Часть 3 (1/1)

Владимир вложил все свои душевные силы в этот разговор, он давался ему с большим трудом. Хотя, он ожидал от Анны подобных ответов, ведь она всегда была добра и милосердна, он знал, что она не умеет держать зла на кого бы то ни было. Но, он боялся увидеть безразличие в ее глазах. Что ей не терпится навсегда избавиться от его общества. Боялся, что Анна, взяв вольную с радостью побежит к Репнину в новую жизнь. Но все вышло иначе. Она сама предложила вместе выпить чаю, как будто хотела позаботиться о нем. А потом и вовсе сделала такое, от чего он задохнулся. Взяла его за руку и потянула за собой как маленького. Такое можно себе позволить только с близкими людьми. Будто он и вправду дорогой для нее человек. Владимир шел за ней как во сне, мысли путались в голове, и он мог только чувствовать нежный обруч ее ладошки.—?Смотрите, пирожки с яблоками и чай со смородиновым листом. Еще горячий. Варя недавно заварила. Садитесь, я налью.—?Спасибо, Анна. Сейчас отпразднуем вашу вольную. Жалко, что пирог не с рыбой, я помню, это ваш любимый. А еще я помню тяжелую руку Вари, когда она поняла, что это мы таскали свежие сливки для наглого, рыжего котяры. Помните?—?Да, милый Лучик. И ничего он не наглый, он был как солнышко, когда я его нашла он помещался у меня на ладошке.?Ты?— мое солнышко, мое маленькое солнышко, моя чудесная девочка, как я тебя люблю?.Анна налила две чашки ароматного чая и села на скамью рядом с Владимиром. Их разделяло всего несколько вершков.—?Зато потом ему приходилось путешествовать в отдельной корзине, из-за размеров, вы ведь всегда брали его с собой. Что с ним стало? Когда я вернулся с Кавказа, его уже не было в доме.—?Он внезапно пропал. Варя не хотела меня расстраивать, но я случайно услышала, как она говорила дядюшке, что ему перегрызла горло какая-то заблудшая собака.—?Мне жаль, Анна. Я помню, как вы его любили.—?Вы тоже очень любите кошек. В этом мы похожи.—?Почему бы вам не завести маленького котенка. Какого-нибудь полосатого и с длинными усами. Решено, я завтра же подарю вам нового маленького друга. Но таскать сливки вы меня больше не заставите, я Варю с детства страшно боюсь.—?Спасибо, Владимир. Но думаю, что завтра точно не получится. —?Анна отложила пирог и обернулась в пол-оборота к Владимиру.—?Почему? —?Мужчина сделал тоже самое и теперь они смотрели друг на друга, а их дыхания почти соприкасались.—?А как же тяжба, Владимир. Возможно, завтра мы окажемся на улице.—?Я надеюсь на запись в расходных книгах Долгорукого, но, если нет, я не позволю этим мошенникам отобрать поместье моего отца. Я пойду на все, чтобы доказать истину.—?На все? Может вам стоит подумать о браке с Лизой. Она очень любит вас, ждала вас, верила и вы к ней были неравнодушны. Дядюшка желал этого брака. С ней вы могли бы быть счастливы. —??Давай Аня, мучай себя, приятно тебе, но я хочу, чтобы он был счастлив?.—?Как и вы с князем Репниным? —?Владимир напрягся, а желудок свело от страха.—?О чем вы?—?Вы любите Михаила?—?Почему вы задаете мне этот вопрос. По-прежнему боитесь, что я испорчу жизнь вашему лучшему другу. Считаете меня, худородную, недостойной князя.—?Нет, я так не считаю. Тогда, я просто, я хотел досадить вам. Простите. Сейчас я говорю не о Репнине, меня интересуете вы. Вы любите его? —?Анна растерялась, как объяснить…—?Мы с князем знакомы меньше месяца. Он приятный, достойный, порядочный человек. Он поддерживал меня в трудные минуты. Мне было приятно его внимание. Я ценю его отношение ко мне и …—?Анна, ты любишь его? —?Его глаза требовали ответа, и Анна решила не лукавить, она теперь свободна и может говорить с ним на равных.—?Князь сегодня открыл мне свои чувства, но я не успела ответить ему. Я думала, что должна рассказать правду о своем происхождении. И сказать, что для меня он может быть только добрым другом. Как вы сказали, старшим братом.—?Это правда?—?Разве я когда-нибудь лгала.—?Нет… Анна, я не могу жениться на Лизе. Не могу поступить с ней бесчестно, поклясться в любви и верности перед Богом. Я влюблен в другую женщину.—?Вы, вы любите другую? Это взаимно? —??Боже, помоги, он любит другую, но ты ведь этого хотела, чтобы он был счастлив, а счастье может принести только любовь. И все равно он самый дорогой для меня человек. Это не изменит моего отношения к нему?. Ее сердце умирало, обливаясь кровью, но пока она этого не чувствовала, она ничего не чувствовала, запретила себе чувствовать.—?Нет, то есть, я не знаю.—?Но отчего вы так думаете. Вы открыли ей свои чувства?—?Конечно, нет.—?Почему, конечно? Думаю, вы сможете завоевать сердце любой женщины, если захотите. Вы?— боевой офицер, вы?— умны, образованны. Вы добрый, искренний и честный человек. Какая женщина откажется от вашей любви.—?Вот, только я?— трус, с ужасным характером, избалованный и несдержанный, к тому же с дурной репутацией и эксцентричным нравом. А она необыкновенная девушка. Она прекрасна и чиста, я боюсь, что она не захочет иметь дело с таким как я.—?Нет, вы не трус. Не говорите так. Только по-настоящему мужественный человек может признать свои ошибки и исправить их. Для любящей женщины?— это честь, покрывать недостатки любимого. Не существует идеальных людей. В этом и заключается любовь?— принимать человека таким, какой он есть. Я от чего-то убеждена, что женщина, которую вы любите непременно полюбит вас.—?А вы, вы?— Анна, смогли бы полюбить меня?—?При чем здесь я? Зачем вы задаете мне такой вопрос?—?Потому что эта женщина?— вы. Я люблю вас, Анна. —?Когда она услышала эти слова ее сердце остановилось. Голос не повиновался, она не могла осознать, поверить в это. Просто смотрела на него.—?Почему вы молчите? Умоляю, скажите же что-нибудь. У меня нет шанса.—?Владимир…?— Любимая моя. —?Прошептал с щемящей нежностью, граничащей с болью.—?Подождите. Этого не может быть, я знаю вас всю жизнь. Мы выросли вместе, да, я признаю, что почти не понимала вас, не знала, что вы думаете, чувствуете. Ваша открытая неприязнь. Но вы не можете любить меня, я знаю, это не любовь.—?Анна, послушай, я столько раз терял тебя, терял надежду, пожалуйста, поверь мне, позволь объяснить. Ты ошибаешься!—?Хорошо.—?Аня, родная моя. Я всегда любил тебя. Не знаю, не помню, когда это произошло. Хотя, нет, знаю, с самого детства. Ты помнишь нашу детскую дружбу, проделки, наш смех. Я никогда не забуду, как ты играла на рояле, твой звонкий голос, а я стоял за дверью, слушал. —?Внутри Владимира все дрожало, неужели настал тот день, когда он нашел в себе силы рассказать Анне о своей любви.—?А я думала, тебе не нравиться как я играю, ты надо мной смеялся. —?Помимо воли глаза Анны наполнились слезами, она начала верить.—?Я обожал тебя слушать, но я боялся, что ты это поймешь. Своими мальчишескими проделками я пытался добиться твоего внимания, но до дрожи боялся, что ты догадаешься о моей любви.—?Мы выросли. Детство закончилось.—?Закончилось. Но не моя любовь. Я не умел любить, я боялся любить. Но теперь, я знаю точно, любовь она либо есть, либо ее нет. Я мог играть неприязнь к тебе, это была моя защитная реакция. Так я поступал и с отцом и еще с одним дорогим, в прошлом, для меня человеком. Но притворяться, играть любовь я не смог бы, ни при каких обстоятельствах. Поэтому я не могу жениться на Лизе.—?Но вы были влюблены в нее, еще совсем недавно.—?Нет, я знаю, что поступал нечестно. Я далеко не герой. Я видел, что нравлюсь ей и решил поддержать эту романтическую игру. Подарил ей стихи, наносил визиты, я был уверен, что скоро и ей все это наскучит, и она легко найдет мне замену. Все это было несерьезно. —?Анна почувствовала ядовитое жало ревности. ?Я и забыла, что передо мной Дон Жуан?.—?Интересно, то есть она была одной из жертв обаяния барона Корфа. Вашей очередной победой на любовном фронте. Сколько их было, вы наверняка со счета сбились, а последняя птичка, Калиновская, кажется, оказалась, к сожалению, не вашего полета. И что же, вы теперь решили вспомнить о любви ко мне. Я польщена.—?Аня, прошу тебя, не надо так. Я как никогда искренен с тобой,?— Владимир с отчаянием смотрел ей в глаза и прошептал,?— посмотри на меня. Я люблю тебя. Пожалуйста, не отталкивай меня, пойми меня.—?Я не понимаю, почему ты молчал, почему ты отталкивал меня. Делал все, чтобы положить между нами пропасть. Хотя, что я говорю, она и так всегда существовала?— это мое происхождение. Твоя любовь не выдержала такого казуса. Да, насмешка судьбы, влюбиться в свою собственную крепостную.—?Нет, это не так, все совсем иначе. Я никогда не воспринимал тебя как крепостную. Все, что было в прошлом, из чувства ревности. Я ревновал тебя к отцу, театру, ко всем. Ты не замечала меня и это лишало меня рассудка. Я боялся потерять тебя. Боялся, что ты никогда не сможешь полюбить меня. Я был беззащитен перед тобой, и эта твоя власть пугала меня. Да, я пытался забыть тебя. Начать жить без тебя. Найти смысл в этой жизни. Но у меня не получилось. Ты всегда была со мной, в моем сердце, в моих мыслях, мечтах. Я мечтал, что мы будем вместе, будем счастливы, у нас появиться дети, которые будут бегать по дому и громко топать маленькими ножками. Ты единственная женщина в моей жизни и в моем сердце, я никогда не смогу полюбить другую. Я не смог бы жить без тебя.Что чувствуешь, когда самый любимый, самый нужный тебе человек в этой жизни признается тебе в любви. Разве можно подобрать слова. Хотелось прямо сейчас стать с ним одним целым и никогда больше не расставаться. Нежность, любовь, страсть, верность, эта бездна так долго сдерживаемых чувств захватила их и унесли в свои глубины.—?Я тоже тебя люблю.—?Нет, Господи, что ты говоришь? —?Его раненное сердце кричало.—?Я люблю тебя, я так давно люблю тебя. Разве ты не чувствовал. У меня сердце разрывалось, когда я видела, как тебе тяжело. Там, в церкви, я не сдержалась, мне так хотелось обнять тебя, утешить, но ты снова оттолкнул меня. Ты всегда отталкивал меня. Я бы уже давно была с тобой, была твоей. Владимир подался к ней и прижал ее к себе, что было сил, она отчаянно вцепилась, в его спину, желая только одного, чтобы он никогда ее не отпускал.—?Родная моя, прости меня, я дурак, ты так защищала меня сегодня, так смотрела на меня, и я решил, что у меня есть шанс завоевать твое сердце. Мой ангелочек.—?Господи, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя… —?Анна взяла его лицо в ладони и начала целовать его глаза, губы, подбородок, уши. Он уже почти растворился в ней, его огромное сердце не выдерживало всей любви, которую хранило для нее, нее одной.Владимир прислонился лбом к ее лбу и прошептал,?— я виноват, но я не знаю, как сказать тебе, я?— твой, я люблю тебя, я так люблю тебя.—?Ты?— мой. —?выдохнула она ему в губы, прежде чем первый невозможный, выстраданный, страстный поцелуй соединил их тела и души, вознося на вершину.