горничная Полина.—?Барин! —?Начала строить глазки Полина. —?Дозвольте в ножки пасть?— обидели меня!—?Умеешь ты выбрать время и место, Полина! —?нахмурился Корф. —?Итак, чего тебе?—?Не подать вам чаю? —?Полина кошкой метнулась к Владимиру. —?Иван Иванович в это время всегда чай….—?Не смей липнуть ко мне,?— осадил ее Корф. —?Зачем приходила? Кто тебя обидел?—?Да Анна же! Она вечно надо мной издевается,?— Полина сделала паузу, ожидая реакции Корфа, но он хмуро смотрел перед собой. —?Нынче прикинулась добренькой, обещалась за меня словечко замолвить перед Его Сиятельством, князем Оболенским.—?И как, замолвила?—?Ничего она Сергею Степановичу не сказала. А он меня на смех и поднял, когда я перед ним стала выступать.—?Вряд ли бы он стал смеяться над тобой.—?Но он смеялся! —?заканючила Полина. —?Сказал, что мне место в балагане. —?Владимир незаметно улыбнулся в кулак, а потом как бы закашлялся. В голову пришла мысль.—?Полина, ты молодая, красивая, читать обучена, наверняка имеешь еще немало достоинств. Полина игриво повела бедром и перекинула косу за спину в выгодном свете обнажая декольте, вся расцвела, аж повеяло тошнотворной приторностью. ?Барин мной заинтересовался?. Владимиру от этой дрянной мизансцены стало противно. ?Да, еще та актриса?. Он поморщился, продолжая начатую мысль.—?Так вот, я думаю тебе самое время подумать о замужестве, принуждать я тебя не стану, выбери человека по сердцу, я дам за тобой приданое, как сироте, и в добрый путь, детишек растить. Владимир наблюдал как лицо крепостной застыло и вмиг исказилось, подбородок немного отвис, а глаза пораженно вылезли за границу. ?Да, Полина, кажется я слегка нарушил твои планы?.—?Э-э-э, барин, да как же так. Я не хочу замуж, да и за кого тут.—?Ты не хочешь замуж, странно. Чего же ты хочешь.—?Я актрисой стать хочу. Если бы не Анна, я бы уже давно примой была, ну, то есть, в нашем театре, а может и не только, князь Оболенский меня бы обязательно заметил и в столицу позвал.—?Хорошо, я подумаю над твоей судьбой. А сейчас ступай и позови Анну. —?Полина еще раз многообещающе стрельнула глазками и вышла из библиотеки. ?Лишь бы Анька, зараза, не начала к барину липнуть и все мне не испортила. Нужно быть на стороже. Тогда мы с ней наконец-то поменяемся местами?. Но первый бой ?будущая прима? всё-таки проиграла и потирая щеку отправилась в спальную господина Шуллера.Анна, засмотрелась на мужчину остановившись у приоткрытой двери кабинета, ночное таинство игры света и тени обрисовывало его профиль и статную фигуру, обнажало скрытое внутри от посторонних глаз. Тень выдавала напряжение прямой осанкой, сжатостью острых скул, а свет не мог скрыть мягкость взгляда, очертания губ и милой мальчишеской челки, спадающей на лоб. Анна почувствовала волну леденящего страха, прошедшую по телу. Что за разговор ее ждет? Просто светская беседа или он намерен обсудить важные детали их будущей жизни? Похороны прошли, хотя убийца еще не найдет и вопрос с поместьем не решен. Но Анна чувствовала, что сегодня в его отношении что-то переменилось. Возможно, Владимир решил исполнить последнюю волю отца и дать ей вольную. А после отправит с господином Оболенским в Петербург. Кажется, он был благодарен за помощь при аресте и смягчился в своей неприязни к ней. ?Но это не самое главное. Что же мне теперь делать??. Девушка судорожно вздохнула и физически ощутила спазм в области сердца. ?Господи, я все еще люблю его. Моя любовь не исчезла, а проросла, пустила корни. В детстве я была готова быть его тенью, чтобы просто быть рядом. Позже я запретила себе мечтать о нем, но разве можно разлюбить самого родного и близкого человека. Вырвать из сердца, вычеркнуть из жизни?. Последние годы он выглядел таким независимым, сильным, довольным жизнью и собой, что любовь уснула, все же продолжая жить в молитвах и уверенности, что с любимым человеком все хорошо, он счастлив, пусть и без нее. Но достаточно было увидеть боль в родных серых глазах, прочувствовать надломленный голос, как любовь толкнулась в груди, пробудилась от глубокого сна. Сердце сладко забилось, дождавшись своего мига.—?Владимир Иванович, вы звали меня. —?Анна прошла в комнату, немного испуганно, но открыто смотрела на мужчину.Владимир, весь погруженный в мечты и воспоминания, не услышал легкого шелеста ткани, поэтому был немного застигнут врасплох. Он обернулся, и на секунду смутившись ее появлением и своим, должно быть, глупым видом, заговорил не поднимая глаз.—?Да, Анна, проходите, я хотел поговорить с вами. —?Они остановились друг против друга, глядя прямо в глаза. Уже не враги, но дуэль еще не окончена.—?Я слушаю вас.—?Я должен поблагодарить вас за своевременную подсказку. Если бы не вы, я бы сейчас был в тюрьме. Спасибо.—?Какими бы ни были наши отношения, я не хотела бы видеть вас за решеткой. К тому же, вы невиновны.—?Анна, я должен перед вами извиниться. За все мои несправедливые и грубые слова и поступки, вы этого не заслуживаете.—?Вам не стоит извиняться, вы имели на это право. Я знаю, вы ненавидели ложь, которая меня окружала, я отнимала у вас внимание отца, в котором вы нуждались. В нас хотели видеть брата и сестру, но вы не обязаны были принимать меня. Я вам никто, всего лишь крепостная.—?Нет, Анна, это не так. Вы всегда были частью нашей семьи. Отец души в вас не чаял, а вы заботились о нем. Вы были ему дочерью, а не крепостной. Для вас, я полагаю, он тоже очень много значил. Поймите, глупая мальчишеская ревность заставляла меня мучать вас, мне казалось, отец совсем забыл обо мне, казалось, он не любил меня. Мне было больно, поэтому я обижал вас. Простите.—?Владимир, не стоит. Я понимаю вас. И я никогда не держала на вас зла.—?Но мне нужно ваше прощение, мне важно ваше прощение.—?Хорошо. Если для вас это так важно. Я прощаю вас, Владимир.—?За все?—?За все.—?Все-все?—?Да.—?Спасибо, Анна. Я обещаю, что заслужу ваше прощение и доверие. А пока, вот возьмите. Это принадлежит вам. —?Владимир взял со стола сверток гербовой бумаги и передал его Анне.—?Моя вольная. Владимир, я не знаю, что сказать. Вы не представляете, как это важно для меня.—?Вольная выписана отцом, я думаю, он давно хотел отдать ее вам, но по каким-то причинам медлил. Так, что полагаю, официально вы уже давно не являетесь нашей крепостной.—?Боже, но почему дядюшка молчал.—?Возможно он считал это несущественной формальностью или же опасался, что вы покинете его.—?Нет, я бы не смогла оставить человека, которому обязана всем в моей жизни, да и идти мне некуда. Я здесь выросла, здесь мой дом и так будет всегда. Здесь я была счастлива рядом с людьми, которые мне очень дороги, разве что кроме…—?Кроме меня?—?Нет, что вы. Я имела ввиду Карла Модестовича.—?Ничего, я с ним сам разберусь, и как только это произойдет, вы его больше никогда не увидите, это я вам обещаю.—?Может, вы хотите чаю. Вам наверняка был крайне неприятен сегодняшний инцидент, Варя на кухне всегда что-то вкусненькое оставляет.—?Хорошо, пойдемте, я даже слегка проголодался.Анна почувствовала легкий трепет от того, что собирается сейчас сделать. Приятное покалывание в животе. У нее в душе появилась та смелость, которая отличает по-настоящему счастливых и свободных людей. Все как будто вернулось. Владимир, такой родной, сильный, надежный снова рядом, и они могут стать настоящими друзьями. Анна сама взяла его за руку и потянула за собой. Она крепко держала его ладонь и не отпускала до самого порога кухни. Несколько раз она оборачивалась, видела его улыбку и тоже улыбалась. Если бы она только знала, что твориться в его душе. Пришло их время быть вместе, быть счастливыми.